Город мертвых (или пять музыкальных тем) (la ciudad de los muertos (o cinco momentos musicales))

I. Он с гордостью объявил о том, что потратил пятнадцать долларов на IPod shuffle белого цвета, на корпусе которого можно столько всякого нарисовать! Несмотря на состояние, плеер все еще работал, а остальное было неважным. В выражении лица Тима даже под маской отчетливо прослеживалась улыбка. — У него даже нет экрана, — вот же сноб! Джейсон переложил плеер из одной руки в другую так, словно это была граната. — И зачем тебе четыре гигабайта памяти? Что ты будешь с ними делать? — он произнес это «четыре» таким же тоном, каким когда-то высмеивал рубашку Джейсона, купленную всего за пятьдесят центов на распродаже. — Буду слушать музыку так долго, как смогу. Тим лишь пожал плечами и отправил в рот порцию китайской еды. Они ели её, сидя на крыше. В это время года солнце садилось позже обычного, и покрытие крыши еще долгое время сохраняло впитанное за день тепло. II. После своего возвращения, Джейсон еще долго не слушал музыку. Иногда он так и говорил «возвращение», словно приехал из какой-нибудь поездки. Это было нормально, иногда проще было притвориться, что это было какое-то место. Притвориться, что он вернулся не из морга. Работая в университетской библиотеке, он иногда бросал фразы в духе: — Ну, Европа, сами понимаете, то там, то здесь… На что ему отвечали: — О, так вот откуда твой акцент? Джейсон узнал о своем акценте лишь спустя несколько лет. Раньше он думал, что все дело всё дело в расплавленной ярости, которой были пропитаны его фразы. Он думал, что это Готэм заставил его быть таким. Готэм никого не оставлял равнодушным. Иногда кто-нибудь из его мимолетных собеседников пожимал плечами, говоря что-нибудь вроде: — А я был в Италии. Ты был когда-нибудь в Тоскане? — Нет. — О. Он понимал, что воспринимал всех их слишком предвзято. Он воспринимал их слишком молодыми. Слишком… слишком. Он понимал, что нельзя судить людей лишь по модным очкам, и одежде, стоящей дороже его арендной платы за неделю. Поэтому старался свести разговоры к возможному минимуму: — Так ты ее берешь? — спрашивал он, сканируя штрих-код книги. III. 0 Впервые он включил свой iPod по пути в библиотеку. Из наушников раздавался голос Дженис Джоплин: «„In this world if you read the papers, Lord, you know everybody’s fighting on with each other“». Отправляя Дику адовый набор эмодзи, Джейсон прикрыл глаза, наслаждаясь. один Ему понадобилось четыре часа сна, чтобы прийти в себя в Башне. Рядом с ним сидел Дик, услужливо протягивая миску с хлопьями. — Мне кажется, тебе лучше поесть, не находишь? Желудок Джейсона был иного мнения, и его сразу же вывернуло на пол. — О, Джей, ты такой милашка, — вздохнул Дик, протянув ему полотенце. — Давно я не вызывал у людей такой радости. На мгновение Джейсон почувствовал теплую, всю в шрамах ладонь между лопаток. Дик протянул ему стакан воды, помогая устроиться поудобнее на небольшой кушетке Бабс. Туда же отправился его iРоd. два Тим положил книгу на стол перед Джейсоном. На Тиме была сильно изношенная футболка корпорации Тирелл. «Человечнее человека», забавная шутка. Он был похож на испорченного мальчишку, его очки были спущены к носу так, будто он забыл о том, что носил их. Вот уже несколько месяцев Джейсон видел Тима либо в дорогом костюме, либо в костюме, сделанном из кевлара. А теперь, с этими приспущенными джинсами и свисающим с плеча рюкзаком, Тим был похож на одного из парней, которые имели привычку перебивать собеседника, рассказывая о прошедших выходных, держа кокосовый мокко-латте в руке. — Это же вранье, никто бы на такое повелся Если бы Джейсон был одним из таких парней — он бы оценил манерность Тима во время разговора. Если бы Джейсон был одним из таких парней — он бы непременно заметил, что у Тима вечно сухие и потрескавшиеся губы. — По-твоему, я тебя обманываю? — Да, господи, постоянно, — закатил глаза Тим, ставя рюкзак на прилавок. Джейсон какое-то время смотрел на него пристальным взглядом, а потом, пожав плечами, пробил Тиму копию «Шерли». — Все хорошее всегда цепляет, да? Джейсон, не отрывая взгляда от Тима, надел свои наушники, где тут же услужливо заиграло: «„Doctor, look into my eyes. I’ve been breathing air but there’s no sign of life“». Проблема Тима в том, что он воспринимал свое чувство юмора куда выше, чем оно было на самом деле. три Кассандра скорее скользила, а не шла по Особняку. Огромные наушники, одолженные у Барбары, делали ее еще меньше. Джейсон вспоминал о времени, когда ночи казались ярко-желтыми, особенно когда проводились за воровством. Он лежал, прикрыв глаза, медленно засыпая, в то время как Блонди проникновенно кричала ему на ухо о том, что «„Moonlight nights, water seems so clear, oh city lights, while I’m still waiting here“», так продолжалось вплоть до появления Барбары с фингалом под глазом, решительно забравшей плеер с его колен. Кассандра в балетках и чёрном платье, а на Джейсоне старая куртка и грязные сапоги. Вообще-то, его уже заждались на торжестве, которое он всеми силами пытался избежать, и все, похоже, с этим смирились, не споря и не уговаривая. И поэтому Кассандра, прежде чем уйти, обернулась, коротко говоря: — Прокофьев. Джейсон устало потер переносицу. — Да? Кассандра протянула ему наушники, которые в руках Джейсона казались абсурдно маленькими. Беря их, он краем сознания отметил прозрачно-розовый лак на ногтях Кассандры. — Прокофьев, — повторила она. Джейсон послушно вставил один наушник в ухо, слыша мягкий звук вальса. Когда они встретились в следующий раз, руки Кассандры были обмотаны в тейп, а волосы — перетянуты черной лентой. Рядом с ней стоял метроном и лежала фирменная сумка, в которой виднелись ленты тейпов. Не задавая вопросов, Джейсон взял их себе. IV. один Джейсон не помнил, как он оказался в ворованной машине на окраине города, и почему так саднило губу. Тим настойчиво стучал по стеклу, Джейсон видел лишь шлем, торчащие из-под него черные волосы, а еще голубые глаза под приподнятым стеклом. Когда он потер лоб, рука стала красной. В зеркальце заднего вида он увидел, что на нем только царапины, большая часть крови — чужая. Вздохнув, Джейсон опустил окно, наблюдая за Тимом, прислонившимся к двери машины, говорящим будничным голосом: — Ты завтракал? два Джейсон проснулся в холодном поту, вспоминая время, когда ему было четырнадцать, и когда он еще жил в Пещере. Он вспоминал грудный голос Гинзберга, в песне «Подсудимый из Гетто», и Брюса, что-то печатающего за компьютером. На самом деле, Джейсону больше нравился «Город мертвых», но он и так жил в таком городе. V. Тим стащил с тарелки очередной кусок бекона и закинул его в рот. А еще он забрал наушник. Джейсон наблюдал, как Тим, морщась, тщательно пережевывал бекон, будто бы тот сделан из резины. — Еще не догадался? Джейсон забрал у него тарелку. Из всего, что он мог предложить своему гостю — только водянистого вида кофе и яйца. Но Тим ел все это так, будто это была лучшая еда в его жизни. У него были огромные круги под глазами, и при взгляде на них Джейсона так и тянуло спросить, не сбежал ли он из Аркхэма. — Я знаю эту песню. Это Лист. Венгерская рапсодия №2. Через секунду Тим буквально расписался в своей необразованности. — Это из «Кто подставил кролика Роджерса». — Нет. — Ну как же? Та дуэль на роялях. Джейсон честно пытался не улыбаться. — Ну, там еще Дональд Дак был, — чувствуя, что без этого картина не стала бы полной, пояснил Тим. — Твой уровень развития настолько прискорбный, что надо было закрыть школу, в которой ты учился. Тим только пожал плечами, отправляя в рот, очередную полоску бекона. — Ты жалок. Кто бы говорил. пять Вещи, которые никогда еще не случались: спокойные ночи, проведенные на карнизе, под звуки старых фильмов, раздающихся сквозь наушники. На этом карнизе была куча следов, ожоги от окурков, отметины от ножа. Джейсон курил до рассвета, прячась между навесами старого неонового знака. Удобно расположившись в этом небольшом пространстве, Джейсон откинул голову, уперевшись затылком в прохладную вывеску, а звуки музыки окружали его, отгораживая от прочего шума.