Идем на голоса...

Да конца апреля Злата ничего не слышала ни о Глебе, ни о его команде, но продолжала размышлять о случившемся. Про свою встречу с парнем она не стала рассказывать Димке – ее потрясенный вид он явно отнес на счет эмоций от спектакля. В выходные девушка ненадолго преодолела свое отвращение к Сети (точнее, его подвинуло в сторону любопытство ) и нашла пару статей про Лину в светской хронике. Они открыли ей глаза на происхождения памятного шкафа с туфлями и некоторую не приспособленность художницы к жизни в деревне. Лина оказалась одной из самых дорогих и популярных современных художников, что Злата наверняка знала бы, интересуйся она хоть чем-нибудь современным.( Ее прогулы лекций по соответствующим предметам, стали в университете почти легендарными.) Короткие строки биографии говорили о том, что Лине 34 года. Проходила обучение в Высшей Школе Искусств; призер конкурсов «Возрождение», «Искусство нового века»; лауреат трех премий; самый коммерчески успешный художник позапрошлого года с триптихом «Память о былом», одна из картин которого передана в Жемчужную Галерею. Муж Лины Говард, Лукас Говард, погиб в автомобильной катастрофе почти восемь лет назад. Через три месяца после его смерти, художница уехала из Города от преследующих ее журналистов, а еще через полгода вернулась, представив публике первую картину. С громко бьющимся сердцем Злата изучила остальные части триптиха: изображение семнадцатилетнего Глеба, стоящего посреди фантастического поля (в котором Злата опознала огород); и ее собственная смутная фигура среди ветвей старой вишни. Полные красок картины завораживали, но в них обитала мрачность и незащищенность. Это была та Лина, которую знала Злата, а не та, которую она увидела на премьере: уверенную в себе, богатую женщину. В течении всей рабочей недели не произошло ничего интересного, но Злата уже боялась предполагать, к лучшему ли это. Правда, в четверг ее снова выследит Куземко, от которого ей не сразу удалось отделаться. Обещанных Кези подарков он не принес, но зато навязчиво пытался обсудить со Златой какой-то фильм про «Двадцать два часа». Девушка скорее сбежала, чем ушла. В субботу Зла почувствовала не естественный прилив сил и еще более не естественное желание устроить уборку в доме. Стоило зажужжать пылесосу, из своей комнаты выглянул Димка, прижимая к груди затемненный экран. - Злата, а ты можешь и у меня пропылесосить? – дрожащим голосом попросил друг. Злата великодушно кивнула. Димка, бодро заулыбавшись, протиснулся мимо нее на кухню и поспешно открыл почту. Девушка сделала по кухне Круг Чистоты. - С Кези общаемся? – уточнила она просто так. - Ты читаешь мою переписку? – грозно свел брови Димка. - Сам убирайся в своей комнате. - Если так развернуть экран, тебе будет удобней? Злата хмыкнула, чувствуя себя победителем. На самом деле, когда Кези отправляла письма со своей рабочей почты, под строкой адреса автоматически высвечивался логотип Библиомузея и подпись: «С уважением, пресс-секретарь Центральнной Транснациональной Библиотеки, Кези Магид». Злате не нужно было даже вчитываться – она визуально помнила длину строк и очертания заглавных букв. В пятницу на работу вышла Дора. С ней было проще чем с Кези - она не беспокоилась, не требовала от Златы симулирования активности и давала спокойно читать книжки. Высокая, унылая барышня редко покидала рабочее место, и казалась сильно занятой даже в то время, когда видимой работы не было. Во вторник после обеда Злате позвонил Мартин, попросил спустится ко входу и забрать что-то для Жанны Павловны. Перевязанная лентой коробка шуршала и Злата решила, что внутри, похоже, таблетки в фольге. У входа в кабинет босса Злата остановила руку, занесенную для стука. Дверь была закрыта неплотно и от туда слышался раздраженный голос. - Да, меня он то же расстраивает, но сколько ему лет, Поль? Мальчика уже поздно воспитывать, а ты все пытаешься… И ты сильно на него давишь! Нет, я сама все вижу. Невесело улыбнувшись, Злата вернулась за стол, решив переждать, пока буря не утихнет. Как у женщины вроде Жанны Павловны мог воспитаться такой проблемный внук? Или в этом возрасте подростки все такие? Лишь бы это не сказывалось на ее здоровье, босс сильно переживает… Утром Злата проснулась от тишины внутри себя, полежала, даже не взглянув на будильник, и потянулась к окну, в еще не сошедшую темноту. Где-то далеко упало небо, сломалась земля, все в одно короткое мгновенье. Или это эхо семидесятипятилетней давности только докатилось до Златы? Димка похрапывал в своей комнате, провалившись в надежный сон. Он-то не капли не сомневался в наличии предрассветной реальности. Девушка прошла на кухню, не глядя включила чайник, села за стол, сложив руки перед собой. Ее настырный спутник словно присел напротив: Злата чувствовала - теперь ей смотрят в глаза. - Поговорим? – слабо улыбнулась она. Тикали часы, солнце все не вставало. Нарочно тянуло? А у самого репутация такого пунктуального господина… - Что ты за мной ходишь? – прошептала девушка, когда щелкнул тумблер закипевшего чайника. Вновь молчание. Злата вспомнила, какой вопрос нужно задать следующим. Но, если память ей не изменяла, вопрошающему «Кто здесь?», обычно отвечали: «Смерть». Димка нашел ее спящей на кухне, и, по его словам, долго будил. Уже по дороге на работу начался дождь. К тому времени, как Злата прибыла на конечную станцию, женщина на монументе была совсем темной от слез. Злата осознала, что скучает по Еве. У девушки не было никаких контактов с ней, да и вообще казалось странным так быстро привязаться к чужому человеку. Злата долго ругала себя, однажды увидев в метро похожую девушку зачем-то вышла не на своей станции. Следуя за Жанной Павловной по выставочным залам и хранилищам, Злата прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь уловит знакомое чувство переполненности, выдававшее близость скрижалей. К сожалению, ни один экспонат ни позвал ее, как бы она не старалась услышать. А с чего начинал Глеб? Бродил ли по музеям в поисках разгадки? Вполне возможно, он даже посещал Библиомузей в то время, когда здесь начинала работать Злата. Рассматривая датчики влажности под витринами, девушка обдумывала еще некоторые моменты: команда Глеба интересовалась не только содержанием потока видений, но и физическими показателями скрижалей. Злата не сомневалась - само по себе это может быть любопытно, но в данном случае акценты несколько смещались. А пространство отката? Кто-нибудь из ребят, кроме Лары, относился к этому серьезно? То ли они полные дилетанты, то ли Злата переоценила значимость происходившего. Стоп, нельзя уходить в такие размышления… Если продолжать в этом духе, себе верить перестанешь: то, что Злата видела, было безусловно существенно, с какого берега не взгляни. Примем за аксиому. В начале мая Жанна Павловна не вышла на работу впервые за последние двадцать лет. Эта весть заставила Кези примчаться в библиотеку не в свою смену для помощи коллегам и теперь она сидела напротив Доры, ревниво поглядывая на занятое ею кресло. Видеть их вместе было так же непривычно, как снег выпавший на цветущие деревья. В этот день Злата едва дождалась обеденного перерыва и принялась звонить Мартину, сжимая пластину в дрожащих руках. - Да, я слушаю, - величественно ответил Мартин пять гудков спустя. - Ох, здравствуйте! Я вас не отвлекаю? Как там Жанна Павловна? - Приболела, ничего особенного, - после паузы ответил мягко Мартин. - К ней можно, я могу приехать? - Не стоит утруждать себя, с ней все хорошо, - как-то странно ответил водитель босса. Злата уловила это изменение в его интонации. – Она еще немного занята, к тому же. Работай спокойно. - У тебя лицо белое, - прокомментировала Дора, стоило девушке вернуться в кабинет. - Я волнуюсь, - честно призналась Злата. – Вдруг что-то серьезное? Второй секретарь склонила голову к плечу. - Редко встретишь такие хорошие отношения между боссом и подчиненным. Вы почти бабушка с внучкой... Злата, ты замечаешь? Тебя так балуют, - равнодушно сказала Дора, продолжая печатать. Это не было откровением, но до недавнего времени сама Злата воспринимала поблажки как часть своего положения, так сказать «со скидкой на уникальность». Слова Доры вызвали у нее сильнейшее чувство тревоги. Доброта Жанны Павловны стала похожа на прощальные милости. Семьдесят лет… В этом возрасте люди иногда предчувствуют свой уход. Что будет со Златой, если Жанна Павловна умрет? Кто будет приглашать ее на вечернее чаепитие к себе домой, интересоваться ее делами, настроением? Слишком многое в жизни Златы держалось только на Жанне Павловне. - Ладно, Кези, я уйду сегодня пораньше, - больше не в силах выносить собственные переживания, решилась девушка. – Можно я возьму твой вязаный коверинг? Что-то я прохладно оделась, - не дожидаясь разрешения, девушка закуталась в длинную серую кофту. У секретаря на работе хранился целый гардероб, от нее не убудет. - Передавай мои наилучшие пожелания, - не подняла головы Кези. - Кому? – наматывая вокруг шеи шарф, рассеяно уточнила Злата. - Одной пожилой леди. Сегодня первый секретарь демонстрировала чудеса доброты и прозорливости. Девушка хотела по привычке оставить пластину на столе Кези, но передумала – нужно будет перезвонить Мартину. Монорельсовая станция наслаждалась последними минутами относительной размеренности перед окончанием рабочего дня. Сквозь стеклянную крышу текли солнечные лучи, блистал мраморный пол. Уже через пятнадцать минут двинутся домой люди, забивая дороги и вагоны монорельса, а пока девушке даже удалось найти свободную лавку, ожидая поезд. Злата как раз пыталась вспомнить, на каком автобусе можно добраться до особняка Жанны Павловны от станции Полецкого, но тут на пластину пришел сигнал. Звонили с неизвестного номера. - Да? – удивленно спросила Злата. - Злата, здравствуйте! – перекрикивая рев взлетающего самолета, проорал Андрей. – Вы меня слышите? - Да… Послушайте, откуда у вас мой номер? - Вы меня слышите? Злата!... - Андрей… - Злата, вы срочно нам нужны! У нас времени до утра, Глеб открыл хранилище! - Что там у вас происходит? – Злата растеряно огляделась вокруг. – У меня дела, вы не могли предупредить заранее? - Матьяш… Эрика снова… Ева … - Андрей, ты пропадаешь! – Злата пыталась лихорадочно составить общую картину из обрывков услышанного. - Пожалуйста, вылетайте! - Куда? - В Северный Город! Билет на ваше имя уже куплен! – страшный треск и шум. Андрей что, прямо на взлетной полосе? - Глеб совсем рехнулся! – взвилась Злата.- Вызывает меня, когда захочет и куда захочет! - Подождите, я все понимаю, не бросайте трубку! – запаниковал Андрей. – Вам это будет интересно, но у нас почти нет времени! Вылетайте, вылетайте прямо сейчас, мы все вас очень просим… Самолет из Ньвола через два часа… - Я даже домой не успею доехать! – началась аритмия, как после третьей чашки кофе. - … Звонок прервался. Злата попробовала перезвонить, но связи не стало вообще. И как поступить в такой ситуации? Очень хочется увидеть Еву, но как же Жанна Павловна? Ребята, видимо, получили доступ в хранилище Матьяша, и она нужна им срочно. Девушка до сих пор ощущала странную загруженность, схожую на информационную передозировку студента перед экзаменом. Какое место могло занимать это все ее судьбе? Что ж, решение принято. «О, какой я стала авантюристкой. А у меня даже зубной щетки с собой нет». Злату толкнули, и она с удивлением поняла, что простояла в раздумьях достаточно долго – люди уже начали наполнять станцию. Девушка прижалась спиной к стене, что бы не сбили с ног. Самолет вылетает через два часа, ни домой, ни к Жанне Павловне она не успеет. С дрогой стороны, может получиться вернуться еще ночью… Нужно предупредить Димку. - Але, - шепотом ответил он, принимая звонок. - Ты на работе? - Угу. - Жанна Павловна заболела, съездишь к ней? - Так. Она моя или твоя начальница? - Дим, я улетаю в Северный город до утра. - Почему!? Извините… Что тебе в голову взбрело? Ты к родителям? – голосом, полным ужаса зачастил Дима. - Нет… Это Глеб, - Злата устало прикрыла глаза, вслушиваясь в осуждающую тишину из пластины. Через полминуты она стала невыносимой. - Знаешь, хорошо, что ты напомнил про тетю и дядю: если будет удобно, я к ним заеду. Скинь сообщением их адрес, - задабривая друга, попробовала почву Злата. - Скину, - наконец недовольно пробурчал Димка. - Спасибо, Дим. Я уже не успеваю заехать домой… - Я не буду тебя жалеть и не мечтай! - Как я посмею. Еще несколько секунд молчания. - Злата, увидишь такие большие зеленые автоматы в аэропорту – там обычно продаются расчески, зубные щетки… Следующие пятнадцать минут, пока девушка рассчитывала маршрут, Дима объяснял как правильно выбрать меню в самолетах и на кой полке хранятся запасные парашюты. Уж кем девушка себя не считала, так это человеком, легким на подъем. Толкаясь в полном вагоне она злилась на себя, за импульсивность и на Глеба, за деспотичность. Поездка казалась в двойне неудобной, люди более грубыми, а объявления, звучащие из динамиков, раздражали в космических масштабах. Поменяв ветку, Злата через час была в Ньювольском аэропорту. Кто-то рассказывал ей, что он находился здесь еще до «Двадцати двух часов», первоначальный комплекс даже не пришлось восстанавливать после трагедии. К настоящему времени он уже оброс пристройками и дополнительными рукавами, превратившись в трехэтажный лабиринт, высокотехнологичный суетящийся улей. Запытав менеджера в темно-синей форме, девушка выяснила, где она может забрать билет и отправилась на поиски take-пункта. То ли персонал плохо знал план аэропорта, то ли таинственный take-пункт перемещался по зданию в произвольном порядке, но на самолет Злата едва не опоздала. - Вашу id-карту, - приветливо улыбнулась девушка за стойкой. Глотая воздух и прижимая ладонь к заколовшему боку, Злата шлепнула пластиковую карточку на стопку брошюр. Фотография на ней и два вшитых чипа отливали золотом. - Мне был забронирован билет, Злата Яворская, - родители Димы не стали менять ей фамилию при удочерении, даже раздобыли где-то поддельные документы на это имя. Получив в четырнадцать лет первый «паспорт», Злата долго разглядывала свою трехмерную фотографию. - Яворская, верно? Ваш адрес? - Центральный Город, улица Пушкина, дом 103, квартира 180. - Пункт назначения? - Северный Город. Аэропорт не знаю…- чувствуя себя глупо, убрала с лица волосы Злата - Самолет приземлится в Первом Международном. Приятного полета! Сжимая в руках сумку, информационную карту, билеты и пачку соленых орешков, раскрасневшаяся девушка успела на автобус у необходимого терминала перед почти закончившейся посадкой. Последний раз она летала в самолете лет в двенадцать, навещая бабушку вместе с родителями – тогда процесс точно проходил по-другому. Боже, тогда и самолеты были другими. Расчетное время прибытия в Северный Город 22:25, лететь почти два часа, и хорошо, если не будет этого их вечного тумана, иначе проблем не оберешься. Злата с трудом представляла, что станет делать, когда самолет сядет. Кто-нибудь ее, конечно, встретит, (хочется Андрея или Еву), возможно накормит (вопреки советам Димки, салат и рыбу в самолете лучше было не трогать, а орешки не смогли исполнить свой долг), а дальше? Глеб мог потащить их в хранилище посреди ночи, где бы оно не находилось. Злата смотрела в иллюминатор на черноту моря в низу, надеясь, что все будет законно. Андрей употребил фразу «открыл хранилище» - чем больше девушка повторяла ее про себя, тем более подозрительной она казалась. Матьяш может быть и не в курсе. По закону подлости, Злате попалось место напротив самой нервной дамы в самолете. Большую часть времени она писала судорожные сообщения с пластины, но иногда отрывалась, что бы попричитать на непривычной смеси языков. Стюардесса поглядывала на нее обеспокоено, несколько раз предлагала воду и кислородную маску, а под конец принесла стопку журналов. Соседка готовилась к кончине в море и столь бренные вещи не вызывали у нее интереса, но, заметив среди журналов пару желтых заголовков, она немного успокоилась. Злата наблюдала за ней с сочувствием, но все же не гуманно забавляясь. В ее представлении вопли, стоны и заламывание рук ничего общего не имели с настоящим страхом, но очень много с раздутым эго. Вскоре пыхтение соседки стало совершенно не выносимым. Злата и сама взяла верхний журнал со стопки – все лучше, чем включать телевизор. Скандалы, споры, скандалы… Неужели людям и правда интересно: развелся ли этот актер со своей женой и посадят ли в тюрьму Северного Города одного известного музыканта?… Не веря своим глазам, Злата быстро пролистала страницы, разыскивая нужную статью – так и есть, она об Эрике. Оказывается, ему было запрещено возвращаться в город после истории с наркотиками, но вчера его поймали и обвинили в нелегальном проникновении через границу. Злата недоверчиво уставилась на фотографию Эрика, снятой во время прошлой конференции. Ну не идиот ли. Его даже не собирались депортировать, и грозило до пяти лет. Лучше так, Кельт убьет музыканта, если полиция его отпустит – в прошлый раз он собственноручно вытаскивал его из изолятора. Угораздило же Глеба связаться… После прилета Злата вышла в зал для встречающих, озираясь в толпе в поисках знакомых лиц. Мигали табло, на гигантских экранах транслировались рекламные ролики и короткие музыкальные клипы. Люди вокруг шумели и оживленно болтали, вызывая что-то вроде легкого приступа клаустрофобии. Отодвинувшись в сторону, Злата набрала номер, с которого звонил Андрей. - Pronto, - ответил голос Глеба. - Эээ… Не Андрей? - Это моя пластина. Ты в аэропорту? - Да. - Выходи через главный терминал, я тебя жду. У Златы моментально заболела голова. Она принялась на ходу копаться в сумке, разыскивая нессер с обезболивающим, то и дело получая ощутимые толчки. Пальцы почему-то дрожали, а под руку лезли не нужные в данный момент предметы. - Револьвер нужно держать в чулках. Сколько операций сорвалось из-за бездонных женских сумочек… - Глеб подхватил девушку за локоть, отделившись от потока людей. Он улыбался своей второй, дерзко – беспечной улыбкой, в отсветах неоновой рекламы волосы отливали синим, кожаная куртка приглушенно отражала огни. - Ты себе льстишь. Но за совет спасибо, - вздохнула Злата, чудом избежав столкновения с очередным пассажиром. - Пойдем, - потянул ее Глеб, плечом прокладывая дорогу. - И все куда-то спешат, летят… Жить стало даже быстрее, чем было, - тихо заметила Злата, следуя за парнем. Она не ожидала ответа, но Глеб ее услышал. - Примета времени, - он не стал оборачиваться. – Я думаю, все ускорилось: даже колебание магнитного поля и скорость закипания чайника. - Ты заметил? – сквозь стеклянный купол крыши высоко чернело ночное небо. - О, значит нам и правда видней, - негромко засмеялся Глеб. Тепло его ладони на локте вызывало покалывание. – А дети? Ты видела здешних детей? - Нет, не пересекалась, - Злата с болезненным пониманием оглядела профиль Глеба. Он тоже говорил так, как будто «сейчас» это «где», а не «когда». - Мелкие такие быстрые! Учатся молниеносно, схватывают на лету, гораздо лучше понимают суть вещей, чем некоторые взрослые. Они вышли на парковку и Глеб отпустил руку Златы, свернув в ближайший ряд. Среди машин девушка не нашла знакомой развалюшки, на которой парни ездили в Новую Надежду, но не удивилась, глядя какую машину открывает Глеб. Она больше соответствовала ему – черная, высокая, с широким бампером. В марках Злата не разбиралась совершенно, но едва ли этот автомобиль чем-то уступал машине Эрика. Интересно, все спонсирует Алик и Госпожа Роза? По неизвестной причине эта мысль вызывала у девушки очень неуютное ощущение. - Почему ты встречаешь меня сам? – Злата пристегнулась и повернулась к выруливавшему с парковки Глебу. Он поднял брови. - Есть время и возможность. А я не могу это сделать? - Сложилось мнение, что этим у тебя профессионально занимаются Кельт и Андрей, - сухо ответила Злата. - В тот раз так получилось, извини, - хмыкнул Глеб. – Но я не страдаю звездной болезнью, если ты об этом, – его пластина выдала птичью трель. – А вот синдром менеджера я уже заработал. Да, Лев Игоревич! И как, вам понравилось? Да… У них были свои проблемы. Ну, если в этот раз запчасти подвезут вовремя, можно за месяц-полтора. Да. Спасибо, и вам всего хорошего! Они выехали на трассу, ведущую к городу – он еще не успел забрать аэропорт в свою черту, но это дело десяти - пятнадцати лет. - Глеб, чем ты занимался, после того, как наши пути разошлись? – спросила Злата, глядя в темное окно. - Когда ты бросила меня? – безжалостно уточнил Глеб. – Много чем. Но из всего, что я знал и умел, пригодилось только самое бесполезное. Я начал работать в автопарке у Алика, если было свободное время - собирал старые машины, запчастям лет сто было. Потом обо мне узнал один коллекционер, интересующийся советскими автомобилями. Откровенно говоря, это Алик дал протекцию, за что я его вечный должник. Но конкурс был честным. Подозреваю, что меня выбрали из-за моей юности - я оказался самым молодым специалистом из равных мне по умениям. Кстати, там и познакомился с Ириной. На его пластину пришло сообщение, он быстро прочитал, раздраженно фыркнул. - Ирина то же работала на этого коллекционера? – заинтересовалась Злата. - Нет, - быстро улыбнулся Глеб, включая и настраивая радио. – Она его дочь. - …закончилось сегодня. Грэмм? - Спасибо, Сильвия! А мы продолжаем наблюдать за делом Эрика Вэя, арестованного прошлой ночью в клубе на Гарден-стрит во время его нелегального выступления. Поводом стало нарушение постановления об ограничении въезда. Напомним, это соглашение было заключено после его задержания в Первом Международном, за провоз галлюциногенных наркотиков. Знаменитому музыканту грозит тюремное заключение на срок от трех до пяти лет. Наши корреспонденты сообщают о пикете отдела полиции, в котором находится Эрик Вей. Пикет организован его фанами, они ведут себя агрессивно по отношению к служителям правопорядка. Вот что сказал нам в эксклюзивном интервью адвокат звезды… Глеб раздраженно выключил радио. - Все серьезно? – спросила Злата, глядя, как он сжал челюсти. - Мы стараемся замять историю по вероятным каналам. Собираюсь сделать все возможное, что бы его выпустили. - Проблемный мальчик… - прошептала Злата, оглядывая горящие фонари вдоль дороги. - А я среди людей «подарков небес» еще не встречал, - бросил Глеб, недвусмысленно глянув на Злату. Она согласилась с этим утверждением, все же ощущая себя слегка задетой. - Ты слушаешь все новости об Эрике? - девушка кивнула в сторону колонок. Глеб пропустил вперед пронесшийся мимо автомобиль. Все его движение производили впечатление плавных и быстрых одновременно. Злате было далеко до такой реакции. - Ева прислала сообщение и предупредила. Она работает … В системе. - Ух ты, - выразила эмоции Злата. Нежная Ева на госслужбе. – Юрист? - Иногда. - Так она защищает Эрика? - Нет, никто не должен знать о ее личной заинтересованности, это лишнее. Помогает отец Ирины, вернее его адвокаты. - О, он тоже в «системе»? Парень с досадой щелкнул языком.. - Ирина не называла тебе свою фамилию? Злата помотала головой, приготовившись удивляться. - Она Полецкая. Ирина Львовна Полецкая. - Как станция метро? – девушка стянула шарф. Становилось жарко. - Ага, - Глеб покосился на девушку. – Это в честь знаменитого инженера Полецкого, который придумал систему быстрых дамб и еще много чего, спася сотни тысяч жизней во время ликвидации потопа. Ирине он приходится прадедушкой, если я не ошибаюсь. На данный момент все патенты принадлежат «RePolz corp», а Лев Игоревич ее владелец. - И он спасает Эрика по твоей просьбе. - Еще чего, это заслуга Ирины. Мы, кстати, едем к ней домой, потом и послушаем скрижаль. Глеб указал на заднее сиденье. Там, в открытой коробке, лежал сверток, замотанный в нечто, смахивающее на мужскую рубашку, для устойчивости прижатый большим плюшевым зайцем. История, приведшая такому финалу должна быть крайне занимательной. - Нежели в этот раз не будет ни лопат, ни дождя, ни грязи? – съязвила Злата, разглядывая зайца. - Я вижу, ты втянулась, - одобрил Глеб и ударил по тормозам. Злата пискнула, вцепившись в дверную ручку - ремень натянулся, сильно встряхнуло, дернув вперед. Они свернули в поле, проехав несколько метров и чудом вписались между двумя густыми кустами. Скрижаль ударилась о спинку кресла и тяжело упала; заяц вылетел вперед, на приборную панель; из сумки посыпались предметы. Глеб, не дыша от ярости, глядел на бестолково мигающую аварийными огнями машину впереди. - …! Прямо за поворотом остановился! Машина выключила огни и бодро стартовала в ночь. Медленно выдохнув, Глеб вновь завел автомобиль. Злата прижала руки к тяжело бьющемуся сердцу, подавив желание выскочить из салона в прохладу ночи. - Бывают же на свете кретины, - зло процедил Глеб, буксуя на майской грязи. - Подожди, пожалуйста, - Злата приоткрыла окно, глядя в звездное небо. Справа, на горизонте, виднелся гигантский блистающий огнями город в ореоле света. - Тебе нужно выйти? – Глеб устало потер лоб. - Меня укачало. - «Антиукачайка» в верхнем отсеке, - Глеб хлопнул по казавшейся монолитной панели и открыл глубокий ящик. – У одного моего знакомого такие же проблемы, - насмешливо объяснил он, возвращаясь к прежнему настроению. Злата кивнула и потянулась назад, за своей рассыпавшейся сумкой, по пути вернув на место зайца. Задумавшись на мгновения, она решила бросить в коробку и скрижаль. Радость, такая радость! Цветут тюльпаны и сирень, она в ситцевом платье стоит у дороги и держит подружку за руку, среди таких же девчонок как они. Знакомое с детства лицо порозовело от счастья, подруга то и дело оборачивается к ней прижимается к плечу влажным лбом. Ее косы растрепались, черные глаза горят… Они подпрыгивают и махают повядшими букетами, приветствуя Долгожданных. А по разбитым дорогам города идут домой танки. Злата вернулась на переднее сиденье, как во сне разматывая рубашку со скрижали. Это оказался крупный морской голыш размером с кулак, с гладкими серыми края. - Видел? – спросила Злата, ласково поглаживая скрижаль. На руки упали капли, в которых Злата узнала свои слезы, но слезы покоя, а не горя. Опустив взгляд ниже, она наткнулась на ставший уже привычным золотой луч. -Видел, - Глеб помотал головой, словно оглушенный, и вдруг рассмеялся. – Посмотри, ты только посмотри какие звезды! – он распахнул дверцу и откинулся с сидения лицом к небу. - Большие. - В деревни они просто фантастические! - Да… Только чувствуешь себе меньше, чем обычно, - зачем-то сказала девушка. Глеб втянулся в салон, умиротворенно вздохнув: - Слышала про тепловую смерть вселенной? Замкнутые системы, не получающие сторонней энергетической подпитки, однажды исчерпают свои ресурсы и всякое движение в них прекратиться. Вселенная, в теории, то же замкнутая система. Представь, спустя десяток вечностей последняя звезда погаснет и космос станет абсолютно черным и холодным местом, в котором парят гигантские куски мертвых камней. И это даже некому будет осознать… - Звучит так, будто бы ты хотел на это посмотреть, - вздрогнула Злата. Глеб засмеялся. - Этого никогда не произойдет, не знаю почему. Странные мы существа: живем мгновение, мечемся, сомневаемся, но при этом глубоко в сознании у нас существует догадка, что смерти - нет. Сколько бы люди ни говорили, на самом деле они не верят в конечность жизни. Напоминает… Как если бы ребенку, который боится темноты, пообещали: все будет хорошо, ты можешь спокойно спать. Думая, что кто-то позаботился о тебе, уже не кажешься себе таким незначительным. Может быть, когда настанет утро, или когда ты немного повзрослеешь, тебе все же ответят на некоторые вопросы… Слушая непривычно разговорчивого Глеба, Злата поняла, что в нем всегда пугало и восхищала ее, черта, опасная на уровне инстинктов: в его самых одухотворенных рассуждениях таился потенциал разрушения. - Мы теперь к Ирине? – осторожно напомнила Злата. - Да, - Глеб завел машину и она рывком вновь вышла на трассу. – Только Еву заберем, сын уже неделю ее ждет не дождется.