Ангелы и Демоны

Реджина шла по длинному коридору. Везде сновали люди в белой униформе: одни прибирали дом, другие расставляли мебель. Девушка легонько постучала в кабинет Провидицы: — Можно? — тихо спросила она. — Конечно, дорогая, проходи, мы ждали тебя. Реджина скользнула взглядом по комнате и заметила Ребекку в углу кабинета — рыжая приветственно приподняла руку и подмигнула. — Дорогая, — торжественно начала пожилая женщина, — как ты знаешь, у нас на днях запланирован небольшой праздник. Мы, — она с укором взглянула на Бекку, которая всем видом показывала свою незаинтересованность в разговоре, — я бы хотела видеть тебя там в качестве одной из хозяек. — Бабушка, — Миллс говорила тихо и жалобно, — я прошу… Не нужно всего этого… Я, как ты помнишь, на другой стороне… — Конечно, конечно, — женщина ехидно улыбнулась, — но там будут люди с обеих сторон, как ты выразилась. Семья, понимаешь? Миллс тяжело вздохнула: — Ну, не до праздников мне сейчас, — она сделала грустное лицо. — Жаль, — тихо произнесла Провидица и села в свое кресло, — очень жаль… — Прости, Ба. — Это значит, — она перевела взгляд на Ребекку, — тебе придется развлекать гостей Реджины. Рыжая фыркнула и хищно улыбнулась. Миллс бросила на нее быстрый и весьма подозрительный взгляд: — Моих гостей? — Да, дорогая, — женщина расплылась в улыбке, — мы пригласили кое-кого, кто должен был поднять твое настроение до небес… — И не только настроение, — съязвила сестра. Миллс замерла. Она смотрела на женщину, широко открыв глаза от удивления: — Ба? — Да, милая? — Ты говоришь серьезно? Женщина начала смеяться: — Ну, конечно, же, девочка моя. Вы обе, и ты, Реджина, и ты, Ребекка, близки мне более других. Нет ничего, что я не сделала бы для вас, родные мои. Реджина снова посмотрела на Ребекку — лицо девушки было каменным, лишь уголки губ игриво приподнимались. — Спасибо, — тихо произнесла Миллс, снова глядя на пожилую женщину. — Все, решено. Теперь, — она подняла ладони призывая к себе внучек, — ступайте, готовьтесь. Это будет великий бал. Девушки вышли вместе. — Спасибо, — тихо шепнула брюнетка и мимолетно взглянула на сестру. — Это еще за что? — нахмурилась рыжая. — Не думаю, что бабушке важен мой душевный покой. — Глупости, дорогая, — Ребекка улыбнулась. — Так, смотри, вот карта — пора тебе прокатиться по магазинам. Трать сколько нужно, лимита тут нет. — Не надо, у меня есть свои деньги, — Реджина качала головой. — Трать, — девушка говорила медленно и тихо, четко произнося каждое слово, — сколько нужно. Семья платит. Она засунула карту в карман брюнетки, потом развернулась и пошла по коридору. 6 часов до бала. — Эмма, ты уверена, что этот костюм подойдет? — Анна ходила вокруг блондинки. — Он не слишком простой? — Да брось, милая. Там будут шишки, а на меня никто и не взглянет. — Ну, смотри, я хочу, чтобы ты была самая красивая на балу. — Я что, принцесса? — Эмма широко улыбалась. — Да, — брюнетка шептала прямо в губы, — моя принцесса. — Я поеду пораньше, — продолжила Свон после жаркого поцелуя, — нужно еще кое-куда заехать. Они распрощались. Свон села в джип и повернула к себе зеркало заднего вида: — Ну что, мисс Свон? Поехали домой? Она говорила сама с собой, глядя прямо в глаза. Лофт встретил ее теплым застоявшимся воздухом. Она вошла и остановилась у самой двери. Закрыв глаза, Эмма с наслаждением втягивала воздух носом и выпускала его ртом. Она запрокинула голову назад: — Дом, — тихо прошептала она, — мой милый дом. Она не была здесь почти девять месяцев. Тоска по ее убежищу иногда накрывала ее: все вокруг здесь было родным, понятным и принадлежало только ей. Эмма резко открыла глаза. Она вдруг вспомнила последнюю ночь здесь — Реджину, крылья, полет и обжигающую страсть… — Так, спокойно, — сказала она себе, — сегодня наверняка еще будет возможность поплакать. Свон приняла душ и вошла в свою гардеробную. Она ходила по кругу, нежно касаясь материи костюмов, рубашек, жакетов и по-настоящему кайфовала от происходящего. Времени до бала было много и можно было расслабиться. Дорогой итальянский костюм, белоснежная рубашка из последней коллекции, кроваво-красный галстук — не повязанный, а просто висящий на шее, элитные золотые часы на руке… — Как же мне не хватало всего этого, — Эмма красовалась перед зеркалом. — Как не хватало… Она наконец-то была дома. Тут все принадлежало ей: вещи, книги, одежда, все… Все, кроме единственной, той единственной, без которой все вокруг теряло ценность. Эмма села в свое любимое кресло. Она откинулась назад и, отвернувшись к стене, закрыла глаза. Это было ее место медитации, где долгие и долгие ночи напролет она планировала месть Еве. Сейчас она снова была здесь, но мысли о Еве, о задании, об Анне куда-то испарились. Свон улыбалась в предвкушении вечера, когда, наконец, снова сможет увидеть Реджину, прикоснуться к ней, если, конечно, получится… Эмма задышала спокойно и размеренно, сама, не заметив, она задремала. Жужжание телефона потревожило ее сон — Анна прислала смс: «Любимая, желаю хорошо повеселиться. Я тоже пошла с подругами в клуб. Целую, Анна.» — Хорошо, — Свон встала и прошла к зеркалу, — кажется, мне тоже пора. Она с легкостью подхватила пиджак и маску и вышла из лофта. Как только она села в свой мерседес, то сразу поняла, как соскучилась: прохлада кожи на руле была безумно приятной, запах салона — родной и знакомый. — Здравствуй, дорогой, — Эмма погладила руль, — скучал по мне? Она широко и довольно улыбнулась: — Покатаемся? Машина взвыла под жесткой рукой хозяйки и рванула с места. У особняка было многолюдно: машины представительского класса текли нескончаемой рекой, извергая из себя женщин в неприлично эксклюзивных нарядах и мужчин в возмутительно дорогих часах. Семья, конечно, есть семья, но никто не запрещает красоваться перед родней уникальными украшениями или меряться длиной яхт. Все они — все, кто собрался сегодня здесь — были представителями элиты с обеих сторон. Когда Эмма думала о этом, она вдруг поняла, что, если бы этого клана не было, его стоило придумать: все они идеально уравновешивали весы. В конечном результате, никто не хотел войны — всех устраивал мир таким, какой он есть. Ник, конечно, лукавил, говоря, что любовь в семье — на первом месте. Скорее, выгода, но не одного человека, а всего клана в целом. В последнее время, когда блондинка стала приезжать в офис, у нее появилось много времени обдумать происходящее. Она размышляла о себе и Реджине, о словах отца, о Провидице и иногда ее память подсовывала ей воспоминания о рыжей бестии. Все они — и Свон не исключала себя — были, как часть одного живого организма. Светлые, темные — не важно — они соблюдали законы гармонии, не допуская хаоса. Иногда она думала о себе с точки зрения новых знаний и то, что становилось очевидно, пугало ее: она, прежняя Эмма Свон, вносила хаос и хотела разрушить порядок — это было опасно. А еще она вспоминала Ника и их разговор о том, что Реджина отлично уравновесила весы. Теперь было очевидно, с кем. Эмма тяжело вздохнула, но, спустя мгновение, дверь ее машины открыли, предлагая выйти. Она быстро надела маску и, приняв руку учтивого молодого человека, покинула салон мерседеса. Реджина и Ребекка стояли на втором этаже и рассматривали гостей. — Сколько же народу, — выдохнула Миллс. — Да, — Ребекка усмехнулась, — налетели, как саранча. — Кажется, ты не высокого мнения о наших гостях? — Реджина с любопытством разглядывала людей внизу. — Побудешь здесь с мое, — Ребекка развернулась и направилась к лестнице, — так же возненавидишь всех… — Я не останусь, — Реджина последовала за ней. — Ну-ну, — Ребекка улыбнулась проходящим мимо мужчинам и приветственно кивнула. Обе девушки выглядели волшебно. Реджина была в длинном вечернем платье черного цвета с алыми вставками и разрезом снизу примерно до того места, где должны заканчиваться чулки, на ее груди красовалось великолепное колье из крупных рубинов — они буквально осыпали ее декольте кровавыми каплями. Слегка приподнятая прическа позволяла оценить тонкую шею, плечи, ключицы и, конечно, само украшение. Высокие каблуки завершали идеальный образ и придавали величественный вид молодой женщине. Ребекка выбрала вечернее платье зеленого цвета. Глубокое декольте украшали множество изумрудов, крепление которых издалека не было видно. Они как будто были рассыпаны на светлой коже, сверкая и привлекая внимание к аппетитным формам. Маски из черного кружева скрывали лица сестер. Девушки остановились у самой лестницы. Реджина сцепила руки под грудью и начала нервно перебирать пальцы. — Нет ее еще, — Ребекка бросила на сестру мимолетный взгляд. Миллс молчала. — Ладно, я пойду, — Ребекка начала спускаться, — смотри, не выпрыгни из платья, когда она войдет, — девушка широко улыбнулась. — Ты тоже, сестра, — Миллс прищурилась и одарила рыжую смешной гримасой. Ожидание казалось пыткой: Реджина раз за разом скользила взглядом по многочисленным гостям, но той единственной и долгожданной все еще не было. Эмма медленно поднималась по лестнице, мимолетно здороваясь со знакомыми людьми. Войдя в дом, она сразу же увидела ее. Точнее сказать, Эмма не видела никого, кроме шикарной брюнетки в потрясающем воображение платье. Все звуки, разговоры, любой посторонний шум стихли — лишь она во всем блеске и великолепии. Ее Реджина казалась безумно грустной — она скользила взглядом по толпе, но не находила желаемого. Эмма молилась всем на свете, что брюнетка ищет именно ее. Надеялась, что за все это время, за бесконечные девять месяцев, ничего между ними не изменилось, что Реджина по-прежнему принадлежит лишь ей. Подозрительные мысли закрадывались в светлую голову, но она гнала их от себя. Эмма начала медленно и неуверенно приближаться, почти скользя сквозь толпу гостей. Реджина перевела взгляд и замерла. Она медленно подняла руку и положила ладонь себе на грудь, почти невесомо касаясь украшения, наверное, чтобы доказать себе, что все это не сон. Ее глаза сверкнули под черным кружевом. Свон остановилась, она немного выпрямила спину и расправила плечи. Мгновение, одно, другое… Брюнетка резко развернулась и быстрым шагом, насколько позволял каблук, пошла прочь. Свон нахмурилась, она буквально стала расталкивать гостей в попытке догнать беглянку. Блондинка настигла Реджину на большом балконе. Женщина стояла спиной. Она продолжала держать одну руку на груди, а второй опиралась на перила. Свон почти плыла на ватных ногах. Она сокращала расстояние между ними и каждый шаг давался все сложнее. Брюнетка вздрогнула, когда сильные руки, обхватив ее, уперлись в ограждение, а быстро вздымающаяся грудь прижалась к спине, и она почувствовала горячее дыхание на шее. Они стояли молча, закрыв глаза. Сейчас, когда между ними не было пустоты и энергия беспрепятственно перетекала от одной к другой, силы, потраченные за эти невозможные месяцы начали восполняться — обе ощутили это. Реджина немного склонила голову и теперь упиралась затылком в щеку блондинки. Миллс медленно положила горячие ладони на запястья Эммы и начала скользить пальцами по пальцам блондинки. — Эмма, — тихо прошептала она, — это ты? Это, действительно, ты? Свон продолжала стоять, не открывая глаза. Она дрожала и никак не могла успокоиться. — Ты? — Реджина немного отстранилась и развернулась в сильных руках. Эмма открыла глаза и, наконец-то, встретилась с обжигающим карим взглядом. — Ты? — снова прошептала Миллс, и ее лицо мгновенно исказилось. Сильная пощечина заставила блондинку отшатнуться. Она зло тряхнула головой и уже набрала в легкие воздуха, но вдруг резко оборвала себя: — Хорошо, — Свон растирала горящую щеку, — хорошо, я это заслужила. Она снова попыталась приблизиться к брюнетке, но Реджина нервно дернула плечом и развернулась спиной. — Ты бросила меня на девять месяцев, — Реджина шипела, — на десять месяцев, Свон. — Я знаю, знаю, — Свон начала осторожно покрывать невесомыми поцелуями спину и шею брюнетки, — я все знаю, любимая, прости меня. Прости. — Остановись, — Реджина отстранилась. — Не нужно. Эмма напряглась, и с ее губ пропала улыбка: — Почему? — блондинка развернула с к себе девушку. — Мне больно от одной мысли, что мы снова расстанемся, — голос Миллс дрожал. Она смотрела в серые глаза, и в уголках ее собственных глаз начала собираться влага. — Нет, — жестко ответила Свон, — больше, нет… Реджина невольно тряхнула головой, чтобы дать себе время осознать сказанное. Эмму немного качнуло, и в следующее мгновение два огромных черных крыла сомкнулись на спине брюнетки. Горячие ладони легли ей на талию, а кольцо черного атласа сильнее притягивало ее к вздымающейся груди. Реджина медленно подняла глаза. Ее длинные пушистые ресницы еле заметно дрожали: — Это не честно, — шептала она, почти не двигая губами. Крылья плотнее смыкались за спиной. — Почему же, моя госпожа? Эмма смотрела в карие океаны, и все внутри замерло от желания коснуться любимых губ. Черный кокон закрывал обеих от всего внешнего. Реджина медленно положила ладони на грудь Свон: — Эмма, — тихо произнесла она, — я не смогу отпустить тебя больше, если ты поцелуешь меня сейчас. Я попросту умру в тот момент, когда ты уйдешь. Свон улыбнулась, обнажая белоснежные зубы: — Это больше и не нужно, любовь моя, — она наклонилась к губам брюнетки. — Все почти кончено, я никуда не уйду. Навсегда останусь с тобой. Реджина прикрыла глаза, преодолела последние сантиметры и, наконец-то, коснулась любимых губ. Горячее дыхание, трепетные касания, похожие на взмахи крыла бабочки. Нетерпение, но при этом почти целомудрие. Эмма гладила брюнетку по спине, плотнее вжимая в собственное тело. Они снова были вместе, снова ощущали друг друга не только кожей, но и всем нутром. Находясь сейчас так близко, обе чувствовали, что боль и страхи последних месяцев перестали иметь значение. Энергия текла по венам, переливаясь и искрясь, перетекая от тела к телу. Снова вместе, и теперь ничто на всем белом свете не разлучит их. Когда поцелуй стал почти удушающим, Реджина немного подняла голову, позволяя Эмме оставлять влажные следы на шее, подбородке, скулах. — Мисс Свон, — прошептала она, — может, я смогу показать вам дом? Эмма тут же остановилась и заглянула в карие глаза. — Если, конечно, хотите… Реджина улыбалась, медленно проходя языком по пересохшим губам. — Очень хочу, — на губах заиграла развратная улыбка, — посмотреть дом, мисс Миллс. — Тогда, — Реджина сделала шаг назад, разрывая атласный плен, — может, начнем со второго этажа? Что скажете? Она поправила платье и вопросительно посмотрела на Эмму. — Я как раз хотела, — Свон сначала завела крылья за спину, а потом вообще убрала, — именно второй этаж увидеть. Она тоже поправила пиджак. — Тогда идемте, — Миллс протянула ей руку, — но только через сад… Мы же не хотим сейчас тратить время, чтобы пробираться через толпу гостей? — брюнетка переплела их пальцы. — Верно? — Именно, — блондинка с готовностью кивала головой, ловя каждое слово, — это нам совершенно не нужно. Она улыбалась, видя нетерпение в карих глазах.