"Я прошу у тебя один вечер, если он тебя разочарует, мы больше никогда не увидимся. Завтра в 17:00 я буду ждать возле кофейни, откуда ты так быстро сбежала."
Номер не был записан, но кто это был, гадать не пришлось. Она не боялась, ее накрывала паника. Но Мирон не был монстром, он давал ей выбор. Еще надеялся найти в ней крупицу той, которую знал когда-то. В коридоре тихо хлопнула дверь и раздалось встревоженное: — Лина?..Часть 5
10 января 2021 г. в 19:46
Самокопание обычно не приводит ни к чему хорошему. Чаще всего мы только глубже зарываемся в свои проблемы. Разбирая свое прошлое на винтики, обдумываем, а что было бы если бы в той ситуации я поступил по другому? А если бы сделал не так? А если, а что если? Прошлое не изменишь, а копаться в нем - занятие совершенно бесполезное.
Но Ангелину это не останавливало. Сколько еще нужно времени, чтоб дрожь в коленях прошла, от одной только мысли о Мироне Федорове? Да в конце то концов, она же не его боится, а лишь событий связанных с его концертом. Ну и что? Видеть его - это лишний раз давить на свою психику. Мысли путались, противоречили дрг другу и отчаянное желание просто лишиться памяти становилось очень навязчивой идеей.
От очередного сеанса самокопания отвлек звук открывающегося замка входной двери.
— Здравствуй, Лина.- осторожно произнес Мирон.
Ну вот, стоило лишь подумать, как он появился на пороге. Словно сгусток ее головной боли. Выпавшая из рук книга, так осталась лежать у двери, кога девушка попятилась назад.
— Лин, давай может чайку?- добродушно предложил Ваня, с опаской глядя на девушку, наблюдая, за ее психическим и эмоциональным состоянием. Но она смогла его удивить, молча кивнула и быстро удалилась в кухню. Парень только бросил многозначительный взгляд на Мирона. Тот в ответ лишь кивнул.
За полуприкрытой дверью кухни, где уже шумел чайник, Мирон поймал Ваню за рукав:
— А ты вообще уверен, что это хорошая затея? Она же меня как огня боится, судя по взгляду загнанной мыши.- Мирон с сомнением посмотрел на друга и кивнул на дверь кухни.
— Не уверен, но следующая попытка самоубийства будет на твоей совести.- Коротко отрезал Ваня.
Федорова будто облили ледяной водой. Будто кто-то взял и выключил звуки окружающего мира, заменив их звоном глухой тишины. Эти три слова, сказанные Ваней так, будто действительно он был виноват в том, что случилось с девушкой. Он хотел что-то еще спросить у друга, но тот уже вошел в кухню.
Диалог явно не клеился. Давящая тишина напрягала. Девушка крепко сжимала кружку зеленого чая и смотрела в окно, а Мирон не знал куда себя девать. Он не узнавал ее. Пытался уловить хоть какие-то детали той, что пару лет назад так зацепила его взгляд, но той девушки здесь будто и не было. Хотя он уже был готов поверить Ване. Днем тот высказал свое предположение, на счет состояния Лины, якобы та, какой они ее знали, погибла там, на арене Ледового. Но Федоров все же надеялся, что она не погибла, а спряталась где-то внутри, как он сам когда-то.
Спустя почти час посиделок в гробовой тишине и ни капли не выпитого чая, Ваня наконец вылез из телефона и решил, что испытаний для психики девушки на сегодня достаточно.
— Мир, пойдем провожу.- Слишком громко отодвинув стулья, друзья покинули кухню. Девушка не шелохнулась. Она сидела на стуле не шевелясь, пока дверь в коридоре не захлопнулась. Ваня перед уходом даже усомнился, стоит ли уходить, но все же поставил на остатки благоразумия Ангелины и, тихо вышел.
Лишь услышав щелчок замка, девушка выдохнула. Тихонько встала, взяла со стола зажигалку и пошла на балкон. Открытое окно и прохладный ветерок с залива остужали разгоряченные мысли, а никотин в крови расслаблял напряженные нервы.
Мирон не был монстром. Он не был тем чудовищем, каким его рисовало ее подсознание. Он не желал ей смерти, его обеспокоенный взгляд выдавал волнение, страх, надежду, но не угрозу. Мирон не был монстром. Вновь и вновь она повторяла эту фразу, но проклятая память опять подкидывала ей картинки пошлой осени.
Раньше, будто давно, будто вовсе в другой жизни, Лина находила успокоение в музыке. В тихом пении одинокой скрипки, сейчас в тихом тлении одинокой сигареты. Она уже перестала задаваться вопросом, как к этому пришла. Может быть, там, в глубине души, она и хотела что-то поменять, но никаких моральных сил у нее уже не было. Она сдалась. Хотя и заставила себя принять тот факт, что Мирон все таки, не был монстром. Она — была.
Она стала монстром, для самой себя. Она убивала себя медленно, по чуть-чуть отравляя свое существование. Каждой сигаретой, каждым бокалом вина, очередной мыслью, что это не она губит себя, это все они ее загубили.
Тихий писк смартфона нарушил ее умиротворенную тишину. Это не стало удивлением, скорее очередным тяжелым вздохом девушки. Ей часто писали коллеги с работы, с которой почему-то ее не спешили увольнять, писали старые знакомые, с кем она не особо хотела продолжать общение, да тот же Ваня иногда писал, она редко кому-то из них отвечала. Но сейчас одинокий писк привлек ее внимание. Она подняла телефон и на экране было лишь одно сообщение: