Мария, мой ангел.

Люцифер никогда не был ангелом – он был рожден именно Бездной, несмотря на это у него была душа и большинство своих преступлений он совершал ради любимой, ее защиты... Просто он привык со временем к более жестокой модели поведения, чем окружающие, вот и все... Да и Богов он свергнуть никогда не пытался. Просто он был настолько обаятелен когда-то, что люди предпочитали следовать именно за ним, а не за «Светом». Вот тот и взбунтовался. Хотели убить неугодного, но за него вступилась Серафим по имени Мария отдав свою жизнь. И после этого Свет – «олицетворение добра»? Смерть Марии стала причиной помутнения рассудка Сатаны... Именно это время, время его безумства, назвали Кровавым Веком.

Чьи-то крики, громкий плач детей, вой женщин, ругательства, предсмертные стоны и хрипы, рискнувших встать у меня на пути. Багряное зарево, разлившееся над городом, который явно не ожидал нападения извне. Суета, бегущие и падающие, спотыкающиеся об обломки бывших крепкими каменных зданий, жалкие людишки молят о помощи своих богов. Топот множества ног. И кровь... Кровь, как вода, стекает с моего двуручника и течет реками по улочкам этой, прославившейся своим войском и безжалостной инквизицией, крепости. Я, даже не глядя, провернул меч в руке и вонзил его в молодого паренька, вздумавшего напасть на меня со спины. Дурак, лучше бы сбежал как и многие другие, спас бы тогда свою никчемную жизнь. Я повернулся и смерил его презрительным взглядом. Конопатый рыжий мальчишка смотрел на рукоять моего клеймора. Клинок пронзил его насквозь с легкостью, не присущей земным мечам. На белой, не прикрытой доспехами, рубахе крестьянского сына медленно расцветала алая роза. Тот перевел на меня взгляд своих некогда небесно-голубых глаз, сейчас затуманенных болью. В этих глазах, по цвету напоминавших ЕЕ глаза, застыли слезы. Мальчик даже не вздохнул в последний раз, просто соскользнул с меча. Голубые глаза подернулись, как будто восковой, пленкой и устремили свой взор в полыхающие небеса. Я отвернулся от безжизненного тела и пошел в сторону инквизиторских темниц. В небе и на земле бушевали ужасающие создания – мои демоны, мои монстры, порождения Тартара, бездны, из которой когда-то появился я сам. Демоны с улюлюканьем, громким хохотом, ужасными воплями и скрежетанием обрушали строения, потрошили людей и пожирали их внутренности. Вот уж кто искренне наслаждались ситуацией! Демонам нравилось убивать, разрывая грудную клетку, доставая сердце или, нагнав жертву, выдавливать той глаза, отрывать руки и ноги. Все было в крови. Все было в огне – Преисподняя вам не райские кущи! Вопли, хрипы, стоны, смерти. Мне было все равно. Мне совсем не было жаль этих людей – они посмели наложить свои грязные лапы на святое – обвинить мою любимую в колдовстве, подвергнуть ее жутчайшим пыткам и приговорить к смерти, за то, что она ангел, пожертвовавший своими крыльями и жизнью ради Короля Тьмы... И за мою любовь к ней. К сожалению, обо всем я узнал слишком поздно. Эти тысячелетия я провел в агонии, крушил и убивал всех неугодных. Моря крови и рек лились назло Богам. Я разрешил демонам делать все, что их душе угодно... Так я мстил Небесам за смерть их дочери, моей возлюбленной. О ее перерождении я узнал лишь несколько лет назад. И наступило Время Спокойствия. Пока, не узнав о чудесных способностях девушки исцелять безнадежно больных и дарить счастье всем окружающим, инквизиторы не обвинили ее в ведьмовстве и не забрали ее сюда, на скорую казнь. Внезапно, решетка преградила мне путь. Пара взмахов клеймором и она с грохотом осела, а затем и вовсе упала передо мной. Я вошел во двор, где обычно пытали «исчадий ада». Пруд, колодец, вроде бы все чисто и невинно, но смущал взор огромный дубовый стол с всевозможными щипами для вырывания ногтей, волос, иглы, которые под ногти загонялись. Где-то в подземелье, безусловно, находились и железная дева, и испанский сапог, и стул ведьмы, и колыбель Иуды... Ужасные вещи, изобретенные именно человеком, а не Дьяволом. Да и вообще,история источает ужасный запах лжи... Я начал быстро спускаться по винтовой лестнице. Сырость, пахнет плесенью, из чьей-то камеры где-то внизу доносится безумный смех. Писк крыс, завывания спятивших после множества изощренных пыток. Найти пыточную не составило большого труда – туда ходили уже столько раз, что каменные плиты были протерты чуть ли не до земли. Где-то капала вода, а меня влек запах свежепролитой крови... ЕЕ крови. Ворвавшись в зал, уставленный многочисленными агрегатами, я наткнулся взглядом на трех инквизиторов. Те даже не поняли, что произошло, как уже их трупы свалились обезглавленными. ОНА лежала без сознания на пыточном столе. Ни одного куска целой кожи... Волосы покрывала корочка крови, царапины на лице, раны на руках и ногах, туловище вообще не опознавалось. Я быстро приступил к исцелению, боясь не успеть. Раны заживали на глазах – видимо ОНА мне помогала. Кожа вновь покрыла тело, исчезли раны, черные волосы упали тяжелым панбархатом на ее плечи. Я накрыл ее белым покрывалом, сколдованным на скорую руку. Еще мгновенье и ЕЕ ресницы затрепетали. Но ОНА не успела открыть глаза, я опустил белую шелковую повязку, чтобы ОНА не видела того, что здесь творится. Моя любовь не должна видеть нечто подобное. В мгновение ока, я, с НЕЙ на руках, выбрался из темницы и позвал всех своих подчиненных. Демоны оторвались от пиршества и испарились. Отовсюду доносились тихие всхлипы выживших. Я усмехнулся – меня надолго запомнят. - Левиафан... Ты пришел за мной...- я вздрогнул от этого тихого шепота. - Теперь все будет хорошо, Мария. Я никогда больше не отпущу тебя,- твердо сказал я и невесомо поцеловал ее бледные губы. И мигом перенесся в Ад. Спустя несколько лет... - Бел, подойди сюда!- я громко крикнул. - Да, мой господин,- ко мне подошел рыжий конопатый мальчишка и поклонился. Я скривился, как будто отведал лимон. Слуга поднял голову и ехидно улыбнулся, при этом невинно сверкнув небесно-голубыми глазами – он знал как я не люблю всю эту официальщину, но все равно продолжал заниматься ерундой. - Милый, мой феникс опять улетел!- в слезах ворвалась моя Мария. Только я собирался обговорить нечто серьезное... Недавно из здешней пыточной сбежал самый молодой, один из тех самых, инквизитор. А ведь я и так собирался его отпустить на днях... Ну и что теперь делать? Пару слов об Аде – чудесный климат, государство – воплощенная в жизнь утопия, потому что жизнь всех моих подчиненных вечна. Почти нет преступлений. Безусловно, в Геенне огненной отбывают свое наказание души убийц, воров и просто плохих людей. Иногда, я сам выезжаю на пытки (Хоть они и не столь изощренны, как людские – максимум порка (вечная!)). Большинство людей, некогда вырезанных мной с моей армией живут в этом моем Утопичном государстве и, надо сказать, наслаждаются своей жизнью. Естественно, не все всегда так безоблачно, но это уже другая тема. Которую я собирался обсудить с самым верным моим слугой... Теперь я счастливо живу со своей женой, которая всячески мешает выполнять мне мою работу, поддерживая на Земле амплуа бессердечного злодея, убийцы и чуть ли не кровопийцы. Любимая старательно пытается отвлечь меня от воспоминаний минувших веков страданий. Но разве такое забудешь? И уж тем более простишь? Она-то, казалось, простила уже всех... Надо сказать, что скрипя сердцем, я подписал договор о перемирии с Райской Канцелярией – уж так моляще смотрели на меня лазурные глаза любимой. Теперь Рай не имеет права напасть на меня или кого-то близкого мне, зато вот я не утратил возможность пакостить Свету – напасть я на них, конечно, уже не мог, но, как говорится, сделать гадость – сердцу радость. Что-то я отвлекся маленько. Любимая уже приплясывала от нетерпения и освободила свои лебединые крылья цвета морской пены. И вот сейчас придется ловить вновь улетевшего феникса... Сама она летает после возрождения черт знает как! Опять она будет путаться под ногами. Я раскрыл свои антрацитово-черные крылья с жесткими, далеко не такими, как у нее, перьями. Эх! Сколько раз я ей уже говорил запирать свои покои? Ну да ладно. Скорее надо отыскать питомца! Ведь ей волноваться нельзя... Мой ангел... Интересно, каким окажется наследник Тьмы? В том, что у меня будет сын, я не сомневался.