Ангелы и Демоны

— Любишь? — Реджина в один момент стала очень серьезной. — Скольким ты говорила это, а? Говорила, что любишь, а потом уничтожала! Эмма сглотнула и опустила глаза. — Ты говоришь, что любишь, — продолжала Миллс, — и сама уже не понимаешь, что значат эти слова. Я ни разу не произнесла «люблю» с того самого последнего нашего раза. Никому не говорила, что люблю. Наверное … Она замолчала на мгновение: — Наверное, потому, что любила только тебя одну, всегда… — Ты не понимаешь… — перебила Эмма, но прервалась на большой глоток вина. — У меня не было выбора… — Выбор есть всегда, — Реджина, наконец-то, подняла бокал. — Просто ты выбрала путь, по которому тебе проще идти. — Проще?! — Свон вскочила на ноги. — Проще, черт подери?! Да что ты знаешь об этом? Как смеешь, вообще, говорить такое? С чего ты решила, что можешь меня судить? Ты умерла! Все! Это была точка невозврата для меня! Это ведь не тебе пришлось смотреть, как эта чертова сука лишает жизни любимую женщину? Как любимая падает на каменный пол с последним вздохом. Это не тебе… — Свон замолчала. — Не смей говорить мне, что проще… Реджина поднялась на ноги: — Мне пора, Эмма. Нам не о чем говорить. — Нет! — в голосе Свон появился металл. — Мы поговорим! Хватит бегать от меня! В ее взгляде появилось что-то пугающее. Реджина замерла. — Джина, — немного успокоившись, проговорила Свон, — прости меня. Я не должна была кричать. Прости. Останься, давай поговорим? — она протянула руку брюнетке. — Реджина, я прошу… Миллс немного замешкалась, но снова вернулась на свое место, пройдя мимо ладони Эммы, что заставило блондинку улыбнуться: — Давай, начнем сначала? — уже спокойно предложила Свон. — Сделаем вид, что ты согласилась на свидание вчера, и сегодня мы встретились. Она улыбнулась все еще взвинченной брюнетке. — А как же он? — Миллс кивнула на доктора. — Просто не будем обращать внимание. Хочешь, я накину на него салфетку, — Эмма открыто улыбнулась. — Нет, Эмма, прекрати, — Реджина не удержалась и тоже улыбнулась, когда Свон начала примерять белоснежную ткань на голову спящего мужчины. — Прекрати, оставь его в покое… Миллс подняла глаза: — Хорошо, — брюнетка покачала головой, — раз уж у меня нет альтернативы, я соглашусь на свидание, но… — она снова стала серьезной, — не здесь. Хочу в менее пафосное место. Это возможно? Свон быстро поднялась на ноги и подала руку брюнетке: — Конечно, госпожа. Думаю, я знаю одно отличное место. На этот раз Реджина приняла руку: — Не сомневаюсь! Она поднялась и теперь стояла очень близко к Эмме. Обе замерли, глядя друг другу в глаза. Свон нежно поглаживала большим пальцем тыльную сторону ладони Реджины, она тонула в карих глазах. Как же сейчас ей хотелось сорвать с пухлых губ поцелуй, но она останавливала себя, чтобы снова все не испортить: — Пойдем? — хрипло спросила Свон спустя пару мгновений. — А как же он? — Реджина говорила, не отводя глаз от Эммы. — Не волнуйся, ему все объяснят и доставят домой — это ресторан моего хорошего знакомого. Миллс закатила глаза: — Кто бы сомневался! — шутливо-надменно произнесла она, но не смогла сдержать улыбку. Эмма тоже улыбнулась в ответ. Они быстро покинули заведение через черный ход и спустя четверть часа мерседес остановился у небольшого ресторанчика на берегу водоема. Пройдя внутрь, обе очень обрадовались отсутствию посетителей и заняли самый удобный столик у окна, из которого открывался отличный вид. Молодой опрятный бармен принял заказ и тут же скрылся на кухне. Реджина разглядывала пейзаж за окном, пока Эмма с любопытством изучала ее саму. Они молчали и, иногда поглядывая друг на друга, дарили украдкой улыбки. В груди Свон все сжималось. Она не понимала, что происходит с ней, когда она рядом с Реджиной. К горлу подкатывал ком. В душе начали снова подниматься старые, давно забытые и надежно спрятанные чувства — боль, обида, ненависть — все то, что Эмма попыталась скрыть в самых дальних уголках сознания. Ее волшебное оружие, что помогало ей в самый трудный момент переступить последнюю черту, то, что не позволяло забыть о Еве… Ей вдруг захотелось плакать. — Расскажи мне, — неожиданно попросила Реджина, — что случилось той ночью? Эмма тряхнула головой: — Нет, прости, но, нет… Я не могу снова это пережить… Просто не смогу… Думаю, однажды ты вспомнишь сама, но лучше не надо… Она тяжело вздохнула, видя встревоженный взгляд карих глаз. Реджина пожала плечами: — Помнишь, как Ник застал нас? — она вдруг перевела тему и начала улыбаться. От удивления брови блондинки поползли вверх: — Тебе смешно?! — с улыбкой проговорила она, и на щеках появились ямочки. — Серьезно?! Он чуть не убил меня, вообще-то… Реджина начала смеяться: — Я недавно вспомнила — он был просто в бешенстве. А я так испугалась, когда он потащил тебя на улицу… Свон улыбалась, качая головой. — Но оно того стоило, — Реджина сказала это и перестала улыбаться. — Конечно, стоило. Я бы все отдала, чтобы оказаться снова в той хижине… — Эмма замолчала, поджав губы. — С тобой… — Интересно, а что сейчас стало с поместьем? — Интересно? — Эмма робко улыбнулась. — В нем все так же, как и было. Я уже давно выкупила эти земли. Реджина удивленно приподняла бровь: — Ты выкупила все наши старые земли? — Да, — Эмма явно была довольна собой. — Там все осталось, как было при тебе. Я иногда езжу туда, когда есть время и силы. — И сторожка тоже на месте? — Да, — Свон кивала, — все так, как мы запомнили. В поместье живут несколько человек, они следят за порядком. Так что, там все, как было. Если захочешь, могу пригласить тебя в гости… — Пф, — Реджина саркастично усмехнулась, — приглашаешь меня в мой дом? Ох, Эмма, ты, как всегда, чертовски самонадеянна. Миллс широко улыбнулась. — Этим я и покорила тебя, разве нет? — О, нет, Эмма, нет! На этот вопрос я не знаю ответа до сих пор. Я никак не могу понять, что произошло тогда, почему мы стали так близки? А ты как думаешь? — Я думаю, — Свон сделала большой глоток из разноцветной кружки и поморщилась, — это была судьба: то, что мы встретились тогда, что полюбили друг друга… Эмма протянула руку по столу к Реджине и развернула ладонь. Брюнетка вздрогнула, но положила свою ладонь поверх. Приятная прохлада кожи успокаивала и умиротворяла. Они снова молчали и смотрели друг на друга. Эмма медленно поднялась и приблизилась к брюнетке. Опустившись на одно колено около ее ног, Свон улыбнулась: — Я так скучала, Реджи. Ты не представляешь, как сильно я скучала, — она говорила, а в уголках ее глаз начали собираться слезы. — Сначала я не верила, потом начала злиться… На тебя, на себя, на Еву… На весь этот чертов мир, понимаешь? Гнев и боль стали моими постоянными спутниками. Я знаю, что ты думаешь обо мне, кто я и как жила без тебя, но попробуй понять — я не могла поступить по-другому. Просто не могла. Реджина еле заметно коснулась ее щеки подушечками пальцев. Она смотрела в глубокие серые глаза и видела всю боль, которая долгие годы сжигала блондинку изнутри. — Эмма, — тихо произнесла она. Брюнетка подалась вперед и коснулась любимых губ. Разряд электричества тут же заставил ее отпрянуть. Свон широко открыла глаза от испуга: — Реджина, что?! — взволнованно зашептала Эмма. — Что случилось? Миллс не двигалась, она лишь в упор смотрела на Эмму отрешенным взглядом. — Джина? — Свон немного приподнялась. — Что?! — Эмма, — тихо проговорила брюнетка, — я все вспомнила… — Как мы погибли? — Нет, как, вообще, все это началось… Эмма, — Миллс поднялась на ноги, — отвези меня домой? Я прошу. — Хорошо, только расскажи, что вспомнила. — Эмма, — Реджина тяжело вздохнула, — я прошу, не сейчас. Отвези меня, ладно? Свон нехотя согласилась. Машина остановилась прямо у подъезда. Реджина за всю дорогу не проронила ни слова. Она сидела и упорно разглядывала свои руки. — Спасибо, что подвезла, — Миллс вышла из мерседеса и быстро скрылась в подъезде. Она почти бегом вбежала на третий этаж и зашла в квартиру. Как только дверь захлопнулась, Реджина сползла по ней вниз и закрыла лицо ладонями. Сильный порыв ветра открыл все окна в квартире. Реджина подняла заплаканные глаза и увидела на своем балконе Свон с огромными черными крыльями. — Ты что себе позволяешь, черт подери?! — Реджина поднялась на ноги и почти подбежала к блондинке. — Что ты вытворяешь? — Я хочу знать, что ты вспомнила, — Эмма убрала крылья, но все еще была в броне.— Рассказывай, Реджина! — Убирайся, Свон! Ты совсем с ума сошла? — Говори, Миллс. Говори, что ты вспомнила, — тяжелые шаги заставляли стекла дрожать. — Говори немедленно. — Или что? — у Миллс началась истерика. — Что, Свон? Вырвешь мне сердце? Разорвешь на части? Что?! — из ее глаз лились слезы. — Что ты еще можешь сделать со мной? — Хватит мне лгать, Реджина! Я имею право знать! Рассказывай, что ты вспомнила! В конце концов, я погибла из-за этого дерьма! — Эмма тоже начала кричать. Реджина развернулась к ней спиной и снова закрыла лицо ладонями. Она плакала почти бесшумно, лишь ее спина немного подрагивала. Свон сменила тяжелые доспехи на обычную одежду. Она стояла позади темноволосой женщины и не знала, что предпринять. Ей был нужен ответ на ее вопрос, но слезы Реджины разрывали ей сердце. — Джина? — тихо позвала Эмма. — Я прошу, не плачь. Я не хотела напугать тебя. Свон подняла ладони, чтобы коснуться содрогающейся женщины, но в последний момент передумала: — Любимая, — Эмма попыталась вложить в это слово всю свою нежность, — расскажи мне? Я прошу… Миллс выпрямила спину: — То, что я расскажу тебе не понравится, — тихо проговорила брюнетка. — Пускай, — Эмма все же положила ладони на плечи брюнетки. — Пускай, не понравится, но я хочу знать правду. Реджина медленно повернулась к ней лицом и мягко высвободилась. Она прошла к креслу и опустилась в него, подогнув ноги: — Тогда, — тихо начала она, наблюдая, как Эмма присела на пол около нее, — я солгала тебе… Брюнетка замолчала, погружаясь в свои воспоминания: — Я не просто так вышла за него. Не просто так оказалась в том поместье. Свон внимательно смотрела на нее, но ничего не говорила. — Это было мое задание для того… — Реджина снова замолчала. — … для того, чтобы получить крылья? — догадалась Свон. Она опустила голову и не двигалась. — Да, — на выдохе проговорила Реджина. — Он должен был стать счастливым мужчиной, чтобы подписать тот исторический документ об отмене рабства. Но, — Реджина горько улыбнулась, — я встретила тебя… — В ту ночь Ева явилась мне, — продолжила Миллс, но теперь она не смотрела на блондинку, а отвернулась в окно. — Ева требовала, чтобы я делала то, что от меня требуется. Она кричала и угрожала, что, если я не одумаюсь и не перестану встречаться с тобой, пострадает много людей, и, в первую очередь, я сама. Мне не простят предательства. А потом… — Реджина, — Эмма постучалась в дверь спальни, — ты здесь? Брюнетка лежала лицом в подушку и не отвечала. Свон медленно прошла в комнату: — Реджина? — снова тихо позвала девушка. — Что-то случилось? Тебя кто-то обидел, любимая? Брюнетка поднялась, и девушка увидела слезы: — Эмма, — всхлипывая произнесла хозяйка поместья, — я так сильно люблю тебя… — Эй, — Эмма присела на край постели, — ты чего? Я тоже тебя люблю. Что произошло? — Уильям будет здесь завтра, — она сильно прижалась к блондинке. — Нам нужно прекратить все. Понимаешь? Это нельзя продолжать. — Что? — Эмма немного отстранилась — Реджи, я молю, не говори так… — Пойми, это невозможно. Мы больше не можем быть вместе, Эмма. Умоляю, не мучай меня. Ты должна уйти. — Я никуда не пойду! Слышишь меня? Я не боюсь его, не боюсь никого! Я не оставлю тебя! Мы будем вместе навсегда! Ты слышишь, Реджина? — Эмма, — брюнетка снова начала плакать, — уходи, я прошу. Уходи. Я не люблю тебя. Оставь меня. — Замолчи! — из глаз Свон брызнули слезы. — Не смей так говорить! Ты — моя навек! Ты клялась мне! — Эмма, — у Реджины началась истерика, — уходи… Но эти слова уже тонули в поцелуях. Свон навалилась на нее и начала покрывать жаркими поцелуями каждый сантиметр любимого тела. Сил отбиваться не было, и Реджина уступила. Слезы начали высыхать на разгоряченной коже. Эмма уже запустила руки под ночную сорочку, заставляя Реджину выгибаться в спине: — Ты моя, — шептали любимые губы и спускались все ниже, оставляя обжигающие следы. — Только моя… Единственная… На этих словах невиданная сила оторвала блондинку и отбросила к стене. Реджина открыла глаза и обомлела — над постелью стоял Уильям — бешеный оскал и огонь в глазах заставил девушку замереть. Его лицо было искажено звериной гримасой. — Реджина! — вдруг послышалось позади фигуры мужа, но Эмма не успела сделать и пары шагов — сильный удар в лицо остановил ее. Последнее, что она увидела перед потерей сознания, было, как разъяренный мужчина схватил брюнетку за волосы… Сознание начало потихоньку возвращаться, когда Эмма поняла, что сильные руки волокут ее по каменному полу на верхнюю террасу. Глаза сразу выцепили в ночной мгле силуэт Реджины, привязанной к парапету. — Джина! — захрипела блондинка. Ее тут же бросили на пол, а затем как следует приложили сапогом в живот. Мужчина быстрыми шагами направился к связанной брюнетке: — Неблагодарная дрянь! — он отвесил ей сильную пощечину. — Ты променяла меня на ЭТО? — он указал пальцем на извивающуюся от боли Эмму. — Решила наставить мне рога с этой безродной шлюхой?! — Я не позволю опозорить меня, — муж схватил ее за подбородок, — не позволю, слышишь? Сейчас ты отдашь мне супружеский долг у нее на глазах, а потом я прикажу выпороть ее, как следует, а знаешь, что будет потом? Он начал отвратительно хохотать: — Отдам ее рабам! Пусть развлекаются! В его руках появился нож, одним четким движением он разрезал веревку, сковывающую руки брюнетки и, ухватив женщину за волосы, повалил на пол. Реджина начала яростно сопротивляться. Она выбила нож, но упираться долго не вышло — Уильям сильнейшим ударом в живот остановил ее протест. Он навалился на нее, как мешок с мукой, принуждая развести ноги. Осыпая оскорблениями и угрозами, разорвал ночную рубашку. Брюнетка кашляла, пытаясь прийти в себя, а в это время он стремился овладеть ею. Доля секунды — и мужчина замер… Реджина открыла глаза, понимая, что произошло что-то страшное: его зрачки стали стеклянными, он обмяк, тихо захрипел и повалился навзничь. Лишь тогда она увидела Эмму с его клинком в руках. Девушка стояла на коленях позади. Ее глаза были широко открыты. Нож выпал из окровавленной ладони, и Реджина увидела, что руки Свон мелко дрожат. — Эмма, — тихо произнесла Реджина, — Эмма, что ты наделала? В это мгновение террасу наполнил свет. Свон закрылась от него рукой, а когда опустила ее, то впервые увидела Еву. — Что же ты наделала, глупая девчонка? — женщина сурово смотрела на Реджину. — Теперь многие и многие люди будут страдать. Но ты этого не увидишь… Она взмахнула рукой и Реджина поднялась над землей: — Тебе есть лишь одно наказание — смерть! — Нееет!!! — истошно закричала Свон и бросилась к женщине в белом. Не ступив и шага, она почувствовала, как веревки снова завязались на ее запястьях и потянули к земле. Свон неистово забилась в истерике: — Я умоляю, — Эмма стоит на коленях, — нет, нет, я прошу, я умоляю вас… Слезы льются из глаз нескончаемым потоком, затуманивая то, чего видеть не хочется. Она опускает голову к самой земле и в отчаянье с силой бьет кулаками по каменному полу: — Нет, — кричит она, — нет… Я сделаю все, что пожелаете… Не трогайте ее…- Нет, я умоляю вас она не при чем… Это все я… Эмма плакала и билась, как птица в клетке. Грубая веревка немилосердно оставляла на запястьях саднящие кровоточащие раны, но блондинке было все равно, она рвалась изо всех сил: — Я умоляю вас, пощадите ее! Она безвинна! — Да что ты знаешь о вине? — закричала женщина. — Ты всему причина! — Да, — Эмма почти рыдала, — да, накажите меня, ради Бога, пощадите ее! — Заткнись, мерзкая грешница, Бог не слышит тебя! Ты проклята! — Я умоляю вас, пощадите… Но Ева больше не смотрела на Эмму, она взглянул в глаза Реджине: — У тебя был шанс, девочка, винить некого. Реджина лишь на мгновение перевела взгляд на Эмму — доля секунды — и ее бездыханное тело рухнуло на землю. Это взгляд Свон видела во сне почти каждую ночь. Девушка вскакивала с постели в поту. Снова начинала рыдать и биться в истерике, вспоминая, как любовь всей ее жизни в последний раз взглянула ей в глаза. — Эмма? — тихо позвала Реджина, выводя блондинку из пучины жутких воспоминаний. Свон быстро поднялась на ноги и подошла к окну, на ходу вытирая навернувшиеся слезы: — Значит, — выдохнула она с усмешкой, — я была лишь глупой девчонкой, — она развернулась к Реджине, — грешницей, которая вмешалась в промысел Божий, так? — Эмма, — Реджина остановилась, видя в глазах девушки ярость. — Значит, вы, — продолжала она с все той же горькой усмешкой, — ты, Ник — вы все знали… У вас было задание… Ты должна была обхаживать этого вонючего козла, старый добрый Ник должен был следить, чтобы с ним, не дай Бог, ничего не случилось! ВЫ ВСЕ ЗНАЛИ!!! А я — глупая маленькая девочка — вмешалась, и все испортила. Правильно я понимаю? — Эмма! — Реджина поднялась на ноги. — Подожди… — Это был чей-то чертов план? План суки-Евы по спасению мать-его-гребаного-мира? План, в котором мой отец был холопом у этого скота, а ты — его подстилкой? Светлая Ева ничем не брезгует, да? Пощечина должна была остановить поток мыслей, но… — Скажи мне, Реджина, — Эмма потерла загоревшуюся щеку, — кто в этой истории жертва? А?! Вы — те, кто все знал и допустил? Или я, влюбленная наивная деревенская девочка? Она приблизилась к Миллс вплотную: — Я погибла за любовь к тебе, и стала тем, кто я есть, из-за любви к тебе, и тебе с этим жить! Выплюнув эти слова, Эмма выбежала из квартиры.