Терпеть его не могу!

Мы едва успеваем выехать со стоянки, как звонит телефон на подставке. Я мажу пальцем по экрану, даже толком не глядя на фото контакта. - Доброго вечера. - Серьезный голос отца наполняет салон. - Чанель, нашел тут для тебя интересную работу. Можешь заехать? - Да хоть сейчас, - откликаюсь я, останавливаясь перед перекрестком. Бэкхен на соседнем сиденьи оживает. Он и слова не говорит за всю дорогу, но внимательно на меня смотрит. Перед входом в наш офис смущенно просит остаться в машине, но я все равно беру его с собой. - Нам на две минуты: взять бумажки и выйти, - успокаиваю я перед дверью отцовского кабинета. Бэкхен поджимает губы и неохотно кивает. Но ничего поперек не говорит. Видимо, боится теперь лишний раз открывать рот. Я стучу и после краткого отклика с той стороны открываю дверь. Отец отрывается от бумаг, поднимает голову и удивленно смотрит на хрупкую фигурку омеги рядом. - Вечер добрый. - Мимо проезжали, - поясняю я и подталкиваю Бэкхена в спину. Омега робко делает несколько шагов и останавливается, так и не дойдя до стола. Они с отцом кивают друг другу, но даже это не заставляет Бэкхена заговорить. Подхватываю за талию и сажаю в одно из кресел. Бэкхен неловко ойкает и тут же вжимается в кресло, стараясь слиться с обивкой. Отец по столу передает мне папку и предлагает выпить хоть по чашечке кофе. Я бы не отказался, но омега явно чувствует себя некомфортно. Странно, я их всех знакомил. Не совсем так, как положено, но в той ситуации это вышло неплохо. Я смотрю на него, чувствую его волнение, и сам пытаюсь разобраться в своих эмоциях. Мы встречаемся взглядами, пока отец настаивает на чашечке кофе, а у Бэкхена вдруг округляются глаза. На пороге появляется папа, аккуратно перекладывающий файл из одной папки в другую. - Что ж ты не сказал, что они вдвоем приедут? Он не успевает нормально поздороваться, а уже разводит вокруг бурную деятельность. Нас уже не надо спрашивать, будем ли мы кофе, потому что через минуту он стоит на столе, как и печенье, и подарочная коробка конфет. - Давно у нас не было таких гостей. Может, стоило к нам на ужин? - инициатива омег бывает непробиваемой словно нефтяной танкер. - А давайте, поедем к нам, посидим немного? Он уже мысленно накрыл на стол, настрогал салат и расставил парадные тарелки в гостиной - знаю его. Бэкхен молча посматривает то на меня, то на папу, старательно выкладывающего омеге на блюдце конфеты с разными начинками - традиционное действо. Отец тихо отхлебывает кофе из чашки и крошит в него же свежее курабье. Спорить со своим супругом он считает лишней тратой времени. Так что просто ждет и наблюдает. Бэкхен под гипнотическим взглядом проглатывает одну конфету за другой, и я не уверен, что он не ест их целиком, не озаботившись вопросом о начинке - мармелад, орехи и коньяк в желудке потом сами переварятся. В итоге, при напоре папы и молчаливой поддержке отца, нас выводят за белы рученьки из кабинета и сообщают, что совместный ужин в ресторане это лучшее завершение дня. Бэкхен у меня под боком несколько раз нервно икает и вцепляется в мое пальто всеми десятью пальцами. - Я клянусь тебе, я не специально. - Мы садимся в машину, и Бэкхен выпучивает на меня глаза, явно намекая, а не охренел ли я. - Что такое? Ты знаком с моими. Это всего лишь ужин. - Всего лишь? - срывается Бэкки. - А остальных родственников в ресторане не припрятано? - Да клянусь тебе, я не знал, что они тут оба, - пропуская отца на выезде. - Мы должны были забрать бумаги и уехать. Ты же слышал наш разговор. На несколько минут в машине устанавливается тишина. Только слышно, как Бэкхен сердито сопит в шарф. - Почему ты так переживаешь? В конце концов мы вместе, и некоторое общение с родителями друг друга неизбежно. Более того, это нормально. - Представляю, как они помнят первое знакомство, - бурчит Бэкки. - Я напомню тебе, что твой папа вообще застукал нас в моей машине, и ничего, мы прекрасно поладили, - рассуждаю я. Но Бэкхен уже на взводе, и мои слова не производят никакого эффекта. Еще минута в тишине кажется бесконечной. Нечто недосказанное висит в воздухе, но мы опять боимся говорить об этом. Каждый раз, когда всплывает нечто важное для наших отношений, что-то идет прахом и мы в очередной раз оказываемся в эмоциональном болоте. И каждый раз кому-то больно. И предсказать, кто поплатится за разговор в этот раз, нет никакой возможности. Хотя постойте, по университету ходит альфа, запах которого нравится моему омеге. Я начинаю догадываться. - Слушай, когда-нибудь мы будем проводить вместе пикники и жарить барбекю на выходных. Стоит привыкнуть. - Лучше поговорить об этом, чем заикнуться о Тао. Бэкхен на секунду поджимает губы, но ничего не говорит. Столик в ресторане выбирают родители. Я как раз помогаю Бэкхену раздеться и сдать вещи в гардероб, пока папа находит хорошее место. Бэкхен садится рядом со мной и словно включает режим лапушки - то, что он умеет лучше всего. На некоторое время я забываю о недосказанном. А если не забываю, то отодвигаю на второй план. Он мило улыбается, изящными движениями поправляет челку и иногда невзначай касается моей руки на столе. Я должен быть ему благодарен, но что-то гложет и не дает возможности в полной мере насладиться вечером. - Я тут предлагаю купить Чанелю квартиру, - посреди разговора объявляет папа. - Бэкхен, вот скажи, что это неплохая идея. Омега пожимает плечами. - Не мне влезать в этот вопрос. - Он хочет дом, - встревает отец. - И с этим мы поможем, но двойные траты тут ни к чему. Папа сердито отставляет бокал в сторону. - Говоришь так, будто мы эти траты особо заметим. Они будут жить в какой-то съемной квартире, не пойми в каких условиях, а ты считаешь это нормальным? - Радость моя. - Каждый раз, когда отец меняет тон с делового на мягкий, папа сдается. Оба знают об этом, но прием работает безотказно. Отец относится к папе с особой нежностью, и разговаривает с ним на особых интонациях. Папа пытается сопротивляться, сердито сжимает губы, но заметно расслабляется, опуская плечи и откидываясь на спинку стула. - Радость моя, - повторяет отец и под столом кладет руку на колено мужа. - Мы с Чанелем об этом разговаривали, и пришли к выводу, что в квартире нет никакой необходимости. - Мы правда разговаривали, - киваю я. - До окончания универа еще один курс, раньше я дом ставить вряд ли начну. Поживу год в квартире, она неплохая. Да, старый диван и телевизор, но это не стоит твоих переживаний. Уже не маленький, справлюсь. - А Бэкхен тоже справится? - кивает папа на омегу, скрестив руки на груди. Бэкхен замирает с бокалом сока в руке и второй раз за вечер пытается слиться с обивкой. Три пары глаз внимательно смотрят на моего омегу и ждут какой-то реакции. - Что все так на меня смотрят? - не выдерживает Бэкки. - Я вообще в общаге живу. Папа с недовольным вздохом хватается за бокал вина. Так и напрашивается разочарованное "эх, молодежь". - А почему вам не пожить вместе? - вдруг интересуется отец и переводит взгляд с меня на омегу, ожидая ответа. - Прекрасный опыт, да и вдвоем вам будет спокойнее чем по отдельности. Уж поверьте, через неделю разъезжаться ни за что не согласитесь. Бэкхен ничего не говорит, но я чувствую на себе его взгляд. - Мы посмотрим еще, - вступаюсь я. - Квартиру снять едва успел, а вы нас уже туда заселяете. Я сам там еще не обжился - зубная щетка да одно полотенце. - Ладно, не буду влезать, - нехотя отступает отец, пожимая плечами. - Но по мне, так это реальная возможность наладить быт до брака. Когда поженитесь и переедете в дом, уже не нужно будет ничего решать. Ну да, лезть он не будет. Бэкхен нервно ерзает на стуле. Остаток вечера мы проводим, жуя десерт и стараясь избегать щекотливых тем. Нас спрашивают про региональные и открытие сезона, про следующий семестр и предметы, про всю нашу компанию и травму Криса, но к теме переезда мы больше не возвращаемся. Отец пожимает Бэкхену руку и открывает дверь моей машины. Омега привычно устраивается на пассажирском сиденьи и пристегивает ремень, желая отцу удачи в делах. - У вас все в порядке? - тихо спрашивает отец, отведя меня в сторонку. И мне нечего ему ответить. Да не волнуйся, все отлично, просто мой омега сегодня нашел еще одну подходящую пару? То, что надо. Отец ждет, но по моему опущенному взгляду и заминкам сам понимает. - Разберись, что бы там ни было. Я не хочу знать, что случилось, но между альфой и омегой должен быть лад. Иное просто противоестественно. Вот помог так помог! Полегчало прям сразу. Отец хлопает по плечу, машет Бэкхену, по пути постучав в стекло, и идет к своей машине. - А они настроены решительно, - задумчиво замечает Бэкхен, пока я кручу руль. - Квартира, свадьба. - Вполне логичная последовательность действий. Те этапы, которые в идеале проходит каждая пара. И мы тоже через них пройдем - это неизбежно. Бэкхен хмыкает. - Идея съехаться мне самому нравится, но ты это и так знаешь. Смотреть на Бэкхена невыносимо - отстраненный и словно разочарованный, он делает больно. Не специально, я понимаю это. Но сама мысль о том, что все это касается нас, вызывает дрожь. - Что такое? - не выдерживаю я, когда до университета остается совсем немного. - Он так выбил тебя из колеи? Давно не видел тебя таким потерянным. - Потому что я никогда таким потерянным и не был, - вдруг выдыхает Бэкки. И от этой честности мне становится легче. - Давай обсудим, - предлагаю я. - Поехали на квартиру? Поговорим, успокоимся. В одной комнате с этим кретином мне теперь не ужиться, так что я в любом случае сейчас соберу пару вещей и уеду. Переночуешь со мной? До последнего я жду предложения переночевать в их комнате, если уж он не согласен ехать в наш "клоповник". Жду, что мы пошутим про бедного Кенсу, которому опять придется меня терпеть. Но Бэкхен не предлагает, и судя по его настроению, предлагать самому бессмысленно. Бэкхен выходит из машины и покорно ждет, пока я подойду и за руку поведу к крыльцу. - Завтра последний спокойный день. Не представляю, что будет на дружеском матче в четверг. - Я стараюсь разрядить обстановку, а в ответ на мои попытки омега сжимает мою ладонь и на секунду прижимается к боку, словно подбадривает. У самой двери обнимаю его крепко-крепко, утыкаюсь носом в капюшон и вдыхаю любимый аромат, чувствуя горькие нотки. Он не в лучшем состоянии. Каждая эмоция со знаком минус. Я мягко целую Бэкхена в щеку и осторожно прикасаюсь к губам. Эмоции путаются, но их полярность никак не меняется. Бэкхен отвечает, путает пальцы в волосах, и я знаю, что ему нравится этот поцелуй. Но он нравится ему не настолько, чтобы отвлечь от мрачных мыслей. - Не думай об этом, хорошо? - прошу я, поправляя омеге челку. - Разве это что-то значит, разве может что-то поменять между нами? Давай просто забудем этот случай и двинемся дальше. Бэкхен смотрит не мигая. - Будем вспоминать и смеяться, когда поженимся, - улыбаюсь я самой бодрящей улыбкой, пальцем щекотя бархатную щеку. - Если поженимся, - после секундной заминки поправляет Бэкхен. Я хочу расслышать это. Выбросить каждое слово из памяти и растоптать ногами. Хочу смотреть на Бэкхена и не видеть того, с чем так долго борюсь и каждый раз начинаю сначала. Сомнение. Он вновь окунается в бездну самокопания, вновь придумывает все новые наказания для себя самого. Он серьезен, встречаясь со мной взглядом. Это не шутка, не оговорка. И я хочу вырвать из головы этот кусок вечера. Бэкхен понимает, с каким ужасом я смотрю на любимое лицо. И ему жаль, но забрать слова обратно нельзя. Они уже растворились в воздухе, испачкали все вокруг и словно кислотой обожгли легкие. - Поеду, - кратко бросаю я. - Опять делаю тебе больно, - поджимает губы омега и, тяжко вздохнув, неловко опускает голову. - Так не делай. Секундная пауза. - Мне совсем перестать думать? - вдруг с вызовом спрашивает он. - Перестать думать в неправильном направлении. Бэкхен отстраняется и убирает от себя мои руки. - Неправильном для тебя? Я даже не нахожусь, что ответить на это. Вся ситуация кажется мне какой-то нереальной. Мы не можем ошибиться сегодня еще больше. - Вы с Тао похожи больше, чем ты думаешь, и дело не только в запахе, - чеканит Бэкхен. Сердце камнем падает вниз. - Вы оба уверены, что правы, что принимаете верные решения. Но почему-то никто не задается вопросом, а насколько верные решения принимаю я? Спокойной ночи. - Я люблю тебя, - это все, что успеваю выдавить сквозь сжавшееся горло, пока Бэкхен хлопает дверью. Вслепую я кидаю вещи в рюкзак, даже не замечая соседа. Вслепую иду к машине и сажусь за руль. Ничего нет, только Бэкхен перед глазами. Бэкхен, хлопающий дверью. Бэкхен, одним словом превращающий мое сердце в микроскопические крошки. Я раз за разом на полной скорости влетаю в эту бетонную стену, и снова и снова пытаюсь взять ее штурмом. Почему все так сложно? Почему мы не можем жить, как нормальная пара? Наслаждаться каждым моментом и просто быть счастливыми от этого? Все опять идет наперекосяк. Завтра я поговорю с ним, в сотый раз скажу, что люблю, и мы справимся. Мы не можем не справиться. Я убеждаю себя всю дорогу, храбрюсь до самой квартиры, а дойдя до дивана, просто падаю сверху и засыпаю. До сего дня я убеждал Бэкхена, что люблю его. До сего дня этого было достаточно. А Бэкхен четко дал понять, что все не может зависеть только от меня. Моих стараний мало. И я не знаю, что еще мне нужно сделать, чтобы все встало на свои места. Хочу, чтобы этого дня не было. Хочу прожить его заново и в нужный момент сберечь то, что у нас есть. Но такие чудеса случаются только в фантастических фильмах, а моя жизнь мало на них походит.