Слова.

Слова. Снова пустые, ничего не значащие слова. Простые звуки. Странные значки на бумаге. Тодд иногда любил слова. Когда их произносили близкие ему люди. Фара, Аманда, Дирк. Дирк тоже любил слова и мог выдавать бесконечное их количество в любой отрезок времени. Тодд прекрасно помнил это. Слова, произносимые Дирком, были тёплыми, милыми, они словно обволакивали тебя. Тодд не понимал, как когда-то его могло раздражать это. Есть холодные слова. Это ложь и неискренние чувства, которые часто говорил Тодд в своей прежней жизни. Он хотел бы, чтобы всё это враньё, сопровождавшее его, всё это… никогда не слетало с его губ, не появлялось в мыслях. А теперь Тодд хотел, чтобы слов не существовало. Вообще. Он был в каком-то непонятном для него состоянии — он ничего не чувствовал, был совершенно опустошён. Не мог выдавить из себя и звука. Он хотел бы вечно сидеть на диване и смотреть на стрелку часов, пока мысли медленно текли в голове, до тех пор, пока он не умрёт. Может, тогда будет немного лучше. Тодд поднялся, оделся и вышел на улицу, не вполне соображая, что делает. Сел в автобус. Был чудесный летний день, настолько хороший, что казалось, будто Вселенная издевается над ним. Лёгкий ветерок играл с листвой деревьев, и Тодду всё чудилось в этом шелесте имя Дирка. Настоящее имя. То, которое он сейчас увидит. Небо было ясным, солнце ласково светило. Но Тодд ничего не замечал. Он стоял на коленях на земле, не обращая внимания на то, что она влажная. Он ясно видел лишь одну вещь, и та плыла перед его глазами. «Здесь покоится Свлад Чьелли», — были вырезаны немилосердные, холодные, чёрствые, ужасные слова на могильном камне. А над ней — чёрно-белая фотография улыбающегося Дирка. Улыбающегося вот так. Руки дрожали, дыхание было рваным. Хотелось вырвать эту плиту из земли, убедиться, что всё это — просто глупая, ужасно неудачная шутка Вселенной, которая так любит издеваться над людьми, убедиться, что Дирк жив, убедиться, что всё хорошо. Но всё не хорошо. И, кажется, никогда уже не будет хорошо. Кто-то подошёл сзади и тихо положил руку ему на плечо, прошептал его имя. Тодд резко обернулся и успел увидеть стремительно тающий в воздухе силуэт человека в жёлтой куртке. «Ничего себе приступ», — пронеслось в затуманенной голове Тодда. Да, просто иллюзия. Он больше никогда не увидит Дирка. Не засмеётся с ним, не скажет, что тот его раздражает, не сделает ему замечания, что тот носит слишком яркие куртки для человека, который скрывается от Чёрного Крыла. Никогда.