r e g r e t

Недавно в этой больнице умер парень из онкологического отделения. Мы, можно сказать, были друзьями. Друзьями. И мне действительно жаль его. Он попал в эту больницу раньше меня. Был здесь где-то четыре месяца, когда я только лег с воспалением легких. Его звали Джерард, он был на пару лет старше меня, а еще он был очень красивым. Даже последний месяц своей жизни, с черными синяками под глазами, болезненно-серой кожей и редкими волосами. Для меня он был прекрасен. Мы часто пересекались в коридорах больницы, наши отделения находились на одном этаже. В свободное от процедур время нам нравилось сидеть в мягких креслах в холле и разговаривать обо всем на свете. Джерард часто улыбался и вел себя так, будто не собирается умирать в ближайшую вечность. Он любил рисовать, кошек, хоть у него и страшная аллергия на них, а еще слушать The Smashing Pumpkins и мечтать. Джерард рассказывал о своей мечте стать художником и создать собственную рок-группу. В такие моменты его глаза загорались, и, Богом клянусь, это самое крутое, что я видел. Родители не часто его навещали. Порой привозили новые альбомы и карандаши, пару минут с ним разговаривали и уезжали. Им было тяжело поверить в то, что их сын умирает. Как рассказывал сам Джерард, у него был брат, Майки, но еще ребенком он утонул. Иногда я приходил к нему в палату. Это удавалось сделать не часто, ведь дежурная медсестра меня не пускала. Тогда Джерард показывал мне свои рисунки и, знаете, он чертовски хорошо рисует. Рисовал. Он даже нарисовал мне мой портрет. Я смотрел, как он умирает. Как медленно он затухает, словно последний огонек в костре. Он отчаянно цеплялся за жизнь, веселился, насколько позволяло его состояние, много смеялся. Он никогда не говорил со мной о смерти. Он никогда не говорил, что ему страшно. Хотя ему было страшно, очень страшно. Да кто из нас не боится смерти? Мне было больно смотреть на то, как иногда он во время наших разговоров начинал кашлять кровью, и его быстро уводили медсестры. Мне было страшно осознавать, насколько близко стоит к нему смерть. Мне было жутко видеть, как он прячет свою боль за улыбкой, как отмазывается его излюбленной фразой «Все хорошо, не переживай». Каждую ночь, после общения с Джерардом я не мог уснуть, мне было страшно. Страшно понимать, что никто не вечен, что Джерарду ничем не помочь. Мне было жутко обидно, что такие люди как он обречены на смерть. Иногда я даже плакал, иногда плакал настолько сильно, что мой сосед кричал на меня. В последний месяц он сильно исхудал. Ему было тяжело и очень больно. Он практически не выходил из палаты. Я не хотел, чтобы он умирал. Я не хотел терять его. Он был дорог мне. Джерард был дорог мне. Этот парень с черными, как смоль, волосами и яркими, зелеными глазами, которые загораются, стоит только ему начать говорить о его любимых вещах. Мне действительно его жаль. Но я ничего не мог сделать.