н е р а с ц в е т а й .

Кто сказал, что зимой цветы не цветут? Какая же ужасная ложь. Напротив, бутоны с новыми силами распускаются внутри лёгких. Стебли ещё сильнее сжимают сосуды и даже артерии. До того, как это все началось, Даня нейтрально относился к пионам. Ну обычные такие цветы. У мамы в вазе стояли, когда Кашину лет семь было. Он их хорошо запомнил, потому что эту самую вазу разбил. Такие насыщенно-розовые с огромными лепестками, которые практически полностью перекрывали его ладонь. Сейчас он вновь видит эти самые лепестки. Только вот теперь они алые, до безумия алые. Это так неправильно. Так мерзко. Он бы и пошел в Пункт Цветения к таким же неудачникам с бутонами внутри, но сейчас это никак не впишется в его плотный график. Одернув белоснежную рубашку, он оглядел плавающие в мутно-кровавой воде лепестки и нажал на кнопку смыва. Из винтажного(именно винтажного, а не старого, как сказала ему ранее какая-то там кто-то) зеркала на него смотрел слишком уж неправильный Кашин. Иссиня-черный пиджак был сшит на заказ. Наконец, проблемные плечи оказались упакованы безупречно. Рукава не задирались даже. Не мастер, а золотой слиток прямо. Сегодня его фамилию возьмёт она. Платиновая блондинка с третьим размером груди и ЧСВ до небес. Да, она действительно красива. Инста-девочка с десятками тысяч фолловеров. Конечно, врачи разводили руками, но советовали завести жену побыстрее. Иногда это помогало. Кому-то. Далёкому кому-то. Черт. Уж лучше бы он в Пункт Цветения этот свалил. Вдруг новый приступ кашля. Это означало только одно. Со скоростью рыси Даня переместился в кабинку. В воздухе ещё витал фантом чуть приторного аромата пионов помешанного с железной ноткой крови. Ох, как же ему знаком этот запах. Очередной приступ кашля. В лёгких уже просто нет чертова места для чертовых цветов. -Дань, ты здесь? Этот голос. За него Кашин готов был отдать жизнь. Миша был его другом. Лучшим, единственно настоящим...другом. Которого хочется прижать к себе или кинуть в койку. Ну или убить. Нет, Даня лжет. Он бы бился за Совергона до последней капли крови. При нем нельзя кашлять. Даже через дверь кабинки Миша узнал бы этот звук падающих в воду лепестков. Пусть постоит немного и уйдет. "Пожалуйста, уходи." Даня лишь беспомощно давился слезами боли и задыхался. Врачи обещали, почему же эта девка не стала подорожником для его израненного сердца. Ей от него много не надо. Кредитка да реклама на канале. Но женитьба должна решить его проблему... -Дань, я знаю что ты здесь. "Уходи. Уходи. Уходи." О, эти ужасные удушающие цветы. Они будто обволакивают. Забирают в нежные объятия своими лепестками и несут навстречу самой Госпоже Эс. Врачи сказали, что если ему не поможет свадьба, то Даня ещё будет ходить по этой грешной земле три месяца максимум. -Знаешь, Данил, я так рад, что ты полюбил. Полюбил? Полюбил?! О да. Это верно. Цветы уже заполнили все. Так и до сердечной мышцы недалеко. -Она красивая у тебя. Может я тоже когда-нибудь найду себе что-то вроде этого. Совергон остепенится, представляешь? К сожалению, представил. Сейчас Даня боялся только того, что его настигнет болевой шок. -Знаешь, я же буду любить ее. Никак иначе ведь и быть не может, не так ли? Цветы высыпались из него. Как из какого-нибудь льняного мешочка. С тихим стуком они падали на кафельный пол, в воду. Все вновь окрасилось в отвратительный алый цвет. Именно в этот момент Даня захотел умереть сильнее обычного. Мертвая тишина снаружи не просто угнетала. Она неистово ломала кости. -Выходи. В этом голосе было столько холода и отрешённости, что Даня невольно повиновался. Увидев Мишу, он мысленно поблагодарил его за то, что тот предусмотрительно отошёл подальше. -Почему ты не сказал? Все тот же холод. Будто каждое слово высечено изо льда. Даня хотел бы ответить. Заявить, что смысла не было. Изменить что-либо невозможно. В чем тогда толк? Но нет, он молчал. На его уста будто была наложена печать. Вето. -Ты понимаешь, что ты наделал? На последнем слове Миша не выдержал. Его голос предательски дрогнул. Все хладнокровие как рукой сняло. Теперь его глаза сияли и пристально смотрели на Даню. -Извини. Прости, что ты узнал. Это ошибка. -Ошибка. Ошибка? С чего ты взял, что имеешь право молчать об этом? -Ничего уже не имеет значения. Странно, но цветы отступили. Будто они дали передышку для того, чтобы их оппонент расставил наконец все точки над "i". -Ты прав, действительно прав,-продолжил Кашин.-Ты найдешь себе девушку. Красивую до безумия. Добрую до чёртиков. Умную до потери пульса. Вот только я... Пионы вновь напомнили о себе. Тонкие стебли безжалостно проползли вдоль по сонной артерии. Они никогда не заходили так далеко, но юноша продолжил. -...не вписываюсь в твои грандиозные планы. -Ты идиот. С этими словами Совергон развернулся и потянулся к ручке двери. Однако, в последний момент он будто вспомнил о чем-то и опустил руку. Не глядя на Даню, Миша прошептал: -У тебя рубашка испачкалась. Давай помогу. Через секунду он уже стоял рядом и безжалостно разрывал тонкую ткань на оторопевшем Кашине. Освободив торс Дани, парень резко притянул его к себе и впился в левую ключицу. Кашин издал тихий стон. Какое счастье, что гости сюда никак не заглядывают. Руки Миши тонули в светлых волосах и насыщали организм юноши тестостероном. Он чувствовал, как в лёгких становится больше места. Как стебли ослабляют хватку. Вдруг к его губам прильнул Миша. Этот поцелуй отдавал мелиссой и перечной мятой. Но никак не пионами. По телу Дани приятной волной разлилось ощущение, которого никогда до этого не было. До Кашина доходило лишь тихое: -Не расцветай, прошу...