А где Карлайл?

      Мистер Барнум мерил шагами свой кабинет, задумчиво напевая: This is the greatest show… Финеас вынашивал идею новой программы своего шоу уже достаточно долго… неделю. Наконец, решившись воплотить её в жизнь, всё окончательно продумав до мельчайших деталей, он размеренным шагом направился к «пристанищу» Филлипа. Осторожно постучав в дверь, глава цирка не услышал ответа. Он постоял несколько, как ему показалось, минут, думая, что Карлайл занят. Снова стук. Сердце заколотилось сильнее. Волнение и раздражение нарастали. — Филлип! — взревел Барнум, без труда распахнув дверь. Взгляду его предстала ужасающая картина: повсюду валялись белые листы, пролитые чернила кляксами растекались по столу, в воздухе витала пыль. Всё, что можно открыть, было открыто. «Перерытый кабинет ещё ладно, — думал Финеас, — но где Карлайл?».       Мистер Барнум невольно начал оглядывать комнату, пытаясь понять, что вор хотел украсть… Или… кого?       От одной этой мысли Финеас дрогнул и помчался к артистам, которые, ничего не подозревая, репетировали. — Где Филлип?! — гаркнул он, ворвавшись на арену, нетерпеливо постукивая каблуком туфли.       Все замерли. Энн повисла на кольце вниз головой и отпустила от неожиданности руки, благо, быстро схватилась ногами, сделав кувырок в воздухе. — А что? — поинтересовалась она взволнованно. — Что-то случилось? — Я зашёл в его кабинет, там всё разбросано, повсюду листы, чернила пролиты, шкаф открыт… И самого Филлипа нет. — И что вы хотите этим сказать, мистер глава цирка? — спросил карлик, которого Финеас не заметил под ногами.       Услышав столь неприятные, мягко говоря, известия, Энн чуть было не сорвалась с кольца. Артисты уже собрались её ловить, как атрибут гимнастки плавно опустился вниз. Она подбежала к Барнуму, беспокойство ясно читалось на лице девушки. — Что с ним?! — Энн трясла Финеаса за плечи. — Я не знаю! — сбивчиво ответил глава цирка. — Сам пытаюсь это выяснить. Когда вы последний раз его видели? — Вчера вечером, — ответила гимнастка, отпустив плечи мужчины. — Мы ходили в театр… Он сказал, что зайдёт в цирк, а сегодня утром не пришел на репетиции… — Та-а-а-ак, — протянул Барнум, потерев подбородок. — Энн, а где твой брат? — Неужто вы думаете, что он причастен к исчезновению Филлипа?! — поразилась девушка. — Позвольте, вчера вечером он был дома! — Вполне возможно, он не очень одобряет ваши отношения, особенно, судя по последним событиям…       Гимнастка покраснела, вспомнив ту сцену поцелуя с Карлайлом. Они были одни, пока брат Энн не решил прорепетировать… — Эге, интриги, мисс Уилер! — подкалывал Чарльз Страттон. — Довольно, Чарльз! — начал гневаться Барнум. — Вы как хотите, но меня это навевает на дурные мысли. Ладно, вы репетируйте, а я пошёл искать Филлипа. Хотя, может, он просто заснул где-нибудь в здании. — Сообщите, пожалуйста, как найдёте его! — крикнула вдогонку Энн.       Финеас едва заметно кивнул головой и побрёл для начала в свой кабинет, встретив по пути брата гимнастки и сообщив ему всё. Он отрицал своё причастие к исчезновению Карлайла. «Хорошо, на одного подозреваемого меньше», — подумал Финеас и только хотел взяться за ручку кабинета, как вдруг дверь сама легонько приоткрылась. Мистер Барнум обомлел, войдя внутрь, потому что увидел ту же картину, что и утром в кабинете своего партнёра. Всё происходящее начинало раздражать его. — Где Филлип, чёрт возьми! — воскликнул он, озираясь по сторонам, точно знал, что в кабинете кто-то есть.       Ответа не последовало. Однако на своём столе кроме кучи белых и не очень листов, хозяин кабинета заметил веревки, которых в его «пристанище» сроду не было. — Это плохой знак, — заявил глава цирка и отправился на разведку.       Обойдя все этажи и заглядывая в каждую комнату, его осенило: — Чердак! — Барнум стукнул себя по лбу. — Ну, конечно, как я мог забыть!       Финеас помчался наверх. Куча старых досок, обваливающийся кое-где пол, глава цирка ступал аккуратно, стараясь не скрипеть половицей и не застрять ногой в провалившихся досках. Всякий раз, когда из-под его ботинок доносилось противное скрипение, он шикал на них и скалился.       Благополучно миновав уже половину самого последнего этажа, Финеас стал сомневаться в правдивости своего осинения. Как вдруг послышались странные, непонятные звуки, больше похожие на мычание. Плюнув на половицы, «сыщик» побежал по направлению, откуда, по его мнению, они доносились. Ноги привели мистера Барнума к просторному, так сказать, залу, едва освещённому лучами солнца, которые с трудом пробивались сквозь запылённое окно. Посреди этого зала Финеас увидел… Карлайла. — Филлип! Наконец-то! — воскликнул он. — Я всё здание оббегал, пока тебя искал.       Партнёр отвечал отдельными звуками, и смысл их хозяин цирка не мог понять. Он просто кинулся к нему и принялся распутывать верёвки, сжимавшие тело. Филлип дёргался, точно пытался что-то сказать этим, но Барнуму-таки удалось развязать Карлайла и последний штрих… Снять белую ткань, которая не давала ему говорить.       Встал партнёр не сразу, а как только Финеас поставил его на ноги, он обессиленно кинул правую руку на плечи спасителя. И только сейчас глава цирка увидел записку, лежавшую под верёвкой. Он потянулся к ней и, подняв с пола, развернул лист, сложенный вчетверо, начал читать: «Поверьте, это только первое ваше волнение, мистер Барнум. Дальше — больше! Я обязательно сделаю всё, чтобы разрушить ваше шоу!».       Карлайл мутным взглядом тоже заглянул в лист, и голова его ещё больше поникла. — Но почему из-за этого должны страдать другие? — спросил Финеас после прочтения. — Ладно, Филлип. Тебя я нашёл, с тобой всё в порядке… И это главное. Идём. — он не без труда потащил обессиленного партнёра на плечах, не подозревая, что всё это время за ним пристально следили…