Алкид: Начало

      Алкид вернулся лишь через час после того, как Медея перестала подсматривать. Она уже крепко спала в шатре, а юноша же присел на камень и посмотрел на ночное небо. Луна медленно плыла, а звёзды были разбросаны по всему ночному небу. Под точно таким же небом ему призналась в любви его первая… И последняя девушка, чего греха таить. И спустя месяц весьма хороших отношений (не был он тогда настолько подозрительным) под точно таким же небом она заявила, что никогда не любила Алкида и начала встречаться ради денег. И ей надоела вся эта романтика, поэтому она честно ему призналась, что на стороне у неё был другой, который сорил деньгами налево и направо. Алкид понял, принял и заехал ей со всей силы в челюсть. Сколько потом разборок было, но парню было плевать на всех. Ведь его все предали. Кроме Старика и Тамы. — И как там они поживают? Тама небось снова лежит на диване целыми днями… — грустно протянул Алкид. Только наедине с собой он может проявлять свои эмоции. В тишине своей комнате он плакал, грустил, радовался и смеялся. Но только один, ведь эмоции — слабость, которую могут использовать люди, чтобы предать и использовать в своих гнусных целях.       Но его эмоции видели. Один раз. Когда он в гневе размазал лицо одного из многочисленных предателей своими кулаками. О, сколько тогда было шокированных лиц, ведь Алкид проявил ЭМОЦИИ! А этого никогда не случалось за три года обучения в университете. Сколько же тогда шума подняла его ярость. Но с тех пор больше не было открытых проявлений эмоций парня. И за это, и ещё жестокость по отношению к другим, которые предавали, но обществу чихать на сей факт, его прозвали «Железным Тираном». Это прозвище очень помогало Алкиду отгонять от себя потенциальных предателей и держать людей на расстоянии выстрела из пушки.       Всё-таки Судьба — вещь жестокая по отношению к отдельным людям. Кого-то она одаривают, а кого-то… Швыряет так, что и живого места не остаётся после всего. И остаётся от человека лишь побитая оболочка без души, которая превратилась в пепел. Вот таким человек и был Алкид. Словно урна с пеплом, он хранил прах своей собственной души, которая горела синим пламенем целых 15 лет. И лишь недавно пламя угасло, оставив лишь прах. На протяжении этих годов в костёр подкидывались дрова. Ровно 3341 человек кинул топливо в этот жертвенный и бесчеловечный огонь. Именно столько личностей встретил на своём веку Алкид. И каждый, каждый кидал дрова. Каждый разжигал огонь своими предательствами. И как после всего этого верить людям? Ведь каждый первый предавал парня. Так зачем же пытаться верить, если всё равно предадут?       Да, Алкид любил посидеть и порассуждать над своей жизнью. Вспоминать он ничего не хотел, ведь эти воспоминания пропитаны предательством и болью. Возможно, можно вспомнить только моменты с Тамой, но их очень мало, ведь кошка пришла за месяц до «смерти» парня. — Эх, была бы тут Тама, сразу же жизнь бы наладилась, — произнёс Алкид, закидывая внутрь себя кусок сушёного мяса. — Мяу! — Верно, Тама, я снова ушёл в чёрную меланхолию… — парень оторвал взгляд от костра и перевёл его на левое плечо. На нём гордо восседала рыжая кошка, которая смотрела своими жёлтыми глазами в жёлтые глаза Алкида. — Мяу! — Тама, — слабая улыбка появилась на лице парня. Такое видеть было позволено лишь Таме. Ей и только ей. Дрожащей рукой воин погладил свою кошку. Да замурчала и начал ластиться к родной руке. — Тама, Тама… Как я рад, что ты оказалась здесь. Я не буду томить себя и тебя ненужными вопросами. Самое главное — мы снова вместе, — сказал Алкид, смахивая скупую слезу со своей щеки. ТАКИЕ эмоции заслужила видеть только Тама. И если бы эту картину увидела одна колдунья, то та поняла бы, насколько горька была жизнь Алкида, и она не смела бы сравнивать её горе с его.

***

      Сон Медеи всегда был чутким, ведь враги могли появиться в любую минуту. Но сегодня её сон был неспокойным по другой причине. Ей снился сон. Очень неприятный сон о маленьком черноволосом мальчике. Вот его выгоняют из дома, вот его сестра смеётся над ним, а вот и отец, который взашей прогоняет родного ребёнка. Теперь ребёнок вырос, но череда предательств не закончилась. Каждый, каждый предавал его. Не важно, с чем было связано предательство, неважно, большое или малое, но его предавали. Душа мальчика стала прахом, который хранится в оболочке тела. И единственные вопросы, которые он задавал судьбе: «За что?» и «Почему?». И видел этот человек мир в чёрно-серых тонах. Элемент окружающего мира для него был серым, а все люди — чёрным сгустком пороков и грязных мыслей. Но в его жизни появился белый просвет, который разрезал серо-чёрную картину мира своим светом. Этот свет источал белоснежный меч, который и взял преданный. С тех пор он заглушал свою боль тренировками с мечом. А потом в его жизни появился яркий рыжий огонёк, который впервые за многие года заставил улыбнуться парня. А потом хлопок — и жизнь закончилась.       Медея проснулась в холодном поту со слезами на глазах. Быстро утерев их, она выглянула наружу. Луна всё ещё светила своим бледным светом, а на камне перед котелком сидел Алкид и игрался с рыжей кошкой, которая была рада игре с человеком. Почему-то девушке показалось, что мальчик и юноша из её сна сейчас сидит на камне и развлекается с кошкой. Но она быстро отбросила эту мысль, ведь ей никак не могла присниться жизнь сидящего перед костром. — Доброй ночи, Медея, — парень повернул голову и кивнул девушке. Кошка, сидящая на голове у Алкида, посмотрела на колдунью странным взглядом, от которого хотелось спрятаться. Создавалось впечатление, что животное тебя изучало, искало что-то в тебе, а если находило, то указывало лапкой. А потом за дело брался её хозяин. Закончив осмотр, кошка уселась поудобней на голове парня и начала засыпать. — Эх, вновь она на моей голове заснула… — Откуда тут эта кошка? — спросила Медея, присаживаясь на соседний камень. — Это Тама — моя кошка. Потерялась в лесу, но теперь нашлась. Единственная родная мне душа. Почему-то колдунья дёрнулась, услышав слово «единственная». «Почему не я? Почему я не родная для тебя душа? Ведь я тебя…» — хотела было выкрикнуть девушка, но в последний момент поняла, что сделает только хуже, если выкрикнет свои мысли вслух. — Хотел тебя спросить… — начал говорить парень, повернув голову. Острый взгляд жёлтых глаз вновь стал таким, каким был при первой встрече Алкида и Медеи — мертвецки холодным и подозревающим всё, что движется. — Почему ты меня ещё не предала? — А? — сконфуженно произнесла колдунья на неожиданный вопрос. — Почему ты меня не предала? Обычно люди и дня не держаться, а тут целый день прошёл. — Я не понимаю, почему ты спрашиваешь меня о таком, — неожиданно жёстко сказала девушка, скрестив руки под грудью. — Ну, как же. Ведь все склонны предавать… — Я хочу тебе сказать… — Медея набрала в лёгкие побольше воздуха. — Я тебя никогда не предам и даже не подумаю об этом, потому просто не смогу, ведь знаю, что чувствует тот, кого предали, а если ты оставишь меня, то я расценю это как предательство. Не знаю, что случилось в твоей жизни, но теперь я с тобой до конца твоего путешествия. И от меня ты не отвяжешься никакими способами. Даже если прикажешь остаться здесь под угрозой смерти, всё равно пойду за тобой хоть на край света. Алкид похлопал глазами и протёр их. Потом он прочистил уши и глубоко ушёл в себя. В его голове крутились мысли от банального «Галлюцинации» до невозможного «Я нашёл себе верного друга». «Да быть такого не может, чтобы кто-то не хотел предавать, ведь это у людей в крови», — подумал Алкид, глядя на Медею, которая всем видом показывала, что не отступит от своих слов. Серьёзный взгляд, руки скрещены, а выражение лица так и показывает, что девушка не откажется от своих слов. «Как же так… Ведь…» — Скажи, Медея, а если тебе предложат, к примеру, целую Грецию за предательства… — Никогда не брошу и не предам, — перебила колдунья воина твёрдым и уверенным голосом. *Треск* Многогодовая стена, что возводилась Алкидом для защиты от предателей треснула. Слишком уж была прямолинейна Медея, а лжи в её словах не было, как и двойного дна. Такое юноша научился выявлять ещё в детстве. И звук разрушения стены услышал лишь владелец оной. И это ему не понравилось, ведь если она рухнет, то он умрёт. Это не только защита, но и тюрьма для праха, что остался от души. И если стена падёт, то его душа навсегда исчезнет вместе с ним. Да и он станет вновь уязвимым для предательств. Но Медея выросла в глазах Алкида до: «Той, кто ВОЗМОЖНО предаст». — Но почему? Обычно люди… — Замолчи, — отрезала колдунья, заставив воина поперхнуться воздухом от такой наглости. — Мне надоела твоя отчуждённость, поэтому с этого дня я начну выгонять её их твоей души! — крикнула Медея, показав на парня пальцем. Тот никак не среагировал, лишь вздохнул. — Делай, что хочешь.       Не этого ответа ждала молодая колдунья. Любого, кроме этого! Даже отрицание и пререкания были бы усладой для её души и ушей, но только не этот холодный и отчуждённый ответ. Холодность парня всё больше пугало девушку. Её сердце разрывалось от осознания того, в какие рамки загнал себя Алкид, почувствовав на себе удар предателя. И она даже не хотела знать, насколько тяжёлым оно было, ведь это знание заставит Медею горевать сильнее. Ну, не может человек стать ТАКИМ от пустяка. «Или его предала любимая или же семья», — подумала она, даже не подозревая о масштабах пережитого парнем. Но, как говорят, — благо в неведении. Так что счастье для девушки было то, что парень привык не рассказывать о своём прошлом. Девушка перевела взгляд на Алкида, который пустым мертвецким взглядом смотрел на пламя костра, изредка подкидывая новые сухие ветви. На поляне повисла тишина, прерываемая треском веток в костре.       Эта тишина слишком сильно давила на разум, поэтому Медея решила развеять её простым разговором. — Скажи, Алкид, откуда ты родом? — спросила девушка мягким нежным голосом, чтобы не надавить сильно на больные мозоли души парня. — Я из далёкой страны, которая находится за океаном. Туда пока не добраться без помощи магии. Меня оттуда телепортировало в ходе неудачного эксперимента. Оттуда и снаряжение. — А расскажи мне о твоей родине. Пожалуйста! — Медея приблизила своё лицо к лицу парня, надеясь хоть на какую-нибудь реакцию. Реакции не последовало, зато последовал рассказ. — Моя родина — гадкое место. Политики и богатые купцы погрязли в жадности. Они выкачивают из людей последние деньги, прикрываясь красивыми речами и демократией. Люди там не живут — они существуют. Жизнь — огромный автоматон, шестернями которого являются люди. Даже творческие личности — шестерёнки. Части огромного организма, который живёт за счёт жизни других. Его мозг хочет жрать. Жрать, жрать и жрать, насыщая себя. На утоление голода идёт за счёт частей этого организма. Люди горят на работе, литераторов разносят критики, многие кончают жизнь самоубийством или спивается где-нибудь в тёмном переулке. Нет в моей стране счастья и истинной любви. Страна эгоистов и предателей. Поэтому я и решил участвовать в эксперименте по переходу в другие миры. И, возможно, это вообще другой мир для меня. Но я не грущу, ибо больше не увижу ту страну. — Что же это за страна такая ужасная… — протянула Медея, пытаясь отогнать мысли по поводу жизни Алкида в той стране. Не хотелось ей представлять любимого в мрачном свете того государства. Стоп, любимого? Девушка внутренне улыбнулась. Всё-таки её тянуло к этому сгустку негатива и холода. Тем более его слова, его поступки… Слишком было всё это притягательно в молодом воине. «Любовь с первого взгляда… Давно такого не было…», — подумала волшебница, вспоминая свою встречу с Ясоном. тогда это было грубая и агрессивная Афродита, что наслала на колдунью влюблённость, но теперь… Она полностью смогла прочувствовать приятное чувство первой любви безо всякой магии и богов. Да и не предаст этот человек её никогда. Но сначала надо было решить главный вопрос…       Как заставить его ДОВЕРИТЬСЯ?

***

      Чего же она ко мне пристала со своими вопросами? Не нравится мне это, ох как не нравится… Хотя, ладно, Тама не шумит, значит пока предавать Медея не собирается. Эта кошка у меня как детектор предателей. Но… Тама вновь со мной. Всё-таки на свете есть чудеса. Истинные. И сразу предупрежу — я не хочу знать, что случилось с кошкой до нашей новой встречи. Целее буду. Так, Иосиф, ты мне обещал кое-что в обмен на поддержку СССР в этом мире. «Да-да, один класс я сохраню тебе на будущий выбор… Чёртов махинатор…» Спасибо, товарищ. Так вот, я выбрал три класса, исходя от нынешних нужд. Это Фехтовальщик, Страж и Мечник. Первое понятно — крепкий середняк, который поможет в случае утери меча. Второй — я посмотрел навыки и был шокирован. Есть две ветви. Страж со щитом и без. У первого есть удары щитом и некоторые навыки, которые требуют этот вид защиты. Взял ради ОГРОМНОЙ защиты (покруче шкуры Геракла будет в перспективе) и навыков, что позволят восстанавливать SP и HP в процентах и абсолютных единицах. А также ускорять их регенерацию. Плюс защита от стихийного урона и урона по здоровью — обидная штука, которая игнорирует броню и бьёт сразу по HP, скашивая их как жнец колосья. Ну, а Мечника я взял ради увеличения эффективности меча, ведь Фехтовальщик — чистый универсал и не может полностью превзойти того, кто оттачивал искусство меча всю жизнь. Монаха я пропустил, потому что у меня есть много времени, чтобы изучить Ки и манипуляции с ним. Конечно, будет сложнее, но Поглощение 35% любого входящего урона намного круче, чем ускоренное изучение навыков с Ки. Берсеркера я не взял, потому что могу напрочь лишиться разума и напасть на Медею. А мне этого не надо, ведь она идёт к тому, чтобы я начал ей верить. А таких людей надо беречь… Кхм, дальше. Копейщика не взял по причине наличия Фехтовальщика. Да и мечник я, а не копейщик. (А низкая удача тут не причём). Заклинатель… Смешная шутка была, Иосиф. Посмеялся от души… Нет. Лучник. В будущем, возможно, я смогу получить более совершенный вид этого класса, скрестив несколько. Ну, а воителя я припас на будущее. Ведь если переться в Трою, то нужно приобрести огромную защиту. А урон можно будет взять потом, ведь сейчас для меня важнее черепушку прикрыть, чем крутить восьмью мечами одновременно. Хорошо, что у Сасаки не было Системы с классом Воитель. Иначе бы Пятая Война закончилась бы быстро. Двадцать четыре удара в одно мгновение. Кхм, так вот. Я сделал свой выбор и получил по одному пассивному и одному активному навыку к каждому классу, а также дополнительные бонусы с получения каждого уровня в классе и простого уровня. — Алкид? — обеспокоенно спросила Медея. Я повернул голову и посмотрел на неё. — Иди поспи. Я подежурю эту ночь, — всё равно мне надо проверить все логи. — Но ведь… — Иди. — Ладно… Но если что — зови! — сказала девушка и скрылась в шатре. Так, ладно, пора ещё раз всё перепроверить.

Оружие есть часть меня (Ур. 1 [клинковые]) (Ур. 1 [булавы]) (Ур. 1 [топоры]) (Ур. 1 [древковые]) Любое оружие ближнего боя для вас — часть тела, которой вы владеете в совершенстве. +5% к скорости атаки при использовании любого оружия ближнего боя. +5% избежать атаки, держа в руках холодное оружие. +3% к ловкости и силе. Сосредоточение Фехтовальщика (Ур. 1) Полагаться на доспехи нельзя всё время, как и на блоки, поэтому уклонение — важная часть жизни Фехтовальщика. 10% шанс уклониться от ударов в ближнем бою. 5% шанс уклониться от стрел и заклинаний направленного действия. 3% шанс отбить стрелу. Поддержка: 250 SP от общего запаса. Стойкость (Ур. 1) Прочность тела и духа — важная часть пути Стража. +3% к HP +2% к SP +2 к регенерации HP и SP +10% к регенерации HP и SP Ходячая крепость (Ур. 1) Истинные Стражи могут часами стоять под беспрерывным огнём противника. Уменьшение скорости движения на 75% 35% урона поглощается. Длительность: 30 секунд. Стоимость: 300 SP Тело из стали, а разум из огня (Ур. 1) Во время беспрерывных тренировок, тела мечников становятся подобно стали, которая может выдержать прямой удар копья, а разум очищается, превращаясь в огонь битвы. +3% к силе и телосложению. +2% к интеллекту. Боевой натиск (Ур. 1) Каждый последующий удар мечника становится всё сильнее и быстрее, чтобы под конец не оставить врагу и шанса на победу. +12% физического урона. +3% к скорости атаки. Ударов для активации: 1 Затраты: 1 SP за удар.

Вот так. Интересные навыки. Особенно мне понравились начальные навыки Стража. Процентная прибавка к регенерации это не шутка. Да и просто повышение регенерации — тоже плюс. А Боевой Натиск в будущем позволит мне бить уроном в три раза превосходящий обычный урон мечом. К примеру, была сотня стало три сотни. Так что теперь нужно заняться истинным… «Корейским гриндом! Будем качать все навыки на максимум!» Ха… Тут ты прав, Иосиф… Если я только эти навыки прокачаю, то мне вполне удастся выйти на уровень Геракла без безумного усиления. Тем более, нельзя забывать и о статах. Нужно их прокачивать, иначе процентные бонусы будут работать из вон плохо. Поэтому с завтрашнего дня нужно идти к Хирону, чтобы натренироваться. Возможно, там я встречу Ахиллеса. А это знакомство очень поможет в будущем. Ещё есть шанс, что Геракл жив, ведь с прихода аргонавтов прошло всего лишь два года.       Но это всё дела будущего. Сейчас мне нужно раздобыть деньги и новое снаряжение. Можно попробовать поискать тут, в лесу, новых боссов и облутать их сундуки, но это с утра. А сейчас… — Я нашёл тебя, жалкий раб!