крики в ночи

      Мингкван ничего не помнит       не помнит, почему был голый в постели Бима, не знает, почему Бим улыбался тогда и смеялся так печально. — Тебя, блять, придурка конченного, пришлось мыть от блевотины.       Бим ругался как всегда и Мингкван неловко улыбался. Ведь ничего же не произошло?       Они убеждали друг друга, что ничего не было в ту пьяную ночь. Один продолжал любить, а другой месяцами зализывал свои раны. Физические раны — это одно, а что творилось в душе? Бим не мог найти себе места. Каждую ночь он просыпался, воспоминания обрывками напоминали о крепких руках Мингквана, яростно сжимающих его запястья и страстные, наполненный пошлыми фразами, слова.       Три дня он провёл в бреду, взял больничный и почти не выходил из дома. Бим никогда не думал, что мужские прикосновения могут быть настолько ему отвратительны. Сон не хотел наступать и чашка крепкого кофе стала нормой.       Рассказать кому-то не поворачивался язык. Мингкван его унизил, выебал, а Бим, кончая от его члена, даже ощутил удовольствие. г р я з н ы й       Бим не мог смотреть на своё тело. Та боль засела где-то глубоко в груди и чувство, будто все знают о том, что с ним случилось, никуда не исчезало.       Он пытался забыть, но из памяти не уходили глаза Мингквана, его грубые касания и поцелуи. Бим помнит, как его рвали изнутри, впивались зубами в кожу. Боль внутри никуда не уходила.       А когда Барами видел счастливого Кита, то всё стиралось.       об этом лучше никому не знать. И лучше не знать то, как отчаянно Бим кричал ночью, отрываясь ото сна.