Проклятый род

— Присаживайтесь, мисс Росс, нам есть что обсудить, — улыбался мне молодой мужчина лет 35. Раньше я видела этого человека только издалека, но уже тогда впечатление о нем было не самое лучшее. А уж при личной встрече, вообще ушло в минус. Нет, он меня не разочаровал, мастер по праву считался одним из сильнейших арьесов нашего мира. Но что-то в нем меня жутко настораживало. Даже его внешность была какой-то скользкой: темные волосы, гладко зачесанные назад, и ярко-зеленые глаза, с прищуром следящие за мной через линзы очков. Возможно, его змеиная сущность, слишком сильно давила на меня, но я никак не могла успокоиться, ощущение надвигающейся катастрофы, только усиливалось. Я села в большое, отделанное изумрудной парчой, кресло, находящееся напротив массивного стола из черного дуба, и стала ждать, когда директор озвучит причины, по которым он вызвал меня сюда. После нескольких минут ожидания, наступившая тишина стала угнетать. — Мистер Хавер, если вы и дальше собираетесь молчать, то я, пожалуй, пойду. — У меня к вам замечательное предложение, мисс Росс, и я надеюсь, что вы его примете… Мы же не желаем усложнять вам жизнь. Последнюю фразу директор произнес шепотом, растягивая шипящие. Согласна, звучит впечатляющие, но за душу как-то не берет. Я не знаю, что ему от меня нужно, но не хочу, чтобы он лез в мою, итак, не совсем нормальную, жизнь.  — Спасибо, я отказываюсь, и не стоит меня запугивать, что бы то ни было, не интересуюсь, — решительно заявила я, вставая, с намерением уйти. — Вы переводитесь на факультет арьесов, и ваш опекун продолжает работать в этой академии, иначе я превращу его жизнь в настоящий хаос. Хмыкнув, я взглянула на собеседника, пытаясь понять, блефует ли он, или действительно готов пойти на крайние меры. Да, он был способен осуществить угрозу, но зачем ему это? На автомате схватившись за серебряную цепочку, я почувствовала медальон, и волна паники начала отступать. Змей не мог узнать кто я, или кем совсем не являюсь…  — Со всем уважением, вы не сможете уволить Айзека, он принадлежит побочной ветви великих мастеров, не вам решать его судьбу.  — Я найду точки давления на совет двенадцати, и тогда мистер Везер останется сначала безработным, а затем и нищим. С каждым словом, Томас Хавер улыбался все шире, от этого на душе становилось просто омерзительно. Я прекрасно знала, что не смогу рисковать братом, и с трудом согласилась, понимая, что слишком много было поставлено на кон…  — У меня есть два условия: первое- вы больше не можете шантажировать меня моей семьей— эта карта уже разыграна. И ещё, я не буду ходить на практику, только на теоретические занятия, и все, — твердо произнесла я. За семнадцать лет нелегкой жизни, я научилась четко диктовать свои условия. Послышался скрип зубов и несколько минут, директор, молча, прожигал меня взглядом.  — Хорошо, мисс Росс, но других поблажек не ждите, все экзамены вы будите сдавать наравне с остальными студентами. Наш договор вступает в силу через три дня, у вас есть время ознакомиться с учебными материалами и немного изучить основы. На этом все, вы свободны. Передайте мое почтение мистеру Везеру. Уже подходя к выходу, я обернулась, услышав последнюю фразу, и увидела гадкую победную ухмылку. Это вывело меня из, трудом достигнутого, равновесия, я с силой хлопнула дверью, пытаясь сдержать нарастающий гнев. Идя по просторным коридорам, я все искала причины, по которым змею понадобилось переводить меня на другое отделение. Не понимаю, может он почувствовал то, что должен скрывать медальон. Да, нет, он не настолько силен. Возможно, он хотел приструнить Айзека, в прошлом брат изрядно потрепал ему нервы… Накинув на голову капюшон любимой черной кофты, и решив, что разберусь с этим позже, я пошла по, давно знакомому мне, маршруту, в место, которое я посещала каждый день на протяжении долгих пяти лет. Пройдя в холл большого старинного здания, я направилась прямиком в больничную палату, полностью выполненную в серых тонах. Обстановка немного угнетала, но это было не важно, главное что бы обитательница этой комнаты оставалась спокойной. Подойдя к девушке двадцати шести лет, я нежно дотронулась до ее плеча, но, так же как и вчера, как и позавчера и даже месяц назад она не обернулась, лишь продолжала качать в руках завернутую в простыню куклу. — Здравствуй, дорогая, как у тебя дела? — Не услышав ответа, я присела, и стала вглядываться в ее лицо, все такие же печальные глаза, смотрели куда-то в даль. — Меня переводят на другой факультет, сегодня я была у директора, мне кажется, он что-то знает, но не переживай, я не дам ему возможности думать, что он все контролирует. — Ты до сих пор ничего не ешь, но разве так можно, морить себя голодом это не выход… Взяв со столика тарелку с твороженной запеканкой, я стала понемножку кормить Аиду, она ела с неохотой, но все же, я была рада и этому. — Айзек давно не заходил, он теперь работает, как и мечтал, в академии, учит арьесов контролю сущности, работа сложная, но ему нравится. Он скучает, и переживает, что не может навестить тебе. Но ничего, в ближайшие выходные мы все вместе пойдем гулять, на улице прекрасная погода, самый рассвет осени, тебе точно понравится. Посмотрев на девушку, я заметила, что она абсолютно не реагирует ни на слова, ни на действия. Грустно вздохнув, я взяла гребень и стала расчесывать сильно отросшие темные волосы. Взяв на заметку, попросить подстричь Иду, я стала плести косы. — Милая, мне пора, завтра я обязательно приду. Погладив девушку по руке, и заправив выпавшую прядь за ухо, я, улыбнувшись на прощание, пошла к стойке администрации. — Кира, здравствуй, у нее есть улучшения? — спросила я медсестру, ухаживающую за Аидой последние три года. — В психическом состоянии улучшений не наблюдается, но она стала гораздо спокойнее, и спит лучше, но, отказывается есть, и полностью игнорирует чье-либо присутствие, думаю это депрессия. Тяжело вздохнув, я потерла переносицу, и перевела взгляд на собеседницу, она с печалью смотрела на меня. — Алана, не переживай, с твоей сестрой все будет хорошо, я верю, что найдется способ вывести ее из этого состояния. — Надеюсь, — с грустью сказала я, и направилась к выходу. Лежа на кровати, закинув ноги на стену, как обычно делала во время размышлений, я снова и снова прокручивала в голове сегодняшние события, пытаясь понять причины беспокойства, посещающего меня на протяжении всего дня. Но мои думы прервал звук открывающейся входной двери. Спускаясь по лестнице, я обдумывала, как объяснить все брату. На самом деле Айзек не был мне кровным родственником, но мы выросли вместе, и после того, как умер дедушка, мы остались только втроем, заботясь друг о друге. Аиде было девятнадцать, совсем молодой, ей на плечи легла ответственность за двух подростков, а потом случилось еще одно несчастье, вновь перевернувшее всю нашу жизнь. В шестнадцать Айзеку пришлось пойти зарабатывать, потому что все наши счета были абсолютно пусты. Кроме работы и подготовки к экзаменам, он учил меня контролировать эмоции и чувства, а главное сдерживать мою сущностью, о существовании которой не должна знать ни одна живая душа. Медальон, подаренный дедушкой, конечно, скрывал энергию, но в подростковом возрасте сдерживать себя было особенно тяжело, но брат всегда был рядом, готовый помочь. — Алан, ты чего грустишь, что-то произошло? — спросил обеспокоенный мужчина, следуя за мной на кухню. Я совершенно не знала с чего начать разговор, и как сказать, что я не вняла всем его предупреждениям никуда не влезать, и вести себя тише воды, ниже травы. Ну, фактически, неприятности сами нашли меня в лице директора академии, но получать все равно буду я, а не он… Налив Айзеку грибной суп, и сев напротив, я начала свою речь: — Ты меня сейчас выслушай, и лучше ничего не говори, подожди, пока закончу, — я начала издалека, и видя в глазах брата молчаливое согласие, уверенно продолжила.   — В общем, с сегодняшнего дня я учусь на факультете арьесов. Зря я сказала так прямо, Айзек, даже подавился, похлопав его по спине, я действовала дальше.   — Учеба начинается через три дня, на практику я ходить отказалась, но сдавать экзамены буду обязательно, и что-то мне подсказывает, что дело это будет не из легких… Идея изначально была не моя, это предложение, — показала я в воздухе кавычки, — озвучил директор, и, если честно, выбора у меня особо не было, он обещал уволить тебя, — я отвела взгляд. После минутного молчания, разразился ад. — Идиотка, дура, как ты могла согласиться, да, плевать на меня, что будет, если кто-нибудь узнает. Они тебя не отпустят, и ты прекрасно это знаешь. Столько людей оберегали ее, а она взяла и согласилась учиться в месте, пропитанном энергией, ты же понимаешь, что управлять сущностью станет в разы тяжелее. Я убью этого урода, как он посмел шантажировать тебя… — Не смей, если ты его тронешь, тебя точно уволят, а я этого не допущу, ты с девяти лет грезил академией, и так просто готов все потерять? Не переживай за меня, я сделаю все, чтобы этому змеенышу жизнь медом не казалась, он будет умолять меня, перевестись обратно, — предвкушающая злорадная улыбка расцвела на моем лице. — Знаешь, почему-то я верю в это целиком и полностью, ты та еще язва, — с усмешкой, произнес парень. — Ну, спасибо, братик, не знала, что ты такого замечательного, обо мне, мнения. — Да не дуйся, просто ты очень вредная, — рассмеялся Айзек. Пф, нашелся тут, подумаешь, характер ему мой не нравится, другого не имеем. — Когда у тебя ближайшие выходные? — задала я интересующий меня вопрос. — В следующий вторник, а…-хотел продолжить брат, но я его, не совсем вежливо, прервала. — Замечательно, мы с тобой идем навестить Иду, ты давно у нее не был. Она ничего не ест и у нее сильная депрессия, я думаю, это из-за тебя, она скучает… На лице парня отразилась гримаса боли, нет не физической, скорее душевной, той, которая запрятана глубоко в самом сердце. — Я… Я не могу, ты же знаешь, это все слишком тяжело, видеть ее такой…измученной и безжизненной. С каждым словом, он становилось все мрачнее и мрачнее. — Ты нужен ей как никто другой, Аиде необходима наша любовь и поддержка, только так она сможет спастись. — Ты действительно веришь в то, что однажды она сможет побороть проклятие? — Моя надежда не угасала ни на минуту… Айзек молчал, обдумывая мои слова. — Хорошо, мы сходим к Иде, и я постараюсь заглядывать к ней, как можно чаще. Он мягко улыбнулся мне и побрел наверх, больше не притронувшись к еде. Разговоры о сестре всегда действовали подобным образом, каждому из нас было тяжело принять все произошедшее, и еще сложнее было осознать нашу беспомощность. Какой толк в силе, если никто из нас не может ничего исправить. Даже тот ублюдок остался безнаказанным. Идиотские законы Мироздание, если ты могуществен, то значит неприкосновенен… Еще в тот день, брат взял с меня клятву, что я не буду мстить дракону, но как я могу игнорировать факт его благополучного существования в этом мире?! Три дня пролетели незаметно, и вот сегодня я должна была отправиться в академию. Надев свои черные, потрепанные жизнью, джинсы, того же цвета кофту с капюшоном и куртку, я спустилась вниз. Айзек уже ждал меня, находясь не в лучшем расположении духа. — Ты чего так переживаешь? — спросила я, натягивая свои любимые кожаные ботинки. — Я волнуюсь, у меня странное ощущение чего-то грядущего, но я не могу понять, хорошего или плохого. — Все будет нормально, я буду действовать по ситуации и не вступать в контакт с аборигенами, так что не беспокойся, никто меня не рассекретит. Я взяла брата под руку, и мы направились в путь. Дорога заняла не больше часа, и, заходя во второй корпус большого старинного здания в стиле ампир, мы оба тяжело вздохнули. — Рад видеть вас мисс Росс, мистер Везер. Перед нами стоял директор, держа в руках большую красную папку. Я почувствовала, как напрягся Айзек, и покрепче перехватила его руку, что бы оградить от необдуманных поступков. — Мистер Хавер, — безразличным голосом сказала я. — Вы теперь студентка факультета арьесов, так что обращайтесь ко мне просто мастер, — гаденько улыбнувшись произнес он. Мы с братом проигнорировали эту фразу, и просто пошли дальше. — Ну, все, я работать, меня ждут студенты, а тебя однокурсники, которых ты должна умело игнорировать, — усмехнувшись, и помахав мне на прощание, мужчина зашел в свой кабинет, а я направилась искать аудиторию. Зайдя в, найденное с огромным трудом, помещение, я направилась к последней парте, находящейся возле окна. Я не ценитель красивых видов, но этот мне понравился, огромный фонтан сиял в лучах восходящего солнца. Было еще слишком рано и, разумеется, в классе никого не было, тем лучше было для меня. Через двадцать минут в коридоре послышался гомон, и в аудиторию влетела толпа диких подростков. Я тут же почувствовала шквал энергии, и что бы успокоиться, легла на парту. Видимо меня заметили, потому что однокурсники разом замолчали. Конечно, они с самого детства учились вместе, начиная с детского сада, и встречать нового человека в их узком кругу они не привыкли. — Кто это? И что она тут делает? — раздался мужской голос. — Сущности я не чувствую, и энергии немного, может, заблудилась, или очередная поклонница Марка, кто ж знает этих баб, — обладатель этих слов, произнесенных чуть с хрипотцой, меня уже невероятно раздражал. — Нет, я эту в первый раз вижу, будите ее, да выгоняйте, мастер скоро придет, — сказал, судя по всему, Марк. — А какая разница, знаешь ты ее, или нет, помню к тебе одна девка приехала аж из соседнего города, а тут, вроде как, даже местная, — заржал все тот же раздражающий парень. И в этот момент дверь еще раз открылась. — По местам, сегодняшняя тема: образование совета двенадцати, — произнес строгий голос. — Мастер, тут это…-думаю, под этим имели ввиду меня. Я резко подняла голову и осмотрелась, в данный момент на меня недоуменно уставились двадцать пар глаз. — А, новая студентка, меня о вас предупредили, не могли бы вы избавиться от головного убора, мисс… — Алана Росс, и нет, капюшон я не сниму. Мастер поджал губы и развернулся к доске. А я точно так же, как и минуту назад, легла на парту, слушая лекцию. — Совет двенадцати- это главный правительственный совещательный орган, главенствующий во всех сферах общественной, экономической и духовной жизни, как арьесов, так и людей. Совет образовался три тысячи лет назад, с тех пор состав менялся всего шесть раз, единственным, кто никогда не покидал свой пост был великий мастер дракон, голос которого по сей день является решающим в любых вопросах. Также в совет входят мастера: Крыса, Бык, Тигр, Кот, Кабан, Змея, Лошадь, Овца, Обезьяна, Петух и Пес. Каждый из них является сильнейшим представителем своей расы. Свои семьи они тщательно скрывают, потому что те могут стать точкой давления на мастеров. Кто мне скажет, почему арьесы не способны оборачиваться, а могут только взывать к своей сущности? — Да, мистер Фаин. — Когда только образовывался совет двенадцати, первым великим мастером был самый могущественный древний драконов, он заботился о людях, и отказывался считать их рабами, это не нравилось остальным членам совета. Они решили свергнуть первого мастера и в этом им помог его лучший друг, они истребили всю семью великого дракона, а затем уничтожили половину человеческой расы. Это был настоящий хаос, и силы были явно не равны, пока в бой не вступил первый мастер, убитый горем, он сражался не жалея себя, и в самом конце, когда мастер тигр вонзил отравленные когти в его сердце, великий дракон проклял все расы и того, кого считал своим братом. Он сказал, что заберет у них самое ценное, ни один арьес не познает единения со своей сущностью и не почувствует себя настоящим, душа каждого из них будет расколота на тысячи частей… И продлится это до тех, пока весь наш род не осознает и не исправит свои ошибки, тогда великий дракон вернется, и дарует нам то, что мы потеряли. Когда парень рассказывал это, мое сердце щемило от боли, как можно быть настолько жестокими, что бы уничтожить целую семью и огромное количество людей, они ведь живые и несколько не хуже нас… На душе стало просто отвратительно. — Да, все верно, мистер Фаин. С тех пор мы освободили людей, наделили их всеми правами, и уже несколько тысяч лет мы равны и живем в мире, но проклятие продолжает преследовать нас… Послышался звук колокола, но никто не двинулся с места, все смотрели в сторону последней парты. А я встала, и побрела в к выходу, не желая быть объектом всеобщего внимания. У меня и так были дела поважнее.