Не бойся меня

Гарри Поттер стоял за воротами интерната Святого Брутуса для трудных подростков и, откровенно говоря, совершенно не знал, что ему делать дальше. Три года назад ему удалось избежать подобной ситуации, оставшись при школе в качестве временного работника, но теперь, когда ему исполнился двадцать один год, его мягко подтолкнули в спину на выход. Не потому, что он плохо работал, а просто пора было двигаться дальше. — Я и так двигаюсь! — пытался объяснить он, но в данном вопросе единомышленников не нашёл. Ведь было так удобно: крыша над головой, небольшой заработок за помощь в хозяйственных и воспитательных вопросах — и можно готовиться к поступлению в колледж без дополнительной головной боли. Но вот, его пнули в мир, в котором ещё только предстояло найти жильё, работу. Он, конечно, заранее подыскал в Интернете несколько вариантов, но они все казались сомнительными. Учёба, которая и без того была недосягаемой мечтой, стала ещё дальше. — Гарри, постой, — окликнул его Ремус Люпин, словно тот куда-то бежал, а не топтался в растерянности всего в паре шагов от входа. Ремус был его воспитателем в младших классах, когда тётка сдала Гарри в интернат, обвиняя в садистских наклонностях и попытках убить её дорогого сына. — Мы так и не успели поговорить. — Люпин остановился рядом и мягко улыбнулся. — Ты не сказал, куда направляешься теперь. Вытащив из кармана смятый листок, Гарри зачитал несколько адресов. — Видимо, где-то здесь я и остановлюсь, если цена, заявленная на сайте, всё ещё соответствует действительности. — Не самые лучшие районы. — Хмыкнув, Ремус протянул ещё одну бумажку. — Я тут подумал… У меня есть знакомый, Аластор Грюм. К нему на работу постоянно требуются новые сотрудники. Позвони ему, он устроит тебя на месячные курсы. И с жильём поможет, если что. — Спасибо. — Гарри без особого энтузиазма несколько раз перечитал имя и номер телефона этого знакомого. — Только ты не пугайся его. У него два протеза — глаз и нога. Раньше он служил в полиции, вот и дослужился. В общем, это на случай, если не получится с колледжем или с работой сложности возникнут. — Спасибо, — снова повторил Гарри, убирая записку в карман. Закономерный вопрос с запозданием всё-таки возник: — Сэр, а где он работает? — Не самое радужное место. — Ремус моментально стушевался и виновато улыбнулся. — Специальная тюрьма Белмарш. *** Гарри привык, что всё в его жизни идёт через задницу. Родители умерли прежде, чем он успел их запомнить. Родственники избавились от него при первой возможности. Интернат обеспечил отсутствие друзей — малолетние уголовники не располагали к близкому общению. На высшее образование денег не было. Жильё удалось найти только по соседству с одноглазым и хромым бывшим копом. И вот, в двадцать один год он собирался стать работником тюрьмы, содержащей преступников класса «А». Не предел мечтаний, что уж. У него был месяц на то, чтобы передумать и уйти на все четыре стороны — именно столько длятся курсы по подготовке персонала. Однако его приняли в штат, и отказываться от единственного успеха в жизни он не торопился. — Штаны подтяни, — гаркнул Грюм, встав рядом в самом начале длинного коридора-атриума, по бокам которого на нескольких этажах виднелись запертые кремовые двери с маленькими окошками. Гарри повиновался и постарался затянуть пояс потуже. — Что, размера поменьше не было? — Мне сказали, это не показ мод. Форма имеется двух стандартных размеров — подходящего и неподходящего. Грюм загоготал. — Да, с Нимфадорой не забалуешь. Готов к первому рабочему дню? — Не очень. — Чем больше Гарри глядел на окружающие его решётки, тем больше ему делалось не по себе. Одно дело — жить рядом с трудными детьми, которые в большинстве случаев подконтрольны школьному персоналу, а другое дело — убийцы, террористы, педофилы и прочие сливки общества, заточённые за железными дверьми. Не считая особо опасных. — Не ссы. — Жёсткий хлопок по спине впечатал Гарри в перила межэтажной перегородки. — Да я вроде не… Благодаря достаточно серьёзной подготовке, включавшей в том числе усмирение буйных заключённых — никаких простеньких заданий для новичков не подразумевалось, — Гарри сразу отправили на обход камер. Открыть окошко, загораживая его пальцами, чтобы, в случае нападения, защитить глаза, открыть дверь. — Пожалуйста, встаньте. Пожалуйста, поднимите руки. Пожалуйста, повернитесь. Спасибо, можете сесть. В камерах было очень много арабов, негров, индусов. Как ни странно, белых было меньшинство, и тот факт, что он сам был белым, вызывал у заключённых абсолютный восторг. Кто-то обещал сделать из его кожи обложку для книги, кто-то предлагал остаться и развлечься, кто-то даже попробовал его лизнуть, за что получил тычок дубинкой в грудь. И все поголовно матерились, подчинялись нехотя и посылали очень далеко в чью-то задницу. Все, кроме одного. Последней в череде дверей была камера, при подходе к которой ему на помощь пришли двое — невысокий лысоватый Флитвик и Блейз Забини, ровесник Гарри, вместе с ним успешно прошедший подготовительные курсы. — Ты — следишь, ты — проверяешь. — Флитвик пихнул Гарри к двери. Приоткрыв окошко, он увидел худого темноволосого человека, сидящего на койке на разрешённом расстоянии от входа. — Аккуратнее с ним. — Флитвик немного нервно притопывал ногой, наблюдая, как Гарри открывает дверь и заходит внутрь. В камере было на удивление пусто: ни телевизора, ни книг, ни фотографий или надписей на стенах. И не воняло мочой или потом. — Добрый день, — обратился он к заключённому и встретил внимательный, тяжёлый взгляд. — Пожалуйста, подойдите ко мне и поднимите руки в стороны. Заключённый подчинился беспрекословно что первой, что всем последующим командам. Но в процессе досмотра над ухом раздался глубокий, низкий голос, от которого по спине пошли мурашки. — Мистер, — запинка: видимо, читал нашивку на груди, — Поттер. Принесите, пожалуйста, бумагу и ручку. Я хочу написать запрос. — Какого характера запрос? — Гарри выпрямился и встретился взглядом с заключённым. — Мне нужно письменное разрешение на стрижку. — Но разве… — Догадка, моментально пронзившая сознание, заставила практически отскочить на шаг назад. Перед ним стоял не просто заключённый, а особо опасный, категории «А» — для такого любой запрос, даже на прогулку, даже на стрижку, должен сопровождаться письменным разрешением от тюремного руководства. — Я принесу. — Гарри кивнул и вылетел из камеры, захлопнув дверь. — Что, наложил? — Флитвик усмехнулся, глядя на побледневшего юношу. — Какого хера он делает в общем блоке? — Гарри разве что не кричал. — Почему вы не сказали, что он особо опасный? — А почему он должен был говорить? — вмешался Забини, глядя на Гарри с усмешкой. — Вообще-то выдавались списки для ознакомления. — Там две сотни имён! Как все сразу запомнить? — Запомни для начала одно, — усмехнулся Флитвик и, приблизившись, перешёл на заговорщицкий шёпот: — Северус Снейп. *** Главным минусом тюрьмы Белмарш, по мнению Гарри, было отсутствие карты или схемы этажей. Понятное дело — особо охраняемый объект, дополнительные меры безопасности, но здание напоминало многоярусную систему лабиринтов, и найти зону отдыха персонала, огороженную решётками не хуже камер, оказалось непростой задачей. Лишь только Гарри переступил порог комнаты, ему в глаза бросился плакат: «Суицид в тюрьме — это общая проблема». Рядом красовался застеклённый стенд с предметами, конфискованными из камер в процессе досмотра: трубки, наточенные зубные щётки, лески, ножи, даже один пистолет. Называется — отдыхайте, но не забывайтесь. Коллеги, словно ничего не замечая, весело трепались, перекидывались шуточками и глушили чай из высоких бумажных стаканов. — Ну, ты как? — подскочила к нему синеволосая Тонкс и усмехнулась: — Ещё не нажил себе врагов? — А должен был? — Ну, меня ненавидит половина первого корпуса. — Она беззаботно пожала плечами. — Я у них грамм десять порошка конфисковала. — Нет, я ничего такого пока не находил. — Это пока. — Подмигнув, Тонкс уже навострилась к столику с печеньем, но Гарри остановил её, придержав за предплечье. — Слушай, а кто такой — Северус Снейп? — Ауч. — Девушка поморщилась. — Он что, в твоём списке? Вот повезло. — Я вообще везучий. Так что за хмырь-то? — Хмырь. При нём такое, смотри, не ляпни. Он у нас гад воспитанный, неуважения к себе не терпит. — Это кто такой нежный? — Рядом нарисовалась поджарая, похожая на лесбиянку Хуч. — Гарри про нашего местного Ганнибала Лектора спрашивает. — Вот кто наш счастливчик! — Она оскалилась и отпила глоток чая. Хотя, судя по запаху, в чае было ещё что-то градусом покрепче. — Почему ему дали такое прозвище? — Гарри переводил взгляд с одной коллеги на другую, надеясь всё-таки получить разъяснения. — Чего он сделал-то? Тонкс на мгновение даже стушевалась. — На него вышли практически случайно. Искали склад контрабандистов, а нашли Снейпа. Причём долго не могли понять, кто он вообще такой. Несколько дипломов, и при этом без паспорта, отпечатки пальцев не числятся нигде. При облаве в подвале дома обнаружили пять развороченных трупов, обколотых какой-то дрянью, ещё десяток в холодильнике, аккуратно зашитых. И дюжину нелегальных иммигрантов, приходящих в себя после операций. Доктор он у нас… Представив себе эту картину, Гарри содрогнулся. Жуть вообще… — И что, он один там заправлял? — Не, с ним был мальчишка, студент — его застрелили при попытке к бегству. Снейп бежать даже не пытался. Кто ещё ему помогал — до сих пор выясняется, но там как-то грязно всё. — Он на пожизненном? — А то… Категорию «А» повесили. Поначалу в спецблоке торчал, под усиленной охраной, света белого не видел. — Почему тогда он во втором блоке, с заключёнными класса «В» и подследственными? — Вспомнив своё недавнее знакомство с заключённым, Гарри ощутил запоздалый страх. Сам он на усиленную охрану вряд ли тянул. Да и в способности дать отпор при нападении сильно сомневался. — Сотрудничал, видимо. И вёл себя хорошо. — Тонкс странно улыбнулась и переглянулась с Хуч. — После двух месяцев в штрафном изоляторе любой себя хорошо вести будет, — гоготнула та и пошла по своим делам, сверившись с часами. — А изолятор за что? — успел спросить Гарри, прежде чем Тонкс убежала. — Да как-то сюда двух подследственных перевели, подозреваемых в подготовке теракта. Снейпа тогда впервые в общую зону выпустили. И что-то они не поделили. — Девушка кивнула на стенд. — Вот эти две зубные щётки у них из горла вытащили. Правда, никто так и не доказал, что это был Снейп, камеры не засекли тот инцидент. Но пострадавшие клялись и божились, что это был он. — Как это возможно? — А вот всем интересно. — Тонкс с какой-то неуместной весёлостью пожала плечами и ушла, оставив Гарри наедине с заточенными зубными щётками. *** Очень быстро выяснилось, что Снейп весьма знаменитая личность не только среди персонала, но и среди заключённых. Его не обсуждали, но и не задирали. От него вообще старались держаться подальше. В свободные часы, когда заключённым позволялось покидать свои камеры и гулять по этажу, к нему никто не заходил, да и сам он не часто показывался в коридоре. Только в часы кормёжки. Но и тогда сзади него обычно образовывалось пустое пространство. Иногда его забирали для бесед серьёзные люди в дорогих костюмах. Поговаривали, что он имеет отношение к одной террористической организации и находится не в спецблоке только потому, что сотрудничает со следствием, сдавая своих бывших подельников. Но поскольку Гарри газет не читал и новостями в мире не шибко интересовался, эти беседы не вызывали у него никакого интереса. Разве что Снейп после них возвращался очень уставший и ещё более хмурый, чем обычно. — Похоже, вас отдали мне на растерзание, — заметил заключённый однажды, когда Гарри сразу после допроса пришёл к нему в камеру для внепланового досмотра. — Повернитесь лицом к стене и не разговаривайте, пожалуйста. — Гарри старался быть предельно вежливым и соблюдать правила. Тем более что в дверях по-прежнему маячила фигура Забини. — Вам хотя бы за риск доплачивают? — не унимался Снейп, но в его голосе слышалась насмешка. — Опустите руки. Садитесь на кровать, пожалуйста. — Я хочу книгу, — это была первая фраза без издёвки, на которую Гарри действительно мог ответить. Он оглядел камеру — здесь по-прежнему не было ничего, помогающего скоротать время. — У вас нет разрешения покидать этаж. — Поймав себя на том, что почти извиняется, Гарри постарался скорее уйти. — Когда я смогу его получить? Ответа на этот вопрос у него не было. Решение об удовлетворении тех или иных просьб принимала администрация, а именно — Долорес Амбридж. Она же выступала в качестве мирового судьи по вопросам неповиновения и нарушения внутреннего распорядка тюрьмы. Закрыв дверь камеры, Гарри встретился взглядом с Блейзом. — Если хочешь, я могу заменить тебя в следующий раз, — предложил тот. Гарри замотал головой: — В этом нет необходимости. И её действительно не было. Несмотря на слухи, которыми полнилась тюрьма, Снейп не вызывал у Гарри ни страха, ни отвращения. Он вырос среди трудных подростков, попавших в интернат за девиантное поведение, и был уверен, что стал своего рода экспертом в том, что касается преступных намерений. Он видел угрозу, направленную в свой адрес, чувствовал её, ощущал — даже не в поведении, а в мимике, жестах. Внутреннее чутьё ещё в детстве подсказывало, когда лучше не засыпать или не оставаться с кем-то наедине. Это самое чутьё говорило, с кем из заключённых лучше держать максимальную дистанцию и не поворачиваться спиной. И оно молчало в присутствии Снейпа. Впервые узнав причину, по которой Снейп находился здесь, Гарри с любопытством и содроганием рассматривал его — глаза, губы, выражение лица. Особенно долго разглядывал руки — тонкие, с красивыми пальцами, достаточно ухоженные по местным меркам. Он не мог себе представить, что эти руки действительно совершали те страшные вещи, о которых рассказывают Тонкс и Хуч. И в целом Снейп производил впечатление воспитанного, образованного и очень интеллигентного человека, чем выгодно отличался от своих собратьев по заключению. Впрочем, не зря же его сравнили именно с Ганнибалом. И вместе с тем Гарри казалось, что он скорее нравится этому человеку. Несмотря на то, что вежливое обращение могло быть лишь видимостью, проявлением воспитания. Например, одним из самых сложных моментов в работе был контроль за телефонными разговорами. Каждому заключённому раз в неделю разрешалось общаться с родственниками. Прервать разговор по истечении отведённого времени и передать телефон другому заключённому, была его, Гарри Поттера, прямая обязанность. Однако каждый раз это напоминало пытку. — Ваше время истекло, пожалуйста, положите трубку. — Нахуй пошёл, да? — Бритоголовый детина мотнул в его сторону подбородком и продолжил что-то бубнить на арабском. — Пожалуйста, прекратите разговор. Вы сможете продолжить его на следующей неделе. — Те чё, соска, по двадцать раз всё надо объяснять? Я ещё не закончил. Напомнить, куда тебе надо сходить? Хуч, наблюдавшая за безрезультатными попытками своего коллеги, гоготнула и покачала головой. Вмешиваться она явно не собиралась. А Гарри, едва доходящий здоровяку до плеча, чувствовал себя слишком маленьким, чтобы всерьёз противостоять этому человеку. Понимание, что на его стороне «сила закона», уверенности не добавляло. Неожиданно рядом с ним появился другой заключённый, чья очередь как раз подошла. Мужчина совершенно спокойно потянулся и опустил рычаг телефонного автомата, насильственно прерывая разговор. Поняв, что произошло, здоровяк рассвирепел и обернулся, готовый ударить Гарри, но вместо этого замер, злобно зыркая на Снейпа и ничего не предпринимая. — Твоё время истекло. — Снейп держался совершенно спокойно. — Мой черёд. Освободи пространство. — Ты зарываешься, ублюдок, — выплюнул детина с явной ненавистью. — Мы ещё поговорим с тобой. И ушёл, несколько раз обернувшись. Растерянный, Гарри так и стоял рядом с телефонным автоматом и заключённым, который только что помог ему разрулить ситуацию. — Вы позволите? — Снейп уже начал набирать номер, и Гарри вздрогнул. Он стоял всего в нескольких сантиметрах от опасного заключённого, явно за границей обозначенного правилами личного пространства. Заметив его реакцию, Снейп усмехнулся, а Гарри ничего не оставалось, как ретироваться и позволить тому более или менее приватно использовать время телефонного разговора. *** — Ты всё ещё думаешь, что эта работа для тебя? — После окончания смены Флитвик шёл с ним в сторону автобусной остановки. Гарри пожал плечами. — Другой у меня нет. Почему вы спрашиваете? — Я читал твоё досье. У тебя подходящее прошлое для работы в тюрьме. В смысле, ты должен уметь обращаться с людьми, которым свойственна жестокость, но за последний месяц я этого не заметил. — Я не совсем понимаю. — Гарри внимательно смотрел на своего коллегу и наставника. — Ты слишком мягкий. В тебе слишком много сочувствия. Если ты не сможешь дать им жёсткий отпор, не начнёшь проявлять силу, они не будут воспринимать тебя, подчиняться твоим требованиям. Расстроенный тем, что даже низкооплачиваемая работа, заключающаяся в примитивном наблюдении за преступниками, у него не получается, Гарри сел на скамейку на остановке и пробубнил в ответ: — Будто бы они хоть кому-то подчиняются. — А то как же. — Флитвик присел рядом. — Амбридж и Грюму. — Снейпу, — добавил парень как бы между прочим, но тут же пожалел о своих словах, потому что коллега нахмурился. — Аккуратнее, Гарри. Не дай себя обмануть тихому омуту. Там на дне очень много чертей. *** Повсеместная тревога, которую сеяли вокруг него коллеги, лишь подогревала любопытство. Слова о тихом омуте не давали Гарри покоя много дней после того короткого разговора на остановке. Он слушал истории, байки, даже нашёл газетные статьи с описанием преступлений, совершённых человеком, который почему-то не казался ему законченным мерзавцем или социопатом. Нет, он не собирался спорить с уже вынесенным приговором и сложившимся порядком. Но узнать чуть больше? Возможно, от самого Снейпа? Кому от этого может стать плохо? В один из дней сработала пожарная тревога. Всех заключённых вернули с прогулки в экстренном порядке (Гарри чуть голос не сорвал, уговаривая вырвавшихся на воздух головорезов зайти обратно в здание). Опять же, из соображений безопасности, было решено оставить всех в камерах во время обеда, чтобы не создавать давку в коридоре, и развезти еду по камерам самостоятельно. Всё проходило спокойно, без сюрпризов, пока он не добрался с тележкой до камеры Снейпа, которая уже не была последней занятой на этаже: в следующую поместили недалёкого, агрессивного мужчину, отбывавшего срок за изнасилование и убийство. Наложив еду, Гарри как раз протягивал тарелку Снейпу, когда из-за соседней двери высунулась красная морда. — Оп-па. — Появление нового заключённого сопровождалось болезненным щипком за задницу. — Так ты и есть та самая маргаритка. От неожиданности и щипка Гарри выронил тарелку. Еда расползлась по полу неприятной кучей. — Ой, Снейп, похоже, ты проебал свой обед, — с притворным сочувствием мужчина приложил руки к груди. Видимо, с новым соседом отношения сразу не задались. Чувствуя удачный момент для создания хоть каких-то нормальных отношений, Поттер решил повернуть ситуацию себе на пользу. К тому же, ему советовали проявлять твёрдость! — Боюсь, мистер Гойл, это вы проебали свой, — наложив ещё одну порцию, Гарри протянул её Снейпу. После чего вытащил дубинку и повернулся к новому заключённому. — Пожалуйста, зайдите обратно в свою камеру. Сейчас запрещено выходить в коридор. — От оно чё, — ковыряясь в зубах и не думая при этом закрыть рот, Гойл, казалось, подвис, пытаясь осмыслить услышанное. — Пожалуйста, зайдите в камеру. Краем глаза Гарри заметил Грюма, который внимательно следил за ними с другой стороны атриума и готов был при необходимости вмешаться. — Может, проводишь? У меня будет чем тебя побаловать. Рот широко открывать умеешь? Или ты этому только зад подставляешь? — Он кивнул в сторону Снейпа, который со спокойным интересом наблюдал за диалогом. Уже привыкший к подобного рода оскорблениям, Гарри никак не отреагировал на выпад. — Пожалуйста, зайдите в камеру. За спиной послышались шаги и стук протеза. Усмехнувшись, Гойл всё-таки пошёл в свою камеру. — Ещё перетрём, — бросил он через плечо. — Всё в порядке? — Присутствие Грюма немного успокаивало. — Да, конечно. И действительно, некоторое время всё было в порядке. *** Свою первую ежеквартальную диспансеризацию Гарри ожидал с неприятным волнением. Точнее, проверять должны были не его, а заключённых из его блока, но это, казалось, лишь усугубляло ситуацию. В план входили осмотр, анализы, мазки, уколы и прочие удовольствия. И самое печальное, что ему нужно было присутствовать при этом и следить, чтобы заключённые не причинили вред врачу. На каждом. Из. Этапов. Флитвик тоже не был полон энтузиазма, раздавая списки. — Во второй половине дня только второй блок, — скрипел он, глядя скорее в пол, чем на коллег. — Забини, Флинт, Стивенс и Поттер дежурят в кабинетах до окончания смены. Тонкс, Хуч, Грюм и я будем приводить заключённых согласно графику. Одного привели — одного увели. Никаких групповых сеансов. — А что, Минерва в прошлый раз с удовольствием ставила уколы в рядок. Чпок-чпок… — Хуч откровенно радовалась. Ещё бы, это не ей караулить в белоснежном кабинете полдня. — А то, что Локхарта в прошлый раз чуть не придушили его же жгутом?! — Флитвик побагровел от негодования. — Это потому, что у него руки из задницы. Трижды промахнуться мимо вены! Я бы его сама придушила! Что? — Тонкс поймала взгляд Хуч, и они на пару расхохотались. Уткнувшись в собственный список, Гарри молча радовался, что ему предстоит дежурить вместе с их постоянным тюремным врачом — Поппи Помфри, а не с кем-то из четырех приглашённых специалистов. Строгая, но добросердечная, она уже знала всех местных головорезов, и они знали её. Впрочем, список Поттера был не таким уж большим — всего тридцать человек, большинство из которых проходят процедуру далеко не в первый раз. В отличие от него. — Ну-ну. — Поппи встретила его в кабинете с тёплой улыбкой. — Ты напрасно переживаешь. Просто смотри, чтобы они не утянули ничего колющего и режущего. — Да, конечно. — Гарри старался выглядеть серьёзным и собранным. — Ещё, чего доброго, покалечат вас. — Меня? — Доктор всплеснула руками. — Нет, милый, скорее друг друга. Или тебя. — Почему вы так уверены в собственной безопасности? — Я уже не один десяток лет тут работаю, а многие заключённые столько же времени ходят ко мне на осмотры. — Женщина улыбалась с доброжелательным сочувствием. — К тому же, я всегда могу назначить несколько профилактических, но очень неприятных процедур. Её взгляд переместился к коллекции резиновых груш с длинным носиком и шлангу. Задумываться об их назначении не хотелось. Первый пациент пришёл сразу же не по графику. Тонкс пожала плечами и сказала, что начала от входа, то есть с середины списка. Формально это ни на что не влияло, зато превращало ожидание в своего рода русскую рулетку. Каждый раз, когда открывалась дверь, Гарри ожидал увидеть Гойла. И каждый раз, когда приводили кого-то другого, он чувствовал облегчение. Снейпа привели на четвёртый час дежурства. Увидев Поттера, тот нахмурился и распрямился, явно ощущая дискомфорт от его присутствия. Гарри подошёл ближе, чтобы снять наручники — руки Снейпа были ледяными. — Мистер Снейп. — Поппи похлопала по кушетке привычным жестом. — Вы же не ожидаете, что я начну вилять хвостом? — с раздражением ответил тот, чем изрядно удивил Гарри. Прежде он всегда был предельно вежлив и сдержан. Доктор на его комментарий только рассмеялась. Надев чистые перчатки, Поппи начала осмотр. Несмотря на необходимость следить за происходящим, Гарри впервые почувствовал неловкость. Смущённый, он старался смотреть в сторону или рядом, но каждый раз возвращался взглядом к Снейпу, который смотрел в ответ. — Раздевайтесь и вставайте на весы. — После этой звучавшей уже не раз команды Гарри почувствовал, как к щекам приливает кровь. Притворившись, что у него першит в горле, он отошёл к кулеру за стаканом воды. Когда он обернулся, Снейп уже стоял обнажённый на весах, спиной к врачу. Поппи что-то пометила в своих бумажках. — Ещё минус три килограмма. — В голосе врача прозвучали нотки недовольства. — Вы скоро просвечивать начнёте. Повернитесь. И мужчина повернулся. Гарри невольно скользнул взглядом по его телу, ловя себя на любопытстве, ведь прежде он не видел Снейпа без одежды. Других видел — на водных процедурах или ещё когда. А Снейпа — нет. Мужчина был худым, костлявым и бледным. На ногах и в паху густая тёмная поросль, а вот грудь совсем гладкая, и только вокруг сосков редкие чёрные волоски. Гарри перевёл взгляд выше, к лицу — на него смотрели в ответ с негодованием и явной угрозой. Похоже, Снейпу не нравилось ощущать себя объектом пристального внимания. Об этом же свидетельствовали красные пятна, проступившие на его щеках. И вряд ли от смущения. А вот лицо Гарри, пойманного за разглядыванием, просто вспыхнуло. Он попытался спрятаться за стаканчиком с водой, но едва ли красная физиономия могла там поместиться. Когда пришлось вновь надеть Снейпу наручники, он даже не взглянул на Гарри. Прямой, натянутый, явно раздражённый, он молчал и очень ровно, слишком спокойно дышал. — Ммм... — Гойл, оказавшийся последним в списке, расплылся в улыбке при виде своего надзирателя. — Маргаритка. Стараясь игнорировать нарочитый интерес заключенного, Поттер попробовал сконцентрироваться на его руках, отслеживая малейшие движения. — Раздевайтесь и вставайте на весы. — Это требование прозвучало сегодня последний раз. Гойл прытко подчинился и встал лицом к Гарри. Заметив направление взгляда, он оскалился и потянулся рукой к паху. И прежде, чем Поттер осознал происходящее, мужчина уже вовсю дрочил перед ним. Поппи отреагировала первой. Она поджала губы и несколько раз хлопнула заключённого по руке — так бьют детей, который тянутся к печенью грязными руками. — Отсохнет. — Она казалась недовольной, но отнюдь не смущённой. Гойл, которого прервали прямо посреди процесса, выглядел обескураженным, но спорить не стал. Видимо, перспектива малоприятных процедур вселяла немного здравого смысла в его тупую башку. Остаток осмотра вёл себя не то, чтобы прилично… Заторможено. — Нимфа, это Гарри, — пришлось сообщить по рации, когда Тонкс не пришла забирать заключённого. — Мы закончили, ты где? — Она уже ушла, — прошипел из рации голос Грюма. — У тебя последний? — Да. — Сам отведёшь? Поморщившись, Гарри всё-таки ответил. — Отведу. Отбой. Гойл тяжело топал на шаг впереди до самой камеры, постоянно оборачиваясь, скалясь и стараясь придвинуться к Поттеру на каждом пропускном пункте. Несмотря на охрану вокруг и наручники на заключенном, Гарри не ощущал себя в безопасности, постоянно ожидая какой-нибудь выходки. Рядом с камерой их ждал Забини. Он казался расслабленным и скучающим. — Быстрее давай, Поттер. Домой уже хочется. Блейз остался караулить снаружи, а Гарри зашёл с Гойлом в камеру. Стоило снять с заключённого наручники, как огромная масса неожиданно навалилась сверху, прижимая к стене и лишая возможности двинуться, достать дубинку. Влажная, липкая ладонь накрыла его рот. Лицо Гойла оказалось так близко, что Поттер мог вдыхать только кисловатое чужое дыхание. Он замычал. — Я видел, как ты смотрел на меня, — раздался хриплый шёпот. Гарри дёрнулся, пытаясь вывернуться и пнуть мерзкого типа, но сил не хватало. — Я знаю, что тебе понравилось. — Горячий влажный язык прошёлся по виску. Гарри зажмурился и замычал громче, пытаясь вырваться. — Какого… — раздался голос Забини, и через мгновение Гойл захрипел, выпуская Поттера и хватаясь за горло, которое сдавливала дубинка Блейза. Не дожидаясь приглашения, Поттер вылетел из камеры, следом выскочил Забини. Дверь с грохотом захлопнулась. — Гарри… — От скуки на лице Блейза не осталось и следа. Однако чужая бледность у Поттера сожаления не вызвала. — Тебя что, ворон считать послали? — Жёстко толкнув коллегу в грудь, Гарри пошёл к выходу. — Ну, прости! Я не думал… — Твоя работа — предотвращать подобные выходки, а не думать. — Он сам от себя не ожидал, что будет так разъярён. Не собираясь выслушивать объяснения, Гарри ускорил шаг. Он чувствовал запах чужой слюны на своём лице, и от этого запаха его начало мутить. *** — Сэр, пожалуйста, повернитесь к стене и разведите руки в стороны. Забини слёг с температурой на следующий день после диспансеризации и не выходил на работу уже неделю, поэтому проверять заключённых приходилось в одиночестве. Инцидент с Гойлом не получил огласки. Гарри мог бы попросить о помощи кого-то из коллег, обеспечить «прикрытие», но у каждого из них была своя работа. А с Гойлом он будет начеку. К тому же, официально запрещалось общаться с заключёнными на отвлечённые темы. Но когда ещё представится такой замечательный шанс? — Повернитесь ко мне лицом, пожалуйста. Снейп повернулся, и Гарри аккуратно, скользящими движениями обследовал грудную клетку, подмышки. Их на курсах обучали проведению досмотра — нужно касаться заключённых определённым образом, чтобы не возникло жалоб на сексуальные домогательства. Мужчина был совершенно спокоен. — Похоже, на вас поставили крест, мистер Поттер, раз отпускают ко мне одного. Рукава — пусто. Манжеты — пусто. Ремень брюк — пусто. — Или на мне, — несколько задумчиво. — Надеюсь, вы не собираетесь так же осматривать мистера Гойла? Иначе, боюсь, он может неправильно вас понять. — Я постараюсь избежать недопонимания с мистером Гойлом. Видимо, удивлённый, что с ним впервые поддержали беседу, Снейп слабо улыбнулся. — Это будет разумно с вашей стороны. Его стоит опасаться. Карманы брюк — пусто. Штанины — пусто. Носки — пусто. — Про вас говорят то же самое. — И они правы. Но не похоже, чтобы вы прислушивались. — Голос заключённого звучал очень тихо, так, чтобы ни соседи, ни персонал не услышали разговора. Обследовав всю одежду, Гарри выпрямился. Осматривать дальше было просто нечего. — Ну что вы, совсем наоборот. Повисло молчание. Поттер хотел задать вопрос, но не решался. Снейп же, видя его внутреннюю борьбу, внимательно смотрел и терпеливо ждал. Уж конечно, ему-то куда спешить? Наконец выдохнув, Гарри завел руку за спину, скользнул под ремень собственных брюк и вытащил припрятанную книжку в мягком переплёте. Тонкая, ополовиненная, она была совершенно незаметна под одеждой. — Не целиком, но лучше, чем ничего. — Гарри протянул книгу Снейпу. Тот усмехнулся, разглядывая обложку. — Ремарк. Как любезно, что это первая половина книги. — Вторая может быть после конфискации первой. Дней через пять, если не нагрянут показательные проверки. — И чего мне это будет стоить? — прозвучало осторожно, с недоверием. — Вас лишат телевизора ещё на неделю. — Мне его не возвращали. — Значит, и не вернут. Время досмотра стремительно подходило к завершению. Гарри начал волноваться, пора было уходить, но свой вопрос он так и не задал. — Похоже, вы не особо уважаете правила, — с шутливым укором проговорил Снейп. — И как человек со столь… необходимым для тюрьмы качеством попал сюда? — Тюрьма мало чем отличается от любой другой социальной службы. — Конечно. — Снейп согласно кивнул и, не дожидаясь разрешения, сел на кровать. — Почти то же самое, что ухаживать за стариками. — А как вы сюда попали? — наконец выпалил он. Рация зашумела, женский голос поинтересовался, закончил ли он. — Как я сюда попал? — Снейп словно ничего не слышал. — За помощь людям. Как ни странно, усмешки в его словах не было, мужчина казался совершенно серьёзным. — Ещё одна камера, — проговорил Гарри в рацию, прежде чем его снова окликнули. Пора было уходить. — Помощь? Вы их потрошили. — Гарри стоял уже в самых дверях. — Помогал, мистер Поттер. И иногда заключал взаимовыгодные сделки. Всего доброго. Поспешно закрытая дверь проглотила ответ. *** Бдительность и ещё раз бдительность. Именно об этом им говорили каждый день на протяжении обучения и потом, когда началась работа. Однако без чрезвычайных происшествий Гарри незаметно для себя расслабился. Не полностью, но достаточно. Согласно тюремному распорядку, раз в неделю, по пятницам, заключённые должны принимать душ. Душевые комнаты располагались на первом этаже и представляли собой шесть раздельных зон с небольшой гардеробной и без перегородок внутри. Таким образом, изоляция позволяла контролировать небольшие группы заключённых и предотвратить ненужные разговоры или крупные потасовки. Группы по пять-семь человек формировались заранее и сопровождались одним из работников, который следил, чтобы никто не выбивался из расписания, не разговаривал и не создавал конфликтных ситуаций. Группа из пяти человек была последней за смену, и Гарри уже с нетерпением поглядывал на часы. Полдня разглядывать обнажённые мужские тела, зачастую обрюзглые, в шрамах и татуировках, было не очень приятно. А терпеть подначки и недвусмысленные предложения и того гаже. Может, и правда нужно было идти ухаживать за стариками? Он вспомнил слова Снейпа, и усмехнулся тому, как прочно слова этого заключённого засели в голове. — О, Маргаритка мне улыбается. — Гойл пялился на него, мерзко скалясь, пока взбивал мыльную пену у себя в паху. Поймав взгляд тупоголового бугая, Гарри перестал улыбаться и крепче сжал рукоять дубинки, висящей на поясе. Заметив его движение, Гойл засмеялся. — Похоже, ты любишь более твёрдые предметы, щёлочка. Лови… К ногам парня скользнул кусок обычного мыла. Откуда он его взял, если во всех душевых висели пакеты с жидким мылом и шампунем? Намёк был очевиден, лёгкая паника пустила галопом сердце. Чтобы почувствовать хоть какую-то уверенность, он глянул на камеру под потолком, которая охватывала раздевалку, но не саму помывочную зону. Пнув мыло обратно носком ботинка, Гарри с тревогой смотрел на всех пятерых. Четверо, не считая уставшего от жизни в застенках старика, смотрели в ответ нагло и прямо. Они не переговаривались, но казались командой, которая действует слаженно, по одному общему плану. — У вас осталось пять минут. — Гарри старался придать своему голосу твёрдости. — Мы успеем… И, словно по команде, трое накинулись на четвёртого, тощего парня лет двадцати пяти, которого всего месяц назад перевели в Белмарш. — Эй! — Гарри не на шутку перепугался, видя, как парня толкают, ставят на колени и заламывают руки за спину. — Немедленно прекратите. Схватив рацию, он практически прокричал: — В душевой один-пять драка! Нужны ещё люди! Парень, которого всё сильнее зажимали, вскрикнул. Не дожидаясь помощи, Гарри кинулся вперёд, в душевую, но именно этого, заключённые, похоже, и ждали. Его резко схватили, потянули вперёд и со всего размаху припечатали о кафельную стену. В глазах засверкали искры, Гарри полностью потерял ориентацию в пространстве. Сползти по стене на пол ему не дали — две пары рук подхватили, третья вцепилась в волосы, оттягивая назад голову. Краем глаза он увидел кровавый потёк на стене, а где-то далеко шипела рация: «Гарри, не вмешивайся, трое будут у тебя через минуту». Кто-то с силой надавил за щёки, заставляя разомкнуть губы. Языка коснулось что-то тёплое, твёрдое и мыльное. Приоткрыв глаза, Гарри увидел тёмные завитки паховых волос перед своим носом и дёрнулся, пытаясь вырваться, но его держали очень крепко. Гойл с усилием продолжал проталкивать свой член в его рот. — Вот так, грёбаная шлюшка. Давай… пошире открой… Внезапно послышался удар, хруст, практически звериный вой, и хватка ослабла достаточно, чтобы Гарри смог вырваться и оттолкнуть от себя хотя бы Гойла. — Ты сдохнешь, сука, — прорычал тот, но обращался он явно не к Гарри. Через мгновение он кинулся в сторону, на высокую худую фигуру, которая тоже была обнажённой. Рядом с ней, пытаясь справиться с другим заключённым, размахивал дубинкой прибежавший из соседней помывочной Флитвик. Наконец в дверях появилось двое — Хуч и Забини. У них в руках были пластиковые прозрачные щиты, которыми они стали прижимать заключённых к стене. Гарри попробовал встать, чтобы помочь, но кто-то снова приложил его головой о стену, и он отключился. *** — Это всё грёбаная нехватка персонала! — орала Хуч, хлопая ладонью по столу. — Какого хрена мы должны идти на подобный риск? Гарри сидел в кабинете Амбридж и пытался справиться с головной болью, вот только крики коллег этому совершенно не способствовали. Помфри, перемотав ему голову, жизнерадостно ворковала, что это просто ушиб, испуг и рассечённый висок, ничего серьёзного. Нет, это не производственная травма, а халатность. Он, конечно, может взять больничный… И потерять кусок зарплаты. На это Гарри был категорически не согласен. Поэтому приходилось сидеть на разборе полётов и терпеть. — В тюрьме Брикстон персонала и того меньше… — Долорес Амбридж, лицо местного закона и представитель администрации Белмарша, развела руками. — Ага, и поэтому они сутками не выходят из камер. И какой там процент самоубийств? — А какой у нас? — Недовольная тем, что её перебили, Амбридж скривилась и поправила причёску кокетливым жестом, который показался Гарри театральным и глупым. К тому же, каким-то чудесным образом, даже в стандартной плохо сидящей форме эта женщина умудрялась выглядеть вызывающе пошлой. Кричаще-розовые острые ногти, кудряшки с розовыми бантиками, яркий агрессивный макияж и чудовищное, тёмно-красное, просвечивающее через белую блузку бельё. Такой внешний вид вполне гарантировал отсутствие грязных инсинуаций со стороны заключённых. Или это, или некрасивое злое лицо в сочетании со слащавым голоском и острым языком — что-то определённо вызывало отвращение. — Кроме того, — продолжала Долорес, — в Брикстоне, несмотря на нехватку персонала, ресторан при тюрьме открыли! Вон, во всех газетах пишут — бизнес-ланчи, завтраки. А вы не можете справиться даже с… — Но… — снова взвилась Хуч. — Милочка, сядьте! — раздался то ли визг, то ли крик. — Так вот… О, Макрус, заводите, заводите… В комнату, прерывая жаркие дебаты, завели участников драки: Гойла, Крэбба и Мальсибера. У Крэбба был сломан нос и синели огромные фонари под глазами. При виде заключенных Поттера замутило. Во рту снова чувствовался гадкий мыльный привкус, и Гарри был даже рад, что приложился головой — произошедшее всплывало в памяти мутным цветным туманом. Снейпа, старавшегося держаться на расстоянии от остальных виновников инцидента, завели последним. Взгляды, которые быдловатая троица кидала на Снейпа, пробуждали у Гарри нешуточное беспокойство, если не за его жизнь, то за здоровье, как минимум. Сам же заключённый смотрел преимущественно на Поттера, и по его взгляду было непонятно, что он вообще думает. — Итак, мальчики, — хлопнула в ладоши Амбридж, улыбаясь. — Вели вы себя безобразно. И прежде, чем определить меру наказания за ваше поведение, я бы хотела услышать причины, по которым вы так поступили. Всё-таки мы стараемся вам помочь, а не просто держим взаперти. По словам мистера Поттера, вы трое применили к нему физическую силу. Вы можете это подтвердить? Тишина. Молчали как заключённые, так и коллеги. Гарри не рассказал руководству, что именно произошло в душевой, и надеялся, что никто ничего не видел. Не хватало ещё, чтобы об этом сплетничали за чашечкой чая в комнате отдыха. — Мистер Гойл? — Визгливый голос дротиком впился в больную голову. Гарри поморщился. — А чё я? Какая физическая сила? — он округлил глаза. — Да у нас всё полюбовно было! Долорес скосила взгляд на Гарри и поджала губы. «Не думает же она, что повязка на голове для красоты?» — мелькнула бредовая мысль. — Вы мне врёте, мистер Гойл. — В сладком голосе зазвенела угроза. — Мне повторить свой вопрос? По какой причине вы напали на мистера Поттера? Гойл сидел в кресле и молча покачивался взад-вперёд. — Отвечайте! — Резкий визг заставил всех вздрогнуть. — Да чё?! — Гойл повысил голос. — Снейп, значит, эту дырку пользует, а нам чё — нельзя? Это чё, его собственность? У нас тоже, знаете ли, потребности. Гарри почувствовал, что краснеет, несмотря на полнейшую абсурдность высказанных обвинений. Его коллеги, к немалому удивлению, как по команде поджали губы и уставились в пол. Им что, смешно?! Обалдевший от такого поворота, Гарри пихнул локтем ближайшего, кто рядом с ним сидел, а именно — Хуч. — Не сердись, сладкий. Про меня тоже гадкие слухи пускали, — шепнула она ему. Слухи? Да, грязные сплетни. Намёки, которые периодически кидали в его адрес другие заключённые. И ничего больше. — Мистер Мальсибер? — Цепкий взгляд Амбридж метнулся к следующему виновнику. — А я просто смотрел, — ответил тот низким голосом. — Мистер Крэбб? — И я, — глухо прогундосил, пожалуй, самый пострадавший из троих. — Что — и вы? — Просто сбатрел. — Ага, и Мэтью вы тоже не трогали, — зло прошипел Гарри, вспоминая парня, первым попавшего под раздачу, и пытаясь отвести внимание от себя. Он сказал это, ни к кому особо не обращаясь, но достаточно громко, чтобы его услышали все. — Мистер Поттер, — сдержанно проговорила Амбридж. — Мистер Уилкинс не выдвинул никаких обвинений в домогательстве или применении силы. Выдержав паузу, Амбридж повернулась к четвёртому участнику драки. — Мистер Снейп. Объясните, как получилось, что вы оказались в другой душевой, да ещё и сломали стул об лицо мистера Крэбба? Неожиданно для всех, Снейп рассмеялся. — Извините, Долорес, — он махнул рукой. Лицо Амбридж пошло пятнами от сдерживаемого бешенства. — Сломанный стул — это всё, в чём я обвиняюсь? — Не нужно ломать комедию, мистер Снейп. Вы причинили серьёзные физические повреждения одному из заключённых. — Да стул сам развалился, стоило мне войти! — А потом обломки взмыли в воздух, и мистер Крэбб сам о них ударился? — Как вы догадались? — Снейп подался вперёд и выглядел при этом искренне удивлённым. — Поразительно, вас же там не было! Сжав в пухлой ладошке небольшой деревянный молоток, Амбридж разгневанно им застучала. — Вы нисколько не облегчаете жизнь ни мне, ни себе. Две недели изолятора. Каждому! Она снова ударила молотком по столу, хоть в этом и не было никакой необходимости. Через два дня после вступления распоряжения в силу, Снейпа перевели в больницу — сотрясение мозга, сломанный нос, трещины четырёх рёбер и множественные ушибы и ссадины. Как это произошло, учитывая, что изолятор не отпирался, а внутри из мебели были только матрас и картонный стул — Гарри просто не представлял. *** Открыв окошко камеры, Гарри по привычке загородил его пальцами, и только после заглянул внутрь. Арестант лежал на койке, закрыв лицо рукой. Локоть торчал острым углом в потолок, заставляя задуматься, как же сильно похудел заключённый за последние три недели на больничных харчах. Не надеясь справиться с тревогой, парень открыл камеру и вошёл внутрь. Он не желал признаваться даже себе, что переживал за Снейпа всё время, что тот провёл в больнице. — Добрый день, — сипло из-за продолжительного молчания поздоровался Снейп, не убирая руку от лица. Догадался, что ли? — Мистер Снейп, вам придётся встать и подойти ко мне. — Я ни секунды в этом не сомневался. — Поднимите руки в стороны. Досмотр всегда проводился в перчатках, но даже через два слоя ткани прощупывались резко выступающие ключицы, рёбра. Чувства неуместной жалости и безотчётной вины болезненно заскреблись внутри. — Я вам благодарен, что вы вмешались тогда, — проговорил Гарри совсем тихо, почти не слыша себя. — Только напрасно вы это… — Почему же, — Снейп ответил так же тихо. — Гойл с дружками так убеждены, что вы мой персональный петушок. Я решил их не расстраивать и защитил собственность. Растерявшись, Гарри выпрямился и уставился на заключённого, словно впервые его видел. И он ещё испытывал к этому человеку чувство благодарности? Обида жгучей волной смыла и вину, и жалость. Захотелось врезать по выдающемуся, не так давно зажившему носу. Что-то подсказывало, что хруст ломающегося носового хряща поможет преодолеть негодование, закипающее внутри. — Ну-ну, мистер Поттер. — Снейп усмехнулся и поморщился, обняв себя рукой за рёбра. — Не принимайте близко к сердцу. Этих идиотов не переубедить, зато теперь вас вряд ли тронут. — А вас? Криво улыбнувшись, тот снова развёл руки в стороны, приглашая продолжить осмотр. Злость улетучилась, так ни во что и не вылившись. Его назвали собственностью? Не всерьёз же. А что до защиты — фонари у Крэбба так до конца и не прошли. — Получается, я вам должен. — Гарри наклонился, проверяя штанины. — Не то, чтобы очень, — ответил Снейп непринуждённо, но и не опровергая сказанного. Впрочем, какой идиот будет отказываться, если должок может вернуть работник тюрьмы? Распрямившись, Гарри махнул рукой в сторону койки. — Что вы хотите? — Здесь скучно. — Снейп со сдавленным вздохом послушно сел. — К тому же, у меня постоянно болит голова. — Вы хотите таблеток? — Я хочу травы. Шишки, грамма два. И моя голова будет вам бесконечно признательна. Вот ведь… — Нет. Я не буду снабжать вас наркотиками. — Да разве же это наркотики? Лекарство. — Мой ответ по-прежнему — нет. — Тысяча фунтов за два грамма. И не просите больше. Простой расчет показал, что остатка хватит на двухмесячную оплату комнаты. Или на оплату половины семестра в колледже. И прежде, чем Гарри успел себя остановить, в голове замелькали идеи, как пронести траву через все пункты досмотра и мимо собак. Вот ведь! — Давненько мы ничего у вас не находили, мистер Снейп. Не собираясь давать каких-либо обещаний, Гарри вытащил из кармана брюк зубную щётку. Пластиковый кончик был с двух сторон заточен и казался очень острым. Он подготовил её неделю назад, чтобы немного рассеять внимание коллег и заполучить причину чуть дольше оставаться в камере каждый последующий визит. Задумка должна была сработать. — Подумать только! Опять? — Гарри притворно изумился, глядя на щётку. — У вас к ним прямо слабость. Как же так? Вы ведь знаете, что подобные предметы опасны и подлежат немедленному изъятию. Что вы говорите? Опасались повторного нападения? Средство самозащиты? Это, конечно, многое объясняет, но мне в любом случае придётся об этом сообщить. Боюсь, вас лишат прогулок на ближайшую неделю. В сложившейся ситуации это может быть даже вам на пользу. И как хорошо, что всё обнаружилось так скоро. Я буду вынужден проводить более тщательные досмотры в ближайшее время. Снейп слушал его, не скрывая изумления и почти улыбаясь. Гарри надеялся, что его поняли правильно — не высовываться из камеры в ослабленном состоянии, когда снаружи есть агрессивно настроенные субъекты. Лучше переждать. — Не стоит так сильно расстраиваться, сэр. Мы выдадим вам новую зубную щётку. — Благодарю, мистер Поттер. Улыбка, определённо, шла Снейпу, и от неё у Гарри поднялось настроение. Чувствуя лёгкость и удовлетворение от своего поступка, он покинул камеру. Одновременно с ним в коридор из соседней камеры вышел злой как чёрт Забини. Как хорошо, что теперь не Гарри нужно было досматривать Гойла. *** У Гарри Поттера не было друзей, только знакомые разной степени полезности. Например, Невилл Лонгботтом. После смерти родителей бабушка пристроила его в тот же интернат, где содержался Гарри. И вовсе не потому, что у парня были какие-то склонности к жестокости — мальчик-одуванчик, боже упаси. Зато у него, как говорится, была зелёная рука, и с довольно юного возраста Невилл успешно выращивал отменную гидропонную марихуану. И никогда не брал за неё большие деньги, чаще даже угощая Гарри «за так». В общем, достать искомое оказалось не проблемой, Невилл с радостью отсыпал все десять грамм, а Гарри, от щедрот, готов был поделиться со Снейпом половиной. Главная проблема — как пронести. Несмотря на вакуумный мешочек, через фольгу и пластик запах всё равно слышался. Распотрошив сумку со старыми вещами, ненужными в последние годы, но такими, которые жалко выбросить, Гарри нашёл одеколон, присланный ему приёмной семьей на восемнадцатилетние. Наверное, этой жидкостью можно было с лёгкостью травить насекомых. Или собак на входе в тюрьму. Однако, несмотря на все предосторожности, Гарри до последнего трясся, что его сцапают. — Новый парфюм? На свиданке был? — Тонкс проходила мимо в тот самый момент, когда Гарри заканчивал осмотр камер и уже заходил к Снейпу. — Вроде того, ага, — он улыбнулся и быстро проскользнул внутрь, прикрыв за собой чуть-чуть дверь. — Встать, к стене, руки в стороны, — быстро выпалил он заключённому, нервно переминаясь. — Какой у вас утончённый вкус в выборе парфюма. — Снейп прикрыл нос тыльной стороной ладони и подошёл ближе. На этот раз процесс осмотра проходил в полной тишине. Уже заканчивая, Гарри сунул в карман Снейпу пакетик с травой и шепнул, склонившись так близко, что почти коснулся носом его щеки. — Теперь я вам ничего не должен. И ушёл, довольный собой, жизнью и чувством выполненного долга. *** Помимо вопросов безопасности, в тюрьме Белмарш очень серьёзно относятся к вопросам веры. Даже небольшая церковь есть — переоборудованное крыло на первом этаже, содержащее элементы всех основных религиозных течений. И чтобы никого не обидеть, во время службы открыта только часть из них — например, когда приходят мусульмане, Деву Марию и Христа зашторивают. Несмотря на то, что верующие зачастую весьма агрессивно относятся к сторонникам чуждых им конфессий, Гарри не мог припомнить ни одного конфликта или драки на территории местной церкви. И всё же он не любил там бывать. Он чувствовал себя глупо и неловко рядом с молящимися. В Бога он не верил. Ни в какого. Однако периодически всё же приходилось заглядывать в церковь, особенно если просили подменить. — Гарри, я ссать хочу. Прикроешь меня? — Маркус Флинт совершенно бесстыдно сообщим о своих нуждах по рации и свалил моментально, стоило Гарри переступить порог. И если учесть, что Маркус всегда пропадал надолго (и покурить, и кофе себе сделать), Гарри приготовился к продолжительному созерцанию стен и наблюдению за двумя неприкаянными, сидевшими в диаметрально противоположных концах комнаты. — Замаливаете грехи или оплакиваете души убиенных вами? — Поттер подошёл к одному из заключённых. Северус Снейп, сидевший на третьей от алтаря скамейке, не выказал раздражения за неуместный комментарий. — Ни то, ни другое, — он говорил тихо и не даже не повернулся. — Я не верующий. — Что же вы тут делаете в таком случае? — А вы посидите несколько месяцев в одной и той же камере, сами поймёте. Кивнув, Гарри засунул руки в карманы и огляделся. Получается, он не мешает. Значит, можно не уходить? — Много же вам про меня порассказали, видать. — Снейп всё-таки повернулся к своему надзирателю. — Только про ваши чудовищные убийства. — А, мои чудовищные убийства. Меня не за них посадили. — Не за них? — Нет. Я никого не убивал. Не намеренно, по крайней мере. — Но... Следующий вопрос прервало шипение рации и бодрый голос Флинта. — Поттер, приём. Я хочу кофе сделать. Тебе захватить? — Прекратите засорять эфир! — гаркнул в ответ голос Грюма. Гарри даже не стал прикасаться к рации. Не хватало ещё выговор получить. — Хотите поговорить — садитесь за мной. Вас тогда не будет видно в камеру. Послушавшись совета, Гарри скользнул на скамейку сразу за Снейпом, прячась от вездесущего механического глазка. — Но будет видно, что вы шевелите губами. — Я же в церкви. Здесь положено молиться. Гарри хмыкнул — наблюдательный этот Снейп. — Вы сказали, что никого не убили, — зашептал он, опуская голову и опасаясь излишнего внимания со стороны второго заключённого, который продолжал сидеть в другой части комнаты. — Я хирург, мистер Поттер. На моих руках есть кровь, её много, но намеренно я не убивал никого. — И всё же, вы здесь. — Я не говорил, что вёл законопослушный образ жизни. — Лица говорившего Гарри не видел, но голос был достаточно выразительным, чтобы услышать в нём усмешку. Вытягивать силой ничего не хотелось, поэтому Гарри сидел и ждал, когда Снейп продолжит. Ведь он сам предложил поговорить. — Вы себе даже не представляете, какие деньги приносят нелегальные иммигранты. Люди, бредящие Англией, готовы достать и вручить любую сумму, только бы здесь оказаться. Индусы, пакистанцы, китайцы. Они приезжают опустошёнными, но не потерявшими надежду. Они никого не знают, не имеют образования, которое котируется. Думаете, много можно заработать, намывая посуду или нажимая кнопку на заводе? Большинство иммигрантов очень быстро встают на путь нелегального заработка. Наркотики, проституция, разбойные нападения. И вот тогда, получив огнестрельное ранение или подцепив неприятную болезнь, они бегут к тем, кто помог им оказаться в Англии. К тем, кто снова назовёт баснословную сумму за квалифицированную, но не совсем легальную помощь. — И при чём здесь вы? — Вы вообще слушали меня? — Впервые в голосе появились нотки раздражения. — Я хирург, мистер Поттер. Нет, до этого Гарри додумался, но в целом мозаика не складывалась. — В том, что не вы получали все эти баснословные суммы, можно не сомневаться — иначе бы вас тут просто не было. Но как вас угораздило в это... — Вляпаться? После мединститута у меня были незаурядные способности, большие планы, и совсем не было ни финансовых возможностей, ни связей. Мне предложили и то, и другое в обмен на сотрудничество. Поверьте, можно прочитать весь мелкий шрифт договора, но это не поможет, если подписываешь его с Дьяволом. — А говорите, в Бога не верите, — постарался пошутить Гарри. Уж слишком мрачную картину рисовал Снейп. — Что в моих словах опровергает это утверждение? — Ну, Дьявол, и всё такое... Не важно. Но почему тогда говорят, что у вас в подвале нашли множество трупов? — Я работал по договорённости. Если человек после операции выживает, он платит за процедуру и уходит. Если мне не удаётся спасти пострадавшего, тело остаётся у меня. — Зачем? — Исследования... Неожиданно он негромко рассмеялся. Похоже, прикрытие провалилось — вряд ли кто в здравом уме решит, что преступник смеётся в разговоре с Богом. — В двадцать лет я надеялся, что найду лекарство от рака. В тридцать — что смогу выйти из бизнеса, в который меня втянули. Забавно. — А сейчас? На что вы надеетесь сейчас? — В груди заныло, и Гарри подался вперёд. Представить только — десятилетия, он говорил о десятилетиях неоправданных ожиданий. Как горько должно быть осознавать, что ни одна юношеская мечта не сбылась. Что вместо стремления к науке — подпольная работа и свежие трупы в собственном подвале. Жуткая несправедливость. Гарри чувствовал, что эти откровения их немного сблизили. Что Снейп выбрал его, чтобы поделиться сокровенным, и он теперь не совсем чужой, не надсмотрщик, а что-то вроде товарища. Улыбнувшись этому осознанию, Гарри коснулся кончиками пальцев плеча Северуса, так, чтобы не было видно в камеру. Он надеялся, что мягкие поглаживания, прикосновения человека, которому не всё равно, станут хоть небольшим утешением. После непродолжительного молчания Снейп тяжело вздохнул. — Сейчас я надеюсь, что мистеру Крэббу, мистеру Гойлу и ещё нескольким людям не изменят задание. — К-какое задание? — Я много знаю, Мистер Поттер. Не все хотят, чтобы я делился этими знаниями с властями. — Подождите, но это же бред. Крэбба посадили за разбойное нападение, Гойла за изнасилование с летальным исходом. Над каждым было следствие и суд, и... — Поразительно, — перебил его Снейп. — Вы так наивны для человека, выросшего в интернате и работающего в тюрьме. Прикасаться расхотелось, и Гарри отодвинулся на прежнее место. — Откуда вы знаете про интернат? Снейп едва заметно пожал печами. — Теперь у меня значительно больше связей, чем в молодости. Я навёл справки. — Так что же вы их не используете, чтобы выйти? — Не всё так просто. Связи ещё не означают влияние. — Так на вас напали по приказу? В изоляторе. — Нет. Это был результат бытовой взаимной неприязни. — Если вы донесёте... — Их переведут в другую тюрьму, и придут новые. — Если я донесу... — Я буду всё отрицать. — Но если в следующий раз вас убьют? — Их задача припугнуть, чтобы я молчал, а не убить. — Но нужно же что-то делать. — Нужно. Вам, например, качественно выполнять свои обязанности. Мне — не провоцировать вас и ваших коллег. — Провоцировать на что? Какое-то время заключённый раздумывал над ответом. — Скажите, у вас есть цель? Что-то, к чему вы стремитесь? — Есть, — Гарри кивнул, хоть Снейп этого и не увидел. — Я хочу выбраться из той жизни, которую веду сейчас. Поступить на юридический, отучиться. Чтобы у меня было будущее. — Так стремитесь к этому. Во что бы то ни стало. — Стремиться к чему? — раздался над ухом голос Маркуса Флинта. Гарри вздрогнул и резко обернулся. Коллега стоял рядом с ним и улыбался, но изучающий взгляд был холодным и внимательным. Интересно, как долго тот подслушивал? — Я хочу получить высшее образование. — Похвально. — Флинт продолжал улыбаться. — Кофе? Уставившись на протянутую кружку, Гарри замотал головой. — Сюда нельзя заходить с напитками. Запрещено. — Скажу тебе по секрету, разговаривать с заключёнными — тоже. Флинт ухмыльнулся и сделал глоток из своего стакана. *** Всю неделю после разговора в так называемой церкви Гарри не видел Снейпа. Тонкс ушла в отпуск, и ей на замену поставили именно Гарри, передав Флинту обязанности по досмотру комнат. И конечно, после первого же обхода Флинт принёс конфискованную у Снейпа книгу. — И откуда он только их берёт, — с притворным изумлением вопрошал Маркус, глядя на коллег. Особенно долго он смотрел на Гарри, и тот совершенно не знал, что и думать, к чему готовиться. Хорошо ещё, что не нашли травку, это грозило Снейпу куда более серьёзными последствиями, чем отлучение от прогулок. Впрочем, Гарри был уверен, что тот давным-давно всё скурил. Пару раз он даже пытался зайти к Снейпу, узнать, как он. В часы, когда камеры были открыты, это не должно было стать проблемой. Однако каждый раз по дороге к заветной камере он сталкивался с Флинтом или Забини. Приходилось врать. Издёргав себя догадками, Гарри с нетерпением ждал возвращения Тонкс. Он надеялся, что всё встанет на свои места, и искренне радовался завершению последнего рабочего дня. Однако его ждал сюрприз. Сидя на остановке в ожидании автобуса, он сунул руку в карман куртки и обнаружил сложенный в несколько раз лист бумаги. Уверенный, что раньше его там не было, Гарри развернул находку и с трудом сдержал возглас удивления. «Мистер Поттер. Я сожалею, что мне приходится вмешивать вас, однако, обстоятельства вынуждают форсировать события. Настоятельно рекомендую дочитать это письмо до конца, чтобы избежать некоторых малоприятных последствий, которые могут вам грозить в случае невыполнения моих требований. Завтра в два часа дня вы должны прийти в паб «Белый лебедь» по адресу Нью-Роу, 14. Там вам передадут запечатанный пакет, который вы не будете открывать. В запечатанном виде вы принесёте пакет в понедельник и спрячете в подушке в моей камере во время досмотра. После этого вы будете делать всё возможное, чтобы никто, кроме вас, не досматривал мою камеру в ближайшие две недели. Как видите, требование очень простое и не требует особых усилий с вашей стороны. Тот факт, что вы нарушаете правила, аргументом не является, ибо вы уже доказали своё пренебрежительное к ним отношение. Показывать это письмо вашему руководству тоже не рекомендую, поскольку принесённая вами травка всё ещё находится у меня. Уверяю, среди ваших коллег найдутся люди, готовые подтвердить факт передачи. К тому же, к пакету я не прикасался, и обнаружить ваши отпечатки пальцев на нём также не составит труда. Приятного вечера и до встречи в понедельник». Подписи не было. Впрочем, она и не требовалась. Смяв бумажку в кулаке, Гарри с силой ударил себя по ноге. Близость? Доверие? Вот ведь идиот! *** В два часа дня в «Белом Лебеде» было достаточно многолюдно, но в основном за счёт туристов. И не удивительно — Ковент-Гарден просто кишел разномастными китайцами, французами, русскими, японцами. Однако количество публики успокаивало. Вряд ли в толпе может что-то случиться. Появившись в указанном месте на десять минут раньше, Гарри занял столик у стены и был жутко собой доволен. Сидя лицом к залу, он мог видеть всё, что там происходило, и никто бы не подкрался незамеченным со спины. «Но что, если придётся быстро валить?» — мелькнула паническая мысль. Придётся протискиваться мимо стола, мимо собеседника… Гарри начал поспешно искать взглядом стол с более выгодной позицией, но не успел. Входная дверь открылась точно по часам, и в паб вошёл высокий блондин. Оглядев зал и игнорируя направленные на него взгляды посетителей, он направился прямиком к Гарри. Он растянул губы в улыбке, оказавшись на расстоянии пары шагов. — Гарри! Наконец-то. Сто лет не виделись. Сняв с плеча кожаный плоский рюкзак, блондин кинул его под стол и сел напротив. — Ну, как твои дела, рассказывай. Не зная, какой реакции ждёт от него незнакомец, Гарри молча пялился в ответ, совершенно беззастенчиво рассматривая парня. Тот был не сильно старше, а может и вовсе ровесник. Холёный, красивый, он был аккуратно причёсан и прекрасно одет. Рубашка, жилет и накинутый поверх них тренч казались очень дорогими. Завершала образ твидовая бабочка. «Типичный богатенький хипстер», — голос в голове звучал пренебрежительно, с завистливыми нотками. Поймав взгляд блондина, Гарри почувствовал, что его словно обдало холодом. Ледяные серые глаза смотрели цепко, изучающе. Внезапно стало очень неуютно в потёртых джинсах, растоптанных кедах и затёртой кожанке с чужого плеча. — Уже выбрали? — Их молчание, становившееся всё более напряжённым с каждой секундой, прервала официантка. Пожалуй, Гарри счёл бы её симпатичной, если бы не крупные передние зубы и не стянутые в хвост волосы, которые торчали в разные стороны, как размочаленный веник. «Миона» значилось на бейджике. — Конечно, — за них двоих ответил блондин, холодно улыбаясь. — Тебе ведь как всегда? Вопрос был обращён к Гарри, но прежде, чем тот ответил, парень переключил внимание на официантку. — Ему — капучино и салат с морепродуктами, а мне стейк и раф. — Раф? — девушка выглядела озадаченной. — Да. Сможете приготовить? — Видя, что отклика его вопрос не находит, парень закатил глаза и с высокомерным раздражением начал объяснять. — Эспрессо, сливки, ванильный сахар… При этом он делал круговые движения руками, словно пытался за неё крутить в голове шестерёнки. — Я спрошу в баре. — Щёки девушки запылали от гнева, и она убежала. А блондин, стоило ей уйти, подался вперёд и зашипел, не хуже гадюки. — Я — Драко. А ты, кретин, либо начинаешь немедленно мне подыгрывать, либо я ухожу, а твоя жизнь катится ко всем чертям. Через мгновение напротив него снова сидел привлекательный, легко улыбающийся молодой человек. Его расслабленная поза никак не сочеталась с недавним агрессивным выпадом. Понимая, что выбора у него особо нет, Гарри тоже нацепил на лицо улыбку и постарался расслабиться. — Знаешь, да нормально всё. Работы, правда, много. Совершенно неблагодарной. — Ох, вот уж не сомневаюсь. Кстати, мой отец приглашал тебя как-нибудь зайти к нам на выходных. Поужинали бы. Возможно, он поможет тебе найти новое место работы. Официантка появилась вновь, ставя перед ними напитки. Парни замолчали, ожидая, когда девушка уйдёт, но она начала старательно натирать пустой стол слева от них. — Знаешь, я не хочу пока искать новое место. Платят нормально, мне хватает. Глядишь, опыт пригодится в дальнейшем. — Всё ещё не отказался от идеи поступить на юридический? — Драко помешивал ложечкой сливочную пену, а Гарри чуть не подавился, услышав вопрос. Поймав на себе беглый взгляд официантки, он проглотил своё возмущение и кивнул собеседнику. — Не отказался. Рано или поздно у меня это получится. — Мне нравится твой настрой. — Говорил Драко на удивление легко и искренне, словно они действительно были старыми друзьями. Это успокаивало бдительность, расслабляло. Нагнувшись, он порылся в своём рюкзаке и вытащил несколько толстых тетрадей и книжиц. — Держи, принёс тебе. — Драко сложил это всё стопкой перед Гарри. — Это… — Конспекты. Ты же просил принести материалы, по которым я готовился к поступлению. Гарри с неподдельным интересом начал копаться в записях. Там было столько всего! Действительно, настоящие конспекты. А в одной тетради — даже ответы на тестовые вопросы. И если бы не тонкий пластиковый конверт, аккуратно запрятанный в книгу с вырезанной сердцевиной, он бы и забыл, кто перед ним, зачем он сюда пришёл. Однако напоминание о деле совершенно не умерило его восторга. — Ничего себе… Драко, это… Спасибо! — Да не за что. — Блондин хмыкнул, явно довольный собой. Официантка, крутившаяся рядом и пытавшаяся заглянуть в конспекты, последний раз махнула тряпкой и ушла в зал. — Овца, — прокомментировал Драко, его губы скривились в нескрываемом отвращении. — Что, так и будешь это держать на столе, на всеобщем обозрении? Спохватившись, Гарри убрал конспекты в свой потрёпанный рюкзак. — Ты знаешь её? — спросил он тихо, надеясь получить хоть какие-то ответы. — Она меня знает, именно поэтому нам приходится встречаться здесь. — Но почему? И что ты мне передал? — Ты знаешь не больше, чем тебе положено знать. — Ледяные нотки в голосе совершенно не вязались с любопытной доброжелательностью, которая, словно маска, снова скрыла все признаки раздражения. — Если хочешь, могу подробнее рассказать о процедуре поступления. Официантка вернулась, поставила перед ними заказ и стала старательно натирать соседний стол, уже справа. Следующие минут сорок они обсуждали предметы и вопросы, которые необходимо подтянуть для юридического. Советы, которые давал Драко, были действительно полезными. И помимо всего прочего, у него была очень правильная, красивая речь и прекрасное чувство юмора — одно удовольствие слушать. При расставании Гарри даже пожалел, что они не встретились при других обстоятельствах. Возможно, они могли бы найти общий язык, подружиться. Хотя кому он интересен, выкидыш интерната. *** В понедельник утром Гарри шёл на работу, как на казнь. Все выходные он боролся с искушением вскрыть конверт, наплевав на предупреждение, выпотрошить содержимое и отнести всё Грюму, или Флитвику, или кому угодно другому. «Вот, посмотрите, что он заставил меня сделать!» Но мысль о последствиях пугала. Что будет, если он кинет Снейпа? У того есть знакомые вне тюрьмы, он поддерживает с ними связь. Что, если они захотят отомстить? Так и не решившись за выходные, он нёс конверт под майкой за поясом, и молился, чтобы там не было ничего, на что среагируют рамки или собаки. Перед выходом он прощупал конверт — там были какие-то бумаги, продолговатые жёсткие палки или стержни. Ничего такого, что вызывало серьёзное беспокойство. — Какой-то ты … — Хуч была первой, кого он встретил из коллег. Женщина смотрела на него с прищуром и странно покачивала головой из стороны в сторону, будто птица. — Какой? — Гарри изо всех сил старался казаться беззаботным, но получалось, судя по всему, плохо. — Бледный. И какой-то на измене весь. — Я плохо спал. — Он пожал плечами. — Тогда тебе точно нужен кофе. — Довольная своим решением, Хуч быстренько организовала стаканчик, от которого пахло не только кофе. Благодарно улыбнувшись, парень взял напиток. Руки дрожали, выдавая с головой. — Эй! — Хуч понизила голос до шёпота и нахмурилась. — Уж не знаю, что ты там принимаешь, но завязывай, слышишь? От облегчения Гарри готов был засмеяться. Его приняли за наркомана? Лучше уж так. За полчаса до смены он окончательно успокоился, даже умудрился беззаботно обсудить с Флинтом какие-то байки. Видимо, так благотворно на него повлиял утренний кофе. К досмотру он приступал с уверенностью, что неприкосновенен, неубиваем и вообще практически Джеймс Бонд. Но когда пришёл черёд камеры Снейпа, смелость и дерзость улетучились, оставив после себя дрожь и тошноту. В этот раз даже не пришлось ни о чём просить. Снейп, увидев Гарри, молча встал к стене и развёл руки в стороны. Досмотр прошёл в абсолютной тишине, и только сердце Поттера бухало так громко, что, казалось, стены сотрясаются от этого звука. Снейп ни о чём не спрашивал, но по его пристальному взгляду было явно видно — он ждёт. И чем дольше ничего не происходило, тем темнее и страшнее становился его взгляд, посылая дрожь вниз по позвоночнику. Не выдержав, Гарри метнулся к койке, вытащил из-за пазухи конверт и засунул его в наволочку. Какой детский тайник. Наверняка, Снейп всё перепрячет после его ухода. Распрямившись, он ещё некоторое время стоял, глядя в стену и переводя дыхание. — Зачем было это делать? — вырвалось прежде, чем он успел прикусить собственный язык. — Делать что? — раздалось за спиной гораздо ближе, чем Гарри рассчитывал. — Угрожать. Втягивать в непонятные интриги. Рассказывать про меня совершенно незнакомым людям. Что это за игры в слежку с прикрытием? Сплошное притворство... — Для человека, плывущего по течению, вы задаете слишком много вопросов. — Ах, слишком много? — Гарри резко обернулся и оказался практически нос к носу с мужчиной, который успел подойти практически вплотную. Наверное, он бы испугался, если бы не был так зол. — Что-то мне подсказывает, у Амбридж вопросов будет ещё больше. — Этой жабе плевать на всё, что не приносит ей денег. — Значит, я найду тех, кому не плевать! — И сами себя подставите. — Лучше пусть я сяду за травку, чем за пособничество преступнику, подозреваемому в связях с террористами! — И где же вы раньше были с этой демагогией? Когда брали у меня деньги и книжки таскали. Тихо зарычав от бессилия и бешенства, Гарри пихнул мужчину плечом, освобождая себе проход, и кинулся к двери. Но Снейп схватил его за плечо, впился своими тонкими, невероятно сильными пальцами, удерживая на месте и причиняя боль. Он сжимал так сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть и лопнет кожа. — Даже не думай, глупый мальчишка! — Слова торопливо слетали с губ пугающими, шипящими звуками. — Посмей сболтнуть лишнего, и я утяну следом на такое дно, что тебе с твоей закрытой школой и не снилось. Гарри замер, переваривая услышанное. Было страшно и ужасно обидно. Благими намерениями, как говорится. Вежливость, любезность — все облетело со Снейпа шелухой. Он больше не казался приятным и интеллигентным. Только расчетливым и лживым. — Я ведь действительно хотел вам помочь, — прошептал Поттер с горечью. — И помогли. — Снейп тоже сбавил обороты. По крайней мере голос звучал спокойней, хватку он ослабил, но руку не убрал. — Я поверил вам. А вы начали меня шантажировать. — Поверили? Еще скажите, я не оправдал ваших ожиданий. — А то, что вы рассказали мне в церкви, это всё тоже было ложью? — Не всё... Похоже, по лицу Гарри можно было прочесть все мысли, поскольку Снейп удрученно покачал головой. — Нельзя же быть таким доверчивым идиотом. Вас будут использовать все, кому не лень. — Уже. Вы положили начало хорошей традиции. — Как вы выжили в своём интернате-то вообще? — Не ваше дело. Оттолкнув Гарри от себя, мужчина сел на кровать, положил руку на подушку. — Вы правы. Просто сделайте, о чем я просил. И вы перестанете быть моим делом раз и навсегда. Гарри не ответил. Он просто вышел из камеры, запер дверь и ушёл в туалет — умыться, прийти в себя. Казалось, рука, сжимавшая его плечо, переместилась на горло, удушая. Глаза пекло. Нет, он не будет распускаться из-за этого проклятого, лживого, лицемерного… Да, злиться было лучше, чем жалеть себя. Это помогало справиться с несправедливостью, плохим отношением, но горечь не пропадала. Окончание смены, возвращение домой стало настоящим избавлением. А на следующий день случилось первое за время его работы в тюрьме самоубийство. *** Каждый день на входе работники тюрьмы проходили процедуру досмотра не хуже заключённых. В будке у охранника висел огромный перечень вещей, которые нельзя было проносить внутрь. Их наличие отслеживалось достаточно строго, конфисковалось и возвращалось только при выходе из тюрьмы. Однако, в большинстве случаев, сотрудников, которых охранник знал лично, давно и хорошо, пропускали после чисто формального досмотра: в сумку заглядывали лишь на мгновение, не ощупывали, только металлодетектором водили вокруг и отпускали. Каково же было удивление Гарри, когда на входе его заставили раздеться чуть ли не до трусов, вывернуть все карманы и распотрошить рюкзак. И каково же было облегчение, что это случилось не днём раньше, когда он нёс за пазухой конверт Снейпу. — Что случилось-то? — настороженно спросил он, завязывая шнурки. — А леший его разберёт, — пожал плечами добродушный охранник Хагрид. — Говорят, помер кто-то ночью. — Кто? — В груди заворочалась тревога. — Не знаю. В секрете страшном всё держат. Беги, может, разузнаешь чего у начальства. Мне потом расскажешь. — Да, конечно… Он рассеянно затолкал вещи обратно в рюкзак и поплёлся переодеваться в довольно скверном расположении духа. За время, что он работал в Белмарш, ещё никто не умирал. Было одновременно и странно, и страшно, что это случилось. Да и когда? Ночью! Когда все заключённые, запертые по своим камерам, должны спать. А охранники должны ходить по тёмным коридорам, мимо этих бесконечных металлических дверей с замками и окошками. Жуть. Гарри никогда не оставался в ночные смены. Поначалу ему предлагали — давай, есть возможность, оплата выше. Но стоило ему представить ночные прогулки по коридорам, по спящему пчелиному улью, как становилось не по себе. Нет, лучше держаться подальше от ночных смен с этими непонятными случаями. Сперва нападение на Снейпа в изоляторе, теперь чья-то смерть. И всё под покровом темноты, в тишине, за запертыми дверями. Пока Гарри дошёл до комнаты отдыха персонала, он весь извёлся, гадая, что же произошло. А главное — с кем. Он искренне надеялся, что погиб не кто-то из коллег. Уже на подходе ему встретилась Хуч. Прислонившись к дверному косяку плечом, она смотрела себе под ноги и покусывала губу. — Доброе утро. Хуч поняла на него взгляд и кивнула. Было странно видеть её без дерзкой ухмылки, без шуточек. — Да, привет. — Почти шёпотом ответила она и отошла в сторону, позволяя Гарри зайти в комнату, в которой, несмотря на обилие народа, было тихо. Кто-то шёпотом переговаривался у кофейного столика. Кто-то заполнял бумаги. Под плакатом «Суицид» сидела Тонкс — на её бледном лице резко выделялись покрасневшие глаза и скулы, опухшие веки. Ссутулившись, всхлипывая без слёз, девушка смотрела в пространство перед собой и шмыгала носом. Рядом с ней сидела Помфри, что-то нашёптывая и поглаживая по плечу. В руках врача было несколько пузырьков с таблетками, которые, судя по всему, она принесла для Тонкс. — Что случилось? — Гарри обернулся к Хуч, которая продолжала стоять в дверях, глядя то под ноги, то на Тонкс. — Она нашла тело Гойла при обходе в шесть утра. — Голос коллеги звучал глухо и устало. — Гойла? Так это он умер? Женщина кивнула, не распространяясь о подробностях. — По официальной версии — самоубийство, — сообщил Забини куда более жизнерадостно, словно его это совершенно не трогало. — А по неофициальной? — Колумбийский галстук, — усмехнулся парень. — Кофе? — Так он повесился, или… — Что-то крутилось в памяти, но Гарри никак не мог вспомнить, что же такое колумбийский галстук. — Хотя подожди. Это когда… Он провёл горизонтальную черту в воздухе, и Забини кивнул. — Ага, горло поперёк, язык наружу. Красота. — Придержи свои комментарии при себе, ехидна, — с неожиданной злостью огрызнулась Хуч и, пройдя мимо парней, присела перед Тонкс на корточки. — Старая извращенка, — не менее любезно плюнул ей вслед Забини. — Подожди. — Перепалка коллег интересовала Гарри в меньшей степени, чем смерть Гойла. — Если он умер так, как ты говоришь, какое же это самоубийство? — Официальное. — Блейз пожал плечами. — Это решение Амбридж. Она не хочет поднимать шумиху. Скоро приедут с проверкой её ребята, засвидетельствуют факт самоубийства, экспертиза, все дела. Мы наблюдаем, не вмешиваемся и содействуем. — Но это же неправильно. Если его убили, должно быть расследование. Забини хмыкнул и покачал головой. — Его не убили. Чувствуешь разницу? Гарри чувствовал. Примерно до полудня они практически ничем не занимались. В связи с чрезвычайным положением заключенные оставались заперты в камерах, еду на завтрак передавали сухим пайком через окошки в дверях. Команда Амбридж, в составе трёх человек, приехала в начале первого. Они собрали персонал, опросили, изъявили желание осмотреть камеру Гойла. — Чей это блок? Кто отвечает за досмотр камер в том крыле? — неприятным голосом поинтересовался тип по имени Перси Уизли, который непрестанно что-то записывал в блокнот. — Я, — отозвался Гарри. — И я, — вторил Забини. — Но мы не были в ночной смене. — Не важно, идёте с нами. В камере Гойла всё было так же, как Гарри запомнил. Или даже чище, словно там успели прибраться. На полу не было ни грязи, ни следов крови. Только на подушке и матрасе осталась бурая засохшая корка. Судя по всему, когда его убили, заключённый спал. — Мистер Поттер, — рядом с ним стоял строгого вида мужчина, который представился как Кингсли Шеклболт, — вы можете сказать, у мистера Гойла были враги в тюрьме? — Я не знаю. — Гарри задумался, пытаясь вспомнить какие-то стычки в коридорах, на прогулке, в зоне отдыха. — Он не был особенно приятным человеком, знаете ли. Меня он тоже… Зашипев от того, что Забини наступил ему на ногу, Гарри замолчал. — Ой, прости. Я хотел просто добавить, что он многим не нравился, но в прямую конфронтацию мистер Гойл ни с кем не вступал. Не знаю даже, кому он мог насолить настолько, что его убили. Кингсли какое-то время переводил взгляд с Поттера на Забини. — Вы что-то говорили, что он вам… — обратился он к Гарри. — Мне он тоже не очень нравился. — Гарри подавил желание глянуть на Забини. — Всё. Пожалуй. — Ага… А он с кем-то общался? — У него было два кореша — Крэбб и Мальсибер. Их камеры дальше по коридору. — А кто в соседней камере? — Северус Снейп. Зашуршав бумажками, Перси Уизли нашёл нужную информацию и подсунул Кингсли. Прочитав её, тот хмыкнул. — Ну, давайте с ним познакомимся. — Вы же не думаете… — начал было Гарри, но мужчина его резко оборвал. — Моя задача — всё проверить, ваша — помогать мне в этом. Вам ясно, мистер Поттер? — Да, сэр. Когда открылась дверь в камеру, Гарри увидел Снейпа, сидящего на кровати. Тот перевёл взгляд на посетителей, но интереса не выказал. — Мистер Снейп, добрый день. — Кингсли говорил сухо и властно. — У нас есть к вам несколько вопросов. Будьте добры выйти в коридор. Не говоря ни слова, тот подчинился. Однако, проходя мимо Гарри, бросил такой взгляд, что внутри у него всё сжалось. Это было предупреждение, угроза, безмолвная, но очень явная. Гарри только надеялся, что никто не успел этого заметить, кроме него. — Проведите полный досмотр, — продолжил командовать Кингсли. — Забини, Поттер? Из коридора послышался голос Перси: — Вы знаете, что сегодня ночью был убит мистер Гойл? — Теперь знаю, — ответ Снейпа был тихим, но отчётливым. — Шевелитесь. — Шеклболт не был настроен ждать. Кивнув, Гарри первым делом кинулся к кровати. Его руки дрожали, а в голове пульсировала всего одна мысль — хоть бы не перепрятал, хоть бы не перепрятал. Тогда он мог бы сделать вид, что ничего не заметил. А если в камере найдут тот конверт, что бы в нём ни было, то возникнут вопросы, начнётся разбирательство. И Снейп молчать не станет. Дрожащими руками он заглянул в пододеяльник, пошарил в нём руками. Взял подушку, скользнул ладонью под наволочку. Там было пусто. Он проверил ещё раз — пусто. Уже начиная паниковать, Гарри заметил дыру в подушке — тонкий и ровный разрез. Засунул руку внутрь, он нащупал конверт. Стоя спиной к остальным, Гарри не удержался и потянул за конверт, вытаскивая его вскрытый край достаточно, чтобы можно было заглянуть внутрь. В конверте была карта, даже не разворачивая которую можно было догадаться, какого здания. И предмет, напоминающий скальпель, но не металлический, а керамический, Гарри видел такие ножи на кухне. Мог ли он быть средством орудием убийства? Мог ли Снейп такое совершить? — Вы что-то нашли? — Голос Кингсли прозвучал резко, вызывая внутри Гарри настоящую панику. Нет, он точно не в своём уме. Нашёл время и место потакать любопытству. Что будет, если Кингсли просто заглянет через его плечо? — Нет, сэр, ничего. — Он сам слышал, как предательски дрожал его голос. — Да, нихрена, — раздался над ухом голос Забини. — Давай сюда, я помогу тебе перевернуть матрас. Отобрав подушку, Забини поправил наволочку и кинул её на пол. Челюсть Гарри против воли поползла вниз. Он знает! Забини, чёрт побери, знает! — Шевелитесь, у нас мало времени. — Кингсли вышел в коридор к Уизли. — Блейз, так ты… — Заткнись, Поттер, и работай. Минут через десять они сказали коллегам, что ничего не нашли. Снейп вернулся в камеру с совершенно безучастным видом. До вечера их гоняли, заставляя досматривать камеры тех, кто мог иметь отношение к смерти Гойла. Когда Кингсли с командой уходили, официальная версия оставалась неизменной — самоубийство. Как бы Гарри ни пытался вывести Забини на разговор, тот делал вид, что не понимает, о чём Поттер вообще бредит. Казалось, надави он чуть сильнее, и Блейз начнёт утверждать, что не знает никого по имени Снейп. На следующий день Гарри сообщили, что мистера Крэбба и мистера Мальсибера перевели в другую тюрьму. *** Оставшиеся до выходных три дня отняли у Гарри последние силы. Затянутый в игру, в которой он не знал ни целей, ни правил, ни последствий, Гарри старался разузнать хоть что-то у людей, которые были осведомлены гораздо лучше него. Первым он пытался растрясти Забини, но парень смотрел на него, как кузен Дадли на учебник по квантовой физике. — Я дал знак тебе молчать? Когда это? Какая подушка, о чём ты? Понятия не имею, при чём тут Снейп. И с какого бы боку он не пытался подступиться, натыкался на удивление и ответы вопросом на вопрос. Снейп избрал другую тактику — молчать и отрицать. — Это вы убили Гойла? — шёпотом при первом индивидуальном осмотре. — Кого? — Не притворяйтесь. Грегори Гойл. — Первый раз слышу. — Снейп, пожалуйста, хватит! Скажите, это вы или нет? У вас же нож в подушке! — Я не понимаю, о чём вы. Гарри метнулся к кровати, распотрошил подушку — дыра в ней всё ещё была, а содержимое пропало. — Так что, если вы больше ничего не прячете, я могу передать досмотр комнат кому-то другому? По тяжёлому взгляду, по поджатым губам и прищуру, Гарри понял — не может, но и ответа никакого он не получил. Он мотал точно такой же срок, как и окружавшие его заключённые, только они уже сидели, а он старался этого избежать. Так и не получив никаких ответов, к финишу рабочей недели он просто закончился. Не было сил ни злиться, ни думать о будущем, ни переживать о чём-то. Пусть стряпают свои дела без него. Ещё неделя, всего неделя, как было оговорено в письме, и он покончит со всем этим. Придёт к Флитвику, Грюму, кому угодно, и уволится. Никто не удержит его в стенах этого проклятого здания, рядом с этими людьми. Хватит. Уж лучше в пабе столы мыть. Чтобы хоть как-то расслабиться, Гарри решил выпить. Позвонил единственному человеку, чьё присутствие было бы ему приятно, но Невилл начал нести какую-то ахинею про бабушку, жабу, луну, какие-то теплицы, и Гарри бросил трубку. Похоже, парень выдул поникой последние мозги. В паб он всё-таки пошёл, выпил и засиделся до самого закрытия с очень приятным парнем, который активно пытался его снять, но секс с незнакомцем в планы не входил. В результате дома он был глубоко за полночь, вот только совершенно трезвый и голодный. Стаут, который он тянул весь вечер, лез в него в час по капле, а кухня в пабе закрылась за пару часов до его ухода. Так что, переступив порог своего скромного жилища, Гарри первым делом направился к холодильнику. — Отлично, — проворчал он, обращаясь к холодной белой пустоте и единственной пластиковой коробочке с макаронами, которую покупал ещё, кажется, в понедельник. Проверив срок годности, он позволил себе усомниться, что двухдневная просрочка ведёт к летальному исходу. Да в этих полуфабрикатах столько химии, что они его переживут! Сунув ужин в микроволновку, он пошёл в душ. Несколько минут под струями тёплой воды принесли гораздо большее удовлетворение, чем пара пинт в пабе и бессмысленная беседа с незнакомцем. Наверное, не нужно было следовать всеобщему стереотипу «выпить в пятницу, чтобы расслабиться», а сразу ехать домой. Выключив воду, Гарри выругался. В ванной не было батареи, поэтому он каждый раз вешал полотенце сушиться в комнате. И, конечно, каждый раз забывал его взять с собой. Шлёпая босыми мокрыми ногами по полу и ёжась от холода, он выбежал в гостиную и завернулся в нагретую батареей ткань. Хорошо… Переодевшись в растянутые спортивные штаны и майку, он вытащил из микроволновки макароны и уселся с ними и книжкой за крохотный кухонный столик. Часы над плитой показывали два часа ночи. Что ж, завтра можно выспаться. Довольно улыбнувшись, он начал уминать свой ужин прямо из пластикового контейнера, одновременно пытаясь найти в книге место, на котором он закончил читать в прошлый раз. — Да, мистер Поттер, с такими манерами вам путь в приличное общество заказан. — Слишком знакомый голос заставил его подавиться и закашляться. Смахнув выступившие слёзы, Гарри распрямился и с опаской заглянул через плечо. — Что вы здесь делаете? — спросил он, чувствуя себя либо сумасшедшим, либо уже окончательно пропавшим. — Решил заглянуть на ужин. — Северус Снейп прошёл мимо Гарри и встал напротив, прислонившись к старой плите. Было странно видеть его не в тюремной, а обычной одежде. Хотя, судя по вышитому крокодилу на джемпере, просто обычной одежда не была. — И давно вы в моей квартире? — Гарри панически пытался понять, как не услышал щелчок двери или не заметил гостя на жалких тринадцати квадратных метрах?! — Около десяти минут. Вы, кажется, были в тот момент в душе… Так значит… Против воли Гарри покраснел. — Поразительно. — Снейп покачал головой. — Тот факт, что я видел вашу голую задницу, пока вы бегали за полотенцем, — единственное, что вас в данный момент беспокоит? Судя по тому, как стало горячо лицу, Гарри покраснел ещё сильнее. — Вы сбежали. Снейп пожал плечами, никак не комментируя очевидное. — Как вам это удалось? — Несколько полезных знакомых… Кто-то помог с ключами, кто-то подменил запись с камер, кто-то встретил снаружи, — выдержав паузу, Снейп добавил: — Кто-то карту передал. — Не надо меня в это впутывать. — Гарри почувствовал необходимость доказать, что к карте отношения не имеет. Откуда ему было знать, что в том конверте? Может, порнографический плакат? — Мне казалось, вы поняли, во что вляпались. Едва ли Гарри понимал до сих пор. Ночь, он пытается ужинать дома в компании беглого преступника, которого подозревают в связях с террористической организацией. Который, возможно, убил Гойла, жестоко убил. И только ли его? Или всё-таки… — Вас скоро хватятся, если ещё не хватились. — Если быть точным — через три с половиной часа. И первым делом поедут к вам. Вздрогнув, Гарри поднял на мужчину полный ужаса взгляд. — Это ещё почему? — Потому что при обходе в шесть утра Блейз Забини заявит о моей пропаже. И сообщит свои подозрения о том, куда бы я мог пойти. После чего при допросе персонала Маркус Флинт также подтвердит множество фактов нашего общения. О книгах, которые вы мне таскали, о подслушанном разговоре в церкви. — Так Флинт тоже? Я думал, только Забини. Но почему? Если у вас были они, зачем вам я? — Гарри даже не заметил, когда его голос стал таким высоким, таким жалким. — Вы — это сопутствующий ущерб. Забини и Флинт будут нужны в дальнейшем. Вы — нет. Поттер закрыл лицо руками и устало потёр глаза. Что делать? Звонить в полицию — бессмысленно. Бежать — куда? Он чувствовал себя совершенно запутавшимся, тонущим. Он словно слышал эхо — скрежет железной двери, с которым будет закрываться уже его собственная камера. Виновен! — Я не успею скрыться за три с половиной часа. — Нет, Поттер. Не успеете. — Тогда зачем вы здесь? Поглумиться? Или, может, убить, чтобы я не мучился?! — Кажется, в его голосе стали проскальзывать истерические нотки. Снейп молчал, заставляя только сильнее нервничать. Он стоял, скрестив руки на груди, с нечитаемым выражением лица, и рассматривал своего бывшего надзирателя. В какой-то момент он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Наконец, посмотрев на часы, он подошёл ближе и положил на стол узкую пластиковую папку. — Что это? Не дожидаясь объяснений, Гарри вытащил из папки паспорт и стопку американских долларов. — Это что, на адвокатов? — Всё ещё на грани истерики, он пролистал доллары. Их было много, несколько тысяч, может, десять, пятнадцать. Только во вторую очередь его заинтересовал паспорт, а напрасно. В паспорте была его фотография. — Гарольд Дж. Роджерс. Канада? — Совершенно не понимая, что происходит, он перевёл взгляд на Снейпа, который стоял, опираясь на стол ладонями, и явно чего-то ждал. — Что это такое? — Это предложение, — прозвучал короткий, совершенно ничего не проясняющий ответ. — К-какое ещё предложение? Раздражённо выдохнув, Снейп поджал губы. — Вы помогли мне, я помогаю вам. Втянуть вас в игры, которые вам не по зубам, не входило в мои планы. Однако я не хочу быть в долгу у мальчишки, который по собственной глупости променял собственную жизнь и свободу — на мою. И не думайте, что я буду вас уговаривать! — Не кричите на меня! — Окончательно стушевавшийся под напором, Гарри вжался в спинку стула и ещё раз посмотрел на паспорт и деньги. Кажется, в папке было ещё что-то — билет в один конец до Торонто на его имя. Вылет в 05:45. За пятнадцать минут до того момента, как обнаружится пропажа заключённого. — Вы предлагаете мне… — Будущее, Гарри. Я предлагаю вам будущее. Голос Снейпа был таким же спокойным и мягким, как при том единственном откровенном разговоре, который Гарри принял за проявление симпатии, близости, и который оказался лишь способом манипулировать им. Что, если это очередная ловушка? Что, если его используют опять как прикрытие, чья жизнь ничего не стоит? Но с другой стороны, если всё сказанное — правда, может ли стать ещё хуже? — Мне нужен ваш ответ. — Снейп снова посмотрел на часы и начал нетерпеливо притоптывать. — Это вы убили Гойла? Снейп не отвечал, глядя прямо на него. — Мне надо это знать! — Поверьте, не надо. Но вам не стоит меня бояться, Гарри. Руки Гарри продолжали перебирать билет, паспорт, стопку денег, а в голове было пусто-пусто. Он должен принять решение? Какое? Жужжащий звук привлёк его внимание. Снейп вытащил из кармана телефон и ответил на звонок. — Да! Я же сказал, что полчаса. — Твои полчаса истекли, — ответил мужской голос достаточно громко, чтобы Гарри услышал. — Либо ты спускаешься, либо мы уезжаем без тебя. — Спускаюсь. Засунув аппарат обратно в карман, Снейп сделал шаг к двери. — У вас есть десять минут, чтобы принять решение. После этого я уеду. И тогда — не рассчитывайте на мою помощь. — Я никогда и не рассчитывал. Снейп ушёл. И вот теперь в квартире стало действительно тихо, пусто и страшно. Где-то там, в получасе езды, находится тюрьма Белмарш. Интересно, его посадят туда, после того, как его причастность к бегству будет доказана? В обратном он даже не сомневался. И как же будут реагировать на него бывшие коллеги? Будет ли Хуч также шутить, а Тонкс так же обнимать за плечи, рассказывая очередную шутку? Будет ли Помфри обращаться к нему «милый»? А Грюм? Расскажет ли он Люпину, а тот — придёт ли навестить? А тётя и дядя наверняка будут говорить соседям, что они заранее знали о преступных наклонностях племянника, и не просто так сдали его в интернат. Захотелось удавиться. Или пойти сброситься в Темзу. Или… Часы над плитой показывали, что прошло семь минут с момента ухода Снейпа. Схватив со стола документы, билет и паспорт, он кинулся к шкафу, пытаясь сообразить, что же взять. Пластиковую коробку, в которой хранилась фотография родителей, документы об окончании школы и прочие важные вещи. Носки. Любимый свитер. Со двора донесся звук заведённого мотора. Плюнув на всё, Гарри просто вылетел из квартиры, даже не озаботившись тем, чтобы закрыть за собой дверь. На улице его ждала машина — фары потушены, дверца открылась сразу, стоило ему показаться в дверях. Больше не раздумывая, он залез на заднее сидение. Рядом сидел Снейп и казался на удивление довольным. — Привет, — раздался знакомый голос. С водительского места к нему повернулся белобрысый парень, с которым он познакомился в пабе. — Привет, Драко, — совершенно ошеломлённый встречей, Гарри переводил взгляд со Снейпа на водителя. — Что это? — резко поинтересовался Снейп и вырвал из его рук коробку. Быстро перебрав бумажки, он вытащил несколько и разорвал пополам. — Эй! — Там написано, что ты Поттер. Тебе это больше не понадобится. Обрывки документов полетели в окно. — И как долго мы будем тут торчать? — раздался голос с переднего пассажирского сидения. Через мгновение Гарри увидел похожего на Драко мужчину, очень красивого, с длинными белыми волосами. — Если из-за твоего щенка мы опоздаем на самолёт, обещаю, Северус, я убью сперва его, потом тебя. Прямо в аэропорту. Машина резко тронулась с места, и только потом включились фары. — Успокойся, Люциус. — Голос Снейпа, глубокий, низкий, производил магический успокаивающий эффект. Гарри, чьему обществу были не особо рады, внезапно осознал, что какой бы выбор он ни сделал, во что бы в очередной раз не вляпался, этот человек всё-таки на его стороне. Иначе блондин бы не злился, так ведь? И не говорил про Поттера «твой щенок», с таким раздражением выплёвывая это Снейпу в лицо. Не то чтобы это снимало все вопросы, но вселяло некоторую надежду. Придвинувшись чуть ближе, Гарри накрыл лежащую на сиденье руку своей ладонью и несильно сжал. Снейп перевёл на него удивлённый взгляд, но сжал ладонь в ответ. Да, это определённо вселяло некоторую уверенность. Гарри даже дышать стало легче. — И всё-таки я не понимаю твоих мотивов. — Люциус, не собираясь успокаиваться, вновь обернулся, но замолчал, стоило ему заметить их сцепленные ладони. Шумно выдохнув сквозь зубы, мужчина глянул на Драко, потом перевёл взгляд на дорогу и только потом добавил, негромко и спокойно: — Надеюсь, Северус, ты знаешь, что делаешь. Гарри почувствовал, как его ладонь сжали чуть сильнее. — Я тоже на это надеюсь, Люциус. За окном машины промелькнул указатель «Десять миль до Хитроу».