Soul Kitchen

Меня разбудил назойливый звонок в дверь. Я даже не сразу понял, что это наяву, казалось, будто я слышу этот ужасный звук во сне. Кому-то уж очень не терпелось увидеть меня. В час то ночи, после утомляющей репетиции, после отвратительного дня. Я медленно сполз с кровати вместе с одеялом, звук так и стоял по всей квартире, похоже, что кто-то нажал на звонок и уснул в таком положении. Подойдя к зеркалу, я сморщился и потрогал свою щетину: да, видок у меня был, мягко говоря, отталкивающий. Наконец, я подошел к двери и открыл настойчивому гостю. То, что я увидел, заставило меня удивиться: Мэнсон, с потекшей тушью, которая из мейкапа только и была на нем, буквально висел на звонке, в руках держал бутылку абсента, опустошенную наполовину. Я не заметил, как открыл рот от удивления, вот уж кого я не ожидал увидеть, а тем более ночью. Я молчал, как будто у меня языка не было, ком в горле застрял, не было сил выдавить из себя ни слова. Стало обидно и больно, что он посмел явиться ко мне, а тем более пьяный. -Джорди, я... - сказал наконец он хриплым голосом. Он всегда называл меня настоящим именем, когда говорил серьезно. -Проваливай, Брайан. Мы все уже обсудили, ты сам принял решение, ведь ты всегда все решаешь за всех, - чуть не расплакавшись, выдавил я из себя. Меня снова накрыли смешанные чувства, которые я уже, казалось, начал забывать. Как обычно он все испортил. Он всегда все портит, рушит чужие жизни, без этого его существование было бы бессмысленным. -Ладно, ладно, прости, а? Стой, я правда хочу поговорить, извини. Я хотел прийти трезвым, но ты знаешь, я не могу удержаться, если увижу абсент, пойми меня. Я хотел все решить окончательно, либо да, либо нет. Да ладно, Джорди. ДЖОРДИ! - последнее слово он заорал на весь этаж, как на своих концертах, и ударил кулаком в стену; он выглядел таким отчаянным, я видел его таким в первые за несколько лет дружбы. Какой-то сосед высунул мерзкую рожу из-за двери своей квартиры и протяжно сказал: "тут люди пытаются спать, разбирайтесь потише", с самым недовольным видом на свете, какой бывает у людей, например, когда они оформляют кредит или часами стоят в очереди. Мне было противно от всего происходящего, меня тошнило от своей жизни, соседей, от всего. Я показал соседу средний палец и сказал, чтобы он пошел обратно делать куни своей толстой жене. Он ничего не ответил. Мэнсон даже не шевельнулся, обычно в таких ситуациях он всегда найдет какую-либо колкую фразу в своем лексиконе, ответит с остротой, унизив, а в этот раз он даже не посмотрел в сторону этого соседа. -Хорошо, входи, - спустя минуту выдохнул я. Мне не хотелось ни о чем с ним разговаривать, мне это все ужасно надоело. Наконец-то я порвал с Мэнсоном и группой все деловые отношения окончательно, освободился от этих оков, делаю что-то для себя, а тут снова заявляется он, принося боль и заставляя вспоминать неприятное прошлое. Я сказал ему идти на кухню и подождать меня там. С того момента он ничего не произносил, а лишь как-то задумчиво смотрел в пол; я видел по глазам, что ему было ужасно плохо, катастрофически. Я пошел в комнату, одел штаны, посмотрел на себя в зеркало еще раз, потрогал щетину и поморщился. С минуту я тупо стоял и пялился на себя. В моей голове прокручивались самые разные развития дальнейших событий, меня бесила и пугала эта неизвестность, зачем я вообще его впустил, надо перестать быть таким мягкотелым. Я хотел окончательно порвать все, что меня связывает с Мэнсоном, но и в это же время меня что-то держало, что-то останавливало. Я закрыл глаза, глубоко вздохнул, открыл их и направился на кухню, где меня уже заждался мой ночной гость. Когда я зашел, то увидел Мэнсона на полу с бутылкой абсента, в которой жидкости так и не уменьшилось. Его глаза смотрели в одну точку неподвижно и на щеке еще остался след от слезы. Мне стало его по-настоящему жаль, он выглядел так, словно стоит на самом краю пропасти, еще шаг и он пропал. Почему-то я решил, что должен спасти его. Идиот. -Я на грани, Джорди, - тихо сказал он. -Почему ты пришел именно ко мне? - раздраженно сказал я, - мы все решили, разве нет? Теперь у тебя новый басист, новый друг, почему ты не пошел к нему? Почему не к Пого? Брайан, почему я?? Он молчал. Тишина заставляла вены в моих висках пульсировать с неистовой силой. Я хотел было уже крикнуть что-то, что угодно, как вдруг он сказал: -Несмотря на все, что мы наговорили тогда друг другу, я все равно чувствую к тебе самые теплые чувства, ты мне остался роднее всех на этой чертовой гиблой земле. Я остолбенел. Никогда в жизни я не слышал от него таких слов, ну кроме "чертовой". Я даже не знал что на такое ответить, я просто пожал плечами и сел на табурет, достал сигарету и, смотря куда-то неопределенно вдаль, закурил. Взгляд Мэнсона был все также неподвижен. Я был удивлен, но старался не показывать этого, я серьезно никогда раньше его не видел таким. Антихрист, он сейчас выглядел таким беззащитным. Я не стал спрашивать у него, что случилось и что привело его ко мне. И он, похоже, тоже не хотел ничего рассказывать. Он просто сидел на своем любимом месте около окна на полу; каждый раз, когда он приходил ко мне, он садился именно здесь. Какое-то время тут даже лежали несколько подушек, чтобы Мэнсону было комфортнее. Я знал, что эта причина, "Нам нужно все разрешить раз и навсегда", была выдуманной. В любом случае мы бы ничего не решили, а лишь опять поругались, это и ежу понятно. Но я до сих пор так и не понял, почему впустил его, наверное, даже и не пытался понять. Я всегда себя убеждал, что мне плевать на Мэнсона, что, более того, я его ненавижу, но, естественно, в глубине души, я мечтал, чтобы он пришел ко мне еще разок, мне нравилось его видеть, он был мне роднее всех, мой лучший друг. Даже после моего ухода, даже после ужасной ссоры. Я любил его во всех смыслах, а он меня, и мы боялись расстаться насовсем. Мы, конечно же, никогда в этом друг другу не признавались. -Джорди, у тебя очень хорошая кухня, ты знаешь? - вдруг сказал он. Тоже мне мастер необычных комплиментов. -С чего бы вдруг? - меланхолично ответил я, продолжая смотреть вдаль и выпуская колечки дыма. -Она очень, как это сказать, душевная. Каждый раз, когда я бываю здесь, мне становится очень хорошо, даже когда все катастрофически плохо. Тебе знакомо это чувство? Мне очень тепло здесь, уютно, безопасно, - Мэнсон говорил это тихо, задумчиво. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы уловить каждое его слово: так тихо он говорил. Я особо не вдумывался в эту чепуху, которую он нес. Но и я почувствовал что-то теплое. Я не злился более ни на Мэнсона, ни на соседа, ни на группу, ни на то, что мне прервали сон, ни на свою щетину. Я смотрел вдаль, завораживался колечками дыма и впервые за несколько дней почувствовал себя защищенным. Мы с Мэнсоном просидели так в тишине еще около часа перед тем, как вместе пойти спать, он не допил свою бутылку, а я выкурил почти всю пачку сигарет.