Алкид: Начало

      Пять минут Алкид пытался собрать мысли вместе, увидев новое задание. В это время он на автомате выдыхал клубы дыма, не замечая того, что сигара до сих пор в том состоянии, в котором была в начале перекура. «Какое ещё спасение?» — подумал воин, ложась на нечто мягкое и шелковистое под собой. Он не понимал, с чего ему дали такое задание. И действительно — с чего? Что он сделал, чтобы открыть квест? Алкид никогда не видел за собой актов милосердия или гуманизма, считая, что люди не заслуживают даже слабого проявления заботы, ведь все они — животные. Животные, которыми движут инстинкты. Есть ещё разум, но он настолько извращён, что уже давно не контролирует тело и даже потакает ему и инстинктам. Поэтому для такого человека, как Алкид сей задание было словно подарок на день рождения — столь же неожиданный. Впрочем, воину дарили подарки. Три раза за всю жизнь. Но эти дни он напрочь стёр из своей памяти — слишком они были яркими и хорошими. Эти воспоминания заставили бы скорбеть и убиваться, поэтому они были забыты. «Ладно, пора выходить…» Поднявшись, Алкид потянулся, чтобы размять затёкшие мышцы. Выдохнув очередную тучку едкого дыма, юноша застыл, посматривая на свою сигару, которая тлела, но заканчиваться не желала. «Что это?» — спокойно подметил воин. Не в его характере было удивляться и впадать в шок от чего-то нового и неожиданного. Просто принять и приготовить контрмеры — всегда пожалуйста, а раскрывать рот и округлять глаза… Нет уж, простите. Мысленно поблагодарив свою удачу, он вновь затянул дым в себя. А потом, развернувшись, он увидел, что его подстилка была самым настоящим Золотым Руном, о котором говорилось в мифе об аргонавтах. «Это, вроде, шкура божественного барана, которого послала… Кто-то. Надо будет потом перечитать мифы Древней Греции». Руно было огромным. Примерно три на два метра, в него можно было спокойно завернуть Алкида с его скромным ростом в сто семьдесят три сантиметра. «Почему у меня нет навыков оценки? Сейчас бы посмотрел на его свойства», — подумал он, смотря на золотую шерсть некогда божественного барана. Выдохнув дым, он развернулся на пятках и покинул шатёр.       Покинув передвижную крепость одной колдуньи, он осмотрелся. С краю поляны была куча тел гоплитов, на вершине которой гордо восседала голова Ясона. Доспехи, оружие и золото было собрано отдельно и аккуратно сложено. А комплект доспехов героя, окромя шлема и щита, лежал на камне, ожидая того, кто его наденет. — Не обидно? — спросил Алкид, подходя к Медеи, которая поджигала тела. Девушка дёрнулась и обернулась. Слабая улыбка тронула её лицо, а слабый румянец появился на щеках. — Мяу! — одним огромным прыжком с дерева Тама оказалась на своём любимом месте — на голове Алкида, который погладил кошку по голове. — Алкид, ты в порядке. Я рада. — Угу… Спасибо тебе за помощь, Медея. — Ничего такого я не сделала… — потупила взор девушка, довольствуясь благодарностью. — Разве ты не в обиде на меня? — спросил Алкид после непродолжительной паузы. Колдунья подняла взгляд и нечитаемым взором посмотрела на воина. — Я ведь доставил тебе неприятности. Тебе пришлось выхаживать меня. Да и Ясона я убил. — И что? — спросила девушка. — Убил. И правильно сделал. Этот человек не заслуживал жизни. А про выхаживать… Мне было даже приятно… И неприятности ты мне не доставил, это я… Я их доставила. Поэтому прости меня! — Нет, что ты. Это всё я затеял. Да и нельзя бросать прекрасную девушку в беде. Взгляд Медеи преобразовался. Из нечитаемого он стал шокированным и смущённым, а уши с щеками горели алым цветом. Алкид склонил голову набок. Он не понимал, почему девушка краснеет. Парень же сказал правду, так почему же? — Всё в порядке? — равнодушный голос вывел колдунью из смущения. Её глаза снова начали смотреть странно. — Тебя надо вытаскивать… — отведя взгляд, прошептала Медея, но воин услышал, ибо жизнь научила очень хорошо слышать. — Для тебя нормально заставлять девушку краснеть? — Я сказал лишь правду. — Кхе-кхе-кхе! — закашлялась Медея, когда едкий дым табака ударил ей в нос. — Прости, — Алкид повернул голову в сторону, чтобы ветер уносил дым подальше. — Ничего, — девушка потрясла головой. А потом неожиданно хлопнула в ладоши. — Вспомнила! Медея скрылась в шатре. Алкид же посмотрел на огромный погребальный костёр, внутри которого сгорали тела тех, кто недавно был живым. И ничего внутри у юноши не шевельнулось. Умерли, и что? В том, что они погибли виноваты лишь они сами. Никто не заставлял их идти за неизвестным человеком и мощной колдуньей-полубогиней. — Глупцы. Даже боги и артефакты не защитят таких, — сказал Алкид, выдыхая серый дым.       Медея собирала все свои вещи в сумку. Верный кинжал, который она держала при себе, приятно холодил кожу, а огромное Золотое Руно должно было отойти тому, кому оно действительно нужно. Колдунья своими глазами видела, как Алкид использовал безумную магию, завязанную на использовании жизненной энергии. Да, такая магия очень мощна и эффективна, но её цена слишком дорога. По подсчётам девушки, воин заплатил три года своей жизни за удар. И её пугала перспектива, которая открывалась перед её спасителем. Он мог продолжить использовать эту магию, которая очень быстро выпьет его жизнь. Поэтому колдунья решила отдать Руно Алкиду. Ведь эта шкура обладала не только функцией защиты от холода, но и могла восстанавливать жизненную энергию и лечить смертельные раны. Даже оживлять мертвецов, если знать, как пользоваться шерстью. И единственной, кто знал секрет, была Медея. И никому передавать эту тайну она не собиралась. И даже рассказывать о такой возможности, ведь это может спровоцировать погоню за ней и её любимым, чего она не хотела. «И так много проблем ему причинила. А это всего лишь за день», — думала магесса, поднимая Золотое Руно. Медея могла его переделать и сделать, к примеру, тунику, но ей думалось, что такая одежда не пойдёт Алкиду. А сшить ту же, что и была на воине до столкновения с Ясоном, она не сможет. Слишком уж одежда была непривычна и удивительна. А теперь от неё остались лишь лоскутки кожи.       Девушка покинула шатёр и взмахом руки заставила его вернуться в свою сумку, перед этим свернувшись. Закончив свои дела, Медея перевела взгляд на Алкида, который примерял доспехи Ясона. Воин двигал руками и поправлял наплечники. Как ни странно, но броня оказалась ему впору и шла молодому лицу с жёлтыми глазами. Непонятная дымящаяся коричневая штука торчала изо рта Алкида, который изредка выдыхал серый едкий дым, который девушке не очень хотелось вдыхать. — Чёртовы огрызки, — произнёс юноша, взмахивая фалькатой, некогда принадлежавшей Ясону. Затем он повернул голову. — Медея, ты закончила? — Да, — кивнула девушка, подмечая, что броня очень шла Алкиду. — Как думаешь, куда мы пойдём? — Точно подальше отсюда. А там… Как путь ляжет. Мне главное — что бы ты был рядом. — Кхм, — выдохнув дым, кашлянул воин, пряча фалькату в ножны. — Значит, наша цель — Афины. А по пути будем зарабатывать деньги и славу. — Славу? — Да. Без неё нечего даже и пытаться оправдать тебя и твои поступки. А вот с этой самой славой можно будет заткнуть слишком крикливых. — Как пожелаешь. — Хм…

***

      Теперь нужно будет двигаться на юго-восток, чтобы попасть в Афины. Я зря что ли провёл свои последние летние каникулы в Греции? Поэтому примерное положение крупнейших городов этой страны знаю. Но только примерное. Ладно, с этим разобрались. Медея предложила поесть, но я отказался. Есть недалеко от погребального костра, который недавно потух… Неприятно. Поэтому сейчас я веду девушку на поляну, где я появился в этом мире. Кстати, доспехи неплохо сидят на мне. Спасибо, Иосиф. Однако странность — в моём инвентаре осталась рукоять бастарда, покой ему, который разрушился во время боя с Ясоном. Всё-таки зря я тогда столько Ки влил в удар. Да и не только Ки. Даже HP перевёл в урон. Хе, м-да. Но самое главное — это результат. — Вот, — я показал Медее на ручей. Мы пришли на поляну быстро, я недалеко от неё ушёл, так что и дойти было делом пяти минут (относительно). — Вот сюда меня и забросило. — Красивое место, — восхищённо произнесла девушка, осматривая большую поляну. — Сможешь приготовить что-нибудь? Я готовить не умею. — Хорошо! Положись на меня! Воодушевлённая чем-то девушка закатала рукава и ушла к ручью. У меня есть час, чтобы нормально подумать и осмотреть полученное мною снаряжение. Да, броня Ясона намного лучше моей кожаной. Прочнее, красивее, тяжелее. Каждый элемент даёт по сотне единиц защиты, а полный сет — ещё плюс сотню. Но шлема у меня нет, поэтому дали только 35% сопротивление огню, молнии и холоду. 10% сопротивление проникающему урону и физическому. И 15% сопротивление урону здоровью.       Вообще, существует несколько видов урона. От огня, холода, молнии, проникающий, физический, от яда и урон по здоровью. Последнее — прерогатива вампиров и другой кровососущей и демонической нечисти. Магия земли будет бить физическим и проникающим, так что… Название, кстати, очень забавное: «Броня Ясона». Владелец-то уже мёртв и отправлен к Аиду. Ладно, пора проверить логи. Тот навык обязан был остаться, а рукоять моего меча зачем-то была добавлена в инвентарь. Эх, опять лезть в Систему…

Sacrificium (Ур.1) Клинок, требующий Ки и Жизнь использующего. Также требует рукоять любого меча или сам клинок, на который будет наложен эффект. Чрезвычайная мощь разрушает только плоть, игнорируя любые доспехи. Урон: 10% от затраченной Ки + 25% от затраченного Здоровья. Эффекты: Игнорирование любой физической и магической защиты. Не может навредить нежити и механизмам. Наносит чистый урон. Аура вокруг меча наносит урон от огня в размере 3%+5% в секунду. Длительность: Через 2 секунды после удара эффект исчезнет. Затраты: Зависит от желания использующего.

Хм… Неплохо. Пойдёт для уничтожения бронированных врагов. Но затраты… Какие хочу, да? Вот это мне не нравится. Я могу и перестараться, оставшись без SP и HP. А это всегда ведёт к поражению. Нет у меня маны для дополнительной опоры в битве. Но этот навык всё равно прекрасен. Надеюсь, что при парировании эффект не слетит. А то накачать меч, а потом потратить удар на блок вражеского клинка… Это будет мой крупнейший fail. Зато теперь мне ясно, зачем рукоять. Достав рукоятку своего напарника, я осмотрел её. Никаких царапин или иных повреждений. Идеальная вещь, словно её только что выковали. Так, а это ещё что?

Sacrificium Убейте 20 существ, которые сильнее вас, 50 существ, которые равны вам по силе, 150 существ, которые слабее вас, при помощи навыка Sacrificium. Прогресс: 1/20, 0/50, 0/150 Награда:???

А вот это уже намного интересней. Не просто так выдают такие сложные задания. Обычно после них дают очень мощные вещи или просто огромное количество опыта и денег. Но этот квест надо будет ещё пережить. Всё-таки затраты, чтобы убить, будут неимоверны. Или же просто добивать слабой версией этого навыка. Так что… Начинается время прокачки. Жестокой и беспощадной.       Теперь осталось подождать обеда? Или завтрака? Не знаю, но солнце уже давно маячит наверху. Я помахал ему. Надо же быть вежливым с родственниками своей спутницы? Или же мне кланяться темноте? Чёртовы мифы с их недоговорками и разветвлениями. Эх, но всё-таки пока плюсов больше, чем минусов. Я (!) начал (!) доверять (!) Медее. Этого не скрыть моей душе, что пеплом является. За один чёртов день она смогла сделать больше, чем большая часть встреченных мною людей вместе взятых. Она вылечила меня, не ударила в спину и уничтожила врагов. Так что в моём списке доверия помимо Старика и Тамы появилась Медея. Невероятно слышать и осознавать, что за день можно начать доверять, но факт остаётся фактом.       А вот Тама — хитрая ленивая кошка. Слезать с моей головы не желает, а на Медею всё время смотрит каким-то взглядом превосходства, словно она заняла первое место, а девушка — второе. Но вот реакция колдуньи меня поражает — та тихо шипит и обещает спихнуть кошку с её насиженного места. С чего у них такие отношения? «Женская логика — страшная и непредсказуемая. Сначала тебя ненавидят, а на следующий день хотят секса с тобой везде и по-всякому», — протянул Иосиф в моей голове. В этом я с ним согласен — женщины страшны. Не внешне, а вот внутренне… Там будет такой клубок эмоций… Короче говоря, хорошо, что Гильгамеш — мужчина. Иначе бы Четвёртая Война закончилась бы совсем по-другому.

***

      Спустя полчаса (или час) реального времени я был расшатан Медеей, которая приготовила похлёбку из мяса кролика (откуда?) и овощей (тот же вопрос, что и к мясу). Деревянная глубокая тарелка (да откуда у неё это всё?) лежала в моих руках и дымила горячей похлёбкой. А ещё дымил я своей сигарой. Она точно от Бога, ведь до сих пор не закончилась и не источилась на миллиметр. — Кхе-кхе-кхе! — закашлялась сидящая передо мной девушка, когда табачный дым ударил ей в нос. — Что это вообще такое?! — Это — сигара, — сказал я ей очевидную вещь. — Что? — Медея недоумённо похлопала глазами. — Курительная смесь, скрученная в удобную форму для курения. Очень хорошо снимает стресс и напряжения. Тебе — не дам. Нечего свой организм портить этим ядом. — Тогда, почему ты её куришь, если она вредит здоровью? — Эта вещь вызывает сильное привыкание. Так что мне будет сложно отказаться от неё. Да и успокаивает меня. Давай есть. Я потушил сигару и спрятал в инвентарь так, чтобы Медея не заметила моих движений. Проглотив похлёбку, я не мог не заметить великолепного вкуса этой еды. Не буду описывать, как горячая жидкость приятно согревала внутренности, а пряное мясо таяло на языке, даря великолепные вкусовые ощущения. — Спасибо, было очень вкусно, — поблагодарил я девушку и отдал ей грязную посуду. Как-то она на меня странно посмотрела. — Алкид, скажи, — начала колдунья, — почему ты такой, такой… — леди начала щёлкать пальцами, подбирая слова. — Безэмоциональный? Ты, кроме одного раза, вообще не показал своих эмоций. — Эмоции — слабость, — сказал я ровно и чётко, показывая свою позицию. — Противник использует их, чтобы заставить тебя совершить ошибку или сделать необдуманный поступок. А ещё они очень хороший подавитель осторожности и внимательности, давая предателям огромный простор для удара в спину. Слишком часто я попадал на удочку эмоций. Поэтому больше я их не проявляю. Постоянная бдительность куда важнее всякой мимики. Медея поджала губы и отправилась к ручью мыть посуду. Я же начал взмахивать мечом, чтобы привыкнуть к новому балансу и массе оружия.

***

      Непонятная клокочущая ярость бурлила внутри Медеи, пока она мыла посуду. Девушке было не привыкать к этому, да и приятно было позаботиться о любимом человеке (даже если он и не знает о своём статусе). Но её злило. Злило от вечного равнодушия и мёртвого холодного взгляда Алкида, которым он смотрел на все вещи, даже на неё. Нет, его взгляд немного смягчался, но отрешённость, равнодушие и холодность присутствовали даже тогда. И настолько сильны были эти чувства в нём, что иногда Медее казалось, что перед ней сидел живой мертвец, а не человек. Казалось, что его тело — холодное, как у трупа. Но нет — тело его источало тепло и какую-то сверхъестественную силу, которую колдунья улавливала краем своих чувств. Кулаки её сжались. Девушке очень сильно хотелось уничтожить всех тех, кто повинен в превращении живого человека в ледяную статую, которая презирает эмоции и ненавидит предательство. И лишь одна мысль об этом грехе заставляла холодную ярость Алкида приходить и начинать прожигать всех вокруг, выявляя потенциальных предателей. И в который раз девушка решила, что она станет тем, кто вытащит юношу из пучины вечной мерзлоты и подозрительности. «Да, я сделаю это!»       Медея вернулась к Алкиду, который тренировался с мечом, постоянно бубня про огрызок и глупых героев. Девушка сразу заметила, что фальката — не то оружие, которым привык размахивать воин. Ему больше подходило более длинное и тяжёлое. — Всё? — кратко бросил Алкид, заметив девушку. — Да, — кивнула Медея. Мечник прекратил тренировку, спрятал меч в ножны и посмотрел на небо. Затем он повернул своё тело в противоположную от девушки сторону и показал в ту сторону. — Нам туда. Колдунья удивилась. Она думала, что пришелец не знает о Греции, но он указал направление, в котором находились Афины. — Не думала, что ты знаешь, где наш пункт назначения, — честно сказал девушка. — Я полон сюрпризов, о которых лучше не знать никому, кроме меня, — произнёс парень, начиная шагать в лес. Он резко остановился и посмотрел на стоящую позади Медею. — Ты идёшь? — Да! — бодро ответила девушка и чуть ли не вприпрыжку последовала за Алкидом.

***

      Пока недалеко от Фив Медея разбиралась в себе, а Алкид откровенно меланхолил, Арес придумывал, как предстать перед своим избранным. Просто появится перед человеком — можно словить фалькату, ведь реакция воина сразу была увидена Богом Войны. Неожиданно помочь во время беды? Нет, так Арес никогда не делал и делать не будет. Вызвать на поединок? Да ну, бог раскатает человека пальцем левой руки. — А если… Нет… — вслух размышлял Бог Войны, вышагивая круги вокруг своего дома. Проходящие мимо духи, полубоги и боги кидали взгляды на Ареса, но говорить что-либо боялись — в ярости он мог противостоять даже Зевсу. — Не думал, что увижу Ареса размышляющим, — протянул высокий худой чёрноволосый парень в синей тунике. На его ногах красовались сандалии с небольшими крылышками. Гермес — бог путников и посланников. Посланник богов. — Отстань, Гермес, не до тебя сейчас, — отмахнулся рукой Арес, всем видом показывая, что размышляет. — Сильно же тебя зацепил этот смертный. — Просто не каждый день увидишь, что человек с лёгкостью плюёт в лицо Гере и уничтожает её любимчика. Только за смелость он заслужил моё благословение. — Это да. Знаешь, как Гера сейчас рвёт и мечет? — Не знаю и знать не хочу. — Могу подсказать, как лучше всего появится перед смертным, — сказал Гермес, прислонившись спиной к колонне. Арес остановился и вперил свой взгляд в бога-посланника. — Просто возьми и появись перед ним прямо на его пути, но на некотором расстоянии. Словно путник, что идёт впереди. — Хм… А что, идея неплохая… — Всегда рад пом… — посланник дёрнул плечами. — Отец вызывает. Удачи тебе с Алкидом. Не проколись, как Гера с Ясоном. — Ха… Я — не она…