Ангелы и Демоны

Реджина сладко потянулась в постели. Она сильно зажмурилась и развела руки в стороны, прогоняя утреннюю дрему. Быстро накинув на себя легкий халат, девушка спустилась вниз, следуя за ароматом свежесваренного кофе. Она обнаружила Эмму на кухне — легкие шорты и обтягивающая майка моментально заставили Миллс улыбнуться — по телу прокатилась волна дрожи. Свон стояла спиной и что-то напевала себе под нос, пританцовывая. — Доброе утро, — тихо произнесла Реджина. — Привет, — Эмма бросила быстрый взгляд через плечо на брюнетку и улыбнулась. — Что готовишь? — брюнетка приблизилась, медленно провела рукой по спине и остановилась на подкачанной попке, она слегка сжала пальцы. Эмма улыбалась, упорно делая вид, что не замечает столь сексуального жеста: — Готовлю завтрак, — она взглянула в карие глаза, — для любимой… — Ммм, — Реджина втянула чарующий аромат, — похоже, ты и вправду любишь ее, — она широко улыбнулась. — Безумно, — Эмма мгновенно повернулась и, подхватив брюнетку, усадила ее на край столешницы. Реджина тихо вскрикнула от неожиданности, но потом начала смеяться, когда блондинка удобно устроилась между ее ног. Они целовались жадно и страстно, пока Реджина не ощутила горячую ладонь на внутренней стороне бедра. Проворные пальцы уже упорно двигались вверх. — Эмма, — хрипло проговорила она, — завтрак! — Точно! — Свон на мгновение оторвалась от манящих губ и выключила конфорку. — Теперь можно? — игриво приподняв бровь и улыбаясь, прошептала она. — Нужно! — ответила Реджина, притягивая любовницу к себе. Эмма резким движением стянула с себя майку, освобождая из плена грудь: — Джина, — шептала она, оставляя влажные следы на шее любовницы. Неожиданный звук с улицы отвлек обеих от задуманного: визг тормозов заставил Эмму сделать шаг назад, быстро подобрать майку и натянуть на себя, Реджина спустилась на пол. — Ты кого-то ждешь? — блондинка встревоженно взглянула на брюнетку. — Нет, а ты? — Реджина запахнула халат и завязала крепкий узел. Двери дома с грохотом распахнулись, Свон двинулась на звук. — Где вы, черт вас дери?! — Ник?! — в голосе слышалось недоумение. — Что ты здесь делаешь?! Свон возмущенно глядела на мужчину. — Что я здесь делаю?! — он кричал, лицо искажали негодование и злоба. — Что вы, черт возьми, делаете?! Он с силой ударил кулаком по столу. — Хэй, — закричала Эмма, — успокойся! О чем ты, вообще?! Из-за ее спины появилась брюнетка, и великан пронзительно уставился на нее: — Какого черта, Реджина? — он двинулся на нее, пытаясь обойти блондинку, но Эмма моментально преградила ему путь. — Полегче, Ник, объясни нормально, в чем дело? — Объяснить?! — он продолжал зло кричать. — Это вы объясните, что происходит! Реджина, какого черта? Брюнетка молчала. Она внимательно смотрела в глаза великана. — Ник! — одернула его Свон. Он неожиданно перевел свой тяжелый взгляд на блондинку, а спустя мгновение снова вернулся к карим глазам: — Она ничего не знает, так? — теперь он говорил тихо и отстраненно. — Да… Свон резко развернулась к Миллс и внимательно посмотрела ей в глаза: — Джина? — тихо позвала Эмма. — О чем это он? Брюнетка молчала: она переводила взгляд то на великана, все еще пышущего ненавистью, то на взволнованную и растерянную Эмму. Неожиданно тяжелая ладонь легла на плечо Свон: — Спи, — тихо произнес мужчина, Эмма моментально обмякла, а он ловко подхватил ее и усадил на стул. Реджина зажмурилась и закрыла лицо ладонями: — Черт!!! — прошипела она. — Эмма будет в бешенстве, когда проснется… — Нет, она будет в бешенстве, когда узнает, что ты предала ее… Реджина резко убрала руки и исподлобья взглянула на великана: — Осторожней с предположениями, — спокойный голос удивил мужчину. — А что это?! — он снова начал повышать голос. — Что это?! Я тебя спрашиваю? — Это тебя не касается, — девушка развернулась и подошла к кофеварке. — Не касается?! — терпение Ника явно заканчивалось. — Что значит, не касается?! Как все это понимать?! Девушка даже не повернулась — она с нескрываемым удовольствием наливала темный и крепкий, и такой ароматный напиток. — Отвечай мне!!! — орал он. — Отвечай мне, Миллс! Реджина резко развернулась, сейчас она смотрела на него совсем по-другому: ее идеальная бровь поднялась, а на губах появился хищный оскал: — Осторожней, старик, — она склонила голову на бок, — осторожнее… — О, я знаю этот взгляд, — неожиданно тихо проговорил он, — да, я знаю его отлично. Да, Реджина, — протянул он, — не думал я… Его огромная лохматая голова начала качаться из стороны в сторону. — Что ты не думал? — она говорила спокойно и с нескрываемым любопытством. Медленно подойдя к столу, за которым по-прежнему дремала блондинка, Реджина присела рядом. — Не думал, что ты способна на подлость, девочка… Слова заставили ее нахмуриться: — Ник, — Миллс была внешне спокойна, — я готова на все ради нее… — На все?! Да ты хоть понимаешь, что после инициации вам не быть вместе?! Реджина снисходительно улыбнулась: — Ты всерьез думаешь, что я собираюсь стать светлым ангелом? Действительно думаешь, что я пройду инициацию. Глядя на то, что происходит, лично зная тех, кто там у вас, — она замолчала, подбирая слова, — кто у вас заседает… Мужчина громко отодвинул стул и сел напротив брюнетки, глядя ей в глаза: — Что ты задумала, Реджина? — он приложил все силы, чтобы его голос звучал тише. — Всего лишь небольшой сюрприз для нашей любимой Евы, вот и все. Совет же должен знать, кто есть кто?! — Тебя не станут слушать, — глухо произнес он и его взлохмаченная голова опустилась вниз. Нику неожиданно захотелось встать и молча выйти отсюда, оставляя за спиной все и всех с их постоянными планами, сплетнями, нечестной игрой, уловками и ловушками друг для друга… Мужчина закрыл глаза и тяжело вздохнул. Реджина тоже молчала. Она сделал глоток кофе и сейчас внимательно изучала великана: — Знаешь, — совершенно спокойно начала она, — там, в лофте… Ник поднял голову. — …я ведь все слышала и все чувствовала… Мне было так нестерпимо больно, так жутко и страшно, ты не представляешь. И вдруг я вспомнила свои слова ей, — девушка кивнула на блондинку, — свои слова, когда мы встретились… Я оскорбляла ее, не подбирая выражений… Реджина замолчала. Ник смотрел внимательно, он вслушивался в каждое слово. — Я отчетливо поняла тогда, что поступила бы также… Стоя там, на краю, в одном миллиметре от смерти, я осознала, что готова… Я готова на все… Ради нее, ради нас… Ее слова резко оборвались, а острый взгляд впился в хмурого великана. — Реджина, — тихо произнес он, — это не выход… — А еще, — продолжила она, — на той нашей небольшой вечеринке была еще одна гостья… — Анна, — прохрипел он. — Именно. Вот ей поверят точно, — идеальная бровь приподнялась. — Я не позволю тебе впутать ее! — он резко поднялся на ноги. — Это ваша война и ваша месть, — Ник рычал, нависая над столом, — она здесь не при чем! — Конечно, она не при чем, но все же ей придется помочь… — Нет! — он решительно мотнул головой. — Нет, Реджина. Если ты планируешь использовать Анну, я тебе не помощник… Его рыжая окладистая борода качалась из стороны в сторону: — Нет, — повторил он. — Я не могу заставить тебя отказаться от задуманного, но утянуть ее не позволю. Он выпрямил спину, словно ситуация, наконец-то, стройными пазлами сложилась в его голове: — Прости, я люблю вас, вас обеих, но это уже слишком, — на его большом мужественном лице появилась скорбь, а линия плотно сжатых губ искривилась. — Нет, — в последний раз тихо и печально произнес он, — прости… Тяжелые шаги отдалялись от Реджины, и с каждым из них ей все больше становилось не по себе. Она грустно вздохнула и ее взгляд обратился к Эмме, которая мирно сопела за столом: — Что же нам делать с тобой, любовь моя? — Миллс подперла подбородок ладонью и начала разглядывать мирно дремлющую блондинку. Транспортировка Свон до спальни оказалось делом непростым, но Реджине и женщине, которая помогала им по дому и не задавала лишних вопросов, все удалось, после чего Миллс отпустила ее, дав на сегодня выходной. Эмма лежала на кровати, ее руки были вытянуты вдоль тела, а глаза плотно закрыты. Брюнетка прилегла рядом, она поднырнула под обмякшую руку и плотно прижалась к медленно поднимающейся груди: — Знаешь, — тихо начала она, — иногда я вспоминаю, когда-то мы лежали вот так же… Она улыбнулась и нежно коснулась губами подбородка: — …как же это было давно, кажется, много жизней назад. Я не говорила тебе этого никогда, но… Она замолчала, плотно закрыв быстро влажнеющие глаза: — Я так безвозвратно влюбилась в тебя, с самого первого взгляда. Ты не представляешь, как мне было тяжело находиться рядом, видеть твои огромные глаза и жаркие взгляды. Ох, Эмма, ты похитила мое сердце навеки. Я хочу, чтобы ты знала… понимаю, что это не честно, говорить это тебе сейчас… — Я пойду ради тебя на все… Слышишь? На все. Ты всегда оберегала мое сердце, мою жизнь, — она замолчала, заглядывая в лицо возлюбленной, — мою душу… Если понадобится я уничтожу любого, кто посмеет разлучить нас снова. Реджина вернулась на плечо блондинки и закрыла глаза. Эмма мирно дремала и мерный стук ее сердца утянул Реджину за собой в полный безмятежности и покоя сон. Ей снились они — молодые, влюбленные, беззаботные, полностью предоставленные друг другу — они сбегали из особняка разными дорогами, но все равно оказывались у той самой хижины. Реджина отъезжала от дома с гордой осанкой, неторопливо двигаясь в сторону леса, она знала, что за ней приглядывают и не хотела давать повода для сплетен, но как только они с ее верным жеребцом оказывались в лесной чаще, резкий щелчок поводьев и громкий крик разрывали покой и нежную дрему зеленой листвы — девушка мчалась навстречу любви. Эмма же под под любым предлогом сбегала от неусыпного контроля отца, и остановить ее никто был не в силах. Когда вдруг они не видели друг друга всего день-другой, что-то внутри сжималось, их неуклонно каким-то магнитом тянуло навстречу. Эмма выбегала из хижины, и Реджина скользила в ее сильные руки из седла. А потом… Потом они начинали целоваться. Сначала нежно и трепетно, как впервые, потом все жарче. Свон подхватывала стройное тело на руки и начинала кружить, от чего Реджина хохотала и визжала от восторга, как сумасшедшая. Они были абсолютно счастливы в те мгновения… Эмма была нежной, трепетной, безумно чувственной. У Реджины кружилась голова от ее ласк, взглядов и прикосновений. Поцелуи покрывали ее тело тончайшей паутиной с ног до головы, укутывая в безопасный кокон — она нуждалась в этом — кожа покрывалась мурашками от легких невесомых прикосновений и тут же начинала пылать под проворными пальцами. Они падали на старую кровать, не прекращая дарить друг другу нежность, и спустя несколько мгновений оставались абсолютно нагими. Это было их время, их место — они принадлежали лишь друг другу — молодые, глупые, беззаботные и безгрешные; чистые, ничем не запятнанные души, желающие лишь любить и быть любимыми. Реджина распахнула глаза, она все еще лежала на плече Эммы. Вечерний сумрак наполнил комнату: день неуклонно клонился к своему финалу, солнце уже опустилось за макушки деревьев, когда двери особняка распахнулись для новой гостьи. Реджина и Ребекка стояли рядом. Бекка скрестила руки на груди и с любопытством изучала Свон, лежащую на большой кровати, ее губ то и дело касалась легкая улыбка: — М-да, — скептически резюмировала она, — будить ее сейчас не вариант: она нам все дело запорет… Реджина согласно кивнула. — Что думаешь делать? — рыжая бросила вопросительный взгляд на сестру. — А что я могу? До инициации — два дня, и Ник был весьма красноречив, — девушка тяжело вздохнула. — Да уж, — протянула Бекка и тоже вздохнула. — Знаешь, а он ведь может попытаться остановить тебя: у него есть и возможности, и ресурсы… — Нет, — Реджина едва заметно улыбнулась, — он не станет, я видела это в его глазах. Он не станет мешать мне, но и помогать тоже не будет. — Это проблема? — Ребекка развернулась к сестре и теперь смотрела ей прямо в глаза. Реджина поджала губы: — Конечно, нет, думаю, я справлюсь. Они снова посмотрели на Эмму. — Мне нужно вернуться в город, — тихо произнесла Реджина, — но я не хочу оставлять Эмму одну. Ты позаботишься о ней? Ребекка задумчиво извлекла из кармана золотой портсигар и закурила — на ее губах играла хищная ухмылка: — Конечно, дорогая, о чем разговор? — она покосилась на Миллс. — Будет сделано. — И, Ребекка, — голос Миллс звучал серьезно, — не балуйся тут. Рыжая хищно оскалилась: — Ну что ты, сестра, мне, как думаю, и тебе мисс Свон больше нравится в полном сознании, — она затянулась и тут же выпустила клубы дыма. Реджина бросила на нее подозрительный взгляд: — Ну да, ну да… Они вышли из спальни и спустились в гостиную. — Итак, — Бекка расположилась в большом кресле, — какой план? Реджина присела напротив: — Ты забираешь Эмму и увозишь. Думаю, нужно укромное место. Если Ба узнает раньше времени, нам обеим не поздоровится. Рыжая согласно кивала. — Я, — продолжила брюнетка, — возвращаюсь в город и готовлюсь к инициации. Она замолчала, прокручивая в голове весь план, чтобы не упустить ничего: — Когда все решится, я сообщу тебе. Если все пройдет как задумано, мы встретимся у Ба. Там всем нам будет безопасно. — А если нет? — Ребекка нахмурилась. — Если нет?! Реджина протянула руку и взяла сигарету. Она несколько мгновений крутила ее между пальцами, а потом неожиданно решительно взглянула на сестру: — Все пройдет по плану, — хрипло, но уверенно произнесла она. — Хорошо, уверена, так и произойдет, — Бекка поднялась на ноги. — Мне пора, мое отсутствие могут заметить. Сейчас моя охрана заберет Свон. — И, Реджина, — зеленые глаза впились в карие, — удачи, — быстро произнесла она. Им обеим было важно: одной сказать это, другой услышать, а большего не требовалось. Все пройдет по плану. Рыжая развернулась и покинула дом. Реджина уехала спустя несколько часов. Она еще раз осмотрела особняк, собрала необходимое и направилась навстречу неизбежному. Двое бравых молодых людей из личной охраны Ребекки бросили бездвижное тело блондинки на кровать и тут же покинули квартиру. Хозяйка же, молчаливо наблюдавшая за процессом, лишь улыбнулась — Свон была похожа сейчас на сломанную куклу, безвольную и покорную. — М-да, — тихо произнесла рыжая. Она подошла ближе к тихой гостье: — Кто бы мог подумать? Кто бы мог представить? — промурлыкала она, и на ее губах заиграла жуткая ухмылка. Ребекка затушила сигарету и ловким движением приподняла подол узкой юбки вверх. Рыжая ловко забралась верхом на Свон, крепко стиснув ее коленями. Ее руки уперлись в плечи. Упрямая рыжая прядь волной нависала над блондинкой: — Кто бы мог представить, — повторила она низким загробным голосом, — что ты с такой легкостью забудешь меня, предашь, вычеркнешь из своей жизни. Ее слова были пропитаны ненавистью и обидой, но, кроме того, в них было что-то еще, что-то, в чем она сама не призналась бы себе никогда. Это была горечь, возможно, даже жгучая ревность и океан боли — все те чувства, что тайфуном разметали ее сущность в тот самый злосчастный момент, когда она снова увидела Реджину в ресторане. За долгие годы с Эммой Ребекка привыкла к тому, что Свон рядом — такая понимающая, молчаливая и принимающая ее вместе со всеми ее недостатками и достоинствами… Позволила себе на одно мгновение поверить в то, что они могли бы стать счастливы. Одно мгновение, робкий проблеск надежды… Но именно эта слабость сейчас делала так невыносимо больно, что сил удержать эту гремучую смесь в себе не было. В тот самый момент, когда Реджина назвала ее имя, в то мгновение, когда Бекка осознала, что ей это не привиделось и не послышалось, слабый огонек надежды превратился в пепел мечты. И вот сейчас Свон была здесь, полностью в ее власти. Ребекка широко улыбнулась. Она подалась вперед и полностью легла на обездвиженное тело, так что ее губы оказались у уха блондинки: — Я хочу, — тихо произнесла она и прикусила мочку, — убить тебя, Свон. Я больше всего на свете хочу убить тебя сейчас, — проникновенно шептала она. — Думаю, это последний раз, когда мы с тобой оказались так близко и без посторонних, и сделать это так просто. Я ненавижу тебя… Рыжая замолчала, словно вместе со словами и силы покинули ее тело. Ее глаза были плотно закрыты, она вдруг перенеслась в далекое прошлое. Эмма только закончила одно из своих заданий. Бекка знала об этом, но саму блондинку еще не видела — и это было странно. Ребекка списала «пропажу» на обычный загул Эммы после сложных заданий, но все же отправила пару-тройку сообщений с предложением встретиться, ей так и не ответили. — Ну и черт с тобой, Свон, — прошипела она. Ее собственное задание — нисколько не проще, и в тот день ее задачей было оказаться на закрытом приеме в жутко сексуальном платье и быть самой заметной фигурой всего мероприятия. Чудное алое платье с разрезом «вышеуженекуда», изысканные украшения, высоченный каблук, шикарная прическа и обольстительная улыбка — Бекка была готова. Окутанная шлейфом дорогих ароматов, она вышла на улицу к авто с личным водителем и остановилась, как вкопанная: рядом с ее лимузином, можно сказать, нос к носу был припаркован мотоцикл, а рядом с ним стояла Эмма и широко улыбалась своей самоуверенной улыбкой. От неожиданности Ребекка удивленно приподняла бровь, но тут же взяла себя в руки и уверенно направилась к машине. — Бекка? — окликнул ее знакомый голос, но рыжая даже не замедлила шаг. Свон ничего не оставалось, как в один прыжок покинуть железного коня, и спустя пару мгновений оказаться между рыжей и ручкой лимузина: — Привет, — застенчиво прошептала Свон, пытаясь заглянуть в зеленые глаза. — Мне некогда, — жестко произнесла Бекка. — Свон, отойди! — Я соскучилась, — не унималась блондинка, она говорила шепотом, чтобы водитель не мог услышать. — Если бы это была правда, — Бекка, наконец-то, посмотрела в серые глаза и на мгновение замолчала, — ты приехала бы пару дней назад. Она произносила слова сухо и без эмоций, но ее глаза блестели. Эмма немного склонила голову, ее нежная улыбка обезоруживала, но рыжая была непреклонна. — Прокатимся? — тихо произнесла блондинка и легонько прикусила губу. Бекка лишь презрительно фыркнула: — Отойди, мне нужно ехать, — она протянула руку к двери автомобиля, но Эмма ловко ее перехватила и быстро сплела их пальцы. — Я соскучилась, безумно, — ее губы еле шевелились, но Ребекка не могла оторвать глаз от них. — Хочешь, я подвезу тебя? Она широко улыбнулась. — Ты в своем уме? Я — в вечернем платье, — рыжая демонстративно сделала жест свободной рукой, — я не могу… — Я прошу, — не унималась блондинка, — давай прокатимся? Давай?! Обещаю, я быстро доставлю тебя, куда пожелаешь. Ребекка смотрела в серые умоляющие глаза: — Ты — сумасшедшая, — на этих словах она, наконец-то, улыбнулась. — Да, — подтвердила Свон, — но за это ты меня и любишь. Ее улыбка и слова заставили в груди Ребекки все сжаться. Неожиданно для себя, она впервые поняла, что, возможно, только возможно, Эмма была не так уж и неправа. Спустя еще несколько минут символических уговоров, рыжая подобрала подол дорогущего платья и, крепко обхватив Свон со спины, уже мчалась по вечернему городу. Позже она пыталась разобраться в своих ощущениях в этот момент. Когда она прижалась к спине Эммы и уткнулась в нее носом, в ее мечущейся душе что-то изменилось: пропало напряжение, боль, злоба и все остальное, что заставляло ее говорить и поступать так, как от нее требовалось — на смену этому пришел такой непривычный покой. Покой и ничего больше: ничего лишнего и ненужного — всепоглощающий, умиротворяющий и такой необходимый ей сейчас покой. Ребекка поднялась от плеча Эммы, по ее щеке катилась одинокая слеза: — Я не-на-вижу тебя, — хрипло произнесла она, — я ненавижу себя… Она замолчала, глотая колючий ком в горле, а затем выдохнула: — Я ненавижу себя за то, что люблю тебя, Эмма Свон.