Этот новый мир

      Ник со всей силы ударил рукоятью кинжала о каменный пол гробницы. Идеальная поверхность большого яркого рубина вся покрылась трещинами.       — Стой! — крикнула в неподдельном испуге Аманет. Ник с вызовом посмотрел на неё.       — Если разобьёшь камень, всё будет потеряно! Ты же можешь стать богом во плоти! Обрести власть над жизнью и смертью! — продолжала уговаривать Мортона принцесса с фанатичным блеском в своих раздвоенных глазах.       Ник задумался. Он посмотрел назад, на тело Дженни, лежащее в воде. Ещё совсем недавно она была живой, двигалась, разговаривала, боялась… И вот теперь её нет. Но если Ник примет условия Аманет и получит силу, способную воскресить Дженни… захочет ли он сделать это? Или девушка перестанет быть ему хоть сколько-нибудь небезразлична?       — Отдай его мне, избранный мой! Отдай кинжал, любовь моя! — Аманет начала медленно приближаться к Нику.       Он снова посмотрел на неё, уже призывно протянувшую руку за кинжалом, и осторожно, рукоятью вперёд, стал протягивать его в ответ. Лицо Аманет озарилось торжествующей улыбкой.       Но внезапно Мортон резко отдёрнул руку назад и с ещё большей силой второй раз ударил камнем о плиту пола. На этот раз рубин не выдержал и раскололся. Его части разлетелись вокруг на несколько футов. Аманет вскрикнула, поражённая увиденным, и в ужасе отступила на несколько шагов назад.       Ник сначала решил, что она тут же в ярости бросится на него, разорвёт на части, растерзает, как зверь добычу, но с удивлением обнаружил, что принцесса не двигается. Она отсутствующим взглядом смотрела в одну точку — туда, где лежала рукоять кинжала и рядом с ней несколько осколков камня.       Мортон почувствовал, как та гнетущая атмосфера, которая царила здесь всё время их с принцессой противостояния, начала медленно рассеиваться. Даже дышать стало легче, словно откуда-то пахнуло струёй свежего воздуха. Глаза Аманет приобрели нормальный вид, а символы, обильно покрывавшие её кожу, всё такую же мертвенно бледную, исчезли бесследно.       В молчании прошли минута, затем другая. Наконец, Ник, видя, что Аманет так ничего и не предпринимает, решил заговорить первым. Он встал на ноги, чтобы не обращаться к ней снизу вверх.       — Прости меня! Я… я понимаю, как ты хотела провести этот ритуал…       Слова приходилось подбирать на ходу, и Мортон не был уверен, что всё делает правильно. Поручиться за то, что одно неосторожное выражение, неправильно выбранная интонация не вызовут гнева Аманет, он не мог.       — Ты столько перенесла из-за этого… столько ждала… Но всё же, Аманет, я думаю, так будет лучше для всех нас.       Аманет, казалось, не слушала. Но Ник решил продолжить.       — Ты… наверно думаешь, что теперь делать? Куда идти? Ведь вокруг совсем незнакомый новый мир… Но поверь мне, он не так уж плох… Я покажу тебе, если ты позволишь, обещаю…       Нику показалось, что принцесса пошевелилась, и он воспринял это как хороший знак.       — Сейчас столько возможностей, столько всего нового по сравнению с тем, что видела ты в своё время… Мы можем путешествовать, общаться с людьми всех стран, жить, где нравится, выбирать занятия себе по вкусу… знаешь, я ведь мог не стать тем, кто я есть… в юности я неплохо играл в футбол, мог даже стать профессионалом… Да, ведь ты не знаешь, что такое футбол… — энтузиазм Ника, с которым он начал описывать прелести окружающего мира, несколько поутих, тем более, что Аманет снова не подавала никаких признаков внимания к нему.       — Я уверен, что и ты сможешь жить в этом мире, в этом времени… Ты сильная, ты сможешь привыкнуть к людям и… не убивать их… Не надо убивать людей, Аманет! Я верю, что в глубине души ты неплохой человек, а вся эта жестокость и стремление к безграничной власти постепенно уступят лучшим твоим качествам!       Мортон вновь посмотрел на Дженни, как бы пытаясь соотнести всё только что им сказанное про лучшие качества Аманет и то, что она сделала её совсем недавно. Тело девушки служило ему немым упрёком. Неужели он так и не достучится до разума принцессы, не заставит её изменить своё отношение к окружающим?       Может быть, попытаться… да, нет, вряд ли она на это пойдёт… А что, если всё-таки… ведь у неё есть силы это сделать… хотя она, вероятно не слышала ни единого его слова!       Но Аманет лишь делала вид, что не слушает — слова Мортона проникали в её сознание вполне отчётливо, уже там смешиваясь с её собственными мыслями и переживаниями. Принцессе было о чём подумать.       Неужели всё было напрасно? Её договор с Сетом, убийство отца, его жены и её, Аманет, новорождённого брата, смерть первого избранного? Заточение во тьме все эти годы? Смерть всех остальных людей, которые встали у неё на пути? Всё это было необходимо, или же она жестоко ошиблась, поддавшись когда-то соблазну получить невероятное могущество и обрести власть над миром?       К чему теперь всё то, что она совершила, если этот человек, Николас Мортон, нашёл в себе силы отказаться от такого заманчивого предложения, которое она сделала ему? А Сет, он тоже хорош: обещал ей лёгкую победу, но не смог даже склонить на свою сторону простого смертного? И это всемогущий бог?! Обманщик! Подлый обманщик!       А что будет теперь с ней, Аманет? Она сама сказала Мортону, что проклятие никогда не будет снято. Значит, она навсегда останется такой: живым трупом в грязных лохмотьях бинтов! Ей не дадут спокойно уйти, на неё будут охотиться, словно на зверя! Эти люди, что держали её в цепях, другие… всё равно кто! Она, конечно, может убить их всех, одного за другим… даже убить сейчас Мортона, который не захотел полюбить её, предпочтя память о своей мёртвой Дженни… Да, она может всё это! Но… зачем теперь?!       Аманет впервые за всю сознательную жизнь захотелось заплакать. Но она сдержалась — нет, такого унижения перед Ником Мортоном она себе не позволит!       И всё же, что теперь делать? Попытаться забыть про всё и начать новую жизнь здесь или дать этим людям схватить её, снова наполнить её вены ртутью и погрузиться во тьму навеки? Нет, несмотря ни на что, она не хочет! Лучше какая-никакая жизнь, чем вновь эта страшная бездна!       Что там говорил Мортон? Он готов показать ей этот мир, помочь освоиться в нём? Значит, она всё-таки что-то значит для него!       — Спаси Дженни, Аманет, прошу тебя! Только ты можешь воскресить её! — эти слова вырвали её из оцепенения, словно окатив ледяной водой.       Спасти её — он этого хочет! Эту женщину, которая помешала Аманет полностью завладеть умом и сердцем её избранного, которая… в общем-то, не виновата в том, что она просто тоже хотела жить и тоже его любила?       Внезапно в её сознании родилась одна простая и ясная мысль, которая почему-то даже не вызвала у принцессы удивления или отторжения: а почему бы и нет?! Какая теперь разница?! Независимо от того, как сложатся её дальнейшие отношения с Ником, пусть девушка живёт.       — Спаси Дженни, Аманет! Пожалуйста! — и ещё раз, уже тише. — Пожалуйста.       После этих слов Аманет, наконец, посмотрела на Ника, а затем перевела взгляд на девушку. Медленно, словно преодолевая сильное сопротивление, она подошла к тому месту, где лежало тело Дженни.       Аманет протянула руку и положила её Дженни на грудь, а в следующую секунду ощутила, как сила жизни своими невидимыми токами проходит сквозь неё и вливается в бренное тело. И вот уже появился пульс, забилось снова сердце, грудь начала медленно вздыматься и опускаться, задрожали веки… Дженни закашлялась, выплёвывая воду, наполнявшую её лёгкие.       Со стороны туннеля, ведущего в гробницу, послышались шаги, топот множества ног. Сюда бежали. Это доктор Джекил со своими людьми явились, чтобы вновь схватить Аманет и, по возможности, спасти Ника и Дженни. Появившись на пороге, бойцы «Продиджиума» быстро оценили ситуацию и приготовились открыть огонь по Аманет, которая всё ещё стояла, склонившись над Дженни. Та же, в свою очередь, уже почти пришла в сознание, но ещё не открыла глаза.       — Стойте! Не стреляйте! Она только что спасла Дженни! — Ник в считанные секунды оказался перед группой захвата, прикрывая своим телом Аманет и Дженни.       Он встретился глазами с доктором Джекилом, который появился в гробнице последним.       Солдаты, поколебленные действиями Мортона, теперь ждали прямого приказа главы «Продиджиума», продолжая держать на мушке Аманет, а сейчас ещё и самого Ника. Джекил сделал Малику знак рукой, чтобы силу пока не применяли. Видя, что Дженни открыла глаза, доктор обратился к ней:       — Дженнифер, ты в порядке?       — Да… да, кажется… — пробормотала девушка, ещё не вполне придя в себя.       В следующее мгновение она со страхом уставилась на стоявшую, опустившись на одно колено, рядом с ней Аманет. Та же, окинув всех присутствующих внимательным, но никаких явных эмоций не выражающим взглядом, произнесла, обращаясь к Джекилу:       — Каким бы чудовищем я вам не казалась, я всё же имею право на жизнь. И я хочу жить.       Затем она встала, подошла к Нику и произнесла тем же спокойным голосом:       — Я сделала то, о чём ты меня просил, Ник. Теперь и ты выполни своё обещание: покажи мне этот новый мир.