Терпеть его не могу!

Зачастую утром неспешно открываешь глаза, пытаясь сориентироваться во времени и пространстве, а руки и ноги уже дают тебе ответ. В это волшебное утро ответ ворочался под боком: каштановая взъерошенная макушка ютилась на подушке, спущенной на мое плечо, простынь сбилась между ног, и белоснежные перепачканные бедра привлекательно подставлялись прямиком под мою утреннюю эрекцию. Аккуратно укрыв свое сокровище почти упавшим с кровати одеялом, я тянусь к мигающему телефону. Обычно меня бесит этот паскудный красный огонек, но сегодня плевать. Несколько сообщений и один пропущенный - хвала удаче, на беззвучном режиме. Открываю ленту диалога, ловя себя на мысли, что неплохо было бы достать из тумбочки пакет сока. "Чонин и Чунмен едут с тобой. Права не забудь. И захвати список участков" - гласит смс. Откладываю аппарат в сторону и приоткрываю дверь тумбочки, с радостью обнаруживая, что остатки сока мне не привиделись. Прежде, чем ознакомиться со следующим сообщением, делаю пару тихих глотков, стараясь не разбудить Бэкхена. "Встали? Напоминаю про шарфы и свитера" - заботливо интересовался Крис с полчаса назад. Судя по всему, как раз в это время мы профукали звонок. "Встречаемся через полтора часа внизу" - прислано около часа назад. Последняя прочитанная мной смс, а вернее первая полученная, гласит "Доброе утро, страна!". С номера Криса. - Вот уж точно доброе, - шепотом соглашаюсь я, натягивая одеяло на лохматую макушку. Невообразимо красивый. Телефон откладываю в сторону. Успеем. Ужасно не хочется будить свое сокровище, но он решает этот вопрос сам. Я как раз тянусь за соком, когда тонкие пальцы обхватывают мое запястье, и Бэкхен тянет упаковку к себе. С закрытыми глазами делает пару глотков, ставит пакет обратно на пол и поворачивается ко мне лицом. Тихая улыбка - и он молча прикасается к моим губам. Бэкхен путает ноги, оказавшись подо мной, а потом торжественно меня седлает, не отрываясь от приятного процесса. Целуемся и вертимся на кровати, насколько позволяет моя полутораспалка. И за все это время не произносим ни слова. Меня озаряет его счастливая улыбка, а большего сейчас и не требуется. Бэкхен целует искренне, нежно, мягко касаясь пальцами щеки. Мой родной, мой самый любимый. Мой - я это чувствую. И можно ничего не говорить. Отрываюсь от него и заглядываю в глаза, а у Бэкхена вдруг пунцовеют щеки. - Доброе утро, чудо. Воспоминания о произошедшем этой ночью молниеносно проносятся в его голове, потому что омега сперва замирает, а потом, окинув скорым взглядом комнату и кровать, смущенно опускает глаза. Улыбаюсь и прикасаюсь губами к трепещущим ресничкам. Бэкхен вздрагивает, но прижимается всем телом. Лежим молча, и я глажу его по спине. - Доброе утро, - тихо-тихо отвечает Бэкки через пару минут. - Как оно? - так же тихо интересуюсь я. Омежка улыбается. - Спокойно. - Я рад. Как себя чув... И мы резко вздрагиваем, потому что, прямо посреди моего вопроса, кто-то с усилием принимается долбить в дверь. Может, я и преувеличиваю, и незванный гость вовсе не долбит, а тактично стучит. Но более неудачного времени найти невозможно. - ...ствуешь, - раздраженно договариваю я, мысленно посылая проклятья в сторону двери. - Кого там по наши души принесло, етит вашу мать? Стук повторяется, и я отчетливо различаю бубнеж Сехуна и Исина. - Пиздец, как вовремя, - бурчу я, тут же получая по губам. - Чанель, через пятнадцать минут внизу! - нетерпеливо сообщает Исин. - Чанель, ты слышишь? Чанни! Бэкхен у тебя? Вы что, спите? А мы молчим. И дверь мою, надо сказать, эти чудесные люди не открыли только из вежливости, потому что закрывается она на символическую защелку, легко открываемую снаружи. Но вот вежливость закончилась, началось любопытство, и ради исполнения партийного задания капитана всего предприятия "найти, предупредить и доставить, но сперва разбудить" - Крис меня знает, - посланцы решили окончательно нарушить наш покой. Пока щелкает замок и поворачивается ручка, успеваю подмять Бэкхена под себя и укрыть нас простынью хоть чуть-чуть. И только в тот момент, когда Исин торжественно объявляет "Ну точно, дрыхнут!", понимаю, что мой омега, не дыша, лежит с раздвинутыми ногами, а я удачно упираюсь головкой члена в нужное место. Вот всегда нам на возможности "везет". Особенно сейчас, когда Исину с Се видна только спина, а моя задница и раздвинутые ноги омежки еле прикрыты простынью. Одеяло валяется на полу, и у меня нет ни единой возможности сделать хоть одно движение мало-мальски незаметно. - И вас с добрым утром, - натянуто улыбаюсь я, а незванные гости неловко топчутся у порога, узрев, наконец, как "вовремя" решили нас побеспокоить. - Эм... Да, утро доброе, - отвечает Исин. Рядом с омегой согласно угукает Сехун. Бэкхен дрожит и прижимается крепче, спрятавшись подо мной и целуя в ключицу. И я не могу разобрать, чего больше в этом поцелуе: смущения, попытки успокоить моё раздражение или желания, - потому что омежка буквально подставляется, совсем незаметно для них, но весьма ощутимо для меня. Экстремал ты мой. - От вас ответа не дождешься, - сообщает Исин. - Через пятнадцать минут ждем внизу. Чунмен и Чонин с тобой едут. - Я видел. - Так что молчишь? - Заняты немного, - отшучиваюсь я, многозначительно приподнимая бровь. Исин кидает сердитый взгляд на и сквозь меня, словно через спину способен поймать взгляд пунцового и бессовестного Бэкхена. - Заняты они. Все, значит, собираются, а они тут занимаются, - как-то утрированно возмущается Исин. - Поднимайте свои задницы, приводите в порядок и вытаскивайте в холл, - чеканит омега. И только тут до меня доходит, почему Исин такой раздраженный. Тяну воздух носом - точно, чуть более яркий и острый, без труда уловимый аромат. - Извини, вы просто немного не вовремя, - мягко обращаюсь я к омеге. - Мы будем. Передай Крису, что я всё прочел. А Бэкхен настойчиво целует за ухом, подтягиваясь всем телом, но стараясь не упускать того прикосновения внизу, посылающего и по его, и по моему телу легкие искорки предвкушающего желания. Несвоевременные искорки. Хотя этот факт никак не мешает крепнуть возбуждению, а крови нестись в заданном направлении. - Не придете вовремя - тресну по башке, - неубедительно грозит омега с порога. Сехун рядом прыскает, но тут же затыкается - выражение лица Исина обещает полет с лестницы, как минимум. - А ты что ржешь? - Ничего-ничего, - не скрывая улыбки, мотает головой альфа, а сам подмигивает мне и, когда Исин отворачивается, незаметно машет ладонью у носа. - Я все видел, - вдруг разоблачает наши переглядки омега. - Не смешно. С утра все бесит. - И начинает нервно похихикивать сам. - Ненавижу это состояние. - Да мы понимаем, - по-доброму киваю я. - Идите. Будем через пятнадцать минут. Бэкхен довольно мурчит и жмется сильнее, рисуя загогулинки на моем плече. - Не сейчас, мой сладкий, - разочаровываю я шепотом. - Не успеем. Бэкки почти неслышно и вымученно скулит и отчаянно отталкивает меня, но я прижимаю крепче, и омежка затихает. А мое сердце бьется неумолимо быстро от осознания того, насколько чуду хочется побыть со мной еще раз. Я исполню любое твое желание, радость моя, только подожди немного. Исин с Сехуном как раз выходят за порог и, глядя на наши непонятные им жамканья, напоминают в последний раз о пятнадцати минутах. Бэкхен нерешительно машет пальцами из-за моего плеча, наконец-то, подтверждая свое присутствие. Мой маленький мастер маскировки. Как только хлопает дверь, я приподнимаюсь и отвожу назад бедра. - Не успеем? - с надеждой в голосе спрашивает омега. - Не успеем, - чмокаю я в щеку. - Но я тоже этого хочу, не сомневайся. Бэкхен успокаивается, вздыхает и, обхватив за шею, целует в щеку в ответ. Встаю с кровати под взглядом пристальным и столь же восхищенным, что был вчера, когда я устраивал его на постели и укладывался сверху. Он смотрит на меня, едва прикрытый одной простынью, лежащий на второй, измятой его же руками, пропитанной его же запахом, и даже не представляет, насколько шикарно выглядит сейчас. - Что? - вдруг осмелев, спрашивает Бэкки. И словно в отместку за то, что мой вид увлекает его, гладит себя по обнажившемуся бедру и вертит ногами. Узнаю мою врединку, соблазнительного до одури, так умело сводящего меня с ума. А я стою у кровати, абсолютно голый, и в ответ только вздергиваю бровь - мол, неужели не догадываешься? Омежка хихикает, смотрит на полувозбужденный член и, уже открыто хохоча и отвернувшись к стене, выпячивает попку и легонько виляет. Хватаю его, заворачивая в простынь, и тащу в ванную. Его хохот такой заразительный, что я поддаюсь тут же. А потом и вовсе оседаю на пол у душевой, когда выясняется, что брыкающийся Бэкхен так закрутился в простыни, пока его тащили, что запутался и теперь никак не может вытащиться из метров ткани. Голой костлявой задницей сижу на холодной плитке и угораю над пыхтящим омегой, придерживая попутно один из концов простыни. Время поджимает, так что помогаю этой горе-мумии освободиться от плена и отправляю в душевую кабинку. Омеге приводить себя в порядок дольше, учитывая прошедшую ночь. Пар от горячей воды обволакивает его, но мне видно, как он задумчиво замирает на минуту, пока проходится мочалкой по внутренной стороне бедер и животу. Потом машет головой и принимается мылить руки. Бритва скользит легко, и к моменту, когда Бэкки выходит и оборачивается полотенцем, я побрит и выгляжу довольно свежо. Какой красивый и скромный я! Минутка Чанеля-распиздяя. Три минуты - на душ, пока омега сушит волосы и чистит зубы. А потом он убегает, чтобы переодеться. С порога ванной видно только, как мелькает в двери каштановая макушка и наспех натянутая блестящая майка.