***
Весна на летнем острове прекрасна: ещё не настолько жарко, чтобы от этого страдать, но уже всё цветёт и благоухает. Мелкий почти белый песок искрится на солнце, пальмовые листья роняют на землю ажурные тени. Одним словом, красота! Ло не верил этой красоте — иллюзии безопасности, мира и покоя. Он вообще не верил в безопасность, поэтому плечо оттягивала Кикоку, шептала что-то в ухо, привычно, на самом краю сознания, и Ло, так же привычно, не её слушал. Говорят, проклятые мечи сводят своих владельцев с ума, убивают их и делают всякие другие нехорошие вещи, каждый по-своему. Говорят, Кикоку превращает своего владельца в кровожадного маньяка. А что делать, если он уже такой? Минус на минус даёт плюс, Ло всегда считал, что Кикоку его успокаивает, а все остальные со своим особо ценным мнением могут строевым шагом валить на хуй. Он думал, что будет первым, но ошибся: в тени у назначенного места уже дожидались несколько бочек и один из гостей. Камзол он повесил на куст, сапоги снял и поставил рядом, а сам лежал на песке, заложив руки за голову, надвинув цилиндр на глаза. Лучше бы первым прибыл Огненный Кулак: запалил бы костёр, рассказывал бы байки, заснул на середине слова. Ло его не любил — он вообще никого не любил, — но с Огненным Кулаком всё было просто и понятно. Даже если бы первым прибыл Мугивара, и то было бы лучше. Шумный он, шутит по-дурацки всегда, особенно, если обижен, а когда начинает петь — любому ясно, что ни голоса, ни слуха у него нет. Но с ним было бы проще — Мугивара как раз должен был достать мяса на всех, вот и начал бы жрать, это его очень… умиротворяет. Выпивку обещал взять Сабо. И сейчас он смотрел из-под цилиндра, улыбался, рукой помахал. Рукава рубашки закатаны до локтя, но руки всё равно в перчатках. Ло просто кивнул, потому что надо было как-то отреагировать, ящик со своей долей — что-нибудь к чаю — кинул в тень, сам сел рядом и уставился на море. Больше всего он хотел, чтобы остальные прибыли как можно скорее, просто чтобы не оставаться наедине. Если бы у Ло кто-нибудь спросил, кто из Йонко опаснее всего, он не задумываясь сказал: «Сабо». Единственный среди них не-фруктовик. И Королевской Воли у него, в отличии от остальных братьев не было. Но Ло не понимал его, не мог по-настоящему воссоздать для себя его логику, а значит, Сабо был непредсказуем, и тем самым — гораздо, гораздо опаснее их всех. Но все рассуждения вторичны, они — лишь способ объяснить субъективное впечатление. Ло просто знал, что для него, именно для него лично Сабо — опаснее всего. Ло сидел и смотрел на море: как назло, ни одного корабля. Где они вообще застряли? Сабо молча встал, ушёл куда-то недалеко — Ло старательно напрягал Волю Наблюдения, чтобы всегда быть готовым к чему угодно. Но видимо всё-таки нет, не ко всему. Не к верёвочной сетке с пивными бутылками, с которых капала вода и свисала гирлянда водорослей. — Здесь недалеко ручей, я пиво сунул охладиться, — спокойно и доброжелательно сказал Сабо, плюхаясь рядом. — Будешь? На песке — следы его босых ног и цепочка тёмных точек от водяных капель. На небе — ни облачка, и солнце било ему в спину, отчего светлые волосы казались темней, но по краям искрились золотом. От него самого — жар, почти как от нагревшегося на солнце камня. «На что ты смотришь?» — спросил бы себя Ло, но вопрос слишком глупый, и он просто кивнул, снова, как при встрече. Если нечего сказать, довольствуйся жестами, меньшим идиотом себя выставишь. Бутылка холодная и скользкая от воды, но пиво хорошее, действительно хорошее, и Ло всё-таки сказал: «Спасибо». А Сабо почему-то не ушёл на прежнее место, остался сидеть рядом. На самом деле — Ло это прекрасно знал — Сабо его терпеть не может. За то, что втянул в свои разборки Мугивару, которого что Огненный Кулак, что Сабо, а наверняка и половина команды самого Мугивары до сих пор считали ребёнком. Ло от этого всегда так смешно становилось, как только задумывался. Мугивара — чёртов ебанутый на всю голову псих, талантливо прикидывающийся идиотом только ради того, чтобы издеваться над окружающими ещё больше, у которого любимое семейное хобби — устраивать государственные перевороты, — и вдруг «ещё маленький!». Ло бы ржал до истерики, но он не умел, разучился. Умел он скалиться по-звериному, чуя добычу или развлечение, умел кривить губы, окуная окружающих в сарказм, умел мрачно хмуриться, ждать удара в спину, ждать самого худшего, ждать… Да, он умел ждать и знал, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Может быть, Сабо тоже это знал? Иначе к чему вежливость, мягкая улыбка, доброжелательное отношение? Ло пил пиво и смотрел на солнечные блики в чужих волосах, на пятна ожогов, спускавшихся из-под закатанного рукава к кисти, из-под штанины, вниз по икре. Сидел и ждал, пока явятся остальные, потому что делать что-то ещё он решительно не мог. Мугивара и Огненный Кулак прибыли почти одновременно, сразу же наполнив остров звонким смехом, нелепыми шутками, треском костра и запахом еды. Их было слишком много, они будто занимали всё доступное пространство и с их появлением Сабо как будто тоже становился другим: не улыбался, а хохотал, опрокидываясь на спину, швырнул в кого-то из братьев горсть песка, но попал в Ло, принялся многословно извиняться, но Мугивара запрыгнул Ло на плечи, повалил в песок и принялся орать о том, как ему весело. У того, кто их воспитывал, должно быть, были стальные нервы. Насколько же они были невыносимы детьми, если взрослыми и более чем серьёзными людьми, они вели себя… так. Впрочем, в те недобрые времена, когда Ло носил титул Шичибукай, ему довелось встречаться с вице-адмиралом Гарпом… Что там у него с нервами, он не брался диагностировать, но психические отклонения Мугивары явно были наследственными. Об отце Огненного Кулака и говорить нечего: Король Пиратов, судя по всей известной информации, вменяемым быть никак не мог. И только Сабо единственный из них на первый взгляд производил впечатление приличного человека… Ло был хирургом, а не психиатром, но вот то, что отклонения бывают не только наследуемыми, но и приобретёнными, знал прекрасно. Кем ещё он мог вырасти с такими братьями? Костёр потрескивал, в небо поднимались дым и искры, привезённое Мугиварой мясо одуряюще пахло и роняло в огонь капли сока. Ло смотрел в огонь и пытался делать вид, что его это всё совершенно не касается. Получалось откровенно так себе, особенно когда Сабо впихнул ему в руки миску с салатом — когда он успел снять перчатки? — а Огненный Кулак принялся орать Мугиваре, что жрать мясо прямо так — плохая идея, и вообще, вот у Трафальгара есть меч, пусть он порежет. Огненный Кулак хотя бы был в состоянии произнести его фамилию целиком и не запинаясь — невероятное достижение, остальные себя подобным не утруждали: Мугивара предпочитал коверкать его имя, а Сабо… обращался ли Сабо к нему хоть раз по имени? Ло думал об этом, пререкаясь, думал, когда растягивал над костром сферу пространства и всё-таки резал мясо, потому что Мугивара принялся ныть, и слушать это было невыносимо. Он думал, вливая в себя очередную кружку вина и пытаясь уловить хоть какой-то смысл в застольной беседе. И выясняя, какого хуя они все собрались тут, если ни слова не сказано о делах? Братья хотели пообщаться, что в этом странного? Ло бы тоже не прочь был посидеть у костра с Лами, если бы она была жива. Зачем им сам Ло? Чтобы был повод? Собрание всех Йонко, жутко важно и серьёзно, никак нельзя проигнорировать? Обернувшись напоследок, Ло встретился взглядом с Сабо. Спокойным и совершенно трезвым взглядом через плечо, потому что он тоже обернулся. Задраивая за собой люк, Ло вдруг остановился и понял: сам он тоже никогда не обращался к Сабо по имени.***
— Ну и? — выжидательно посмотрел на него Эйс. — Вы хоть поговорили? — Посидели, пива выпили, — пожал плечами Сабо, рассеянно вертя в руках цилиндр и смахивая с него песчинки. — Ты ж прям с утра был? — уточнил Луффи, с каждым шагом загребая соломенными сандалиями песок. — А Трао когда явился? — К полудню. — Сабо закончил с цилиндром, надел его и принялся мять в руках перчатки. Сапоги он нес подмышкой, обуваться совершенно не хотелось. — В следующий раз мы придём к закату, будет у вас побольше времени, — пообещал Эйс. — Ребята, вы — лучшие, — грустно улыбнулся Сабо. — Вы самые лучшие, но, кажется, это всё не работает. — Трао просто тормоз, — небрежно отмахнулся Луффи. — Ничего, и до него тоже дойдёт. — Только слепой идиот может тебя игнорировать, — отрезал Эйс, обнимая Сабо за плечи. — Зачем тебе слепой идиот? Но Трафальгар не идиот, он грёбаный айсберг, холодный и опасный. А мы в тебя верим, ты сможешь его растопить! Луффи повис на нём с другой стороны, и на душе у Сабо стало немного легче.