Новая весна

День застыл строкой. В новой песне мой апрель. Всё забрал с собой, Словно выставил за дверь нас. Да, я всё же ждал тепла. Да, но я не знал – Она так быстро пришла, Она всё забрала. И эта новая весна нам не вернёт Всё, что мы растеряли. Кто знал, что новая весна Тебя убьет. Нет, мы не знали. Ночь спаси меня Скрой от этих глаз. Прочь, прочь. Бежать, бежать. В тенях, в тенях. В самый последний раз. Но, закрывая глаза, ты ушла Ничего мне не сказав. Закрывая глаза, ты ушла… [4 апреля - новая весна]

Затягиваюсь последней сигаретой, глядя в белый потолок, под которым едва колышется призрачное море сизого дыма. И кто придумал делать потолки белыми? Можно было бы сделать их синими…да, Наруто? Хотя ты бы сделал их непременно оранжевыми, сославшись на то, что это солнечный цвет, а его любят все. Но я его больше не люблю. Свободная от сигареты рука тянется сама собой к бутылке виски. Какая она по счету? А, впрочем, кому это интересно? Литр во мне или тонна алкоголя – я все равно не могу даже на минуту забыться и перестать думать о тебе. Ты же видишь меня оттуда, сверху? Я это нутром чувствую…твое присутствие… иногда кожу обдает легким теплым дуновением ветра, хотя я не открываю ни окон, ни дверей. А потом становится только холоднее… этот контраст…ха, я действительно идиот: верил, что после потери семьи мое сердце стало каменным, перестало любить кого-то, тупо гоняя холодную кровь по артериям и венам. Зачем? Зачем ты вернул меня? Нет, ты не в деревню меня вернул, а к жизни нормального человека, который не может просто закрыть глаза и спокойно пережить потерю того, кто так отчаянно грел, лез из кожи вон только ради того, чтобы объект любви улыбнулся,кто терпел все обиды и издевки… Что же ты наделал, придурок?... Ты поступил в разы хуже, чем Итачи : он убил семью, но взамен дал другую цель в жизни – отомстить ему…а ты…ты убил себя, просто оставив жить дальше. Ради чего, Нару? Каким же я был глупцом, когда решил выслушать тебя, понять, почему ты гоняешься за мной столько лет…и когда позволил тебе поцеловать себя, хотя это было неожиданностью – ведь мы дошли до той секунды, когда невозможно увернуться или остановить чидори и разенган… Но ты так и не коснулся меня своей ладонью, а я проткнул тебя своей техникой насквозь. И все же ты был дураком, потому что ты специально позволил мне это сделать, лишая таким образом меня возможности сбежать или отстраниться ради мимолетного поцелуя в губы. Мне казалось, что ты плачешь из-за боли, а ты плакал от счастья… Только сейчас я осознаю это, вспоминая, как светились в тот день твои глаза, как губы не могли сдержать улыбку, хотя ты пытался выглядеть серьезным. А этот план по захвату меня сработал, верно? Пока я пытался осознать, что произошло между нами – сзади уже Ямато завершал свою запечатывающую технику, а позже ты ведь специально попросил бабку Цунаде поместить меня не в тюрьму, а в свою квартиру. Но она не промах, согласись? Ведь знала же, что я попытаюсь тебя убить при первом удобном случае. Конечно, я предполагал, что за нами наблюдает анбу, но не представлял, что их будет сразу 15 человек. Все же у тебя был особый дар…ты меняешь людей, а они сами не замечают, как поддаются этим твоим странным чарам. Даже я. Даже я успокоился со временем, привык к тебе, привык, что ты все время испытываешь чувство вины передо мной за поимку, что стараешься изо всех сил, надеясь услышать мою похвалу. Ты ведь не ожидал, что однажды я буду ждать тебя с миссии, разъяренный как тигр, что попытаюсь прорвать линию защиты и попасть к хокаге, чтобы выяснить на какую миссию тебя послали и почему ты до сих пор не вернулся, хотя обещал еще сутки назад появиться в стенах квартиры. Как твои глаза расширились в липком ужасе, когда ты увидел мою занесенную катану над поваленным на пол кухни представителем "корня". Думал, я снова взялся за месть? Нет, придурок. Я тебя пытался пойти спасать. Но продолжение вечера совсем выбило из колеи тебя, малыш? Конечно, я ведь никогда не врывался в ванную, когда ты там обнаженный принимал душ. Сразу столько воплей, столько смущения и злости из-за этого самого смущения. А ведь я бы поверил в то, что мне стоит выйти, что тебе все это не нравится: руки на талии, моя любимая футболка, прилипающая к твоей спине, прохладные губы к разгоряченной коже шеи и груди, да только твое возбуждение, так нескромно увеличивающееся в размерах прямо на глазах – убедило в правильности этого безумного поступка. Поступка, спровоцированного неосознанным страхом потерять тебя и необузданным желанием обладать тобой, заставлять возвращаться раз за разом в поисках страсти или нежности, но главное – моей. И пусть все, что мы творили той ночью было неправильным – мы смогли перейти границу дружбы и шагнуть на территорию любви, которая словно восход зарождалась внутри нас… Дышать стало как-то больно, а глаза уже режет свет этой мигающей люминесцентной лампочки на стене. Просил же тебя поменять ее…а ты все отмахивался и говорил «потом». А может это из-за дыма сигарет? Хотя вряд ли – за последние две недели я выкурил их столько, что мой организм уже не может без никотина. Как будто доза. Немного успокаиваешься во время приема ее, но уже через некоторое время нервозность вновь просыпается, начинают трястись руки – и в этот момент нужно успеть затянуться очередной порцией. Хах. Я всегда считал, что у меня нет зависимостей, но первой из них – стал ты. А теперь вот я еще и без сигарет прожить не могу, да и, кажется, без алкоголя – тоже. Всего-то две недели…возможно ли за две недели постареть? Да. Посмотри на меня с небес, Узумаки. Ссутулившийся, осунувшийся, исхудалый полутруп теперь живет вместо меня в твоей квартире, и даже твои друзья с твоей обожаемой бабулей Цунаде ничего не могут поделать с этим. Не придумали еще лекарство от безответной любви и горечи потери, что изнутри разъедает как кислота. Две недели как тебя не стало… Ты ведь чувствовал, что мы видимся в последний раз, я знаю это. Накануне дня с той чертовой миссией ты был слишком нежным и медлительным, будто наслаждаясь в последний раз нашей любовью…Неспешные поцелуи, сначала легкие в губы, а потом глубокие, с языком… ниже. Поцелуи-укусы на шее, груди, прессе и внутренней стороне бедер. Неспешные скольжения мягких теплых рук по моему члену, поза наездника, чтобы можно было смотреть в глаза, царапать спину в моменты особенно ощутимого удовольствия от проникновения в тебя, тихие слова о любви, какие-то просьбы-всхлипы, а в конце одиночный вскрик-стон с моим именем. Ты тогда в последний раз назвал меня по имени…Саске… Вот уже и алкоголь закончился…на часах полночь? Я даже не заметил, как прошел день. Еще один день. Никчемный день, прожитый зря. Я хотел бы не просыпаться, но проблема в том – что я больше не могу заснуть. Бессонница как еще одно наказание, нельзя просто взять и забыться, нельзя убить себя – придут и спасут. Пробовал уже, видишь, шрамы на запястьях? Да, лисенок, они все еще следят за мной, но зачем? Дали бы сдохнуть – и я бы не мучился, и у деревни меньше хлопот стало бы. Ветер…прохладный ветер, доносящий слабый аромат твоего любимого парфюма, который я подарил тебе не так давно…странно. Откуда ветер? Ведь во всей квартире закрыты все окна, да и входная дверь заперта…Неужели все-таки виски затуманили сознание? Галлюцинации. Кажется, в спальне скрипнула половица…Бабайка или слендер-мэн? Или кого ты там еще боялся в темноте, прижимаясь покрепче ко мне. Забавно…шиноби, который превзошел по силе всех в деревне, боится выдуманных персонажей, которыми запугать можно разве что маленьких детишек. Щелчок двери…Знаешь, я начинаю действительно волноваться. Даже пошевелиться не могу, но хочется верить, что не из-за страха, а банального опьянения. Кажется, я закрыл глаза и перестал дышать – а вдруг это сама госпожа Смерть пришла за мной, а я тут еще спугну ее? Саске…