Творец

Ты не используешь белый, потому что белый — признак смерти, потому что все твои дамы погибали именно в белом. Тебе не нравится твоя фамилия, тебе не нравится зима и потолки в твоей квартирке, но изменять ничего не хочется. В кухне пахнет табаком, его ты меняешь на портреты. А портреты рисуешь бесспорно хорошо. В кухне дым, ты не хочешь его выветривать — привык, нравится, когда в глазах щиплет. Еды у тебя мало, иногда не хватает. Но это ничего, особо здоровью не мешает, вот только твои мышцы превращаются в жир и опадают — это никак не исправить, да тебе и не хочется. Ты отказываешься от еды на месяц, не потому что хочешь похудеть, а потому что закончились краски и срочно нужны деньги. Алиса иногда дает тебе одну седьмую часть своей зарплаты. Отдает то, что не нужно. Тебе нравится Алиса. Ты часто рисуешь ее. Ее руки, талию, ноги и уделяешь особое внимание коленям. Но не лицо. Оно не нужно, ты чувствуешь это, чувствуешь как художник. Алиса — девушка легкого поведения, белогрудая, темноволосая и немка. Такое сочетание тебе не по душе, но сердцу не прикажешь. Ты не раз предлагал девушке отношения, но она отвечала отказом: «у нас совсем не будет денег». Модестас появляется в твоей жизни случайным образом. Этого красивого мужчину ты встречаешь на перроне, когда провожаешь Алису до Пушкина, где живет ее отец. Он медленно шагает по перрону, читая газету в правой руке, а другой неся чемодан. Ты не замечаешь его и толкаешь плечом, сразу начиная извиняться. — Модестас, — говорит мужчина с акцентом, протягивает руку и смотрит из-под лобья. Карие глаза изучают твое лицо, а ты чувствуешь легкое смущение. — Очень рад. — Сергей, — ты киваешь ему в ответ, пожимая руку и поднимая воротник пальто, чтобы ветер не попал за шиворот. — Взаимно. Извините, я случайно. — Что? — Модестас приподнял бровь и выпрямился, отправляя газету в мусорку. — Не думаю, что стоит извиняться. Доброго дня. И уходит. Ты тогда еще немного постоял на месте, то оглядываясь на мужчину, то поворачиваясь к мусорке с торчащей газетой. Алиса не возвращается через неделю. Ты волнуешься и звонишь, но она не отвечает. Обещала… Ладно, вернется, все ее вещи в Питере. Всю эту неделю ты почти не покидаешь свою квартиру, только до ларька или отдать заказчику картину, а забрать табак. С Модестасом вы больше не встречаетесь, ты как-то даже забыл уже, но все же то чувство, когда он смотрел на тебя, заставляет ежиться и смущаться. Алиса не появляется и через месяц, но уже даже не обидно. Может она нашла в Пушкине того, с кем будет счастлива? Сергея это явно не касалось. Наскучившая квартира выбешивает, тебе уже не хочется писать, табак кончается, короче, срочно надо выбраться на улицу. Вот тут ты снова встречаешь Модестаса. Снова этот взгляд. — Здравствуйте, — ты вздрагиваешь, проходя мимо. Суешь руки в карманы и не смотришь в сторону мужчины. Что он делает у твоего подъезда? Тут живет его девушка? Друг? Может он сам тут живет? — Здорово, Сергей, — он махает рукой и ты вынужден улыбнуться, хотя бы из вежливости. — Ты тут живешь? Кивает на подъезд, подходит ближе и жмет руку. У тебя появляется чувство дежавю, будто вы уже знакомы и ты не раз его видел в своем окружении. — Я тоже, — твоего ответа он не дождался, улыбнулся и положил руку тебе на спину, как давний товарищ. Мурашки. — Слушай, Сергей, раз я познакомился с тобой, может стоит где-нибудь посидеть и узнать друг друга получше? — Я думаю это хорошая идея, — после этих слов Модестас улыбнулся шире, или его губы просто дернулись. — Но у меня плотный график. Я занят работой всю неделю, извини. — Да что ж ты постоянно извиняешься-то? Занят на этой — встретимся на следующей, проблема? Тем более живем рядом. Кстати, какая твоя квартира, а работаешь где? — Слишком много вопросов, друг, можно я уже пойду? — ты говоришь сквозь зубы. Мнение об этом человеке кардинально изменилось. Не умеешь ты, Серый, в людях разбираться, не дано. — Никто тебя не держит, ты только ответь, — мужчина настаивает задержаться еще на минуту, руку со спины не убирает и смотрит в глаза. — Десятая квартира, художник я, — Сергею не очень хочется ещё говорить, хочется домой и курить. Давно не общался с людьми. Одиночество действует. — Художник? Рисуешь значит… — у Модестаса задумчивое лицо. — Пишу. — А? — Картины пишут, друг, — позволяешь себе усмехнуться и отойти на шаг, чтобы он руку с тебя убрал. — Я говорил, что у меня дела, мне надо… — Да иди, иди уже. Теперь уходишь ты. Слышишь, тяжёлые шаги по бетону, как хлопает парадная дверь, спокойной выдыхаешь. Этой ночью в баре ты встретишь Алису, Алису с ее мужем. Этой ночью ты напьешься. Этой ночью в твоей домашней галерее появится ещё одна картина.