Без любви не даю

Харука вылезла из ванны. Тяжелые соревнования закончились, поэтому она решила поехать на горячие источники. Она разбирала чемодан, когда ее неожиданно кто-то обхватил со спины и прямо в лицо сунул ей букет ландышей. Она развернулась, держа в руках цветы. Ятен обнял ее за талию и поцеловал в щеку. - Ятен, ты откуда здесь?! - Ну, как откуда. Ты же сказала, что едешь отдыхать на горячие источники, и я решил устроить сюрприз. Скучала, малыш? - он погладил ее по щеке. - А ты? - она улыбнулась. - Конечно, скучал! Я потому и примчался сюда. Писечка… - он довольно зажмурился и зарылся носом ей в шею. Она рассмеялась. - Чего? - он мрачно на нее посмотрел. - Ничего, писюн мой дорогой. Нравится, когда я так тебя называю? - она усмехнулась. - Конечно. Писечка и писюн - это очень мило. Харука расхохоталась. - Все-таки, есть в тебе что-то трогательное, Коу, - она погладила его по голове. - Называй меня Ятен. - Хорошо, Ятен, - она улыбнулась и поцеловала его в щеку. Он крепко обнял ее и зарылся носом в шею. - Я приглашаю тебя в ресторан, - он улыбнулся и поправил ей челку. - Но у меня нет женской одежды. - Это не важно. Мне хочется просто отпраздновать нашу встречу. Она обняла его, прижала к себе и поцеловала в затылок. - Ты очень вкусно пахнешь, - прошептала она. - Тебе правда нравится этот аромат? - он ласково на нее посмотрел. - Да. - Значит, я не зря его выбрал. Давай я тебя одену, милая, - он пошел из ванной. - Сел на любимого конька, - Харука усмехнулась себе под нос и двинулась следом. Ятен с деловым видом копался в ее вещах. - Вот, - он протянул ей простые черные джинсы и обычную белую рубашку. - Если закатаешь рукава и расстегнешь воротник, то будешь выглядеть очень женственно. - Хм, - Харука подняла бровь. - Я не думала, что все так просто. - Одевайся давай, - он поцеловал ее в щеку и шлепнул по ягодицам, а потом сел на кровать. - Мне отвернуться? - он усмехнулся. - О да, это очень актуально, учитывая, что ты меня поймал, вылезающей из ванны, - она достала белье и начала одеваться. - Ты такая худенькая сейчас, - сказал он, оглядывая ее. - Это из-за соревнований? - Да. Мы много теряем в весе во время заездов. - Бедная, - он вздохнул, встал, подошел к ней и обнял. - Ятен, я же так не соберусь, - усмехнулась она, обнимая его за шею. - Давай тогда я тебя одену, - он взял рубашку, надел на нее и стал застегивать пуговицы. Затем подвернул рукава. - А в джинсы я уже облачусь сама, - она взяла джинсы, а он внимательно наблюдал за ней. - Все-таки, думаю, здесь нужен еще поясок, - вынес он вердикт. - Я сейчас. - Ты куда? - В свой номер. Он рядом, - Ятен вышел и вскоре вернулся с ремнем. Он застегнул его Харуке на талии и снова оглядел ее. - Эх, - он вздохнул. - Еще бы какую-нибудь подвеску. Чтобы она опускалась прямо в ложбинку груди. Надо будет тебе потом подарить… - Вот потом мы этим и займемся, - она усмехнулась. - А теперь пойдем уже. А то мы и до завтра никуда не сходим, если ты продолжишь выбирать одежду. - Ты права, - он поджал губы и недовольно вздохнул. Они надели плащи - было уже прохладновато - и пошли из отеля. Ресторан оказался совсем недалеко. Они прошли туда, сели за столики и заказали шампанское и незначительную закуску. - Как у тебя дела? - спросила Харука в ожидании заказа. - Как прошел концертный тур? - Ну, как, - он вздохнул. - Как обычно. Устал, перманентно хочу спать. Но скоро опять придется удовлетворять чьи-то музыкальные потребности. - Ты у меня, главное, не пей, - строгим тоном произнесла Харука. - Не буду. Не переживай, - он погладил ее по руке. Принесли шампанское и разлили его по бокалам. - За встречу, - улыбнулся он. Они слегка чокнулись и пригубили напиток. - Знаешь, я рада, что ты приехал. Отдыхать в одиночестве скучно. - Я думаю, совместный отдых в нашем случае особенно ценен тем, что наша работа связана с разъездами, и потому у нас не так уж и много возможностей проводить время вместе. - Согласна. Может потанцуем? - Давай. Они встали и пошли танцевать. - Знаешь, а я угадала третью букву, - усмехнувшись, сказала она, танцуя с ним. - И какая же это буква? - он лукаво прищурился. - "Ц". - Верно! - он рассмеялся. - Надеюсь, теперь ты все поняла?.. - полушепотом спросил он, заглянув ей в глаза. - Надеюсь, что так. Они обнялись и продолжили танцевать. - Пойдем в номер, малыш, - прошептал он ей на ухо, спустя какое-то время. - Я хочу тебя раздеть. А ты меня? - он, прищурившись, посмотрел на нее. - Да, - она усмехнулась. - Я соскучилась по тебе и твоему телу. Они расплатились за заказ и пошли в отель. Едва они переступили порог номера, как он, схватив ее в объятия, потащил к кровати. Он рухнул на постель и увлек ее за собой. Она упала на него. - Ятен, ты чего! Я ж тебя задавлю. - Ну, не такая уж ты и тяжелая. Всего лишь килограммов на десять меня тяжелее. - Ничего себе - всего лишь! - А сейчас ты еще и похудела, - он уложил ее на кровать, навис над ней и начал покрывать лицо поцелуями. Она целовала его в подбородок. - Моя маленькая девочка, моя милая малышка… - он целовал ее шею. - Мой кракозябрик… Она расхохоталась. - Почему кракозябрик-то?! - Не знаю, - сквозь смех сказал он. - Само в голову пришло. - Это тебе за кракозябрика, - она усмехнулась и прикусила его за подбородок. - А скажи мне что-нибудь милое. - Мой пушистый ёжик… - проговорила она, целуя его в шею. Он замер, уставившись на нее, а потом рассмеялся: - Почему пушистый ёжик? - Потому что по характеру одновременно и колючий, и мягкий, - она ласково провела рукой по его щеке. Он снова рассмеялся и поцеловал ее пальцы. - Хорошо, я буду твоим ежуней. Давай я тебя раздену, малыш мой, - он начал расстегивать на ней рубашку. - Какая же ты красивая, - проговорил он, оглядывая ее тело. - Самая красивая на свете, - он прижался щекой к ее груди. Она, покраснев, погладила его по голове. Он достал из чашечек груди и поцеловал каждую. - Ты такой ласковый… - чуть улыбнувшись, произнесла она. - Стараюсь, - он усмехнулся и потерся кончиком носа о ее. Потом приподнялся и начал стаскивать с Харуки джинсы. - Я обожаю твои ножки, - с умилением сказал он, сняв джинсы. - Стройные и нежные, - он начал покрывать ноги поцелуями. Дойдя до паха, он сказал: - Я хочу увидеть тебя всю, - и решительно стащил с нее трусы. А потом закинул ее ноги вперед, поддернул ее к себе за талию и буквально впился поцелуем ей между ног. - Сладкая и вкусная, - он начал нежно ласкать ее языком, покрывая поцелуями бедра и ягодицы. - Ятен, подожди… - она замахала ногами. - Тебе неприятно? - Мне приятно. Но мне хочется сначала приласкать тебя. Я по тебе соскучилась. Я хочу прижаться к твоему теплому телу. Мне так его не хватало. - Правда? - он, чуть прищурившись, улыбнулся ей. - Да. - Мне так приятно чувствовать, что ты хочешь прижаться ко мне, - он стащил водолазку и начал расстегивать джинсы. - Носки не снимай. Он удивленно на нее уставился и рассмеялся. - Почему? - Мне кажется, это очень мило и по-домашнему. - Ладно, - он улыбнулся. Стянув джинсы, он лег прямо на нее. Она обхватила его ногами, провела руками по спине и, забравшись ладонями в трусы, сжала его ягодицы. - Знаешь, если честно, я сейчас так вымотан, что вряд ли буду способен на что-то серьезное. Но… - он вздохнул и крепко обнял ее. - Мне так хочется к тебе. Так хочется тебя ощущать, - он начал покрывать поцелуями ее шею и плечи. - Да я, в общем-то, тоже живой человек, - она усмехнулась, гладя его по спине. - Хотя Сейя, небось, думает, что я робот. - Ну, есть немного, - он тоже усмехнулся. - А ты носишь шарфик, который я тебе подарила? - внезапно сказала она. - Ношу, - он поцеловал ее в ухо. - Милая, сделай мне приятно… - прошептал он и, откинувшись на постель, расставил ноги, согнув одну в колене. - Я давно об этом мечтал. Она прилегла у него между ног и начала массировать пах через трусы. Он с улыбкой смотрел на нее сквозь прищуренные глаза. - Давай-ка и я тебя полностью раздену, - она потащила трусы вниз, и показался вставший член. Харука на мгновение замерла, задумавшись. - Какой он у тебя красивый. - Спасибо за комплимент, - он усмехнулся. Она освободила его от трусов и пощекотала ступню через носок. Он рассмеялся. Она снова разместилась у него между ног, взяла член в руки и начала водить рукой. Он глубоко вздохнул. Она провела языком вокруг головки, а затем и по всему стволу. Заглотив головку, она стала двигать головой, одновременно водя рукой по члену. Язык ее порхал вокруг головки, заставляя его дышать учащенно. Он запрокинул голову, продолжая смотреть на нее. - Ты… Ты знаешь, какая сейчас красивая? Она негромко и довольно простонала и стала заглатывать глубоко. - Ох… - он опустил руку вниз и стал гладить ее по голове. - Ох… Милая… Какой у тебя чудесный ротик. Ммм… - он задвигал бедрами. - Еще… Он был уже готов разрядиться, но внезапно остановил ее. - Иди ко мне, скорее… - прошептал он. Она легла рядом, он повернулся боком, она развернулась к нему и положила ногу ему на бедро. Он слегка поддался вперед и вошел в нее. Они замерли на мгновение, а потом он задвигался. Они сплелись так крепко, что крепче уже и быть не могло. Он кусал ее плечо, вцепившись в нее, будто не желая отпускать. Она, обхватив его ногой, изо всех сил прижала к себе. Они перевернулись на кровать. Он оказался сверху, продолжая исступленно целовать ее лицо, шею, плечи… Она гладила его по голове и по спине, прикусывая подбородок и мочку уха. Стоны заполнили номер. Он двигался, сжав зубы и вцепившись в покрывало - Еще, еще, быстрее… - шептала она. Сильно толкнувшись пару раз, он издал протяжный стон и опустился на нее. Харука длинно и тяжело выдохнула, откинулась на подушку и погладила его по голове. Она почувствовала слезы на своем плече. - Ятен, ты что, плачешь? - удивленно спросила она, погладив его по голове. Он кивнул головой и шмыгнул носом. - Что-то не так? - Просто мне очень хорошо… - он зарылся носом ей в шею. Она лежала, умиротворенная, гладила его и целовала волосы. - Милая… Я так счастлив, что ты есть… - услышала Харука тихий шепот, выпадая из реальности. На нее напала резкая усталость, и она провалилась в сон. Когда она пришла в себя, Ятен лежал рядышком, прижавшись к ней. - Ятен… - тихо позвала она, потревожив его за плечо. - Ммм? - он разлепил веки. - Пойдем в душ? - Ну… Давай, - он вздохнул и начал подниматься с постели. - Но здесь так тепло и хорошо. - Помоемся и вернемся. Они встали и пошли в ванную. Вернувшись, они снова забрались в кровать. - Коу, а ведь ты переспал со мной, но так и не получил поцелуя в губы, - сказала она, положив голову ему на плечо. - Какая разница… - пожал он плечами. - Поцелуи, они и есть поцелуи, - он улыбнулся, погладив ее по щеке. - Мне просто хотелось быть ближе к тебе, а на остальное было плевать, - он посмотрел ей в глаза. Она, не мигая, смотрела на него, не решаясь отвести взгляд. Он наклонился над ней и поцеловал в губы. Он продолжала, замерев, смотреть на него. Он снова дотронулся губами. Она несмело ответила и обняла его за плечи. Он прижал ее к себе за талию, продолжая целовать. Она запустила пальцы в его волосы. - Влюбилась в меня, да? - ухмыльнулся он, насмешливо посмотрев ей в глаза. - А я с самого начала говорил, что ты будешь со мной целоваться. Ты зря упиралась. Я слов на ветер не бросаю и всегда добиваюсь того, чего хочу. Она тут же побледнела. Глаза ее засияли гневом. Она на мгновение замерла, а потом схватила его рукой за шею. Он захихикал. - Влюбилась, влюбилась! - совершенно ребячливо сказал он. - Урод! - она отбросила его. - Ого! - он, не удержавшись, рухнул с кровати на на пол и рассмеялся. - Вот это сила любви! Минако и не снилось. - Козел! - прошипела она, вскочила с постели и рванула к нему. - А ну-ка, повтори, что ты сказал! - Влюбила-а-ась! Она изо всех сил пнула его. - А что теперь скажешь? - Я обещал помочь тебе справиться с комплексами. Вижу прогресс. Еще немного, и ты будешь сама лезть ко мне с поцелуями. Я это точно знаю, сладенькая! - Скотина! - она стала пинать его. Он, прикрывшись руками, катался по полу под ее пинками. - Нравится издеваться надо мной? Нравится, да?! Нравится надо мной смеяться? Нравится называть кракозябриком, а потом ухмыляться, как последний гондон?! Да?! Смешно, блядь, ему! Весело! А мне, блядь, не весело! Получил, что хотел, теперь можно и поглумиться! - продолжала пинать его она. - Скотина расчетливая. Небось, специально меня в ресторан повел, чтобы я бдительность потеряла. Херню романтическую наплел, а я уши развесила, дура. Хочет он ко мне ближе быть, как же! Сука, скотина, мразь! - она изо всех пинала его. - Только не морду, пожалуйста, - проворчал он. - Она у меня рабочая. Ты мне и так ее уже помяла. - А рот у тебя не рабочий, падла?! А?! - она снова пнула. - Нет, я еще никому не сосал, - прикрывшись руками, возразил он. - А чего ж ты тогда такой хуесос, мудила?! - она со всей силы пнула его по ребрам. - Уй-уй-уй, я ж в больничку попаду. - В морг ты сразу попадешь, сука! - Зато умру от любви, - он захихикал. - Да заткни ты свой поганый рот! - она схватила с постели подушку и начала его душить. - Эй-эй! Поигрались и хватит! - возмутился он из-под подушки. Она отстала от него, забралась на кровать и обняла другую подушку. - Нихуя себе, как тебя с поцелуя-то распидорасило, - усмехнулся он, садясь на постели. - Ты точно в меня влюбилась, Тено. Даже не отрицай, - он снова усмехнулся. - Пасть закрой. Ну, я тебе еще за это отомщу, уебок, - сквозь зубы сказала она. - Как? Поцелуешь или в любви признаешься? - он опять усмехнулся. Она резко развернулась, опрокинула его на кровать и сжала рукой пах. - Больно, сволочь?! - Больно. - Хочешь еще?! - Хочу. Я люблю боль, - он довольно ухмыльнулся. - Мне что, тебя снова отпиздить? - Бьешь - значит, любишь, - снова ухмыльнулся он, поглядев ей прямо в глаза. - Боже, Коу, ты просто ебанутый, - простонала она и снова села на кровати, отвернувшись от него. - Блядь, и ведь правда. Вдруг я тебе повредила что-нибудь, - она хмуро на него посмотрела. - И что я буду делать? Он сел к ней ближе и прильнул. - Я буду счастлив, если ты станешь меня выхаживать, - он положил голову ей на плечо. Харука устало на него посмотрела: - Коу, ну ради бога, отъебись от меня. Ты действительно хочешь оказаться в гробу? Или меня хочешь загнать в психушку? - Ты знаешь, чего я хочу, - он мягко посмотрел ей в глаза. - А еще я знаю, что этого хотим мы оба… - почти прошептал он ей в губы. - Да пошел ты! - она отпихнула его. - И не подходи ко мне больше. И вообще, вали отсюда! Я хочу отдыхать, - она вскочила, снова спихнула его с постели, занырнула в кровать и укрылась с головой одеялом. Из глаз у нее потекли слезы. - Не плачь, пиздик мой, - послышался тихий голос. - Если что, я в соседнем номере. Харука вскочила мгновенно. - Вон отсюда! Ятен захихикал и убежал из номера. Харука ехала в поезде. Лицо ее было печально. В глазах была грусть и усталость. Харука вздохнула. Тут зазвонил телефон. - Ты чего умотала-то? - недовольно сказал Ятен в трубку. - Я хотел тебя утром разбудить с мороженым, а ты съебалась. - Видеть тебя больше не хочу, козел. Скотина ты и мразь. И вообще ты мне испортил лучшие годы моей жизни. Ятен прыснул со смеху. - Вообще-то мы с тобой не настолько долго шашни крутим, чтобы я тебе все лучшие годы испортил. - А ты мне их испортил на двадцать лет вперед. Ударник, блядь, мозгоебательного труда. Портит двадцать лет жизни в три года. - Ну чего ты. Хочешь, я приеду, мороженку куплю. - Себе покупай. А тебе я еще отомщу уебок, - она захлюпала носом, достала платочек и начала вытирать слезы. - Блядь, из-за тебя у меня опять глаза на мокром месте. Никогда столько за жизнь не плакала, пока с тобой не связалась. Надо было тебя сразу на хуй послать. Еще когда ты мне начал условия ставить. - Ну-ну-ну, пися, не плачь. Представь, что я сейчас рядом и обнимаю тебя. - Не хочу я ничего представлять. - Ну прости меня, сладкая. - Прощу, когда отомщу. - Ладно, - он усмехнулся. - Имеешь право. Заслужил.- Какой покорный, - ядовито произнесла она. - С чего бы это? - Хару, ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, - с улыбкой в голосе ответил он. - Нихера я не знаю. Пока, говнюк, - она положила трубку и вздохнула. - И зачем я в тебя влюбилась, козел, - она снова расплакалась, достала платок и вытерла слезы. - Как у вас дела? - спросил Сейя, когда он и Ятен переодевались в гримерке. Их пригласили спеть на корпоративе несколько песенок. Тайки приглашать не стали. По какой-то причине устроителям корпоратива больше нравились Ятен и Сейя. Ятен буквально вчера вернулся в Токио, а сегодня уже надо было выступать. - Ну, как. Я гондон, а в общем, всё как обычно, - ответил Ятен, снимая с себя рубаху. Сейя застыл. - Че пялишься? - Откуда у тебя синяки? - Моя милая на меня разозлилась. - Она что, тебя избивает?! - Сейя в шоке разглядывал синяки. - Скажем так. Я позволяю ей так снять стресс, который ей сам же и устроил. - Нет, вы точно извращенцы, - Сейя покачал головой. - То не еблись нормально. То вместе весело купались в море, то подарочки друг другу слали, а потом она тебя отпиздила. Что у вас обоих в голове-то творится? - Не учи меня жить. Лучше подскажи адрес хорошего ювелирного магазина. Я знаю, что ты любишь дорогие цацки покупать. Сейя тяжко вздохнул и покачал головой. - Ятен, она тебя побила, а ты собираешься связать с ней жизнь. Ты вообще здоров на голову-то? Или она тебе последние мозги отшибла, пока ногами пиздила? А если милая тебя на тот свет отправит? Меньше всего я мечтаю увидеть тебя в гробу. - Не отправит. Все зависит от меня. Если не буду вести себя, как уебок, то не отправит. Я сам позволил ей меня отпиздить, потому что повел себя, как мудак. Пиздюлей я не боюсь, а ей легче станет, если она меня побьет. Сейя тяжко вздохнул и закрыл лицо ладонью. - Блин, Ятен… Я и не подозревал, что у тебя так в голове насрано. А хотя следовало догадаться. Ты ж ведешь себя, как последняя стерва, и задирист сверх меры. Сразу понятно, что ты без пиздюлей, как без пряников. Знаешь, у меня, конечно, с Тено не самые лучшие отношения. Но мне ее даже жалко. Не удивлюсь, если она примчится ко мне в слезах и попросит защитить ее от тебя. Ятен замолчал и мрачно на него поглядел. - Поклянись, что, если она прибежит просить у тебя помощи, ты ее только защищать будешь, и больше ничего. - А что мне с ней еще делать? - Сейя недоуменно на него посмотрел. - Ничего больше делать и не надо. Просто хуй свой держи в штанах. Вот что. Сейя поднял бровь. - Ятен, ты чего. Он ж не в моем вкусе. - Ага. Знаю я мудаков, которые очень громко утверждают, что такие, как она, не в их вкусе, а сами с ней ебаться хотят. - Ну, это не про меня. Если я хочу с кем-то ебаться, так и говорю. - И слава богу. Они напоследок одернули пиджаки и вышли на сцену. Видимо, Ятен очень любил искать приключения на свою задницу. Потому что после корпоратива вместо того, чтобы взять такси или сесть в автобус, пошел пешком. Путь его лежал через не самые благополучные районы. Фонари горели не везде. И тут его внезапно кто-то схватил и потащил в подворотню. Ятен даже не пытался сопротивляться. Его бросили на асфальт и начали пинать. Это был какой-то человек в кованых ботинках. На нем были черные штаны и черное худи. Из-под капюшона не было видно лица. Ятен никакой активности не проявлял. Лишь охал, когда пинали слишком сильно. - Не по лицу, пожалуйста, - проворчал Ятен, прикрываясь руками, когда его ударили по физиономии грязным ботинком. Его еще раз пнули, а потом достали из кармана штанов флакон дезодоранта. - О-о-о-о-о! - он встал на четвереньки. - Так удобно будет? Ему надавили ботинком на шею, заставив сильнее нагнуться. Ятен выпятил зад. Человек без лишних слов сдернул с него штаны, проник рукой между ягодиц, раздвинул их и резко ввел дезодорант. Ятен резко вдохнул, зажмурился, сжал зубы и зашипел. - Бля-я-ядь… Ну всё. Гемор мне обеспечен. Ой, как больно… - он резко вдыхал и выдыхал, пока насильник жестко орудовал дезодорантом, совершенно не обращая внимания на болезненные стоны Ятена. - Ой, больно… А-а-а… Вашу ж мать. Бля-я-ядь… Чтоб я сдох поскорее. Ы-ы-ы… Ох… Это как мандой спиногрыза рожать. Только через жопу. Ай… - он зажмурился. У него по щеке покатились слезы. Он охал, резко дышал и чуть постанывал сквозь зубы. - Ох… Ох… Уже легче… - он начал дышать медленнее, плавней. - Ох… - он замер. - Блядь… - он ухмыльнулся. - А это совсем не так неприятно, как показалось в начале. Видать, разработали меня. Все-таки боль - это круто!.. Насильник резко вдвинул в него дезодорант. Ятен усмехнулся. - В разумных пределах, конечно, - он сам начал уже поддаваться навстречу дезодоранту, контролируя тем самым глубину проникновения. - Да… Да… Хорошо. И почему Сейка боится массажа простаты? Это же охуенно! Ятен начал стонать уже от удовольствия, активно двигая задом. - О, да-а-а! - кричал Ятен на всю улицу. - Я грязная шлюха, которую ебут в подворотне дезодорантом в жопу и пиздят по морде грязным ботинком. - Мы за тебя очень рады! - ответил кто-то из жильцов близлежащий домов. - О, да-а-а! Я вас всех сейчас люблю, сучки! Насильник резко вдвинул дезодорант. - А-а-а-а-а!.. - хрипло простонал Ятен, и из уголка рта у него потекла слюна. Насильник вырвал из него дезодорант, поднялся и со всей силы пнул Ятена под зад. Ятен завалился на асфальт. Насильник отбросил дезодорант и снова пнул. Но тут Ятен схватил его за ногу, дернул на себя, заставив упасть, и недовольно с обидой сказал: - А поцеловать? У насильника затряслись плечи, и он разрыдался. - Не реви, - Ятен достал из кармана платок. - На, сопли вытри. Харука сняла капюшон, взяла платок и начала вытирать слезы. - Как ты меня узнал? - спросила она, шмыгая носом. - Ну, уж твои пиздюли я от чужих отличу, - он усмехнулся. - Это даже лестно, что тебя узнают по пиздюлям, - она тоже усмехнулась. - Видать, мастерство не пропьешь. Коу, - она посмотрела на него. - У тебя что, совсем нет ни грамма самоуважения? Тебя пиздят, насилуют в жопу. А ты воспринимаешь это, как данность. И даже рад. Ведь "бьют, значит, любят", - она криво усмехнулась. - Почему же. У меня есть самоуважение. Если б кто-то, кроме тебя, попробовал меня поставить раком и выебать дезодорантом, того бы я сам опиздюлил. Но тебе-то можно. Я ебу тебе мозг. Ты ебешь меня в жопу. Всё честно. - Бо-о-оже... - она простонала. - Тебя можно хоть чем-нибудь перешибить? - Хуй тебе, - он ухмыльнулся. - Пошли домой. Я пирожки испекла, - она стала подниматься с асфальта. - Для меня делала? - Для себя. Я моральных уродов пирожками не кормлю. Но сегодня сделаю исключение. Ятен тоже поднялся, надел штаны, и они вместе пошли. - Не лапай меня, - сурово ответила она, когда он попытался обнять ее за талию. - Ладно, - он вздохнул. - Но мне так хочется прижаться к тебе, моя кошечка. - Перехочется. - Пуся, ну ты обещала, что простишь меня, когда отомстишь. - Да разве ж это месть, - она усмехнулась. - Ты орал, как резанный, сотрясаясь в оргазме. Хотела наказать, а, выходит, только приятное сделала. - Мне всегда приятно, когда пусенька меня ебет, - он довольно зажмурился. - А чего ж ты тогда не ебался-то со мной? Чего ж ты мне мозг имел, раз тебе так нравится со мной трахаться? - Потому что я хочу поцелуйчики. Я уже говорил, что романтичный человек. А моя пуся - пизда вредная. - Ну, тупому хую - вредная пизда. Все гармонично. - Я не тупой, - он фыркнул. - Мудак, но не идиот. - Ну, если тебе приятнее быть мудаком, то пожалуйста, - она усмехнулась. - Хотя, как по мне, и то, и другое - сомнительные комплименты. Едва они пришли домой к Харуке, она погнала его в ванную, запихав его грязные вещи в стирку - ведь Ятену же пришлось поваляться в одежде на грязном асфальте и получить удары грязными ботинками. Ятен стоял в ванне и мылся, прикладывая руку к анусу. - Не, все-таки проктолога мне придется посетить. Больно, что пиздец. Еще и кровит немного. Интересно, что скажет врач, если я ему сообщу, что получил травму во время ебли в подворотне? - он усмехнулся. В дверь постучали. Ятен вылез из ванны и приоткрыл дверь. Харука протянула ему мазь от геморроя. - На. Болит, наверное. - Болит, - вздохнул Ятен. - Спасибо, - он улыбнулся и взял мазь. - Пуська моя любимая, - сказал он, выглянув из-за двери. Но Харука уже ушла. Ятен помазал больное место мазью, вышел из ванной полностью голым, вытирая полотенцем волосы, и пошел на кухню. Там на столе действительно стояла тарелка с пирожками и лежали обезболивающие таблетки. - Неужели она заранее обо мне позаботилась и заранее купила мазь и таблетки, чтобы помочь мне после такого развлечения прийти в себя? - он задумался. - Какая же она у меня хорошая. И таблетки купила, и пирожки испекла. И как мне ее после этого не любить? А Сейя все время какую-то херню несет. Пфф… Что он вообще понимает в любви? - Ятен фыркнул. Он выпил таблетки, налил себе чаю, сел за стол и начал есть пирожки. Харука вошла на кухню с одеждой в руках. - На, надень, - она бросила ему футболку и спортивные штаны. - Не надо светить передо мной своим убогим телом. - Это следы твоей неистовой любви ко мне, - ухмыльнулся он, надевая штаны. - Это следы моих нестовых пиздюлей, мудак. Посуду помой за собой, чмошник, - выплюнула она и вышла из кухни. Он проводил ее виноватым взглядом. Допив чай, он помыл посуду и пошел спать. Не найдя нигде разложенной для него постели, он пошел к ней. Харука уже лежала в кровати, отвернувшись от него. Он забрался под одеяло и обнял ее со спины. - Чего это ты сюда лезешь? - недовольно проговорила Харука, отпихивая его руки от себя. - Ну, ты нигде мне не постелила. Я сделал вывод, что мы должны спать вместе. - На коврике у двери ты должен спать. - Ну прекрати. Пиздочка, я же знаю, что ты просто вредничаешь. Ты злишься на меня, но совсем не против того, что я рядом. Иначе бы ты меня домой не позвала и пирожками кормить бы не стала. Ты заботишься обо мне. И мазь дала, и одежду. - Просто я сердобольная женщина, которая зачем-то заботится о всяких мудаках. - А я знаю, почему ты заботишься, - захихикал он. - И почему же? - Поцелуй, и я скажу. - Нет. - Ну пожа-а-алуйста. - Отвали. - Пиздик мой, не вредничай, - он обнял ее со спины. - Давай чмокнемся, и всё. Устроим сладкие поебушки перед сном и заснем в объятиях друг друга. - Не буду я с тобой больше ни ебаться, ни целоваться, урод моральный. Он усмехнулся. - Ну иди ко мне, писька вредная. Не хочешь ебаться и целоваться, так давай хоть приласкаю. От тебя-то этого хрен дождешься. - Пошел в жопу. - Ну хоть посмотри на меня, писечка глупенькая. - Коу, отъебись! Хочешь, чтобы я тебя снова отпиздила? И да. Спасибо за столь деликатный синоним тупой пизды. За это ты у меня отдельно получишь. - Ладно, ладно. Я уже молчу, - он поцеловал ее в шею. - Пиздюлей я не боюсь, но у меня тело сейчас побаливает, и к новой порции пинков я не готов. Малыш мой сладкий… - он снова поцеловал ее в шею. - Пусёныш мой милый… Розочка души моей… Он почувствовал, что Харука напряглась. - Что такое? - Нехуй мне такое говорить. Не верю я больше твоим ласковым словам. Он грустно вздохнул. - Прости меня, пиздик. Я гондон, - он снова тихо вздохнул, поцеловал ее в плечо и еле слышно добавил. - А ведь на самом деле я очень и очень люблю тебя, моя милая, - он уперся лбом ей в шею и заснул. Утром он встал, собрался и, поцеловав ее в щеку, ушел.