за белым кроликом

- а то, что я плачу, тебя ебать не должно!

верёвка затягивалась в этот ебанутый узел нехотя, сука, соня чёртыхалась и зло смотрела в экран телефона с инструкцией туманными глазами. мир отчаянно не хотел с ней прощаться наспех вешаться — это такое себе занятие, особенно когда жалко ногти с неплохим свежим маникюром. это какая-то новая форма депрессии, видимо, или как оно там у мамкиных психиатров? простой чёрный лак смотрелся на длинных тонких пальцах «ничо так», как прокомментировал обновку ванечка; но от херовой тоски всё равно не спасал через некоторое время узел всё же завязался; соня накинула верёвку на тонкую шею, спрятанную высоким воротом шёлкового платья и пошла искать табуретку на кухню. та нашлась не сразу, оказалась у раскрытого окна сначала соня хотела броситься, а не вешаться, но позже решила, что так её тело будет слишком мерзко выглядеть («ещё хуже, чем при жизни» — хохотнула она вслух, но пустота комнаты шутку не оценила) и пошла в соседний хозяйственный магазин за верёвкой, коих в холостятской квартире не водилось вешаться решила в коридоре, на устроенной ванькой балке («чтобы подтягиваться!»); узел обхватил шею крепко, когда соня шагнула с табуретки — бля-ядь! — заорала она, когда верёвка не выдержала её длинного и, видимо, тяжёлого тела. — сука, поддерживай после этого отечественного производителя! от выступивших слёз немного смазалась тушь, соня поправила макияж с едкой ломаной (как и вся остальная сонечка) ухмылкой в зеркало; не повезло в повешании — повезёт в семнашке, как говорится порой в питере было даже хуже, чем в родном хабаровске, а именно тогда, когда рядом оказывался мирон — хуев божок рурэпа местного розлива, уникальный кошерный продукт; сонечка в него уже года четыре плевалась ядом — два из них на потеху публике соня была мазохисткой и просто ебанутой, так что за его творчеством следила лет с пятнадцати — по крайней мере, так казалось, когда она думала о том, что вся изнутри была им пропитана. завидовала, понимала, разочаровывалась, слёзы лила, ножки резала, когда была поглупее, треки заслушивала до тошноты в питере хотя бы били реже — и на том спасибо; но здесь были кислые встречи с бывшим кумиром, наполненные ненавистью, ядом, взаимными оскорблениями и чувством чёртовой протухшей близости, которое соня не могла себе объяснить, а охумирон точно сегодня в семнашке своей ненаглядной будет, вон, в инстаграм фотку выложил с рудбоем (который, между прочим, в отличие от сони, даже эпиляцию выдержать не мог) соне пришло ещё одно оповещение, на этот раз окси вытошнило в твиттер — он писал о баттле с тем арабом ебаным; глаза закатывались сами собой, так и хотелось выдать что-то остроумное, но сил не было путь в семнашку был не лёгкий, уж тем более на каблуках, зато новое платье высоким воротом отлично скрывало всё, что нужно. сонечка шагала по вечернему петербургу, а в голове сами собой играли строчки «мама, я полюбила аутиста» — из песенки, которую она выпустила в порыве зависти, разочарования и обиды на саму себя (а ещё немного из коварного женского желания унизить-проучить одного идиота) отправив ванечке сообщение, что будет на месте через минут пятнадцать, соня оскалилась в ответ на елейное «улыбнись мне, зайка!» и послала хуйло куда подальше. мужики иногда были невозможно мерзкими существами, а мирон, кстати, такую поеботу даже пытался оправдывать — один из многих плевков соне прямо в разможжёную душу перед самым входом сонечка продышалась и на всякий случай придумала несколько едких ответов на стандартные оскорбления. ванечка вышел и встретил, как хороший друг и джентльмен, даже руку подал — они бы, наверно, смотрелись даже неплохо, если ваня не был бы на голову ниже — вечер в хату, сразу предупрежу, там окситабор у стойки, — за тёмными очками видно не было, но ванечка смотрел с беспокойством, это точно. он привык к тому, что у сони не все дома — сам был со своими странностями — но на её отношения с мироном всё ещё реагировал остро, как старший брат. — может сегодня без этого? в прошлый раз синяки были жуткие, сонь сонечка остановила его, когда взгляд споткнулся о хитрые глаза мироняныча. она сделала вид, что вообще не интересуется, чем это он там занят, но губы обиженно надулись словно сами собой. возле окси крутились какие-то безвкусные шмары, которые не знали меры в обращении к пластической хирургии — соне не ровня совершенно, но всё равно как-то погано на душе. ебаный жид — всё у него в этом мире есть, блять коктейльчик принёс ванечка, боже, лучший на свете друг. окси смешливо посматривал в их сторону, а соня каждый раз проигрывала: ловила взгляд, руки зажимала, трогала губы — тупо на инстинктах выезжала да на мерзком чувстве чужого превосходства соня знает, что смотрит так, будто ей «ничего, кроме крепкого члена в рот и не надо», говорили и не раз, но, блядь, каждый раз как в первый — она смотрит на него и думает только о том, что он заметил, блять, наконец. может это, ну, баттл наконец, жидовская рожа? смотрит на неё, а у сонечки в голове тот-самый-план, который она написала ещё в хабаре и когда ещё не носила юбок, с того самого момента, как спасение утопающего в говне хуёвого артиста стало манией, но он таких, как соня, не слушает, даже не трахает; уже услышано-понято. она ему неинтересна как оппонент, девушка, баттл-мс, человек, блять, он её не воспринимает, и это сонечке душу дерёт кроет с разноцветного пойла ещё как, становится тошно и зло, сволочи, хоть сейчас выпускайте сонечку мармеладову на ринг — любого херова «бога» разнесёт с одного панча; только «бог» этот ухмыльнётся и слушать не станет, как обычно в очередном баттле с второсортным душным рэперком ничего нового - геночка бездарность, которая хочет подлизать окси, геночка не сможет придумать даже близко такого, чем соня сама себя поливает ежедневно. вот и секрет её непобедимости — у нашей сони фиксация на еврейского бога рурэпа; ведь ты баттлишь только с надеждой на «это», а? божок говорит, что с «подобным» баттлиться не станет ни за какие просмотры; у сони его за это даже ненавидеть не получается, а план идёт прахом с пидором может, с уёбком тоже, с торчком и физруком может — а с таким, как сонечка, нет. и сонечку это ломает больше всяких «что ты такое?», «фуу, ты не женщина!» и «ебанутый транс» окси стреляет своим «с тебе подобным — никогда», и рука его не дрогнет даже