Когда город засыпает

      Утро — это такое время суток, когда случиться может что угодно. Ведь это начало нового дня, новых проблем и их решений.       Для Тсукишимы это утро стало зачатком кошмара, и начался этот кошмар со значка Карасуно в его комнате, а затем со звонка Такеды-сана в универе. Поэтому сейчас он шел с занятий, хотя пришел на них лишь минут десять назад, и внимательно слушал восхищенные речи Иттецу.       — Тсукишима-кун, Карасуно возвращаются! Только что звонил Савамура, Шое-доно согласился! У них получилось! Они едут в наш штаб!       — И? — прервал сей набор букв и звуков Тсукишима. Его голос звучал незаинтересованным, однако ноги давно и вполне уверенно вели к этому самому штабу. Тсукишима бывал в нем лишь однажды, где-то пять лет назад. Ему тогда было, наверно, шестнадцать или около того. Ичиро пригласил к себе его брата, Акитэру, а тот потащил с собой и Кея. Как оказалось, планировались не простые посиделки у давнего друга-босса, а девятый день рождения сына Ичиро. Кей до сих пор помнил ту мелочь с огненными волосами и до смешного огромными глазами. Шумный и вечно чему-то радующийся, он раздражал просто до ужаса. К счастью, больше они не виделись, да и после гибели брата у Кея не осталось причин связываться с этими людьми. И вот, спустя столько лет, здрасьте, пожалуйста.       — Не придешь к нам вместо Акитэру? — тихо, как-то сникше спросил Такеда.       — С чего бы? Я не причастен к мафии.       — Ты седьмое поколение Карасуно, Кей, — мягко напомнил ему Иттецу. Будто бы специально общаясь по имени. — А Шое-доно — твой законный глава, ведь он глава твоего поколения.       От таких заявлений Тсукишима даже остановился. Что? Выходит, теперь эта мелочевка возглавит целый мафиозный клан? Нашли, на кого все повесить, вот же циничные мафиози.       — Тсукки! Ты что, уходишь? — Ямагучи, точно выросший из-под земли, своим нежданным появлением довел обычно равнодушного ко всему Кея до вылетевшего из рук телефона. Поймав его в воздухе, парень сбросил звонок и покосился на старого друга. Сколько он себя помнил, Тадаши постоянно крутился рядом, будто ему тут медом намазано. Что бы ни случилось, он всегда приходил на помощь и дарил свою назойливую компанию. Даже когда Акитэру умер, Тадаши был рядом. И за все это время Кей успел привыкнуть к нему.       Кинув на него изнуренный взгляд, Тсукишима хотел уже было все выложить, как делал это обычно, ведь ложь он не любил и сам старался не врать. Но в последний момент все же одумался. Ямагучи не стоит знать о мафии, не нужно его в это вмешивать. В этот раз он постарается справиться сам.       — Мне стало плохо, так что я домой, — Тсукки сам не заметил, как солгал. Зачем он вообще все это делает? Мог бы просто не пойти на этот чертов сбор и, как мирный гражданин, остаться на парах и грызть гранит науки… Но он не был мирным. Он был частью мафии. Он стал ею с того самого момента, как родился на свет. Что-то словно заставляло его, вынуждало передвигать ноги и вспоминать дорогу в штаб Карасуно, который уже наверняка поменял свое место триста раз. Может, там он узнает, что случилось с его братом. Может, и о родителях он хоть что-нибудь услышит. Хотя бы поймет, какими людьми они были и чем любили заниматься. Ведь у него о них нет ничего, кроме общей фотографии. И теперь на том треклятом снимке из живых остался только он.       — О… Ну ладно… — Тадаши поверил. И слава богу: меньше лжи и лишних разговоров. Но все же немного совестно перед ним за этот обман. — Я тогда пойду, а то занятия вот-вот начнутся… А ты будь осторожен! Поправляйся, — Тадаши улыбнулся и умчался в университет. Проводив его взглядом до самых дверей и убедившись, что Ямагучи больше не до него, Кей свернул в самые нелюдимые переулки во всей Мияги. Если он не хочет наткнуться на других мафиози, нужно торопиться и постараться не привести за собой хвост.       Едва Тсукишима вышел к нужным дворам, мимо него буквально по воздуху пролетела серебристая тойота. А вслед за ней — бордовый БМВ. «Сразу видно: мафиозный райончик», — хмыкнул Кей, когда из второй машины начали стрелять. Ну, его это не касается, ему на сбор нужно.              — Твою налево! Как они нас нашли?! — восклицал Танака, что есть силы выворачивая руль. — Нормально же все было!       — Не волнуйся, Рю, — пытался успокоить его Савамура. — Ты подаешь плохой пример своему боссу, — едва он успел это договорить, автомобиль снизил скорость. Похоже, враги все-таки пробили им шины, да еще начали стремительно нагонять. — А вот теперь можно и поволноваться, — заключил Дайчи, когда тойота окончательно замерла, и вытолкал Хинату из салона. — Беги без нас, мы догоним! — напутствовал он мальчишку и вместе с Рюноске вылез из машины, звякнув пистолетом. Что ж, хотят по-плохому, значит, будет им по-плохому.       Шое послушно нырнул в один из переулков, бессознательно отмечая, какая же несчастная эта тойота. Вечно в нее стреляют, бедная машина…       Перестрелка услужливо напомнила, что вообще-то у него есть важная цель. Добраться живым до штаба — вот, что ему нужно. Хорошо еще, что он успел узнать у Дайчи, где этот штаб находится. Теперь хоть понятно, куда бежать.       Мимо пролетела пуля, и Шое осознал, что кто-то из врагов все же умудрился провести Савамуру и Танаку. Обернувшись, он увидел бегущего за ним довольно крупного мужчину. На удивление, страха не было. То ли от недавно пережитого нападения, то ли от понимания, что он в знакомом районе, но Шое не боялся.       Преследователь снова выстрелил, вынуждая Хинату увернуться и свернуть малость не туда. За суматохой Хината не сразу понял, что действительно бежал в совершенно другую сторону. «А что, — мгновенно нашел он плюс, — зато они не узнают, где штаб».       Решив еще немного поиграть в кошки-мышки, Хината снова повернул. Он передвигался какими-то неправильными зигзагами, направляясь то вправо, то влево, но долго это продолжаться не могло. Тем более, что в него все еще стреляли. Хината чувствовал, что его силы на исходе, но позволить себе остановиться не мог. Уж лучше он попытается бороться до последнего, даже если все окажется напрасно, чем сдастся.       — Стоять, мелкий! — озлобленно крикнул мафиози, осыпая Хинату новой порцией пуль и тихой отборной ругани. Мишень слишком маленькая и верткая, чтобы задеть так просто, и от этого мужчина начинал психовать и даже материться. — Заебал уже гонять! А ну остановился!       Хината повернулся лишь на секунду, чтобы показать ему язык, и именно в этот момент споткнулся, проехался по асфальту и в кого-то врезался. Подняв голову, он отметил, что этим «кем-то» оказался высокий парень с черными, как ночь, волосами и такими же глазами, призывно сверкнувшими в темноте переулка.       — О, придержи-ка его, — с облегчением попросил мафиози, пытаясь отдышаться. Незнакомец оценивающе взглянул сперва на истекавшего потом и кровью на коленках ребенка, показавшегося смутно знакомым, затем — на гнавшегося за ним вооруженного громилу. Сделав какие-то свои выводы, он заслонил собой Шое и… Шое шокировано моргнул, смотря на его пистолет. Этот парень тоже из мафии? Постойте-ка, он ведь его где-то видел…       — Что-то подсказывает мне, что это тебя нужно придержать, — ухмыльнулся темноволосый и наставил на мужчину пушку. Когда тот также выставил пистолет, парень пнул Хинату в бок, взглядом веля уходить. Без слов поняв, чего от него хотят, Хината бросился прочь. — Подожди-ка, — хмыкнул юноша, едва мафиози подался следом. — Убери оружие и вали отсюда.       — С какой стати я должен тебя слушать? — оскалился киллер. — Я лучше тебя просто пристрелю.       — Давай тогда хотя бы познакомимся напоследок, что ли? — тонких губ коснулась ухмылка. — Я вот Кагеяма Тобио, а ты у нас кто?       Кагеяма вздохнул, наблюдая за трусливо убегающим недоубийцей. Как всегда. Никто в мафии не решался угрожать ему пушкой, ведь он — сын Сато Изаму, которого одна часть мафии из страха возвышала до небес, а другая — костерила, на чем свет стоит. Кагеяма фыркнул. Какие все-таки глупые эти киллеры. Ну не собирается он быть преемником Сато, что тут непонятного?       — Кретины, — шикнул Тобио, пинком открывая двери собственной квартиры, в которой он жил вместе с Минори. С чувством швырнув пистолет на стол, Тобио с удивлением услышал, как тот с чем-то столкнулся. Повернувшись на звук, он увидел слабое мерцание. — Вот же ж…       Кагеяма мерил комнату шагами и косился на значок в виде маленькой черной вороны. В их кругах такой мог быть лишь у одних людей во всей префектуре — у Карасуно. Обычно мафиози раздавали свои эмблемы, своеобразные гербы, в канун важных событий, и это являлось чем-то вроде пригласительного. У Некомы, например, это золотая кошка, у Фукуродани — белая сова. У его родной Китагава-Даичи гербом был бронзовый росток пшена, но так как теперь они часть Аобаджосай, то и символ их отныне — алая капля.       Кагеяма прекратил мучить пол своими бессмысленными расхаживаниями и рухнул на диван. Ну вот и что ему делать? Карасуно его приглашают, значит, что-то случилось. Возможно, это по поводу их возвращения и нового главы, но он-то тут каким боком? Неужто Укай и правда был серьезен в своих словах и теперь зовет его к ним? Но принять его в семью может только босс… А он еще, наверно, совсем мальчишка. Наверняка испугается от одного его имени. Да что вообще ждет Карасуно с главой-малолеткой? С другой стороны, для них он единственный шанс законно вернуться в мир мафии. Хотя какие законы могут быть в киллерском хаосе? Может, Карасуно этого ребенка просто используют? Но, вроде, Укай был близким другом Ичиро и не стал бы делать что-то такое с его сыном. Или стал бы? «Да какая мне, к черту, разница? — сам себя прервал Тобио, зарываясь пальцами в густые волосы. — Мне-то что делать?» Стоит ли ему идти на этот сбор? Выгорит ли из этого что-то хорошее, или же заранее гиблое дело?       Тобио еще раз посмотрел на миниатюрного ворона и решил рискнуть и поставить на кон все. Раз его пригласили, грех отказываться. Порой игра все-таки стоит свеч, даже если весь мир воспротивится.       Подобрав значок, натянув кепку и наспех обувшись, Тобио вышел из дома. И тут же замер. Прийти-то он решился, да только идти куда? Где штаб Карасуно, он понятия не имел, все же мафии тщательно прятали свои укрытия друг от друга. Хотя стойте-ка. Укай ведь, кажется, говорил о своем решении сообщать ему?       — Отлично, — Тобио поправил козырек и направился к магазину сладостей.       Вопреки ожиданиям Кагеямы, возле магазинчика было пусто. Внутри тоже никого не оказалось. Даже Кейшина, которого, несмотря на рабочее время, не оказалось на месте. При этом никаких предупреждающих табличек на двери или хотя бы на кассе не обнаружилось.       — Укай-сан, Вы здесь? — позвал его Кагеяма, неуверенно проходя мимо прилавков и на всякий случай осматриваясь еще раз. Будет неловко, если он все же ошибся и пришел не туда.       Так ничего и не найдя, он уже было засобирался на выход, как его внимание привлекла вешалка для полотенец, висевшая возле кассы. На вид — простые белые полотенца для рук, оставленные специально для продавца, но на уголке одного из них было вышито что-то, отдаленно напоминающее черную птичку. Учитывая пристрастия мафиози к таким штучкам, подобной маскировки вполне можно ожидать.       Осторожно приблизившись и изучив поручни, Тобио не заметил ничего примечательного. Но надо включить фантазию, подобные хитрости и трюки — во вкусе мафии. Кагеяма снял полотенце с «птичкой» и подергал крюк. Ничего. Тогда он снял их все и потормошил каждый крючок. Ничего. Он подождал еще с минуту, и все равно ничего. «Чем я занимаюсь?» — с долей раздражения спросил он себя и развесил все по местам. Примерно в это же время щелкнул замок двери подсобки.       — Ну идем мы, идем, — лениво предупредил чей-то голос, и перед Кагеямой показались двое парней лет двадцати с хвостиком. Один — темноволосый и немного угрюмый, другой — светленький, с мягкими чертами лица. Увидев Тобио, они замерли и уставились на него, в открытую рассматривая и даже не стесняясь этого.       — Ты к Укаю? — вежливо спросил тот, что подобрее, и Тобио кивнул. — Приходи где-нибудь через часика три-четыре, он сейчас не может подойти.       — Подождите! — они уже собрались уходить, когда Тобио их окликнул. — Карасуно… здесь ведь собираются? — возможно, это было самым тупым, что он совершал за свою жизнь, но Кагеяма все же спросил это. Зачем? Он и сам не знал.       Юноши переглянулись, словно зрительно совещались.       — Извини, парень, — темноволосый повернулся к Кагеяме, вновь внимательно осматривая его, — мы не в курсе.       — Как же так… — Тобио уставился на витрину с кремовыми булочками. — Я был уверен, что это здесь…       Что-то снова затрещало, и Тобио, вскинув голову, изумленно отскочил в сторону. Оба незнакомца направили на него пистолеты.       — Я тебя знаю, — первым вновь заговорил темненький. — Ты же из бывшей Китагавы. Что тебе здесь надо?       — Я… — Кагеяма взглянул на пушку и невольно поморщился. Стоит ли доставать оружие в ответ? Наверно, лучше продолжить строить невинность, а то еще, чего доброго, перестрелку начнут. — У меня есть приглашение, — вспомнил он и полез за значком. Все его действия сопровождались бдительными взглядами и отслеживались пушками. Кагеяма похлопал карманы, но тщетно. Символ как сквозь землю провалился. «Я уверен, что брал его, он точно здесь», — успокаивал себя Тобио, все сильнее напрягаясь под тяжестью чужих глаз и пистолетов. Не стоит сомневаться, что если эта чертова эмблемка не найдется, то ему не поздоровится. С горем пополам все же выудив значок, парень показал его мафиози — а в том, что это именно они, да еще и, по всей видимости, сами Карасуно, у Кагеямы не оставалось сомнений. Те озадаченно уставились на маленького вороненка.       — Настоящий, — констатировал светловолосый, вертя побрякушку в руках. — Его правда пригласили, Энношита. Мы должны…       — Мы ничего ему не должны, — нахмурился Энношита. — Ты и в самом деле не узнал его, Киношита? Он же из вражеской семьи.       — Ну, в этом ты прав, но…       — Вражеской? — Кагеяма помрачнел. Китагава-Даичи и Карасуно, конечно, не являлись друзьями, но и врагами назвать их трудно. Они никогда не пересекались, каждый клан жил по своим уставам, решая лишь свои проблемы. И даже множество лет назад, когда эти вороны считались одними из сильнейших, Китагава их не трогали. — Если вы о Китагава-Даичи, то я в ней больше не состою, — сказал Тобио, уставившись на свой, вероятно, единственный пропускной билет в мафию. На чертового маленького вороненка. — Я ушел от них, когда они присоединились к другой семье, а Укай-сан пригласил меня в Карасуно. Я нашел это в своем доме, — он кивнул на эмблему. Энношита недоверчиво посмотрел на него.       — Укай, значит? Ну и как тебя зовут?       — Кагеяма Тоби… Ауч!       Парни в считанные секунды заломили ему руки за спину и придавили к столу с кассой. Кепка слетела куда-то на пол. Холод оружия неприятно коснулся оголенного затылка.       — Что здесь делает отпрыск Сато Изаму? — прошипел Энношита, сильнее вдавливая его в стол. — Вы и так убили нашего босса и чуть было не пристрелили его сына! Пришли закончить начатое?!       — Нет же! — Тобио попробовал высвободиться, но ворон держал крепко. Как же бесит, что все равняют его с этим отморозком. Они друг другу никто. И ближе никогда не станут. От одной лишь мысли о родстве с ним Тобио хочется лезть на стену, но каждый, каждый, черт возьми, пытается ему об этом напомнить. Ну сколько можно уже над ним издеваться? Видимо, бесконечно, поскольку во время очередной попытки вырваться из его кармана выпал пистолет. В данной ситуации нетрудно догадаться, как все это выглядело со стороны. И Тобио понял, что карасуновцы подумали так же, по более болезненным тискам. Казалось, еще немного — и столешница проломит ему грудную клетку или под чужой рукой треснет позвоночник.       — Эй! — в магазин чуть ли не кубарем влетел рыжеволосый мальчишка, бешено жестикулируя, и все трое устремили свои взгляды на него. Тобио испытал целую лавину эмоций, ведь это был тот самый сорванец, которого он буквально пару минут назад спас от погони. Разглядев лицо Тобио повнимательнее, мальчик сердито посмотрел на ребят. — Отпустите его, — потребовал он. Парни озадаченно переглянулись. А после народу в магазине прибавилось: на этот раз явились Танака и Савамура, слегка потрепанные, но, в целом, вполне здоровые.       — Шое-доно, Вы в порядке?! — Савамура в мгновение ока оказался рядом и внимательно осмотрел юного босса на наличие каких-либо увечий. Из таковых нашлись лишь стертые в кровь колени и чуть содранный локоть, в остальном же Шое был цел.       — Что у вас происходит? — растерянно спросил Танака, вглядываясь в ситуацию возле кассы.       — Пытался войти в штаб. Говорит, что по приглашению, — пробурчал Энношита, на всякий случай сжимая запястья Кагеямы крепче.       — Приглашение есть? — поинтересовался Рю. В ответ ему швырнули маленькую ворону из почерненного серебра. — Опа, настоящий. От кого получил?       — От Укая… — прохрипел Тобио.       — Как звать?       Ну, сейчас начнется.       — Кагеяма Тобио.       Он даже заранее вздохнул, готовясь к не совсем цензурным словам в свой адрес и выдворению туда, откуда все люди выходят при рождении. Но ничего из этого не последовало. Вернее, не последовало вообще ничего. Потому что Хината уверенно загородил его от Савамуры и Танаки.       — Шое-доно, отойдите от него, пожалуйста, — Дайчи попробовал обойти Хинату, но тот не позволил и на шаг подойти к Кагеяме. — Шое-доно, поймите, он опасен.       — Да черта с два он опасен, — не согласился Хината. — Он помог мне сбежать. Он спас меня.       Все четверо недоуменно обменялись взглядами. Кажется, они сомневались в достоверности его слов, но противиться почему-то не могли.       — Но он же сын Сато Изаму, который уби… — Дайчи вовремя наступил на ногу Рюноске.       — Он Кагеяма Тобио, — напомнил им Шое. — Может, он и его сын, но это еще ничего не значит. У них даже фамилии разные.       — Но…       — И у него есть приглашение, вы же сами сказали, — гнул свое юный глава. — Да еще и от Укая-сана! Так что отпускайте уже его.       Карасуновцы удрученно вздохнули, но выпустили Кагеяму. Тот выгнул затекшую спину и повернулся к своему маленькому спасителю. Этот мальчишка… Он чуть ли не единственный, кто увидел в нем его, Тобио, а не какого-то там наследника маньячного киллера-извращенца. И на душе от этого разливалось странное тепло. Он давно уже такого не чувствовал…       — Значит, ты Кагеяма? — Шое мгновенно оказался рядом, не обращая внимания на приготовленные со всех сторон пушки, и протянул Кагеяме свою ладонь. — А я Хината Шое. Будем знакомы!       «Так он и есть сын их убитого главы…» — задней мыслью пролетело где-то в углу разума. Кагеяма неуверенно посмотрел на его руку, затем заглянул в карие глаза, лучившиеся неподдельной искренностью, родственной теплотой и… приятием. Этот человек его принимает, полностью, со всеми недостатками и проблемами, принимает таким, какой он есть. Кагеяма послал все к чертям и сжал протянутую руку так крепко, как только мог. Если бы он умел улыбаться, то непременно бы сделал это, особенно сейчас, когда Хината дарил ему улыбку с такой радостью и беспечностью. Но Кагеяма не умел, и все, что ему оставалось, это позволить себе утонуть в этой немного детской, немного наивной, но бесконечно откровенной и настоящей улыбке.       Словно прочитав его мысли, Хината звонко рассмеялся и потянул его за остальными, уже ушедшими в магазинную кладовую. За ними шел только Дайчи, предусмотрительно оставшийся на случай чего. Тобио уже не заботило, что его туда тащат, даже не спросив разрешения. Да оно и не нужно. Ведь если вступить в Карасуно — значит быть рядом с этим человеком, то не такая уж и плохая эта затея, верно?