Кабальеро платят по долгам

      Плохое настроение Ольги Кантор почувствовал с порога без всякой эмпатии — по тому, как прижалась она к его плечу, пряча заплаканные глаза, как натужно улыбалась весь вечер, пока они пили кофе, курили и болтали, как съежилась наконец в кресле, кутаясь в халатик, до боли напоминая себя в то самое, проклятое первое утро их знакомства.        — Ты на меня злишься? — спросил мистралиец, опускаясь перед девушкой на колени.       «Конечно, злится! — тут же проснулся молчавший до сих пор внутренний голос. — Любовник хренов! Спускаешься со своих гор раз в луну, трахаешь девушку до потери памяти и опять удаляешься совершать подвиги во имя родины! А за первый раз долги так и не отдал! Сколько там было? Четыре, пять?»       «Пять, — мысленно проворчал Кантор. — А в больнице? Вроде… всё было не так плохо…»       Смешок наглого альтер-эго был просто издевательским:       «В больнице? Не смеши свои пистолеты! Там ты в лучшем случае начал проценты по долгам отдавать! Так что давай… радуй девушку, обормот!»       «Заткнись! — рыкнул Диего. — Без тебя разберусь!»       «Ну-ну» — с явным скептицизмом протянул голос, но благословенно заткнулся.       Пока её возлюбленный вел внутренние дискуссии, Ольга встрепенулась:       — Ой, ну что ты! — она потянулась и чмокнула Кантора в черноволосую макушку. — С чего мне на тебя злится?       — Тогда в чём дело? Ты сегодня сама не своя, — напрямик спросил стрелок.       Девушка замялась и Кантор понял, что дело все-таки в его персоне.       — Давай, я не обижусь. Сама же предлагала всё обсуждать! — подбодрил он.       Ольга вздохнула, закурила сигарету и только потом ответила:       — Ты уезжаешь, а я тебя жду. Жду, жду. Боюсь, что с тобой что-то случится и опять жду. Жду так, что ты мне уже мерещиться начинаешь — твои шаги, твой голос… А потом я прихожу в себя и понимаю, что это глюк! И я уже начинаю путаться, что реально, а что нет. Вот сегодня ты приехал, а мне всё кажется, что это…       — Глюк? — улыбнулся Кантор. — Ну, что ты. Это действительно я. Во плоти и крови. Разве глюки так могут?       Он повел ладонью по ноге девушки от трогательно торчащей косточки на лодыжке вверх к коленке, нырнул под подол и, не останавливаясь, проследовал дальше.       — Ольга, на тебе опять ничего, кроме халатика, нет? — спросил заговорщицки.       — А то ты раньше этого не понял! — девушка тщетно пыталась сохранить серьезный вид.       — Понял, но хотел убедиться, — согласился Кантор и преувеличенно трагически вздохнул.       — Тебе не нравится? —  всполошилась Ольга.       — Сударыня, мне в вас нравится всё! — Диего поцеловал пальчики на худенькой ножке, не прекращая свою исследовательскую деятельность. — Но вы лишаете меня неоспоримого права каждого мужчины — не торопясь, со вкусом, с остановками, лишать прекрасную даму покровов её одежд!       — Ох ты, ох ты! — Ольга моментально включилась в игру. — А у прекрасных дам есть такое право?       — Ну что вы, сеньорита, истинный кабальеро должен справиться со своим туалетом сам и в кратчайшие сроки, дабы не заставлять даму ждать!       — Нет уж, нет уж! Я тоже хочу лишать тебя покровов… ой, щекотно!.. и трусов тоже!       — Неужели моё… исподнее действительно так тебя веселит?       — Твоё не очень, но видел бы ты труханы Жака! — захихикала Ольга.       «Только она может в такой момент вспомнить про трусы другого мужчины» — с непонятным даже для самого себя умилением подумал Кантор, а вредный внутренний голос, воспользовавшись случаем, немедленно вставил свои два медяка:       «— Подожди, она тебе еще и трусы его величества опишет!»       Отправив непрошеного пророка куда подальше и отгоняя всплывшее в и так нездоровом мозгу видение Шеллара Третьего в белье, Кантор прижался щекой к голени возлюбленной       — Твоя кожа нежнее хинского шелка… — выдохнул он и тут же сбился: — Ольга, а почему так? Мою «гладкость» мы обсуждали, но ты ведь не потомок эльфов? Тогда почему у тебя ножки такие гладенькие?       — А я их брею! — брыкнула девушка конечностями, и в самом деле побритыми буквально за час до приезда Диего. Словно чувствовала!       — Бреешь?! Зачем?       — По привычке, наверное. Ну, ты же помнишь моё платье? Не рычи, пожалуйста! Так вот, летом у нас чулки не принято носить, а представляешь, на кого я буду похожа в подобной одежде и с небритыми ногами? На хоббита! — девушка усмехнулась.       — М-м-м-м? — Диего вопросительно вскинул бровь, не отрываясь от ног девушки       — Потом расскажу, это длинная история, — пообещала Ольга и захихикала, представив себе метра Истрана в роли Гэндольфа, читающего нотацию Барлогу. — Ой, Диего! — вскрикнула она, почувствовав, где язык бесстыжего мистралийца исследует её. — Я чувствую себя эскимо на палочке… на двух палочках! — девушка потянулась и дернула за шнурок на конском хвосте Кантора.       — Эскимо это мороженое? — уточнил стрелок, на секунду отвлекаясь и поднимая голову. Длинные черные волосы рассыпались по плечам, скрывая седину на висках и сразу делая Кантора намного моложе. А шальной блеск в пронзительно черных глазах только усиливал эффект. — О-бо-жаю мороженое! — по слогам сказал он, обхватывая упругую попку девушки, сдвигая её ближе к себе и ныряя лицом между её бедер.       Ольга уже поняла, что «оргазм после родов» это не её случай и удовольствие сегодня было особенным. Таким, какое девушка еще не испытывала. Поэтому её вопль наверняка был слышен всем в радиусе двух кварталов, а Кантор не оглох только потому, что в решающий момент девушка сдавила его уши бедрами.       Придерживая бьющееся в конвульсиях тело, Диего чуть самодовольно спросил у самого себя:       «Ну, что?»       «Выпендрежник» — проворчал внутренний голос.       Позже, перебравшись в кровать и еще дважды разбудив соседей после уже более традиционных утех, Ольга прижалась к Кантору и спросила:       — Диего, а чего это ты вдруг?       — Тебе не понравилось? — мистралиец погладил её по плечу.       — Ой, ты как скажешь! Это было волшебно! Просто… — девушка замялась, стесняясь сказать, что если он попросит её об ответной «услуге», то она… не Камилла… совсем не Камилла…       — Не бери в голову, — словно подслушав её мысли, сказал Кантор и поцеловал в челку. — Я тебе должен еще с нашей первой ночи, а кабальеро всегда платят по долгам. Правда… — он посмотрел в потолок и улыбнулся, — я так затянул с отдачей, что, боюсь, буду платить до конца жизни!       — А я буду жестоким кредитором! — Ольга навалилась ему на грудь. — Сумеешь расплатиться? — коварно спросила она.       — Конечно! — заверил её Кантор. — Кабальеро я или засранец какой?! Вот прямо сейчас и начну!       — Бедные соседи! — хихикнула Ольга.