Чеджудо

Прошло уже достаточно много времени. Наступила прохладная осень. Ким Юонг и Ли Тиен уже начали учёбу в своём университете на последнем курсе, хотя Ким был совсем не настроен на это. Его преподаватель подозрительно долго болел, из-за чего сдача презентации постоянно откладывалась. Да и как её сдавать, если прошлое столь непостоянно — стоит написать что-нибудь, так через пять минут нужно всё переделывать. А потому Юонг перестал заниматься своей работой до тех пор, пока всё не устаканится, как сказал Тиен. Парень каждый день, даже по выходным, посещал больницу и по нескольку часов сидел там. Иногда парень там встречал Го Ха Чжин, или же Хэ Су, которая довольно быстро смогла перестроиться с одного мира на другой — местная, что с неё ещё взять… Вы спросите, неужели он просто так сидел и смотрел на неподвижного человека несколько часов? Ну, не совсем… Получалось примерно так же, как и с Хьюном в своё время — Юонг приносил ноутбук, некоторые книги, тетради, письменные принадлежности и, занимаясь учёбой или же выяснением новостей из прошлого, проводил так целые дни. Примерно каждые пятнадцать минут, когда глаза уставали от компьютера, Хьюн вёл не очень содержательные диалоги с Ту Юн, находящейся в, как сказали врачи, коме. Слово «диалоги», скорее всего, тут неуместно. Больше подойдут «монологи». Как, например, сейчас — в субботу. Но, если говорить на немного забавную тему, то первые две-три недели наши «гости из прошлого» добирались до больницы и обратно, да и в другие места, только с помощью Су или же Тиена, но потом научились и сами вызывать такси или же кататься на автобусах. Ну, если тут всё более или менее ясно, то давайте посмотрим, что происходит в квартире Юонга, когда того нет дома. А там происходит следующее: — Что это? — четвёртый принц показал кухонную плиту, на которой Хэ Су пыталась сготовить что-нибудь на обед. Вообще она умела готовить, но почему-то именно сейчас у неё всё валилось из рук. Может это общество Ван Со так влияет на неё или же она просто разучилась готовить. — Это то, что позволяет быстро готовить еду, ваше высочество. — тут девушка, отрываясь от сковороды, посмотрела на Волка — Вы знаете, что в этом мире вы привлекаете гораздо больше внимания этой маской, чем без неё? На маскарад ещё ладно, но в обычной жизни… — Ты считаешь, что с этим можно выйти на улицу? — Ван Со резко снял с себя маску и взглянул на собеседницу, испуганно смотрящую на него — Я вот так не думаю. Сделав под сковородой самый минимальный нагрев, Су подошла к нему и, взяв маску, положила её на столешницу. Потом она коснулась чёлки принца, что закрывала левую сторону его лица — шрам был уже значительно меньше, но всё ещё заметен. Похоже, что мазь Тхи имеет какой-то накопительный эффект. Го Ха Чжин, ведомая каким-то странным чувством, невесомо коснулась этого неприятного следа прошлого, понимая, что не чувствует отвращения или же испуга. Как она сама когда-то сказала, теперь эта особенность Со нравилась ей и ни капли не отталкивала. Возможно, если бы они встретились в этом мире, то вышло бы примерно такое же, но наверняка она вряд ли узнает. — Я помогу вам насовсем снять маску. — немного дрожащим голосом пробормотала девушка, а потом вернулась к обеду — Но когда вернёмся, то всё равно будем мазать мазью до достижения желаемого эффекта. Хотя мази и из этого мира можно использовать. Надо попробовать, кстати… — Думаешь, лучше её убрать? — оперевшись на столешницу, принц взял этот кусок железа и стал задумчиво крутить его в руках. — Ваше высочество, посторонних тут нет, а когда вы захотите выйти на улицу, то мы его просто можем замазать. — заметно повеселев, Хэ Су выключила нагрев — Только нужно узнать у Юонга, есть ли у него нужное. Он как-то рассказывал, что у него есть старшая сестра. Или младшая? Или обе? Я не помню! — Только не у этого оленя. — Ван Со скептически закатил глаза и сел за стол. — Да почему олень? В каком месте он олень? — возмущённого проворчала девушка, садясь сбоку. — Да во всех. У него лицо на морду оленя похоже! — Волк начал смеяться, за что и получил полотенцем по шее. — Мы живём в его квартире, на его деньги, хотя студентам не всегда много платят, а вы… С такой неблагодарностью относитесь к человеку, который, по сути, нас всем этим обеспечил… Вот как так? — лёгкая обида зародилась у девушки, что стала звать всех членов их странной семьи на обед. — Я знаю, что грубиян. Но моими манерами никто не занимался. Я всегда говорил, что думал. Но, возможно, в этот раз я действительно перестарался. Извини… — сказал четвёртый принц, который, похоже, и вправду раскаивался, хотя он всё равно немного озорно улыбался. — Просто нужно трезво оценивать ситуацию и понимать то, кто помогает. И нужно уметь принимать помощь и отвечать благодарностью. Это, пожалуй, всё… — ответила Хэ Су перед тем, как все пришли обедать, ну, или почти все — Где Хунг? Всё хорошо? — Да, просто отец решил прилечь отдохнуть, да и заснул. Будить не стали. — объяснил Хьюн, садясь напротив Волка. Принцесса же села рядом, и вся их группа заняла почти всё свободное место. — Ты как? Всё хорошо? — проявил участие принц по отношению к своему названному брату. — Да, Со. Благодарю. Просто уж хочется вернуться домой. А в это время в больницу вошёл Ли Тиен, что быстрым шагом направился в палату к Трэй Ту Юн. Парень, похоже, был взволнован, ведь он мчался к другу с не самыми обычными новостями. Выглядел он очень помято, глаза, кажется, вот-вот выпадут из глазниц, а верхняя губа нервно дрожала. — Я пришёл к тебе, чтобы сообщить пренеприятнейшие известия. — как в одном известном произведении начал Тиен. — К нам едет ревизор? — Юонг, чей отец увлекался русской литературой в переводе на корейский, поддержал друга. — Именно. Но гораздо хуже. — парень, стирая испарину со лба, сел на диван и мельком взглянул на Трэй — К нам едет твоя мать. Ты, чёрт рогатый, олень лопоухий, телепузик розовый, когда последний раз отвечал на её звонки?! Она мне сегодня звонила и сказала, что завтра приедет вместе с твоими сёстрами, кретин ты недоразвитый! Куда ты всех, кто сейчас в твоём доме, денешь? Выругавшись совершенно непечатными словами, Ким со страхом достал телефон, который чуть ли не буквально сто лет назад перевёл на беззвучный режим, и, включив экран, увидел две с лишним сотни пропущенных звонков от матери и сестёр. Раз двадцать из них принадлежали дяде и тринадцать — кузине. Проще говоря — женщина всю родню на уши подняла. — Друг мой, а сколько стоит вырыть бомбоубежище? — падая рядом с Ли, парень был в испуге, который казался жалкими по сравнению с тем, что он испытал в темнице Сонгака — Нам хана… Можно они у тебя поживут? — Как знал… Звони своим и пусть готовятся к переезду. Спустя несколько минут, как юноши ушли, приборы в палате Трэй Ту Юн запикали более громко и часто. *** Я в Сонгаке. Во внутреннем дворе дворца императора. И, судя по ощущениям и внешнему виду, что отражался в лужах после недавно прошедшего дождя, я ещё совсем ребёнок — лет десять мне. Мы всей семьёй, ещё до того, как матушка заболела, приехали в столицу на месяц или два. Хьюна я рядом с собой не вижу, а это значит, что на него где-то прилип известный репей по имени Ёнхва… Это я так думала, но на самом деле было иначе. Услышав громкие шаги, я спряталась за одной из колонн, но решила подсмотреть. Увиденное удивило меня очень сильно, ведь мимо меня прошёл взрослый Ван Ё с большим количеством стражников — похоже, что только я изменилась. Наверное, это к лучшему, ведь я не хочу снова оказаться в той ужасной комнате с серыми стенами. И именно из-за этого я теперь не люблю серый цвет. Пока меня не замечали, я решила осмотреться и запомнить всё получше, ведь это может быть не просто сон, а видение. Я, продолжая прятаться за колоннами, увидела, что охраны стало раз в пять, как минимум, больше, чем раньше, а весь двор густо залит кровью, и даже дождь не смог её полностью смыть. Страшно представить, скольких Чонджон за всё время своего правления казнил людей, что просто с ним не были согласны. И меня терзает вопрос — почему его стража, видя зверства своего господина, продолжает оставаться верной ему? Этого я никогда не пойму. Почему? Ну почему? Ё убил отца, брата, но всё равно… Ну как объяснить эту рабскую покорность?! Ну не любовь же их к своему господину держит! — Как же так? Столько людей ты убил, но по-прежнему вызываешь верность в своих людях. — я, спрятавшись в небольшом проёме между стенами, села и разрыдалась. Разрыдалась от чувства несправедливости и вседозволенности по отношению к Чонджону. Может всё это мне за грехи, которые я совершила? К сожалению, их предостаточное количество — начиная от простой непокорности отцу и избалованности и заканчивая убийствами. О, мама! Сколько же на мне крови! Как мне её смыть? Ведь её на мне настолько толстый слой, что сравнивать можно только с Ё. Но, справедливости ради, я никогда просто так не убивала — ни животных, ни, в особенности, людей. Все, чья кровь на мне, заслужили свою смерть. Хотя нет… Один раз всё же я убила напрасно. В тот день, когда мы попытались предать суду третьего принца. Тогда те смерти были ненужными. Я не ищу себе оправданий в том, что это было ради блага, нет. Тут я каюсь. Но смерть десятка наёмных убийц и рядом не стоит с казнью сотен простых людей, которые даже не держали в руках оружия, не говоря уже о планировании переворота или чего-то подобного. Почему же он, жестокий убийца и просто сумасшедший, является императором, а такие люди, как мой отец или же Ван Со, должны страдать? Теперь для меня слово «сумасшедший» имеет совсем другой смысл. От воспоминаний прежнего суждения я просто закатываю глаза и понимаю, что Хьюн тогда был прав, говоря, что я просто не видела такого. Теперь же увидела. Резко раскрыв глаза, я всё ещё не могла осознать, где я. Но точно уже не в Сонгаке и мне не десять лет. Немного поразмыслив, я поняла, что нахожусь в палате больницы, причём в той же, где лежала в первый раз. Значит я лежу уже в общей палате, что не может не радовать. А узнала я палату по картинке, что висела прямо перед кроватью — никогда она мне не нравилась, хоть и была довольно миленькой. Я совсем чуточку пошевелилась, но резкая боль во всём теле дала мне вполне ясно понять, что лучше лежать смирно и вообще не дёргаться лишний раз. Но эта боль была совсем другой — гораздо слабее, чем некоторое время назад. Время? Время! О, небеса! Сколько я тут валяюсь? А ещё эти глупые шторы, что мешают мне разглядеть пейзаж за окном — хоть бы знала, какео время года за этим чёртовым окном! И нигде тут не висит календарь! Ну хоть какой-нибудь! Я уж не говорю о том, чтобы тут висел календарь эпохи Корё. — Да ладно? Серьёзно? — только и выдавила я из себя, когда ко мне подошёл врач — Здравствуйте. — Здравствуй, Ту Юн. Как ты? — а этот дядя другой и совсем не похож на того, кто лечил меня в первый раз. Странно, что я его вообще запомнила. — Ну, думаю лучше, чем было… — вот как мне прекратить иронизировать в этой странной ситуации — А сколько я тут валяюсь, скажите? — Два месяца, но учитывая то состояние, в котором ты приехала сюда, я думаю, что это совсем немного. — он ещё и думает… Знал бы, кто мне это состояние устроил, точно бы сам поседел раньше нужного — Что с тобой случилось? — Я плохо помню… Может вы мне скажете? — нет, ну если врать, так по полной, ведь я уже и так завралась. — Мы предполагаем, что на тебя напали и хотели что-то украсть, но ты не оказалась пассивной жертвой, а потому преступник, помимо всё же совершённой кражи, решил и избить тебя напоследок. — эх, доктор, если бы всё было так складно и просто, то я была бы даже рада… — Два месяца! — неожиданно выкрикнула я, сделав в уме те самые математические расчёты — Значит прошло больше года? — Где? — не понял мужчина, но мне это было и не особо важно. — Сколько мне ещё тут лежать? — Ну, если всё пойдёт хорошо, как сейчас, то ещё неделю или две. — это было самое главное, но всё равно долго — Мы уже сняли швы с некоторых ран, а так же швы после нескольких операций. Удивительно то, что вы после комы так активны. Ничего не болит? — Двигаться больновато. — всё же призналась я, понимая, что это может продлить моё проживание в этом помещении. — У тебя тело затекло от длительного нахождения в неподвижном состоянии. Это больно, но через день-два пройдёт. — ну, и на том спасибо — Я позвоню твоим родным и сообщу, что ты пришла в себя. О, нет! У меня же ещё и родные тут. Ну просто замечательно!