А так приятно?

      Мы сидели вдвоем: я и мой близкий друг Никита, славившийся своим веселым нравом и весьма интересными авантюрами. Парень никогда не умел усидеть на месте: ему то ли катастрофически не хватало адреналина, то ли просто вечно было скучно. Но факт оставался фактом: просто сидеть и смотреть фильм, как мы делали в начале того памятного для нас обоих вечера, было явно не во вкусе молодого человека. — Алин, — устало потянувшись и демонстративно зевнув, дабы показать, насколько сильно ему скучно, позвал меня Ник. Я лениво обернулась в его сторону и вопросительно изогнула бровь, уже предвкушая что-то неладное. — Ну чего, Маркушев? — не выдержав напряженного молчания между нами, как-то слишком нервно спросила я — уж очень мне не нравилось то, как смотрел на меня Никита в тот момент: заинтересованно и как-то лукаво. Сразу было понятно, что приятель что-то задумал. — Я тут подумал, — молодой человек выдержал театральную паузу, будто специально играя на моих нервах, ведь прекрасно осознавал, что я уже приготовилась к какой-то супер безумной идее и явно нахожусь настороже. — Может, в «правду или действие» сыгранем? — белозубо улыбнулся он, заканчивая свою фразу. А я облегченно выдохнула, потому что ожидала чего-то более небезопасного и неординарного. — В детство потянуло, да, Ник? — усмехнулась я, пристально вглядываясь в лицо собеседника, пытаясь уловить во взгляде парня то, что дало бы мне ответ на вопрос: «Что же этот гаденыш задумал в этот раз?» — Ну Ли-и-на, — протянул, почти что проныл парень, глядя мне прямо в глаза и коварно так улыбаясь. Что-то явно было не так, я просто не могла пока что сообразить, что именно. — Фильм ужасно нудный, ты и сама это знаешь, — начал приводить аргументы он, когда молчание в комнате затянулось более, чем на минуту. — Мне дико скучно, и я просто хочу немного поразвлечься. — И ты выбрал эту… игру? — все еще открыто насмехаясь над данной затеей, вопросила я. Никита коротко кивнул, пристально-пристально вглядываясь в мое лицо, отчего мне было не по себе. — Почему именно этим тебе приспичило заняться, Маркушев? — не прекращала своих расспросов я. Мне казалось слишком подозрительным, что этот авантюрист решил всего лишь устроить «правду или действие» вместо привычного кипиша. Ну не могло все быть настолько просто! Не с Никитой. Уж точно не с ним. — Ну так что, сыграем? — проигнорировав мои вопросы, задал свой Никита. Я начинала раздражаться из-за того, что не понимала истинных намерений парня и не получала нормальных ответов на поставленные вопросы… У меня были неприятные подозрения, и я тщетно хотела от них избавиться. — В чем подвох? — наконец, озвучила свои мысли я. Никита приподнял бровь в немом вопросе и многозначительно хмыкнул. — Его нет, — Маркушев пожал плечами и беззаботно откинулся на спинку дивана. Таким образом он, наверное, пытался показать, что и вправду не врет мне и просто так решил скоротать время. Конечно, верить ему я не собиралась, но, решив просто быть внимательной и следить за каждым действием молодого человека, все-таки согласилась на его предложение. — Окей, тогда я ща, — довольно кивнул Ник и тут же рванул с места и вышел из гостиной.       Где-то в другой части квартиры вскоре послышался какой-то грохот и звон стекла. Я непонимающе пялилась в сторону двери, ожидая появления парня, который должен был пролить свет хотя бы на причину, по которой он так внезапно вскочил с места. И, слава богу, Никита вернулся всего минут через пять. В руках у него было две бутылки: стеклянная, из-под вина; и пластиковая бутылка, не наполненная никакой жидкостью. И если насчет предназначения второго сосуда я догадывалась весьма верно, то по поводу первого у меня были кое-какие вопросы. — И зачем нам это? — озвучила я один из них и мотнула головой в сторону вина. — Ты решил напоить меня, Маркушев? — с подозрительным прищуром выдала свои подозрения я, заинтересованно смотря на приятеля. Тот лишь усмехнулся моим словам и поспешил объясниться. — Ничего такого, Алин, просто решил, что так игра будет чуточку веселее, — он развел руками и откупорил бутылку, протягивая ее мне. — Для храбрости глотни немного. Или ссыкуешь, Лин? — с ухмылкой вопросил он, зная, что я обязательно поддамся, если меня пытаться взять на слабо. Так и вышло: я, глубоко вздохнув и уже заранее пожалев о своем решении, резко дернула бутыль из рук друга и, прикрыв глаза, сделала внушительный глоток. Алкоголь сразу же слегка обжег горло, разливаясь по телу весьма приятным теплом. — Доволен? — открыв глаза и отставив сосуд в сторону, поинтересовалась у Маркушева я, на что тот утвердительно кивнул, довольно улыбаясь, и уселся на пол, тут же положив перед собой пластиковую бутылку. — Нас всего двое, — заметила я, намекая на то, что данный предмет нам не особо-то нужен: все равно все делать будем по очереди. Видимо, с этим молодой человек был согласен, так как, пару секунд поколебавшись, отбросил бутыль в сторону, неизменно, правда, оставаясь на прохладной поверхности пола и из-за этого взирая на меня снизу вверх. Я была вынуждена последовать примеру парня и тоже опуститься на линолеум, так как мне было некомфортно находиться с ним не на одном уровне, как бы странно это ни звучало. — Предоставлю тебе честь быть первой, — Ник подмигнул, поудобнее устраиваясь на своем месте. — Я выбираю правду, — чуть подумав, сказал он. И тут мне пришлось задуматься над вопросом, который я хотела бы ему задать. О Никите я знала многое, я бы даже сказала, практически все. Мы с парнем были знакомы уже сто лет, и за это время я успела хорошенько узнать Маркушева. Соотвественно, спрашивать мне было почти что нечего: обо всем, от любимого цвета до дня рождения Никитиной покойной бабушки, я уже была осведомлена. — Расскажи-ка мне, Маркушев… — потянула я, используя один из любимых приемов молодого человека — паузу в реплике для большего воздействия на собеседника. — Как там дела у вас с Леночкой обстоят? — как раз кстати я вспомнила об этой стерве, уже как два месяца девушке Ника, что вечно ревновала парня ко мне и устраивала по этому поводу нехилые истерики и разборки. Именно по этой причине девушка мне и не нравилась. Кстати говоря, из-за этого же приятель мало чего рассказывал мне о Лене, а ей, соотвественно, о моей персоне. Это была как раз та тема из жизни Никиты, про которую в последнее время я почти ничего не знала. «Правда или действие» дала мне возможность утолить собственное любопытство по этому поводу. — Да, кстати, нет уже никакой Леночки, — усмехнулся молодой человек, на этом и закончив свой монолог. Такой ответ мне был совсем не по вкусу по двум причинам: теперь мне было интересно, что же такое произошло между этими двумя; а еще меня бесило, что Ник в который раз ответил весьма уклончиво и неоднозначно. Он как будто издевался надо мной, зная, что мне недостаточно такого количества информации. — Давай-ка поподробнее, а, — недовольно буркнула я, неотрывно глядя на собеседника. — Ты сам предложил играть, так что не увиливай и отвечай нормально. «Нормально», — решила пояснить я, — это значит «Понятно не только тебе», Маркушев. — Окей-окей, — хохотнул парень, вскидывая руки вверх в сдающемся жесте. Хоть внешне приятель и выглядел беззаботным, но я чувствовала, что он не шибко желает обсуждать данную тему. Естественно, это только распаляло мой интерес к этому разговору, и отступать я была не намерена. — Мы разошлись несколько дней назад, — спустя минуту объяснил он. Я удивленно изогнула брови, мысленно радуясь подобному раскладу дел. Терпеть не могла Леночку, а она так быстро свалила из жизни Ника и, получается, моей тоже. — Ого, какие новости! И почему же я только сейчас об этом узнаю? — я состроила недовольный вид, хотя в душе, конечно, ликовала. Думаю, Никита об этом догадывался, но виду не подавал, делая вид, что купился на мою «обиду». — Да ладно тебе, Ли-и-ина, — мило потянул он, аккуратно дотронувшись до моего плеча. Я вздрогнула от его касания, почувствовав, как стадо мурашек мгновенно пробежалось по моему телу. Уже давно я замечала такую реакцию своего организма на близость друга, но, так как у того вечно появлялись какие-то «Леночки», вдаваться в свои чувства и эмоции по отношению к Нику я не стремилась и даже не пыталась. — Ты решил, что мне необязательно знать о том, что ты снова свободный самец? — с обидчивой интонацией кинула я, отворачиваясь. — Лин, не обижайся, — серьезности парню было не занимать, но я чувствовала, что Никита еле сдерживает смешинки в голосе. Ему было забавно, мне вообще-то тоже, но я любила почему-то наигранно обижаться на этого дурачка. — Ты же знаешь, я только тебя люблю, — Ник ласково притянул меня к себе и обнял, сцепив руки на моей талии. — Мы друзья, а ты скрываешь такие подробности своей жизни! Наверное, я бы вообще не узнала о вашем разрыве, если бы не твоя дурацкая игра! — журила его я, чувствуя, как мурашки неустанно покрывают мое тело, когда я чувствую теплое дыхание парня на своих плечах и шее. — Я просто не думал, что для тебя это так важно! — с доброй усмешкой воскликнул Ник, еще сильнее прижав меня к себе. Я предприняла слабую и откровенно провальную попытку вырваться из крепких объятий молодого человека, честно говоря, сдавшись слишком уж быстро. Со стороны друга послышалась очередная порция смешков, и я, дернувшись вновь, подала голос снова: — Думал он, что мне это неважно! Да мне все важно, что связано с тобой! Потому что мы близкие люди все-таки… — я насупилась и, почувствовав ослабившуюся хватку Никиты, подалась вперед и тем самым, наконец, выпуталась из крепкого кольца, образованного руками собеседника. Чуть продвинувшись еще, я перевернулась и уселась напротив Ника. Тот внимательно, но не без усмешки следил за каждым моим действием, что, конечно же, в глубине души мне льстило. — Да хорош выпендриваться, Лина! Мы же оба знаем, что ты нифига на меня не злишься. Ты вообще не способна реально обижаться более, чем на пять минут, — спустя недолгую паузу проговорил парень. Я же, наигранно недовольно закатив глаза, коротко кивнула, соглашаясь со словами Никиты. — Хватит ломать комедию и выпрашивать своими милыми глазками моих извинений, — прыснул он, заметив мой внимательный взгляд. — Ничего я не выпрашиваю! — нахохлилась сразу же я и, зная, что парень продолжит размусоливать сложившуюся тему для разговора, поспешила его перебить: — Правда. Тоже выбираю правду, — коротко кинула я, мысленно отметив, что собеседник удивился резкой смене моего настроения. — Да так же неинтересно! — запротестовал было Ник, но, встреченный моим недовольным взглядом, поспешил замолчать. С пару минут молодой человек молча пялился на противоположную стену перед собой — наверное, думал, что же можно у меня спросить. Я же без какого-либо стеснения разглядывала симпатичную мордашку друга, выражавшую в тот момент самую сосредоточенную сосредоточенность в мире. — Ну долго ты там еще будешь своими шестеренками крутить-вертеть? Уже минут семь в молчанку с тобой играем, — я слегка пихнула парня в плечо, и тот, оторвав взор от стены, наконец, перевел его на меня. — Окей, я думаю, что придумал, что можно у тебя спросить, — как-то странновато на меня покосившись, подал голос Никита и сразу же озвучил пришедшее ему на ум: — Лина, открой-ка мне секрет, как давно ты целовалась? — вы бы видели, насколько довольным было лицо Маркушева в тот момент! Да он разве что сам себе не поклонялся в тот момент, черт его дери! А я, блин, в мыслях краснючим помидором стала уже после такого.       Очень уж не хотелось признаваться перед самим ловеласом Ником, что последний мой поцелуй состоялся месяца так два назад. И то по пьяни. По приколу. Со старой школьной подружкой. Глупая и весьма неловкая ситуация была — это раз. А два: рассказать об этом Никите — означало получить добрую сотню насмешек на ближайшие полгода. Перспектива была так себе, потому я, не считая, в общем-то, себя великой актрисой, решила-таки слегка приукрасить действительность. — На прошлой неделе, если память не изменяет, — как можно естественнее соврала я и, посчитав, что моей лжи нужны кое-какие подробности, для пущей достоверности добавила: — Помнишь Артема Жилкина? — я дождалась утвердительного кивка собеседника, — вот с ним, когда после совместной прогулки он меня провожал. — М-м-м… — задумчиво протянул в ответ Маркушев, хмыкнув. — Понятно. — И это все? — я удивленно повела бровью. — Никаких уточнений? Расспросов? Подколов? Где вся реакция, Ник? Ты что, заболел? Тебе плохо? Может, врача вызвать?.. — я безрезультатно пыталась заставить парня сказать хоть что-то. Честно говоря, это меня слегка пугало и очень сильно поражало: весьма удивительная была реакция у Никиты на мой ответ. Совсем не похоже это было на моего друга. — Эй, все хорошо? — решила удостовериться я, легко коснувшись руки Никиты. Тот, убрав свою ладонь, серьезно посмотрел на меня. И уже через секунду хмурая мина моего приятеля сменилась на такую знакомую и спокойную непринужденность и расслабленность: — Конечно, какие могут быть проблемы? — беззаботно откликнулся он и даже улыбнулся, будто вовсе не Ник только что буквально пронзил меня своим холодным взглядом. — Действие, — снова заговорил он, поняв, что отвечать ему сейчас я была не намерена. — Лина, я жду, — щелкнул он пальцами прямо перед моим носом спустя еще пару минут затянувшейся тишины. Я поморщилась и кинула укоризненный взор на собеседника — Никита уже очень давно знал, что я терпеть не могла, когда перед моим лицом чем-то машут. — Хм, действие… Оке-е-ей, — я перебросила за спину все свои волосы и на минуту сосредоточилась. Мне нужно было придумать что-то такое, над чем Никите пришлось бы хоть ненадолго задуматься. Хотелось загадать ему что-то, что заставило бы парня поразмышлять да включить соображалку хоть на какое-то мгновение. Наверное, я слишком много значения придавала этой глупой игре, но на тот момент данная забава забавой вовсе и не казалась почему-то… — Кажется, я кое-что придумала, — неожиданно громко даже для себя самой оповестила Ника я. — И что же? М? — легкая усмешка вновь заиграла на губах молодого человека, и тогда я решила, что пришедшая мне в голову идея вполне себе интересная и точно подходящая в данной ситуации. Я коварно улыбнулась, еле заметно вздернув бровями, и сказала: — Сделай мне что-нибудь приятное.       На лице Маркушева сначала отразились озадаченность и какое-то непонимание, быстро сменившиеся внезапным озарением, подозрительным блеском в глазах и кокетливой улыбкой на устах. И тут я осознала, что произнесенная мной фраза явно имела иное значение для моего друга. Совершенно точно Ник подумал не о каком-нибудь милом сюрпризе в виде плюшевой игрушки, шоколадки или цветов… Моя фраза определенно значила для парня совсем другую смысловую нагрузку, куда менее безобидную, чем предполагала я — об этом говорил весь внешний вид сидевшего возле меня молодого человека. — Ты уверена? — я знала, что моего ответа не требовалось. Без слов было понятно, что вопрос был скорее риторическим. Однако возразить я бы просто не смогла — взгляд Ника приковывал, зачаровывал и в то же время манил меня. Я могла лишь молча смотреть в казавшиеся тогда бездонными глаза приятеля, не говоря и не делая совершенно ничего. Мне хотелось знать, что же значил этот взгляд. Хотелось знать, что будет, не получи Ник ответа. И поэтому я молчала и ждала дальнейших действий Никиты. — Лина, — Маркушев медленно приблизился ко мне, оставив всего несколько сантиметров между нашими лицами, — Ты уверена? — прошептал он, неотрывно смотря на меня.       Сердце в моей груди мгновенно забилось с удвоенной силой. Меня не хватало даже на простое и короткое «да» — во рту было так сухо, будто бы я ничего не пила целую вечность. Я даже не была способна хоть немного пошевелиться, а Ник все сидел в считанных сантиметрах от меня и сверлил меня прямо-таки прожигающим насквозь взором. А в следующее мгновение губы парня с жадностью впились в мои. Никита, целуя страстно и чувственно, покусывал мои губы, не останавливаясь ни на секунду. В тот момент мне казалось, будто в мире не существует больше ничего и никого, кроме нас двоих. Все мое существо целиком сосредоточилось на этом языке, что сплетался с моим в каком-то неистовом танце…       Мне думалось тогда, что, оторвись Маркушев хоть на пару мгновений, все: я, он, то, что происходило между нами, — попросту исчезнет. Исчезнет, так и не успев толком начаться. Наверное, узнай Ник о моих мыслях, он бы непременно посмеялся над моей глупостью и перевел тему в другое русло. Однако, именно в ту минуту, именно в тот момент, казалось, молодой человек и сам чувствовал то же, что и я: Никита не спешил останавливаться, будто одержимый, все отчаянней и отчаянней целуя меня. Я чувствовала, что Никита не хотел прекращать. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец, ведь так?.. — Ну что, приятно? — спросил Ник, как только поцелуй был прерван. Его губы расплылись в довольной улыбке. И, черт возьми, каким же привлекательным был он в тот момент!       Мы все еще находились всего лишь в нескольких сантиметрах друг от друга, запах Маркушева до сих пор кружил мне голову, а губы парня манили меня продолжить поцелуй. Я еле сдерживалась от настойчивого, одурманивающего меня желания. Господи, знали бы вы, как сложно мне было сдерживать себя тогда… — Неа, — слегка отдышавшись, сама себя удивляя, выдала я. А после улыбнулась настолько беззаботно, насколько вообще мне позволяла ситуация. Брови Никиты медленно поползли вверх, я же внутренне возликовала. Не ожидал, Маркушев, такого поворота, правда?       С минуту на лице Никиты блуждало удивление и непонимание. Тишину в помещении прерывало только наше уже спокойное и размеренное дыхание. Напряженность между нами постепенно возрастала, а я начинала жалеть, что вообще решила затеять свою, отдельную от «правды или действия», игру. — Хорошо… — задумчиво протянул парень в итоге, подозрительным взглядом смотря на меня. Полуулыбка появилась на его лице, и сразу же Ник, приблизившись ко мне и чуть наклонив голову, нежно поцеловал меня в шею, влажными поцелуями проведя небольшую дорожку по ней. — А так приятно? — вопросил он, ненадолго отстранившись. — Нет, — мой полушепот прозвучал как-то неестественно громко в такой накаляющейся обстановке, что я сама этому удивилась. Но мне нравилась игра, которую я сама же и начала, поэтому я не собиралась останавливаться. Я врала себе, что мне просто интересно, что же дальше предпримет Никита, что мне просто любопытно, что произойдет потом. Но врала настолько безуспешно, что никто в мире не поверил бы в это. Думаю, мое неистово колотящееся сердце, мое сбившееся дыхание и вспотевшие ладони все говорили сами за меня: я хотела большего, как бы стыдно это ни было признавать. — Ммм, окей… — думаю, это был тот момент, когда Никита понял, в чем дело. Скорее всего, именно в тот миг парень принял мои правила и с полной самоотдачей решил им поддаться. — Как же тебе сложно угодить, Лина… — с усмешкой добавил он, вновь припадая губами к моей шее, покусывая-посасывая мою кожу. Целуя, молодой человек опускался ниже — к ключицам, целовал и их, подбирался губами к плечам и снова позже возвращался к шее. Меня так привлекало то безумие, что творилось тогда между нами, что я не думала о том, что же случится потом: буду ли я жалеть, будем ли мы с Ником вместе, как далеко сможем зайти. Существовала только комната, в которой Никита выполнял мое задание.       Не прошло и пяти минут, как мы оба очутились на мягком сидении дивана. Парень нависал надо мной, вновь и вновь касаясь губами моих плеч и губ. Я знала: Ник был возбужден так же сильно, как и я. Однако Маркушев не спешил заходить дальше — боялся ли спугнуть меня, был ли неуверен в том, что то, что мы делали — правильно, — я не знала. Да и, если честно, мне было все равно. Я не думала в тот момент ни о чем, кроме происходящего. Мне хотелось чувствовать Ника ближе — настолько близко, насколько это было возможно… И я поспешила взять желаемое.       Одним резким движением я приняла инициативу в свои руки. И вот уже я сидела на Никите, сверху вниз наблюдая за красивыми чертами его лица. Тогда он казался мне красивее, чем когда-либо до этого. Я готова была смотреть на Маркушева вечно, готова была всю жизнь просидеть так, глядя на него и просто наслаждаясь тем, что происходит. Никогда ранее во мне не бушевали такие сильные чувства по отношению к лучшему другу. И это, пусть немного и пугало, но в то же время дико заводило меня. — Ну что, тебе приятно? — с бурлящим огнем в глазах глядя на меня, произнес парень. Ответ на данный вопрос мы оба прекрасно знали, но сдаваться так просто я была не намерена. — Нет, — как можно серьезнее отозвалась я, поманив Маркушева пальцем — мне нужно было, чтобы он поднялся.       Стоило парню сделать то, что я просила, я быстро избавила его от футболки, отбросив ее куда-то в сторону и тут же снова накрыв губы Ника своими. Что со мной творилось, я понятия не имела. Еще никогда ранее я не вела себя настолько раскрепощено и никогда в жизни я не набрасывалась ни на одного парня, как кошка, поймавшая свою добычу. Никита одним лишь своим присутствием творил со мной какие-то невероятные вещи. Только находясь рядом, молодой человек менял меня и мое поведение. Так было всегда, просто именно в тот самый день я не выдержала, сорвалась и позволила своим чувствам, эмоциями и, наверное, даже инстинктам вырваться наружу…       Трогать рельефное тело Ника, вдыхать его дурманящий запах, целовать все доступные участки тела парня — это все было слишком замечательно, чтобы быть правдой. Именно поэтому мне натурально сносило крышу. Все чувства, что я так долго таила в себе, наконец получили возможность открыться, и это просто приводило меня в восторг. Я ведь и подумать не могла раньше, что когда-нибудь со мной и Никитой произойдет что-то подобное… — Ну все, милая, ты сама напросилась, если что, — рывком Ник вновь поменялся со мной местами. Теперь он снова находился сверху, глядел на меня самым жадным на свете взглядом и раздевал одними лишь глазами. Это так сильно заводило и пленяло одновременно, что я никак не могла выровнять дыхание. Сердце из груди уже натурально выскакивало, и я все не была в состоянии унять легкую дрожь во всем теле, рождавшуюся из предвкушения чего-то невероятного. — Зачем ты начала эту игру? — часто-часто дыша, спросил у меня он, на мгновение прервавшись. — Ты сам ее начал, — коротко кинула я, порываясь было вперед. — Нет, так не пойдет, — Ник ухмыльнулся, оглядев мое тело, и, слегка приподняв меня, избавил от верхней части одежды, которая упала где-то рядом с ранее брошенной футболкой парня. — Вот, так уже лучше, но все-таки недостаточно… — как будто задумавшись и специально медля, не спеша проговорил Никита, в который раз пробежавшись взором по мне.       Неожиданно прильнув губами к моей груди, Маркушев стал постепенно спускаться ниже, руками в это время поглаживая мои бедра и колени. Тепло в нижней области моего живота, до этого полыхавшее размеренным огнем, стало накаляться с каждой чертовой секундой ожидания. Чем ниже Никита опускался поцелуями, тем сильнее становился этот жар и тем явственнее я ощущала каждое прикосновение Ника к себе. Я сгорала от безумного желания, от эйфории, что накрывала меня все сильнее, а парень все медлил, только раззадоривая меня.       Дойдя до края моих джинсов, Никита внезапно остановился, всего на пару секунд взглянув мне в глаза. Найдя в них ответ на свой невысказанный вопрос, Никита быстро расправился с застежкой и, мучительно медленно стянув штанину за штаниной, возвратился к тому самому месту, на котором закончил. В этот момент я затаила дыхание, полностью сосредоточившись на том, что вот-вот должно было произойти.       Когда парень, сняв с меня трусики, едва ощутимо прикоснулся языком к самой чувствительной точке на моем теле, я была готова сразу же взорваться на миллион мелких частичек от осознания того, чей именно язык так бесстыдно и сладко ласкал меня между ног. Никита то нежно и не спеша целовал меня, то, неожиданно ускоряясь, едва не доводил до пика, сразу же сменяя темп, чтобы продлить эту сладостную муку. А я, все четче и явственнее чувствуя приближающийся оргазм, практически скулила, когда Ник опять замедлялся, еле ощутимыми кругами водя по клитору.       Это было сродни пытке, граничащей с наслаждением. Я не могла даже понять: мучают ли меня или пытаются сделать мне как можно приятнее. Никита издевался, наслаждаясь моей реакцией, уповая на то, как я, не в силах терпеть, все-таки стону в голос от прикосновений его языка и губ. Его это забавляло, его это возбуждало — я чувствовала, что мысленно Маркушев ликует, понимая, насколько сильную власть имеет надо мной и моим телом. — Приятно? — хриплый голос парня сначала сбил меня с толку, так некстати ворвавшись в пучину моих и без того запутанных мыслей. — Возможно… — прикусив нижнюю губу, еле выдавила из себя я, приподнявшись на локтях, чтобы взглянуть на лицо Ника. Раскрасневшийся, он лежал у края дивана и, тяжело дыша, затуманенным взором смотрел в мою сторону. Коварная, хищная улыбка красовалась на его физиономии и так шла Никите в ту минуту, что у меня аж дух перехватило. Так на меня, кажется, еще никто не смотрел. Слишком жадно, слишком похотливо, слишком «слишком»… до дрожи в коленях и напрочь отключившегося рассудка. — Почему тебе так сложно признать, что тебе нравится то, что я делаю? — недовольно рыкнув, Никита резко придвинулся ближе и опять оказался сверху. Тут же перехватив мои руки, рвавшиеся к нему навстречу, и заведя их мне за голову, парень остановился в ожидании моего ответа. — Мне несложно это признать, — медленно, нарочито проговаривая каждое слово отдельно, начала я, постепенно приближаясь к губам Ника, — но ты же тогда остановишься, — находясь уже слишком близко, закончила и застыла, желая прочувствовать Никитину реакцию на мои слова. — Теперь-то уж вряд ли, — рывком прильнув к моим губам, со стоном отозвался юноша, слегка придавливая меня весом своего тела и так страстно и с упоением целуя меня, что я вновь начала задыхаться, вновь начала тонуть в омуте с головой, снова начала терять все разумные мысли, отдавая все свои эмоции без остатка.       Мы так долго и бурно боролись, сплетаясь языками; так мучительно долго сгорали в пламени, нами же разведенном, что я даже упустила момент, когда именно Ник успел стянуть с себя брюки, оставшись в одних боксерах. Осознание появилось где-то на задворках сознания только тогда, когда парень снял с себя последний элемент одежды, разделявший его и мое тело от того, что вот-вот должно было произойти. Тогда же все преграды были сожжены окончательно, давая нам возможность насладиться друг другом полноценно. И именно в ту секунду мой мозг неожиданно пронзил резкий страх, молниеносно прокравшись по всем участкам оголенного тела.       Я как будто отрезвела на долю секунды, всего на мгновение задумавшись о том, что же все-таки будет со мной и Ником дальше, когда все закончится. Эта мысль неприятным осколком вонзилась под кожу, стремительно приближаясь к моему незащищенному сердцу, готовая сподвигнуть меня на отказ Никите. На очередное бегство от себя и своих же чувств. На стотысячную ложь о том, что мне Ник безразличен. И это дало стимул продолжить начатое, когда Маркушев уже в который раз прильнул губами к моей груди, награждая ее трепетными поцелуями и парочкой засосов в порыве эмоций.       Проведя ладонью по накачанной груди Ника, я спустилась ниже, с придыханием касаясь его члена и тут же чувствуя, как парень напрягается, замерев. Уже давно мне не приходилось доставлять кому-то удовольствие, поэтому все мое внимание в ту секунду было приковано к горящим возбуждением глазам парня, к восхищению, которое отчетливо виднелось в них. Наверное, из-за волнения, которое я испытывала, я делала все недостаточно умело и уверенно. Не так, как делала это раньше, с мужчинами, к которым практически ничего не чувствовала. На этот раз все было волнительнее и безумнее, гораздо более крышесносяще. Я вкладывала в свои действия не только похоть, но и свои чувства, и поэтому сбивалась с ритма, краснела и смущалась, безуспешно пытаясь это скрыть. — И почему этого не произошло раньше? — рвано дыша мне в шею, шепотом вопросил Маркушев и не спеша проникнул в меня, даря удивительные эмоции от более полного слияния наших тел. Он целовал меня где-то в районе плеча, кусая там же и облизывая место укуса; с силой сжимал мои ягодицы и, едва не делая больно, впивался в них ногтями, вызывая новые волны дрожи во мне и непроизвольные стоны.       Это было сродни безумию, охватившему Ника с головой. Он делал со мной все, что хотел; касался так, как считал нужным; целовал там, куда только мог дотянуться и, ускоряя темп, с хлюпом входил в меня, заставляя стонать и извиваться под ним. Заставляя меня сгорать и возрождаться из пепла, рычать, царапать Никитино тело, целовать его и любить одновременно. Умирать от ощущений и в то же время полноценно и красочно жить. Наслаждаться каждой секундой и каждым мигом, что мы были вместе…       Каких-то пяти минут мне хватило на то, чтобы кончить в первый раз, бесстыдно прокричав в непонятном порыве имя парня, что сладко и горячо имел меня, даря новые волны наслаждения с каждым толчком. Мне было хорошо с Ником, настолько хорошо, что я и сама не могла в это поверить. Каждый раз, когда парень проникал в меня, я не могла не стонать, не могла не дышать рвано и часто, не могла не хотеть этого безумно сексуального юношу сильнее и сильнее. Это сводило с ума, вертя меня в водовороте чувств, разрывая на части.       И, наверное, не меня одну. Ведь Никита тоже пылал, ускоряясь вместе со мной, исследуя ладонями мое податливое тело и очерчивая губами любые доступные участки на нем. Ник был во мне, и это сносило крышу нам обоим. Казалось, нельзя было быть еще ближе друг к другу, еще раскрепощеннее и быстрее, но, с каждым разом входя все резче, глубже, парень доказывал, что это вовсе не так. Он проникал во всю длину, практически доводя до грани, и резко замедлялся, продолжая терзать нас обоих. А потом снова делал грубые, внезапные толчки, вынуждая меня выгибаться в пояснице и едва ли не молить его об еще одном оргазме. Ник доводил меня до вершины и в последний момент раз за разом обрывал нарастающие волны неожиданными остановками.       И это чертовски бесило меня, выводило из себя, побуждало кусать и царапать, кричать и все громче дышать в губы этому наглецу, что так мучил меня, не давая снова прочувствовать всем своим нутром те восхитительные ощущения, что я испытывала лишь с ним одним. Я хотела Маркушева до одури, а он — меня, и поэтому он игрался со мной, доводил до белого каления и нирваны одновременно. С Ником не могло быть иначе, ведь он всегда хотел чувствовать себя победителем в любой игре, даже если изначально правила устанавливал не он.       Запустив свои пальцы мне в волосы, сжимая несколько прядей, парень входил в меня часто, влажно и судорожно хватал губами воздух в попытках наполнить легкие хоть каплей кислорода, которого нам обоим так не хватало. Нам было душно, но так приятно, что хотелось никогда не останавливаться и вечность быть друг с другом, ощущать друг друга и нежиться в таких ненормальных и бешеных порывах. — Это, — резким толчком проникнув в меня, сквозь сжатые зубы прорычал Ник. Его хриплый голос кружил мою голову едва ли не сильнее, чем пальцы, с какой-то особой жадностью сжимавшие мою грудь. — Определенно, — еще один рывок последовал незамедлительно, а за ним — еще и еще, сразу же вызывая гулкое биение моего сердца и несдержанные стоны. — Один из лучших, — он с диким напором поцеловал мои губы, буквально заставив задыхаться, и вновь вошел, глубоко и резко, кусая шею, а следом — целуя плечи и ложбинку между грудей. — Сексов, — рык на грани вырвался из горла Маркушева, тут же грубо намотавшего мои волосы на кулак. — В моей жизни, — закончил он, совершив заключающее проникновение, и вышел из меня, кончив мне на живот.       Полностью поглощенная своими эмоциями, я не сразу осознала, что в комнате стало чересчур тихо. Наше с Ником дыхание постепенно успокоилось, и, так как мы с ним не говорили ни слова, молча лежа на диване и пялясь в потолок, тишина помещения начала неприятно давить на меня, вызывая не самые приятные мысли. «А что теперь?» — вертелось в моей голове, сжимая сердце в тиски и заставляя меня непроизвольно искать пути очередного бегства от самой себя, а теперь — еще и от Никиты. Я не хотела никаких серьезных разговоров, прекрасно зная натуру друга, который не шибко жаловал «нормальные» отношения. Я знала, что он их не хотел, поэтому мне проще было бы просто сбежать от обсуждения случившегося и попытаться как-нибудь обо всем забыть… — Ну, — неловкость, что я чувствовала каждой клеточкой тела, сковывала и не давала мне нормально двигаться, из-за чего каждое мое действие было каким-то резким и рваным, совсем не как обычно. — Я, пожалуй, пойду. — Интересно, куда, — я отчетливо слышала смешинки в голосе парня, но никак не могла разделить веселье друга, потому что мне было отнюдь не весело. — Квартира же твоя, — едва ли не хохоча на весь дом, справедливо заметил он, присаживаясь и внимательно наблюдая за моими неуклюжими попытками одеться. — Да… я в душ, — нахмурившись, неумело соврала я и таки сумела натянуть растянутую домашнюю футболку на голое тело. И, хоть теперь я и стояла спиной к Маркушеву, все равно отчетливо чувствовала его буравящий взор кожей спины. — В одежде? — еще более насмешливо протянул Ник, внезапно опустив руки мне на талию и зарывшись носом в растрепавшуюся копну волос. Я мгновенно покрылась мурашками и окончательно растерялась, пытаясь сообразить, когда парень успел оказаться прямо за мной. — Хватит ломать комедию, Лин, — тон, с которым были сказаны последние слова парня, поразил меня своей серьезностью настолько, что я даже заставила себя, развернувшись в руках Ника, взглянуть ему прямо в глаза. В них теперь не было и грамма веселья или насмешки, что наталкивало на мысль о том, что нежеланного разговора все-таки никак не избежать. — Понятия не имею, о чем ты говоришь… — как завороженная, я глядела на собеседника, не в силах оторваться. Даже в тот момент, когда я вовсе этого не хотела, Никита пленил меня и притягивал к себе. — О том, что мне уже порядком надоело, что ты бегаешь от меня вечно. — Я от тебя не бегаю… — Ну да, а то я не вижу, — снова как-то неожиданно смягчившись, с ухмылкой на лице проговорил Маркушев, — Ты же нашу близость, как парня и девушки именно, всю жизнь на минимум свести пытаешься, непонятно даже почему. Самой-то не надоело от себя же прятаться? — Ничего мне не надоело, — сквозь так и рвавшуюся наружу улыбку неохотно отозвалась я, принимая нежный поцелуй в губы и все-таки улыбаясь во все тридцать два, как влюбленная малолетняя идиотка. И плевать мне было теперь, что я в очередной раз спалилась, уже слишком явно для того, чтобы потом можно было попытаться что-то отрицать. — Всю жизнь от тебя бегать буду. Может, у меня вообще хобби такое. — Ага, а у меня, тебе стоит знать, тоже есть одно прекрасное хобби, — лукаво улыбаясь, вторя мне, непринужденно начал Ник. — Люблю наказывать маленьких непослушных девочек, когда они пытаются от меня улизнуть, — состроив важный вид, проговорил он, сразу же добавив: — И бегаю, к тому же, быстро. Так что, тебе от меня никуда не деться — все равно догоню.