Покровитель.

- Ты просишь меня что? Пауль закатывает глаза, надеясь, что Всевышний пошлет ему достаточно сил и терпения с этим бестолковым мужчиной, который к «большой» удаче, оказался его Покровителем. - Рихард, я все понимаю, возраст ни к черту… - Мне всего три тысячи лет! – обиженно вскидывается Круспе, взмахивая руками так театрально, что Шекспир (написавший по его советам и подсказкам множество своих пьес, разумеется) на том свете закричал во все горло «Браво, маэстро!» Мальчишка удерживает себя от смешка и очередного закатывания глаз, делая пометку в уме отвадить себя от этой треклятой привычки, после чего плюхается в кресло, крутится, словно шило не давало ему спокойствия в одном месте, до тех пор, пока не свисает вниз патлатой светлой головой. - Я прошу тебя научить меня целоваться, - медленно, как ребенку, по слогам проговаривает Хайко, болтая до безобразия худыми ногами в воздухе, - У меня выпускной через два дня, и я пригласил Элизу. - Эта та девочка, которая умеет глазом открывать пивные бутылки? – удивляется Рихард, садясь на подлокотник противоположно стоящего кресла и складывая руки на коленях. - Что? – морщится Ландерс, громко прыскает от смеха, в несколько движений скатываясь с кресла и устраивая подбородок на сложенных руках Покровителя, - Нет, та, что помогала мне с математикой на протяжении последних месяцев. Круспе предпочел промолчать, что именно он был должен оказаться на месте зазнавшейся крали, поскольку вбивал в голову своего непоседливого и неусидчивого подопечного понятия «интеграл» и «дифференциация функции», заработав при этом такую жуткую мигрень, что не снилась даже самому отъявленному филологу при изучении физики. - А жаль, - разочарованно вздыхает Цвен, опуская взгляд на симпатичную мордашку, так нагло занявшую его колени, - Умение открывать бутылки глазом куда лучше математики. Уж поверь мне. Пауль тихо смеется, обнимая его ноги и прикрывая глаза. Поток мыслей, носивших за собой гриф «совершенно секретно», подхватил его в свои чистые воды и закружил в бешеном водовороте чувств. Каждая попытка ухватиться за крутые склоны туманных берегов сопровождалась насмешливым криком дикой птицы, носящую гордое имя – Госпожа Неудача. Он любил его. Сначала Хайко казалось, что он путает чувства. Круспе был его защитником с самого рождения, заменил отца, который бросил их с Эммой, узнав о ее беременности. Он думал, что Рихард восполняет мужское начало в семье, прикладывает руку к его воспитанию и всячески заботится, выполняя всю тяжелую работу. Нет. Это не было отцовской любовью. Это было нечто большее. - Почему ты решил, что я опытен в поцелуях? – тихо спрашивает мужчина, ласково зарываясь в растрепавшиеся светлые пряди мальчишки. - Я не знаю, - в тон вторит ему Пауль, чувствуя тепло и спокойствие от такого просто жеста, да что там жеста – от Рихарда всегда исходило тепло и желание защищать, - Мне показалось, что у такого горячего парня были девушки. Цвен улыбается, прикусывает губу, чуть карябает затылок ногтями и гладит за ухом как послушного кота. Паулю не обязательно знать, что у него было не так много девиц. Под маской ловеласа проще скрывать свое настоящее существо. - Хорошо, Кнопка, ты меня уговорил. Ландерс радостно подпрыгивает на ноги, хлопает в ладоши и вдруг смущенно краснеет, понимая, что ужасно стесняется самого себя, стесняется выглядеть в глазах Круспе нелепо и смешно. Демон это замечает, заинтересованно склоняет голову набок, не разрывая зрительного контакта, тянет руку к застывшему парню и касается самыми кончиками пальцев холодного тонкого запястья. Вздрагивают от чего-то оба. Пауль громко и шумно сглатывает, мнется с ноги на ногу, обхватывая рукой другую руку в районе локтя и облизывая вмиг пересохшие губы, пока Рихард, нахмурившись, поднимается с места и поправляет рубашку. - Начнем с… помидора! Красный, одному демону только известно откуда взявшийся, томат появляется в руках Ландерса так неожиданно, что он чудом ловит его, преждевременно уронив. - Рихард! Круспе смеется, но только до тех пор, пока дверь, ведущая на балкон, не закрывается за ним с тихим хлопком. Жар вынуждает расстегнуть несколько пуговиц, а воздух кажется таким спертым, что с трудом попадает в пересохшее от волнения горло. Покровитель вцепляется пальцами в перила, стараясь отвлечься от мыслей скорого будущего, но они топят его, тянут на самое дно, заставляя мертвое сердце в груди заходиться в рваном ритме. Он его Покровитель. Он не смеет любить его. Пауль предназначен кому-то судьбой, и он не имеет права ломать его жизнь. Только не своими чувствами, нет. - Это всего лишь просьба, идиот, он просто попросил о помощи, - одними губами произносит Рихард, но как бы он не старался уверить себя в том, что подопечный влюблен в одноклассницу, все выходило ровным счетом наоборот, - А теперь слушай сюда. Ты научишь мальчишку целоваться так, что девчонки штабелем перед ним ложиться будут, а потом забудешь об этом. Но возвращается Круспе обратно не после ободряющих слов самому себе, а после выкуренной сигареты. К тому времени Ландерс уже лежал на диване, закинув ногу на ногу, и крутил овощ в руках, брезгливо сморщившись и пребывая в глубоких раздумьях. Кто вообще учится целоваться на помидоре? Это же извращение! Цвен садится на край дивана, выжидает, любуясь замешательством на лице юноши, а затем легонько хлопает его по ноге, обращая на себя любимого внимание. - Садись. Пауль чувствует, как начинает задыхаться, представляет себя укротителем, зачарованным танцем опасной королевской кобры, двигается медленно и не сводит с него взгляд, пока не встает коленями на мягкую поверхность дивана и не упирается ладонями в сильную грудь, проникаясь жаром кожи, принимая адский огонь, обжигающий его пальцы и душу. Рихард дает слабину, разрешает непослушному вздоху вырваться из горла, тихо щелкает пальцами, и свет меркнет, тускнеет, дав Круспе понять, что глаза мальчишки – самые яркие сапфиры - никогда не дадут ему заблудиться в бесконечной темноте. Длинные пальцы скользят поверх ладоней, окутывают своей нежностью и переплетаются так чувственно, что сердце ударяется о грудную клетку, пугая Хайко своей откровенностью. - Ты должен смотреть на нее так, словно она твой мир, - голос Цвена бархатной поволокой проникает в каждую клеточку его тела, от чего на ногах поджимаются пальцы. И они смотрят друг другу в глаза. Серый пепел всех грехов людей, поросший зелеными ростками надежды на светлое будущее против ледяных айсбергов в прозрачных голубых водах при свете Полярной звезды. Вечная битва, из которой никто не выйдет победителем. Потому, что Рихард подается вперед, выдыхает в губы Пауля, неся за выдохом запах сигарет и мятной жвачки, упирается лбом в его лоб и плавно роняет подопечного спиной на диван, нависает сверху неприступной скалой, чьи острые подступы были обращены против врагов. - Дай ей почувствовать себя самым важным сокровищем, которое ты будешь беречь от всех опасностей, - Покровитель скользит тыльной стороной ладони по щеке Ландерса, впитывая в себя его вечный холод, забирая все ледяные глыбы и растапливая снега одним простым прикосновением, - Прикоснись так, чтобы воздух в ее легких закончился, а ноги не смогли держать. Пауль ведет руками по широким плечам мужчины, цепляется ногтями за рубашку, собирая ее в бесчисленные складки, пока не замирает от прикосновения горячих сухих губ к уголку рта. - И, наконец, поцелуй ее так, будто хочешь отдать ей свое сердце. И Пауль теряется. Проваливается в яркие вспышки огней, летит через взрывы и всплески сверкающих линий, сладостной негой окутывающих каждую часть его тела, путается в мыслях, свернувшихся в один клубок из-за обжигающей сласти, которую несли губы Покровителя. Он задыхается, закатывает глаза, неумело, но не менее желанно отвечая, яростно покусывая чужие губы и облизывая языком оставшиеся ранки. А потом все заканчивается так внезапно, что Хайко почти выдает себя с потрохами, потянувшись за губами выпрямляющегося Цвена. - Ну вот, из тебя отличный ученик, Кнопка, - наигранно улыбается Круспе, легонько ударяя еще до конца не очнувшегося подопечного, - Теперь все девчонки твои. Пауль улыбается как-то криво, моргает и пытается вернуть воздух в легкие. Но у него не получается. Потому, что он только что отдал свое сердце своему Покровителю. *** Он кривится, шатаясь по пути в парк. На него обращают внимание все прохожие, но это его мало заботит. Опустевшая бутылка из-под водки с громким стуком ударяется о кирпичную стену дома, взрывается на сотни частей себя самой и осыпается на пыльную землю, отражая в себе свет фонарей ночного города. Галстук мотается на одной нитке, край рубашки выбился из ремня, а пиджак валялся где-то на крыльце школы. Пауль чудом не промахивается и падает на белую скамейку в парке, утирает капли водки с губ рукавом и плачет, сверкает красными воспаленными глазами, ненавидя все на свете. - Пауль? Он сжимает зубы, скалясь как настоящий безумец, пока слезы беспорядочно бежали по щекам. - Она отшила меня. Я крутился возле нее, был порядочным ухажером, а потом… Эта сука поцеловала Джо. Прямо на моих глазах. Рихард испуганно смотрит на то, как истеричный смех вырывается из груди его рано повзрослевшего мальчика. - Да пошла ты, чертова шлюха! - кричит Пауль в сторону, вскакивая на ноги и тут же падая коленями на асфальт, громко всхлипывая и сжимая пальцами волосы. Круспе оказывается рядом, поднимает с земли и как маленького прижимает к груди, гладит по волосам и шепчет слова успокоения. Только Паулю не легче. Паулю хочется выть только громче, чтобы Рихард понял, почему ему так больно. Цвену не обязательно знать, что Хайко сам оттолкнул Элизу, когда она коснулась его губ в невинном первом поцелуе. Потому, что она не достойна Рихарда. Она осквернила губы, которые целовал Рихард. Она попыталась забрать его. - Я не хочу, я больше не хочу, я устал, - всхлипывает Ландерс, сжимая пальто Круспе в пальцах. - Я знаю, малыш. Я знаю, я с тобой. Покровитель сжимает в своих объятиях лишь сильнее, пока Пауль окончательно прощается со своим сердцем, подаренным Рихарду в день их первого поцелуя.