***
Куроко не смел и слова выдавить из себя, а лишь шагал за господином, нисколько не сопротивляясь. А впрочем, смысла в этом никакого не было. Он довольно невысокий. Захочет Акаши — и охрана мигом поймает его и доставит к аловолосому демону. Акаши всё это время молчал, от чего становилось ещё более гнустно на душе. И если это наказание для Тецуи, хотя он вообще не понял, в чём дело, то что тогда ждёт его кареглазого товарища? — Боишься меня? — внезапно Акаши остановился, и Куроко, не рассчитав свои силы, не прекратил шаг и врезался в господина. Тецуя не знал, как отреагировать на это, поэтому скоро потянулся к своему блокноту, который был будто спасательной нитью в этой пучине отчаяния. Он мгновенно раскрыл его на совершенно чистой странице и потянулся за карандашом, как Акаши выхватил предмет из рук Тецуи. — Знаешь, — он потянул парня на себя, заводя в свой кабинет и закрывая дверь на защёлку, — я терпеть не могу лжецов. Голубоглазый сглотнул. Почему-то сейчас он был готов просто упасть на колени и просить прощения, лишь бы только не стоять вот так и ожидать своей смерти. Нет, к этому он уж точно не был готов морально. — Мне было интересно, как это такой непутевый парень вроде Кисе нашёл такую девушку вроде тебя, ко всему прочему ещё и немую. Каждая секунда пребывания с аловолосым демоном наедине давалась очень тяжко, и голубоглазый уже готов был сквозь землю провалиться, лишь только не терпеть подобное. — Не умеешь общаться на языке немых, но всё прекрасно понимаешь, — он ходил туда-сюда, словно хищник, окруживший свою жертву, — разве не странно ли это? Куроко сглотнул и потупил взгляд ещё больше. Ещё немного, и казалось, что Акаши прожжет его своим взглядом, чего бедному парню вовсе не хотелось. — А потому я пришёл к выводу, — он остановился напротив Куроко и протянул руку к подбородку, приподнимая его. Голубые глаза глядели на аловолосого демона с испугом. Он точно видел, как сейчас нервничает Куроко, и было видно, что он более чем доволен. — Что здесь что-то нечисто. Так ведь? — он продолжал заглядывать в голубые, полные печали и смирения глаза, — ответь мне, Куроко-сан, — он поддался вперёд и прошептал последнее предложение уже на ухо горничной. Куроко кусал губы, только бы не проговориться. Только бы не выдать какое-то слово. Пускай он и проиграл в этой игре, но всё же уйдёт отсюда с честью, а не растоптанным после игры с этим демоном. — И самое удивительное знаешь что? — не прекращал Акаши, будто получал от этого процесса максимум удовольствия. Словно ему действительно нравилось так забавляться со своим персоналом, в отличие от Куроко, который теперь, ко всему прочему, ещё и побледнел. Он внимательно смотрел на господина, словно в этом мире больше ничего не существовало и боялся сделать что-то не так, чтобы не разозлить его. Будто вечность проходила между предложениями Сейджуро, что действительно будоражило и пугало. Хотелось бежать, поджав ноги. Хотелось просто проснуться от этого всего, словно это лишь кошмар. В дверь постучали. Акаши и глазом не повёл, продолжая смотреть на горничную. Стук не прекращался, но это ничуть не мешало парню сосредотачивать внимание на голубоглазом. — Я действительно поверил в это, — Акаши опустил свою руку, и обошёл Куроко, — поверил в твою игру. Стук за дверью никак не прекращался, но аловолосый никак не реагировал. Он просто застыл на месте. Тецуя обернулся и протянул руку, чтобы убедиться в том, что Акаши всё ещё в своём сознании, но её перехватили, и теперь Куроко оказался в верных путах аловолосого демона. Бежать было некуда, ведь всё и вся в этом особняке слушаются лишь своего непременно но господина.***
Айда видела, как сильно переживал по этому поводу Кисе, поэтому подошла к нему и хлопнула по плечу в знак поддержки. — Не переживай, ничего с ней не случиться. Акаши не такой уж и монстр, как все думают, — она улыбнулась, ведь знала его не так мало, как те, кто пускал все эти грязные слухи. На самом деле она видела в нём одинокого довольно слабого паренька, который оказался не в своей тарелке и теперь пытается выжить здесь, вливаясь в новый образ. В образ который ему подарили все те, кто ненавидел и завидовал ему. Он не с самого детства был таким грубым и холодным. Точнее он был таким лишь для немногих, в семье же постоянно показывал свой мягкий характер. — Спасибо, Рико-сан, — слабо улыбнулся Кисе. — Акаши очень заботливый, — она добавила это напоследок, а затем ушла к другим гостям, заставив блондина всерьёз задуматься над её словами. Заботливый? Через какое-то время на телефон Рико поступил звонок от самого Акаши, где он сказал, что не в настроении проводить мероприятие дальше, учитывая то, что главный гость так и не объявился. И как только гости хорошо проведут время в его особняке, пускай их всех проводят. Айда понимала, что сейчас с Акаши творится что-то неладное, поэтому согласилась и пошла помогать парням с готовкой, ведь сейчас Дайки особо мучился, так как готовить для одного — одно, а для такой ненасытной толпы — совершенно иное. Какой же ты всё-таки загадочный, Акаши.***
Куроко оказался крепко прижат к господину спиной и теперь и вовсе не мог сдвинуться. Краем глаза он заметил камеры на компьютере, которые были расставлены по всему особняку. Даже в туалетах. Чёрт возьми, что не так с этим парнем. Только заметив это, Куроко сглотнул. Он ведь всё это время ходил в мужской по привычке, да и вообще потому, что парень. Неужели Акаши и это видел? Но, чёрт, откуда он мог знать, что камеры есть и в сортирах? Вот это уж точно провал. Ему было неинтересно смотреть дальше на то, что творилось на экране, так как такая маленькая оплошность стоила ему работы и репутации. На экране было видно, как в их дверь стучится некто из гостей. Судя по всему, у этого парня свои счёты с господином, раз он так яро старается выбить дверь. — Какой жалкий, — Куроко вздрогнул. Он понятия не имел, было ли это посвящено ему или же тому пареньку, который отчаянно старался попасть к Акаши. Горячее дыхание Акаши словно опаляло кожу голубоглазого, от чего мурашки появлялись на тех местах, где аловолосый притрагивался к Тецуе. Сейджуро осторожно убрал голубые волосы в сторону, чтобы не мешали ему. — Прекрасные волосы, мягкие и послушные, жаль лишь то, что не твои, — он грубо сорвал парик с головы Куроко и откинул в сторону. Тецуя не успел и пискнуть, как остался без волос, в прямом смысле этого слова. Стук постепенно прекращался, и теперь отвлекал не так сильно, как прежде. Хотя, казалось, будто Акаши сейчас находится вполне себе в нормальном состоянии и никакие посторонние шумы ему не мешают. Далее пальцы Акаши постепенно спускались по плечам Куроко, а затем он немного подтолкнул горничную вперед и расстегнул фартук на спине, что вскоре он с шумом свалился на пол. Видимо, ему всё ещё было мало и он повернул Куроко к себе лицом. Голубоглазый со всех сил старался выглядеть спокойно, но дрожь выдавала его. Ему было так стыдно за себя и за то, что позволяет так общаться с ним. Но... Что поделать. Идя устраиваться на работу, он подсознательно был готов и к такому повороту событий. —Скажи мне, Куроко-сан, — Акаши также быстро избавился и от рубашки, а за ней и с бюстгальтером, — каково это, носить женские вещи? Куроко стоял в одних лишь боксерах и чулках. Румянец немедленно покрыл его щёки, и он боялся и слово выдавить. Хотя куда уж. Выходит, он с самого начала всё знал, но всё равно продолжал эту затею. Акаши обошёл Куроко со всех сторон, и в итоге остановился напротив. Точно там, где стоял изначально. Робкий взгляд голубоглазого, который тот пытался спрятать за длинной голубой чёлкой, почему-то заводил его. — И как такой сладкий омега попал ко мне в особняк? — он с силой дёрнул Куроко на себя, а затем развернул, вплотную прижавшись к нему со спины, как он делал не первый раз. Акаши утомляло ждать больше, ведь теперь он точно чувствал, что перед ним стоит омега, причём совершенно покладистый. Вот о чём, а об этой черте характера Рёта действительно не солгал. — Я всё ждал, пока ты расколешься и дашь о себе знать, — он провёл языком от мочки уха до области ключицы, на что Куроко весь встрепенулся, но ничего не предпринял. С одной стороны он прекрасно понимал, что и разговоры здесь никак не помогут. Он также был готов принять наказание от господина и поскорее уйти из этого места, так как подобного обращения к себе он не выдержит. А с другой стороны и сам был рад такому, так как омежьи чувства не позволяли ему хорошо всё обдумать и вообще что-либо сделать, когда он чувствовал, что альфа хочет его. Акаши водил языком туда-сюда, медленно, осторожно, словно боясь повредить хрупкую светлую кожу Куроко. Он выглядел таким чистым и непорочным. Со спины омега чувствовал запах недавно пролитого на белую рубашку бокала вина. Он опьянял не меньше, чем поцелуи Акаши, которые так бережно оставлял на омеге, будто боясь навредить. На руках Куроко виднелись совсем свежие синяки от тяжёлых хваток аловолосого демона. Они так прекрасно подходили под бледную кожу Тецуи, что аловолосый не мог сдержаться и оставлял немало засосов по пути. Из некоторых уже сочилась кровь, которую вскоре так заботливо слизывал Акаши. Голубоглазый стоял как вкопанный. Честно говоря, ноги постепенно становились ватными, и ему едва удавалось держаться на них. Видимо, Акаши почувствовал, что омега сейчас останется без поддержки, поэтому подтолкнул его в сторону дивана, с силой надавливая, чтобы тот присел. Невообразимые ощущения. Холодная кожа дивана и разгоряченное тело Куроко столкнулись, и голубоглазый захотел было подняться, чтобы не чувствовать внезапный дискомфорт, однако аловолосый так просто не отпускал его. Он осторожно присел и теперь по очереди помогал снять чулки и каждой ноги, что выглядело гораздо развратнее, нежели его прежние действия. — Почему ты так сводишь меня с ума? — омежий запах теперь усилился в несколько раз и Акаши был не в силах сопротивляться. Видеть такого податливого омегу для него было слишком сложно. Хотелось поскорее приручить и показать ему своё место. Он прекрасно понимал, что действует исключительно инстинктами, но прекратить ничего не мог. Боксёры Куроко постепенно увлажнялись от возбуждения, которое приходилось испытывать омеге. Он готов был провалиться со стыда, ведь сам старался подставиться под ласки аловолосого, елозя под ним. У него никогда не было сексуального партнера, поэтому мысль о сексе, да причём с таким альфой просто переносила его в иной мир. Он не мог думать ни о чём другом, о чём вскоре точно пожалеет, что он понимал. А эти периоды течки. Как же сложно было всегда сдерживаться, а не бежать к первому попавшемуся альфе, чтобы тот как следует его оприходовал. Но нет, голубоглазый терпел. И немало. Каждый месяц старался не поддаваться на уловки других альф и проходил мимо. А теперь... А что теперь? А теперь он весь такой доступный лежит под господином и тяжело дышит. Глаза постепенно закрывались, и теперь дышать становилось крайне сложно. Он выглядел каким-то чересчур бледным, чего не мог не заметить Акаши. Куроко продолжал тяжело дышать. Сейджуро понимал, что всякое бывает, и паренёк действительно долго ждал подобного дня, но поведение действительно странное. Он быстро потянулся к омеге и взял того на руки. Вся грудь и шея были засыпаны поцелуями аловолосого демона, и кое-где даже виднелись багровые следы от засосов. Господин быстро двинулся в сторону одной из дверей, которые были в его кабинете и подтолкнул её, проходя вовнутрь. Это была его личная ванная комната, где он мог принять душ и расслабиться после тяжелого рабочего дня вдали от всех. Кроме того, выносить Куроко в таким виде к гостям было бы слишком. Мало ли что подумают. Конечно, Акаши готов был проучить его за то, что его так обманули, но доводить человека до смертельного состояния он не мог. Куроко задыхался в руках аловолосого и хрипел, не в силах произнести ни слова. Акаши мгновенно положил его в прохладную ванну и включил прохладную воду, которая, по его мнению, должна была быстро привести парня в себя. Но почему-то это не помогало. Наоборот, теперь омега ещё и дрожал. Мокрый и липкий от недавних следов возбуждения, он ни за что бы не хотел, чтобы его кто-то видел. Юноша корячился от боли и сильно прижимал к себе колени. Выглядел он достаточно бледно, словно находился на пороге смерти. Когда он наконец смог более-менее открыть глаза, Акаши в комнате уже не было. Эта тишина и холод так пугали, что хотелось рыдать. Но парень понимал, что сам виноват, что впутался во всё это. И теперь должен расплатиться.