***
- Тэхёни! Чимин влетает в спальню Тэхёна, и за ним в комнату проникает теплый и слегка сладковатый аромат сливочного пива. Тэхён, развалившийся на кровати, переваливается на бок, лицом зарывшись в старый учебник, что с каждой перевернутой страницей посылает в воздух пыль. - Тэхён! – громко повторяет Чимин в тишину, усаживаясь на край кровати и мягко оттягивая слишком длинные волосы Тэхёна, чтобы привлечь его внимание. - Что читаем? – слышится второй голос. Намджун. Самая умная голова в школе за столько лет, в которой порой была одна сплошная каша всякий раз, когда речь заходила о Чимине. В первые разы их полноценного общения это было удивительно: крутой и уверенный Намджун превращался в краснеющее нечто, а Чимин ничегошеньки не замечал. В конце концов их свел Тэхён, после предоставления Намджуну длинного списка «правил для парня моего лучшего друга», где первым пунктом было проставлено: 1. В жизни Чимина я номер один, а не ты. - Блёстка приболел, пытаюсь найти какие-нибудь старинные лекарства, - серьёзно говорит Тэхён, игриво пинаясь в сторону Чимина. Гиппогриф был прекрасным созданием, получившим такую кличку из-за впечатляющего блистания его кожи на солнце (вкупе с тем, что он немного походил на Чимина, что Тэхён считал не оскорблением, а комплиментом). - А я-то думал, что ты какую-то хрень для своего супер-парня Чона варганишь, - улыбается Чимин, а Намджун закатывает глаза. - Когда же вы уже закончите со всей этой фигней, ребятки… Признайтесь уже. - Как будто романтическую комедию смотрю, - слащаво присоединяется Чимин. Тэхён Чимина игнорирует. - Признаться в чем? – невинно интересуется он, роняя книгу на пол без всякого уважения к её возрасту. Намджун бледнеет и тянется её поймать, но в итоге лишь сильнее бьёт ею об пол. Вот блин. - В том, что вы влюблены, - тянет Чимин со слишком милым выражением лица, для пущего эффекта громко чмокая Намджуна в щеку. Тэхён хмурится, а щеки Намджуна розовеют. Сколько там они встречаются? Почти год? Но до сих пор у Намджуна морда влюбленного щеночка, и Тэхён поклясться может, что когда тот смотрит на Чимина, в глазах у него появляются реальные сердечки. Отвратительно. Любовь - это что-то… Такое, что ему не хочется. - Я терпеливо жду, чтобы мы могли ходить на миленькие двойные свидания в Хогсмид. Тэхён морщит нос и ударяет Чимина по затылку своей палочкой. Порой использовать её в качестве инструмента гораздо лучше магии (пожалуй, по этой причине палочек у Тэхёна за всё время было больше, чем надо). - Это ж просто смеха ради, - пожимает плечами Тэхён. – Он забавный, когда злится. У него лицо сразу такое щупленькое и красное. - И его никто так, как ты, не раздражает, - размышляет вслух Намджун, обмениваясь с Чимином взглядами, что не остаются незамеченными Тэхёном. Однако он об этом не говорит, наклоняясь, чтобы поднять книгу с пола. - На самом деле, он хороший, Тэ, - пытается Чимин, уклоняясь от очередной атаки Тэхёна палочкой. Тэхён раздраженно вздыхает. - Слушайте, вы сюда пришли, чтобы помочь мне вылечить Блёстку или чтобы Чонгука в жопу целовать, как все остальные в школе? Я ему, на самом деле, одолжение делаю. Относись бы я к нему так же, как остальные, его башка даже без использования магии была бы такой же распухшей, как сегодня. Чимин раскрывает рот, готовясь отвечать на неприемлемую шутку про задницу, но захлопывает его и, забавляясь, качает головой. - Ты на его счёт ошибаешься, - серьёзно говорит Намджун. – Он совсем не язва, только с тобой такой. И это правда; и Тэхён, и Чонгук были всеми любимы, добры (хоть исключения всё же были), но когда оказывались вместе, что-то в них щелкало. Беседа прерывается, когда залетает Киё, полярная сова Намджуна, доставляя кипу писем (вероятно, многочисленные преждевременные предложения работы от тех, кто горит желанием ухватить его себе, раз уж он на последнем курсе). Тэхён отчасти благодарен смене темы и воркует, когда Киё приземляется передохнуть на его плече. Чувствуя предательство, Намджун сверлит его взглядом. Животные всегда предательски относились к своим хозяевам, когда рядом находился Тэхён. - Киё, поди-ка сюда. Тэхён самодовольно ему улыбается. - Киё любит меня больше всех. Намджун, сдаваясь, вздыхает: - Как и все.***
- Эй, здоровяк, - выкрикивает Тэхён, довольно сильно ударяя Чонгука по бицепсу, когда проходит мимо него в коридоре. Он совсем чуть-чуть морщится, в свою очередь ударяясь о твёрдые мускулы. Чонгук ухмыляется, запуская пальцы в свои волосы, и Тэхёну это определенно не нравится. – Жду не дождусь увидеть, как тебя сегодня разнесут в пух и прах, - уж слишком быстро добавляет он, и когда слова слетают с языка, он сразу же об этом жалеет. - Ты не забыл, что я капитан нашего факультета, а, Тэхён? – улыбается Чонгук и раздражающе разворачивается, чтобы идти рядом с ним в ту же сторону. – Разве ты не должен там меня поддерживать? Ты бы миленько смотрелся в костюмчике чирлидера… Из-за этого лицо Тэхёна вспыхивает. - Не так уж ты и хорош, - слабо бормочет он, с каждой секундой всё сильнее жалея об этом разговоре. Потому что даже он знает, что это неправда. Чонгук лишь пожимает плечами, но удивительно робко, учитывая то, что он, бесспорно, лучший в мире игрок. Тэхёна бесит, когда он не задирается, и в последнее время он намного более… мягок. С меньшим энтузиазмом парирует первоклассные шутки и розыгрыши Тэхёна. Тэхён принимается яростно прикусывать изнутри щёку, будто это поможет ему удержать мерзкую словесную блевотину, что вот-вот выльется из его рта. Сегодня он не особо горазд на колкости и в этом он винит ужасно сильно облегающую чонгукову рубашку. За прошлый год их внешность изменилась, Тэхён всё ещё был выше на дюйм, плюс-минус, однако тело Чонгука… Ну что ж, об этом Тэхёну слишком долго думать не хотелось. Особенно так поздно ночью. К сожалению, у волшебников всё же играли гормоны (иногда совершенно по-идиотски). - Посмотрим, - улыбается Чонгук, как-то странно и не к месту подмигивая, и из-за этого в животе у Тэхёна что-то непрошено трепещет. Он от этого отмахивается и уходит в другую сторону, как всегда показывая средний палец. - Увидимся, лузер. - Жду не дождусь. Когда Тэхён заходит за угол, у него в кармане что-то дергается, заставляя его подпрыгнуть от неожиданности. Он лезет внутрь и вопит, когда достаёт и тут же в ужасе роняет навозную бомбу; вонь мгновенно наполняет воздух вокруг него и цепляется к одежде и телу. Запах выветрится как минимум за день, но воспоминания о таком зловонии останутся надолго. - ЧОНГУК.***
Класс, где учат зельеварению, безусловно, одна из самых расслабляющих комнат в школе. Профессор, Мин Юнги, проводил в ней много свободного времени, работая бог знает над чем, и вот так превратил это место в своего рода святилище. Успокаивающие чары буквально обволакивали учеников, когда те входили, однако некоторых (например, Тэхёна) они, скорее, убаюкивали. Множество раз он просыпался из-за профессора Юнги, слегка постукивающего его по лбу волшебной палочкой и вытаскивающего его из дрёмы. Он был одним из самых спокойных учителей и предпочитал, чтобы ученики самостоятельно делали выводы и экспериментировали, что иногда заканчивалось кошмарными (забавными) результатами. (Однажды Тэхён на недельку заработал себе светящиеся розовые ладони, да такие яркие, что его сосед по комнате, Ким Минджэ, жаловался на то, что они мешают ему спать). Несмотря на сонливость, его спонтанный характер в предмете Юнги был полезен. Поскольку он не был большим поклонником установленных правил и инструкций, зельеварение было одним из его любимых предметов. Юнги не часто заваливал похвалой учеников, как другие профессора (читай: профессор Чон Хосок), однако его тихий контроль и небольшие замечания очень ценились его учениками. Выходил из себя он довольно редко, и если уж кто-то забывает домашнюю работу или что-то портит, господи, хоть бы это случилось на уроке Юнги. Его частенько вначале не понимали, но после парочки занятий всем стало ясно, что профессор внутри просто добряк. После очень изнурительного занятия Защитой от тёмных искусств, на котором Тэхён встретился со страхами, что предпочел бы оставить глубоко внутри себя, заходить в класс зельеварения – просто облегчение. Уже внутри он вдыхает поглубже тёплый, сладкий аромат и чувствует, как всё ещё стоящие дыбом волосы на руках опускаются. Профессор Юнги, как всегда, уже здесь – он никогда не опаздывает. Говорят, что он почти никогда не спит, а лишь время от времени дремлет в школе, где сможет. Это единственный учитель, который не смущается на минуток десять прилечь на скамейку, не обращая внимания на время и людей (Тэхён предполагал, что патронус профессора был какой-нибудь кошкой). - Тяжелый урок, Тэхён? Тэхён поворачивается взглянуть на профессора Юнги, который даже мышцей не двинул, даже взгляда не бросил в его сторону. Иногда он так проницателен, что даже страшно становится. - Вроде того, - вздрагивает от воспоминаний Тэхён, опускаясь на свое сиденье впереди; это единственный урок, на котором он отдает предпочтение переднему ряду. Юнги бормочет себе под нос, а потом без предупреждения бросает Тэхёну маленький пузырёк. - Успокой нервы, - не глядя говорит он и разворачивается, чтобы продолжить готовиться к уроку. - Спасибо, - мягко произносит Тэхён, поднося пузырёк к глазам и рассматривая содержимое. Оно густое, как мёд, тёплого золотистого цвета, а когда он откручивает крышку, пахнет корицей. Он вливает в себя всё, и в животе у него становится тепло, успокаивает его истрёпанные нервы. - Вообще-то надо было лишь каплю, - говорит Юнги, забавляясь, когда глаза Тэхёна начинают слегка стекленеть. И хоть он никогда прежде не был под кайфом, Тэхён предполагал, что эффект должен быть похожим. Всем было известно, что Юнги и его товарища, Чон Хосока, во время обучения в Хогвартсе поймали за созданием гибрида марихуаны (Хосок неслучайно стал профессором гербологии). - Тэ-тэ! – зовёт Чимин, опускаясь на сиденье напротив него. Благодаря жестокому повороту судьбы в этом году у них было не очень много совместных уроков, а это означало, что Тэхёну приходилось в одиночку иметь дело с участившимися взаимодействиями с Чонгуком. - Чимини, - сонно улыбается Тэхён, потираясь о его плечо, будто кот. Глаза Чимина распахиваются шире, и он тычет пальцем в грудь Тэхёна, понижая голос до шепота. - Ты что, под чем-то? Бровь профессора Юнги слегка поднимается, а сам он поворачивается поприветствовать остальных студентов, входящих в класс и вместе вздыхающих с облегчением – для большинства этот урок был самым лучшим за день. - Всё нормально, Тэхён? Тэхён напрягается, когда Чонгук непозволительно близко наклоняется к его парте. Его запах теперь был пугающе привычным, и Тэхёна не особо радовало то, что его собственному телу это нравится. Он немного вжимается в своё сиденье, прекрасно зная о долгосрочных последствиях навозной бомбы. - Заткнись, Чон. Чонгук пожимает плечами и идёт к своей парте, улыбаясь самому себе и ещё сильнее действуя Тэхёну на нервы. - Думаю, он это искренне, - шепчет Чимин, и Тэхён бесится. - Забыл, что он сделал вчера? – шипит Тэхён, а Чимин морщит нос от воспоминаний. - Эх, ну да, от тебя всё ещё немножко несёт дерьмом. – Тэхён хмурится, а Чимин хихикает. – Но, Тэ? – Чимин успокаивается и наклоняется достаточно близко, чтобы навостренные уши поблизости ничего не услышали. – На прошлом уроке случилось что-то плохое? Тэхён опускает голову, ничего толком не сказав, и с напускным безразличием пожимает плечами. - Чуть-чуть. Чимин тянется ободряюще сжать его руку. - Расскажешь потом? Тэхён кивает, не осмеливаясь встретиться с ним взглядом. Сильной плаксой он не был, но Чимину почему-то удавалось поворачивать краники в глазах Тэхёна, когда он был расстроен. И всё идёт нормально, пока Чимин не начинает так беспокойно хмуриться и слишком крепко его обнимать. Тэхён кивает, мысленно готовясь позже скрываться. Прямо сейчас вспоминать о прошлом уроке ему не хотелось. Представ перед своими сильнейшими страхами, Тэхён увидел то, как все дорогие ему люди его забывают или же исчезают. И он никогда не боялся быть один. Однако совсем один и никого больше в целом мире? Это ледяной хваткой сжало его сердце, и он до сих пор приходил от этого в себя. - Тэ? - М-м, - рассеяно кивает Тэхён, а потом понимает, что сильно-пресильно сжимает пальцы Чимина. – Прости, - робко произносит он, а Чимин взволнованно на него смотрит. - Начнём, - вдруг заявляет профессор Юнги, и общающиеся ученики вежливо затихают. Тэхён вздыхает с облегчением. Урок начинается с того же, что и всегда, - с терпеливого преподавания Юнги и возбужденных распахнутых глаз. В уроках с профессором, действительно заинтересованным в том, чему он учит, всегда было что-то особенное. Тэхён окунается в работу, и неприятное чувство от прошлого урока вскоре забывается. Он не замечает взгляд, что на протяжении всего занятия остается прикованным к его затылку. Не замечает также то, как кто-то бросает кое-что в его котёл – ингредиент, о котором он позабыл, погружаясь в разговор с Чимином о том, что именно они собираются делать на предстоящие праздники (им постоянно приходилось выбирать между семьями друг друга). А вот Чимин замечает, но на этот раз ничего не говорит, лишь красноречиво смотрит на Чонгука. Тот заливается румянцем и притворяется, будто ничего не заметил. - Профессор самец! – гремит весёлый голос, и ученики заливаются смехом, когда в класс без предупреждения врывается профессор Чон Хосок. Щёки их профессора становятся поразительно розовыми, когда Хосок подходит ближе и приветствует его громким поцелуем, вовсе не уместным в классной комнате. - Как вы все поживаете в этот прекрасный день? – улыбается профессор Хосок, а хихиканье в классе прекращается. Пораженный, профессор Юнги присаживается и позволяет ему взять слово. Хоть лицо у него и вишнево-красное, ему плохо удается скрыть свой нежный взгляд. Немного профессоров состояло в отношениях (по крайней мере, открыто), но если бы это было соревнование, то юнсоки, как их ласково называли, точно бы одержали победу. - Они такие милые, - шепчет Тэхён Чимину, наблюдая за тем, как Юнги прощается с Хосоком в дверях, тихонько шепчась, и даже прислушиваться не нужно было, чтобы понять, какие сладкие то были слова. Когда Тэхён смотрит на них, что-то в животе у него неприятно тянет – так же, как когда он видит то, как Чимин улыбается Намджуну. Когда занятие подходит к концу, Тэхёну удается смыться раньше, чем Чимин смог бы его поймать, и решает пережить свои страхи (поразмышлять над ними) с Блёсткой. Было что-то такое прекрасное в близком товарище, что не может тебе ответить. И по этой причине огромное количество неговорящих животных в пределах Хогвартса и за ними было посвящено в самые глубокие и мрачные страхи Тэхёна больше, чем его друзья.***
- Добрый день, мальчики, - пропевает мелодичный голос, Тэхён и Чимин, растянувшиеся на травке во дворе, стремительно принимают сидячее положение. - Добрый день, профессор Сокджин, - в унисон произносят они, и за этим следует «здравствуйте» от Намджуна, а потом оно сменяется негодующим хныканьем, когда профессор выходит за пределы слышимости. - Господи, - выдыхает Тэхён, плюхаясь обратно на траву. - Аминь, - присоединяется Чимин. – Он такой красивый. И он на самом деле красив: ярко-блондинистые волосы, широкие плечи, длинные ноги и черты лица, которые можно было описать только как величественные. - Вообще-то я тут, - дуется Намджун и с легкостью притягивает к своей груди Чимина, который смеётся и шепчет комплименты, которые Тэхён предпочел бы не слышать. - День и вправду добрый, - мечтательно продолжает для самого себя Тэхён, срывая травинку и прикусывая её зубами. Профессор Ким Сокджин, преподаватель Прорицания, учил в школе недавно, однако любопытство и интерес, окружавшие его со всех сторон, были чем-то больше, чем новинкой. И ученики, и профессора влюбились в его природный шарм и забавные взгляды. В своё время он был старостой Слизерина. Страшно красивая внешность, к счастью, компенсировала его глупый юмор. Во время попыток слежки (Тэхён и Чимин тратили уйму свободного времени, шастая за ним по школе) они пришли к выводу, что он хорошо дружил с двумя другими профессорами, Хосоком и Юнги, тем самым создавая самое интересное трио. Сокджин приходился им таковой заменой профессора Чхве Минхо, преподававшего Заклинания, который, к их сожалению, в этом году покинул Хогвартс. Статус профессора-симпатяжки автоматически перешёл к профессору Сокджину. (Директор озадаченно почесывал голову из-за несметного количества записавшихся на Прорицания в этом году).***
- Ну и как оно – вернуться обратно? – улыбается Сокджину Хосок, когда они шагают на ужин. – Слизеринцы до сих пор среди всех тёмная лошадка. В частности, вон тот блондинчик, быть может, претендует на твое место. Сокджин морщит нос, когда его взгляд следует за вытянутым пальцем Хосока. - Этот малый никогда мной не будет. Единственное сходство – волосы. Юнги смеётся. - Он даже твоим сыночком мог бы быть, если б был корейцем. Тот самый мальчик проходит мимо троицы, и Сокджин с любопытством его останавливает. - Как тебя зовут? Мальчик выпячивает грудь, широко распахивая глаза при виде Сокджина. - Малфой, сэр. Драко Малфой. Чистокровный. У Юнги на последнее вырывается смешок, а Хосок сжимает его руку, чтобы заткнуть. И боже, они будто снова все вместе в школу вернулись. Сокджин брезгливо кивает и отпускает его. - Вот мерзавцы, - шипит он, когда мальчик уже не может этого услыхать. – Этот малолетний засранец совсем не такой, как я. - Расслабься, Змейджин, - похлопывает по его спине Юнги. – Добро пожаловать домой.***
Любовное Зелье, Вызывает сильное увлечение и желание, имитирует любовь.
Ингредиенты: Два шипа розы Ромашка с лавандой Свежий корень имбиря Чашка засахаренных ягод омелы
Для пущего эффекта, пожалуйста, добавьте каплю Феликс Фелициса: (рецепт Феликс Фелициса см. на стр. 12; внимание: перед употреблением требуется шестимесячное томление).
Тэхён смотрит на перечисленные ингредиенты, жалея, что доступа к желанному флакону Феликс Фелициса у него нет. Он знает, что этот доступ есть у Намджуна, недавно получившего флакончик, будучи лучшим учеником за последние десять, или пятьдесят, или ещё сколько-то там лет (пересчитать все его достижения будет трудновато). Последний «поединок» его с Чоном был давно, и лёгкий дружественный настрой между ними со случая с навозной бомбой на прошлой неделе Тэхёна очень напрягал. Дружелюбие – не их стиль, и множество не таких уж враждебных взглядов, что Чонгук бросал в его сторону, становились всё более и более неловкими. Накануне он даже получил анонимную посылку с медово-ванильным эликсиром, а это его любимый одеколон. У Чимина лицо посинело от криков радости и уверенности в том, что это прислал Чонгук. Тэхён так не думал, но если это действительно дело рук Чонгука, то он будет уверен, что это шутка, эдакое подтрунивание и, наверное, после использования его тело позеленеет. В любом случае, это тревожило, а мир нужно приводить в равновесие. Розыгрыш просто идеальный, и Тэхён был абсолютно в этом уверен. Неофициально, конечно, но Чонгук в прошлом году одержал над ним победу, однако это всё благодаря несправедливейшему преимуществу, потому как он провел свои летние каникулы, работая во «Всевозможных волшебных вредилках». Любовное зелье, по мнению Тэхёна, на шаг выше всего того, что они перепробовали за всё это время. Он улыбается и начинает подготавливать ингредиенты с мыслью о влюбленном Чонгуке у него на побегушках хотя бы на несколько дней. - Это ужасная, кошмарная, отвратительная идея, - стонет Минджэ, тянущийся за Тэхёном, схватившем его за рукав. Он – недобровольный участник в связи с твёрдым отказом Чимина и намджуновым «советую этого не делать», когда ему с неохотой протянули мантию-невидимку. При всём статусе хорошего мальчика с помощью Тэхёна Минджэ давал волю своей тяге к озорству. - А если не выпьет? - Выпьет, - улыбается Тэхён, прижимая палец к губам и прошмыгивая с Минджэ на хвосте в спальню Чонгука. Чонгук с соседом спят, как сурки, и всё благодаря большой дозе усыпляющего зелья, которое прошлой ночью налил по наставлению Тэхёна в их горячий шоколад один первокурсник. Минджэ морщит нос, а Тэхён открывает протеиновый напиток Чонгука. Большую по объему, вязкую жидкость, которую тот каждый день пьёт на завтрак вместе с шейком, строго утром и без пропусков. Тэхён сохраняет молчание, когда Минджэ интересуется, почему Тэхён наблюдает за Чонгуком по утрам и так хорошо знает распорядок. Они покидают комнату, Минджэ под конец испытания оживляется, и оба бегут в свою комнату обратно, помирая от смеха, когда за ними захлопывается дверь. - Вот видишь, весело же! Почти убежденный, Минджэ лишь улыбается. - Вроде как. Но разве это не подло? Тэхён на это дуется. - Это же наше, мы так постоянно делаем, понимаешь? Было бы подло, если бы я это кому-то другому сделал, а не ему. Что ж, Минджэ не озвучивает, что на самом деле думает об этом интересном разъяснении.***
- Эй, Ким. Тэхён медленно поворачивается в обеденном зале к Чонгуку, а в животе его кипит возбуждение, омраченное лёгким угрызением совести. Он широко улыбается Чонгуку, терпеливо выжидая результаты своей тяжелой работы. Он чувствует на себе взгляд Чимина со стола Слизерина, а так же пинок Минджэ по его ноге. - Доброе утро, замечательный денёк, да? – улыбается Тэхён, а Чонгук озадаченно морщит лоб. - Ага, - говорит он, с подозрением глядя на Тэхёна. – Солнечный. Тэхён слегка хмурится, подаваясь вперёд. - Как себя сегодня чувствуешь, Чонгук? Чонгук на это глядит прямо на него, нервно бросив взгляд на место на скамейке, куда хотел сесть, будто там его ждёт какой-то розыгрыш. - Рад, что я не ты, - парирует Чонгук, медленно опускаясь на сиденье. Тэхён в ответ молчит и смотрит на Минджэ, которого вдруг очень начала интересовать еда. - Мечтай, - слишком поздно отвечает Тэхён, хотя это в любом случае на собеседника не повлияло бы. Чонгук пожимает плечами и принимается набивать рот едой. - Ну, сегодня ты хотя бы не пахнешь, как дерьмо. Завтрак есть проще. Тэхён на это морщится, а за столом раздаётся несколько смешков. Все притихли, когда они с Чонгуком говорили, и никто не знал, что же будет дальше. Следуя примеру Минджэ и сосредотачиваясь на пище, Тэхён не ответил, что побудило Чонгука встревоженно на него пялиться на протяжении всего завтрака. Когда они уходили на первый урок, Чонгук схватил его за запястье и прошептал: - Я шутил, как мы всегда и делаем. Ты же знаешь, что обычно не пахнешь плохо. – Тэхён поворачивается и поднимает бровь; этот комментарий уже больше доказывает работу зелья, однако всё же не совсем. - И не плохо, и не хорошо, - поспешно добавляет Чонгук, быстро отворачиваясь в другую сторону. Тэхён думает о нетронутом одеколоне на своем комоде. Конечно, он бы этого не сделал, да? Он смотрит на то, как Чонгук уходит, со странным, до конца не понятным чувством в груди. Позже Чимин назовет это раскаянием и выскажет Тэхёну пару ласковых.***
Когда ночь сменяет день, Тэхён лежит в своей комнате после полного игнорирования кричащего «я же говорил» лица Чимина. За этот день он столкнулся с Чонгуком целых пять раз. За завтраком, на Зельеварении, на Защите от тёмных искусств – аж на двух уроках, разок в туалете и ночью в общежитии. За такое количество встреч он, конечно, ожидал увидеть хоть какие-нибудь изменения после того, как убедился, что Чонгук этим утром на самом деле проглотил свой протеиновый коктейль, как подобает послушному мускулистому кролику. Но ничего не поменялось. Всё было как раньше. Чонгук не терял вдруг рассудок при виде его и не разражался комплиментами. Это не походило на ужасное унижение, что позволило бы Тэхёну быть в преимуществе всю остальную часть года (а то и целую жизнь). Всё намного хуже. Существует лишь один вывод, глядящий на него со страниц книги, которую он в своих руках держать не должен, - и просто это проглотить он не может. Тэхён таращится, пока слова на странице не начинают размываться, читает снова и снова подробные инструкции зелья, последствия, побочные эффекты. Читает так долго, что потом может пересказать всё слово в слово. На него смотрит в ответ один конкретный раздел.Побочные действия
Если в поведении цели, что выпила зелье, совсем ничего не изменится, можно прийти к выводу о том, что человек уже в какой-то степени испытывает увлечение к назначенному человеку. В этом случае зелье окажется недействующим, поскольку не может сравниться с настоящими чувствами. Выявить, насколько человек увлечён (или, в некоторых случаях, влюблён), слишком трудно.
Тэхён яростно трёт ладонью глаза и всё читает и читает. Увлечён. Или, в некоторых случаях, влюблён. Это просто невозможно, решает он, когда наконец-то опускает книгу рядом с собой и переворачивается посмотреть на узорчатый потолок. Чон Чонгук увлечён, а возможно, влюблён(?) в него? Они враги или, если в ночной тишине быть по-настоящему честным, беспечные соперники. Это определенно не какая-то назревающая любовная история. Ещё часок себя помучив, Тэхён принимает опрометчивое решение, частично вызванное отсутствием сна. Свирепо хватая книгу, он шагает в спальню Чонгука и громко распахивает дверь. - Я тебе нравлюсь! – выпаливает он, а сосед Чонгука, Мингю, странно и сонно на него смотрит с другого конца комнаты. - Уже поздно, Тэ, - хрипит Мингю, и Чонгук садится прямо на своей постели, подтягивая одеяло повыше к плечам. Тэхён моргает, уставившись на его голые руки; другой ночью он не заметил, что Чонгук спит без верха, а может, он тогда просто был слишком закутан в одеяло. Это мгновенно выбивает его из равновесия. Ух. - Я тебе нравлюсь! – немного спокойнее повторяет Тэхён, обвинительно тыча в него пальцем, и пересекает расстояние до подножия кровати Чонгука. Глаза Тэхёна с лёгким любопытством пробегаются по обстановке у Чонгука в спальне, он не часто бывал здесь при включенном свете. Там на удивление чисто. Чонгук медленно переводит на него взгляд и в замешательстве хмурит лоб. Его голос звучит сонно и хрипло. - Что ты… Тэхён вспыхивает. - Я, типа, тебе нравлюсь. Или что-то в этом роде. – Он краснеет ещё сильнее, когда эти слова слетают с его языка, потому что звучит это смешно, глупо. Боже, хоть бы он не ошибся, потому что представьте только… - Типа, что? – хрипит всё ещё очень запутанный Чонгук. В углу хихикает Мингю, и Чонгук бросает в него подушку. Из-за его накаченных рук Тэхён морщится и беззвучно проклинает самого себя за то, что смотрит на них слишком долго. - Ты, - заново начинает Тэхён, успокаивая свой шаткий голос и потирая уставшие глаза, - типа, влюблён, - выдает он. – Запал на меня, - бессвязно бормочет Тэхён. Слова по-неловкому громко раздаются эхом в комнате, и ему мерещится, что на лице Чонгука промелькивает страх. Исчезает так же быстро, как и появился. - Да уж, я тебя обожаю, - насмешливо ухмыляется Чонгук, а Тэхён с каждой секундой чувствует себя всё более взбешенным и глупым. - Но одеколон ты ему всё же послал, - раскрывает все карты Мингю, совершенно не помогая. – И что эта посылка должна означать? Тэхён шокировано пялится, а Чонгук свирепо глядит на Мингю. - Да пофиг на это, - пренебрежительно отмахивается Чонгук, но его щёчки-яблочки окрашиваются в розовый. – Мне было неловко из-за навозной бомбы, я… - Он затихает и бросает на Мингю ещё один мрачный взгляд. Тэхён запоминает это, чтобы потом переварить, потому что что вообще. - Так с чего ты это взял, Тэхён? – спрашивает Чонгук, и Тэхён пользуется возможностью и швыряет в Чонгука книгу зелий, та отскакивает от его носа с очень приятным звуком. Он выругивается, а Тэхён раскрывает её и тычет пальцем в тот самый раздел, на который таращился часами. Его нос даёт ему знать, что запах сонного Чонгука очень притягателен. - Я тебя вот этим напоил! Повисает мёртвая, достаточно драматичная тишина, и Чонгук смотрит вниз, в замешательстве морща лоб и изучая содержание страницы. - Ты напоил меня этим? – вдруг произносит он, да так мягко, как никогда раньше с Тэхёном не говорил, и это будто удар под дых. Внезапно он начинает чувствовать себя мудаком. Сонливость как рукой снимает, и теперь он просто урод, который ночью ввалился в чью-то комнату, чтобы рассказать, что он его буквально отравил. У Тэхёна дрожит голос от не очень-то искреннего смеха. - Да, именно это я и сделал. – И комната снова погружается в тишину, его собственные слова на повторе крутятся у него в голове. Глаза Мингю выглядят так, будто сейчас вывалятся прямо из глазниц, когда он с другого конца спальни пытается понять, что они там читают. Он и не думал о том, что разузнает, отправившись в комнату Чонгука. По правде говоря, так далеко его мысли не заходили, но если бы всё же зашли, то он ожидал бы как минимум отрицание. Невероятно быстро всё становится очень неловким, щёки Чонгука горят красным, и Тэхён скоро будет такого же цвета. Мингю тихо присвистывает и отворачивается, когда Тэхён бросает свирепый взгляд в его сторону. - Я… - начинает Чонгук, а потом тяжело вздыхает, и в груди у Тэхёна что-то падает. Он потирает потные ладони о свои пижамные штаны. И где же Маховик времени, когда он так нужен? - Даже не знаю, что сказать, Тэ, - тихонько говорит он, закрывая книгу и протягивая её обратно. Он впервые предпочел назвать его по обычному прозвищу, и в животе у Тэхёна что-то падает. Безусловно, это не может быть признание. Быть этого не может… Тэхён хватает книгу, не встречаясь с ним взглядами. - Я победил, - слабо выговаривает он. Хотя он совсем не чувствует, будто что-то выиграл. На самом деле, никакого соревнования не было с самого начала. Он медлит у двери и краем глаза замечает грустное лицо Чонгука, на котором едва можно рассмотреть боль. Тэхён знает, что маска треснет, когда за ним закроется дверь. И с этим Тэхён наполовину выбегает, наполовину вылетает из комнаты. Совсем немного жалея о своем существовании и жалея очень сильно о существовании Чонгука.***
- Привет, Блёстка. Этот гиппогриф для своего размера довольно мирный, прижимается к Тэхёну, как давний дорогой друг. Вечер выдался тихий; Тэхён забрёл лишь чуть подальше границ школы при помощи мантии-невидимки, которую «позаимствовал» у Намджуна (мантия – единственный сомнительный пунктик Намджуна, небольшое пятнышко в его безупречно чистом образе старосты). Тэхён сильнее натягивает на плечи мантию, а сверху болтается его голова, будто у него нет тела. Блёстка скулит до тех пор, пока он окончательно не опускает мантию на землю. - Вот, малыш! У меня есть тело, - усмехается Тэхён, гладя его по голове, будто тот маленький щеночек, а не гигантский волшебный зверь. На первых годах обучения в Хогвартсе он был известен своим отсутствием страха в отношении любого существа, независимо от его размера. Это повлекло за собой парочку опасных передряг с драконами, но в общем Тэхён оставался целым и невредимым в стычках, которые многие постарались бы избежать. «Волшебное прикосновение» – вот как все назвали его способность ласково притрагиваться, шептать успокаивающие слова любой твари и заставлять их плавиться от кончиков его пальцев. «Волшебное прикосновение» распространялось не только на животных, но и на учеников и преподавателей, что частенько попадают под тэхёновы обаятельные чары. Это заклинание без всякой магии. Блёстка ложится на землю Тёмного леса и поджимает под себя ноги, а Тэхён укладывает голову на его туловище, и его лицо оказывается в тепле. Он вызывает руками огонёк и удовлетворенно вздыхает, когда его покрасневший нос начинает чувствовать тепло, а пальцы снова шевелятся. - И что же мне теперь делать? Здесь находилось его местечко для размышлений, его зона «а теперь серьёзно», рядом с Блёсткой и остальными тварями, посвященными в его самые сокровенные мысли и секреты. Для многих он – мальчик открытый и общительный, однако по-настоящему открыт он лишь Чимину и Намджуну. Тэхён смотрит на то, как первые дорожки дыма поднимаются и развеиваются по ветру. Вечер тёмный, воздух прохладный, а ветерок достаточно силён, чтобы взъерошить листья, укрывающие землю, и разбросать их. Многим эта сцена покажется жутковатой, но Тэхён умел приносить тепло в любую ситуацию, какую ему захочется. - Чимин считает, что он мне тоже нравится, - фыркает Тэхён, и Блёстка солидарно делает то же самое, всё его тело вздрагивает, и он чуть не сбрасывает Тэхёна на землю. – Вот и я об этом же, Блёстка, - вздыхает Тэхён. – Ну, в смысле, мы? Чон и я? Тэхён громко стонет и сильнее прижимается к Блёстке, который на мгновение напрягается, но позволяет-таки ему пообниматься. Если кто и рискнёт потискать большущего зверя, то это Тэхён. Когда тёмное небо окрашивается в оттенки голубого, красного, розового, золотого, Тэхён просыпается от беспокойного сна со странным чувством в груди. Это какая-то странная смесь вины и хорошей такой дозы отрицания, и можно с уверенностью сказать, что это его самые нелюбимые эмоции. Он лежит на своей кровати и моргает, не понимая, как вообще прошлой ночью смог вернуться, ведь последнее, что он помнит, – крепкие обнимашки с Блёсткой. Сосед Тэхёна, Минджэ, укладывается на его кровать за утренними объятиями без лишних слов, будто с точностью знает, что всю ночь было у него на уме (он правда в курсе, Тэхён разговаривает во сне). Тэхён благодарно оплетает руками его торс, его сосед, к счастью, принимал его необходимость в объятиях. В прошлом был просто кошмар, бывшие соседи по комнате принимали его привычки за что-то не такое уж платоническое, однако Тэхён никогда их к этому не склонял. Минджэ был другой, он всё понимал. - Идешь на игру, ТэТэ? Тэхён громко стонет, отворачивается набок от Минджэ и утыкается лицом в подушку. Игра. - Что-то я не особо весёлый, - бормочет он в ткань, а Минджэ откидывает его одеяло на пол, пытаясь его поднять. - Не хочется видеть кое-какого капитана команды? И да. Возможно, прегрустное лицо Чонгука всю ночь крутилось у него в голове. Тэхёну никогда не хотелось никого расстраивать или делать им больно. Его шуточки и розыгрыши с Чонгуком такими гадкими не были, но почему-то щепотка веселья привела вот к этому. Что бы это ни было. Тэхён идёт (а точнее, его тащат Намджун и Чимин) на игру, закутывая лицо в школьный шарф и натягивая на лоб шапку. - Ты должен извиниться, - со всей честностью выговаривает ему Чимин, и он не скрывает в голосе разочарование. - Ты ему сердце разбил, - добавляет Намджун, а у Тэхёна внутри что-то рушится. - Сердце разбил? – недоверчиво переспрашивает он. – Но он же в меня не влюблён, так ведь? Чимин пожимает плечами и обменивается взглядами с Намджуном, и их Тэхён расшифровывать не желает. Он блуждает рядом с ними, как прогнанный щенок, а чувствует себя ещё хуже. - Я ужасный человек, - шепчет он Чимину, когда они опускаются на свободное место на скамейке и смотрят на красное, жёлтое, синее и зелёное. Все остальные, как правило, сидели вместе со своими факультетами, особенно на матчах по квиддичу, по ясным причинам. - На самом деле, это не так, - добродушно произносит Чимин, сжимая его руку. – Но я говорил тебе, что он запал. Неоднократно. Тэхён громко вздыхает, и его дыхание из-за холода превращается в небольшие облака белого пара. - Я правда не думал, что он запал, ну, типа, почему? - А что в тебе можно не любить? – мягко говорит Намджун. Эти двое быстро вытаскивают из него всё, что можно, но в то же время и заботятся. - Ага, - соглашается Чимин, благодарно улыбаясь Намджуну. – Да кто ж тебя не любит? И Тэхён улыбается в ответ слабо и неуверенно, потому что как бы он ни был хорош в проявлении любви, принимать её ему всегда было трудно. - Я тебя люблю, - толкает его локтем Чимин, когда игра в самом разгаре, а Тэхён и мышцей не двинул. - И я тебя, - отвечает он. – Вы с Намджуном оставите меня у себя, если я буду один-одинёшенек, когда мы постареем? - Ни в коем разе, - наклоняется вставить слово Намджун. - Может, на выходные, - поправляет Чимин, шутливо улыбаясь. Тэхён хмурится и снова переводит глаза на игру, пытаясь не смотреть на того, кто там в центре всего (но ему не удается).***
- Ты собираешься с ним разговаривать? - С кем? – вяло шепчет Тэхён, лёжа на кровати и с помощью палочки удерживая в воздухе полусъеденное, полусгнившее яблоко. Чимин закатывает глаза, опускается на кровать рядом с ним и толкает запястье Тэхёна, из-за этого яблоко с грохотом падает на пол и закатывается под кровать, присоединяясь к множеству отвратительных объедков и сомнительных салфеток. А ещё, возможно, к парочке важных учебников. - Как себя чувствуешь? – настаивает Чимин и вздыхает, когда Тэхён утыкается лицом ему в грудь, а слишком длинные волосы щекочут нос. Тэхён громко хмыкает и сильнее зарывается в свитер Чимина. - Хреново. - Но ты всё равно придешь на сегодняшнюю вечеринку, прошу тебя. - Может быть, - всхлипывает Тэхён, а Чимин морщит нос, когда на его одежде оказываются тэхёновы сопли. – Ты мне должен.***
- У детишек вечеринка, так почему бы нам не пойти? – с этим предложением Хосок врывается в класс Юнги, пригласительно протягивая руку. Ответ «нет» не принимается. Юнги прекрасно знал, что можно даже не пытаться, да и отказывать Хосоку для него не было лёгкой задачей. Никогда не было. С того самого дня, когда Хосок взглянул на него, пока они гуляли, и серьёзно сказал «может, станем парой?». Юнги тогда залился румянцем и кивнул с мягкой улыбкой. И ни разу не пожалел. Итак, забив на задачу равняться на других более ответственных профессоров, они возвращаются, так сказать, в свою юность. Впрочем, если бы юность не имела бы возрастного ограничения, это было бы второе имя Хосока. - Пожалуйста, малыш, - хихикает Юнги, игриво ударяя Хосока по руке. – Хватит. Хосок робко улыбается, его глаза подозрительно красные и слегка стеклянные. - У нас прямо как надо получилось. Вот она - настоящая дурь! - Юнги фыркает от смеха и отталкивает от места, где они расселись, захламленный стол с пузырьками, травами и стеклянными приборами. – Да ладно тебе, эта одна из наших лучших работ. Юнги улыбается и лениво роняет голову на подготовленное плечо Хосока. - Довольно неплохо, да. - Идет Профессор-заноза-в-заднице. Хосок закашливается и поспешно взмахивает палочкой, накладывая защитные чары, а Юнги насылает пару тёмных теней, но это выдает с потрохами. - Добрый вечер. - Добрый, - хором отвечают Юнги с Хосоком, по большей части ощущая себя непослушными детишками, которых поймали с поличным. Хосок давится смехом, пока мужчина проходит по коридору, и снимает с Юнги его дурацкие очки. - Люблю тебя, идиот, - нежно произносит Юнги, поворачивая голову в сторону, чтобы оставить у Хосока на щеке мягкий поцелуй. Хосок сияет и пальцами ерошит волосы Юнги, и если бы это был кто-то другой, то Мина бы это раздражало. - Пойдем полетаем. - Под кайфом летать опасно! - Мы живем в школе волшебства, рядом с бог знает каким количеством демонов и монстров и безносым мудаком, что пытается поубивать всех и каждого, кроме своей змеи. Тут опасно всё. И как тут поспоришь? Юнги фыркает, пытается встать, но лишь плюхается на прежнее место. - Честно говоря, летать я пока не в состоянии. - Напиши Джину? Хосок, 22:19 Хочешь чегоСокджин, 22:23 ???
Хосок, 22:23 Хороший косячок. Ты в курсе что я имею в виду сукджинСокджин, 22:24 Я обратно в 80е перенесся что ли
Хосок, 22:24 Это юнгз ага Захвати печеньки? Которые ты пёк раньше? И без отцовских шуточекСокджин, 22:24 Ну я как бы теперь на самом деле отец так что Я принесу печеньки.
Хосок, 22:24 КлассСокджин, 22:25 Принесу девять и три четверти!!!
Хосок, 22:25 Не приходи Это хоуп. Давай приходи, возьми метлу.Сокджин, 22:25 Тук тук
Хосок, 22:25 Нет … Кто тамСокджин, 22:25 Знаешь
Хосок, 22:25 Знаешь кто? бля. ..джин.Сокджин, 22:26 ЭТО СМЕШНО
Хосок, 22:26 Прочитано.***
Хогвартс не часто проводил межфакультетские вечеринки, только огромные перед экзаменами (на самом деле, они должны проводиться после). Это единственная вечеринка, на которую преподаватели закрывали глаза. Межфакультетская дружба и всё такое была для детей полезна, особенно для слизеринцев. Видеть всех не в школьной форме странно и необычно, люди сбиваются в непонятные группы: мышки с популярными ребятами, умные с не очень-то умными, слизеринцы с гриффиндорцами (Чимин с Тэхёном – исключение). - Да остановите его, господи, - нервно кричит Чимин, расталкивая людей, чтобы схватить запястье очень пьяного Намджуна. Подвыпивший Тэхён хихикает, опуская голову на плечо Минджэ. Они оба заливаются смехом, наблюдая, как Намджуна, широко распахнувшего глаза, уводит из толпы очень суровый Чимин. - Чимин может быть таким жутким, - размышляет Тэхён, поворачивая голову и утыкаясь носом в рубашку Минджэ. Он замирает, когда ловит пристальный взгляд Чонгука с другого конца комнаты. Тэхён сглатывает, у него пересохло во рту, да и язык такой же, и, возможно, это его тревожные чувства заставили его выпить (много, даже слишком). Он неловко Чонгуку улыбается, а последний отворачивается от такой неестественности. - Эй, унылая моська, - дразнится Минджэ, выхватывая у Тэхёна стакан, прежде чем тот сможет влить в себя слишком много. – Тебе хватит, - мягко говорит он, и Тэхён раздраженно дуется, но, к счастью, намёк понимает. Он несколько раз не следовал мягким инструкциям Минджэ, а потом просыпался с головной болью и страшным сожалением. В хорошие деньки Тэхён бы уже был в центре танцпола, но по причине несчастных событий сегодня это не самое для него подходящее место. Он выходит через чёрный ход в тускло освещенный коридор и по большей части бесцельно бродит в поисках места, чтобы проветриться. Затуманивший его разум алкоголь усложняет и без того запутанную ситуацию. В конце концов Тэхён садится в углу явно заброшенной лестницы, и никто не составляет ему компанию, кроме парочки портретов, что всё никак не затыкаются и не оставляют его пострадать. Из-за пространства и отсутствия людей слышать свои мысли даётся легче, пусть он эти слова особо слушать и не хочет. Он думает о каждой запомнившейся встрече с Чонгуком, схватывая мелочи, которые пропустил. Комок, появившийся днём ранее в его животе, растёт до ужасно неприятного размера. Чимин и Намджун были правы с самого начала. Всегда были правы. Вот же невыносимые засранцы. Тэхён тяжко и расстроенно вздыхает, вытаскивает свою волшебную палочку и принимается калякать человечков на дальней стене, которые до утра нужно будет стереть. Рисование замечательно отвлекало, и чем дольше он глядел на линии и кружки, тем меньше видел перед глазами лицо Чонгука. Пока он его не нарисовал, конечно же. Чёрт. Тэхён глядит на небрежный набросок грустного выражения лица Чонгука, смотрящего на него в ответ с дальней стены. Он быстро его стирает удобным заклинанием исчезновения, что выучил в прошлом году на уроке трансфигурации. - Привет. Тэхён подскакивает, а затем нерешительно переводит взор вверх, чтобы встретить взгляд Чонгука, глядящего прямо на него своими огромными карими глазищами. - Привет, - осторожно произносит он, руками инстинктивно оплетая свои ноги и притягивая их ближе к телу. - Насчёт вчерашнего… Тэхён взмахивает рукой, обрывая этим его предложение, и отводит глаза, чувствуя, что тяжелый взгляд Чонгука всё так же остается на нём. - Я не хотел, ну, знаешь, - всё равно продолжает Чонгук, присаживаясь рядом с Тэхёном. Между ними всего метр. – Я ведь даже не понимал, - говорит он, делая паузу от смущения, а Тэхён поворачивает голову, чтобы на него посмотреть, - что ты мне нравишься, - торопливо добавляет он, и щеки его розовеют, а голова наклоняется вниз. Он теребит торчащую нитку на свитере. – Ты классный, когда не ведешь себя, как кретин. - Но с тобой-то я всегда кретин, - мягко произносит Тэхён, и в его памяти всплывает масса граничащих с бестактностью розыгрышей. Он вздрагивает, когда Чонгук тихонько смеётся. - Ну, я видел тебя с другими. Какой ты с ними, со всякими Чиминами, животными, детьми помладше. Не думаю, что вообще когда-то тебя реально ненавидел. - Я тебя тоже не ненавижу, - негромко говорит Тэхён и позволяет словам исчезнуть в тишине. И он даже не знает, каким образом надумал себе неприязнь, потому что, да, некоторые люди ему не нравятся, но если по-честному… Чонгук никогда этим человеком не являлся. - Плюс, ты сам знаешь, что выглядишь просто офигенно, - неожиданно добавляет с искрящимися глазами Чонгук, а Тэхён резко поворачивает голову и на это дополнительное признание лишь таращится на него. – Да как меня вообще можно винить, это ведь ты уделял мне кучу внимания своими пранками. Тэхён из-за этого заливается краской и запинается, желая всё опровергнуть. Чонгук так чертовски нежно ему улыбается, его взгляд ужасно ласковый. И, чёрт возьми, как он этого раньше не замечал? - Окей, - говорит раскрасневшийся Тэхён. – И что же дальше? Чонгук показывает средний палец портрету, который над ними громко смеется. - Пошел-ка ты нахер, бесплотный чувак. – Он поворачивается посмотреть на Тэхёна. – Переживу, - робко пожимает он плечами, поднимаясь на ноги. – Одна из множества жертв Ким Тэхёна, - говорит он, посмеиваясь. – Не ожидал, что окажусь в списке. - В каком списке? Чонгук поворачивается к нему лицом и вздыхает с лёгким раздражением, которого раньше не было в его голосе. - Ты не замечаешь этого, да? В тебя влюблён чуть ли не каждый. Тэхён молчит. - Просто я не думал, что тоже влюблюсь. И, самокритично пожав плечами, Чонгук поворачивает за угол, его силуэт становится всё меньше с каждым шагом. Тэхён смотрит на то, как он уходит, пока тот не скрывается из виду, и у него тяжелеет и пересыхает язык. Он не зовёт его обратно, его губы замирают, будто заколдованные. Он даже не смог извиниться, даже не попытался. Слова Чонгука крутятся у него в голове до самого утра. Тэхён не может уснуть.***
В пять часов утра Тэхён с дрожащими руками и закрытыми глазами стоит перед зеркалом Еиналеж. Он их медленно открывает и неохотно рассматривает отражение перед собой. В то время как другие с возбуждением и ликованием встречались со своими внутренними желаниями, он этого всегда боялся. Ему лишь однажды подвернулась возможность взглянуть, годом ранее, и он без сомнений эту возможность избежал. Я сплю? Это вполне могло оказаться сном, потому что Тэхён совсем не помнил, как набрёл на зеркало или даже как вставал с кровати. Он стремительно закрывает глаза, надеясь, что откроет их, уже находясь в тёплых объятиях одеяла. Глаза у него открыты, но он всё ещё там, перед ним стоит высокое, устрашающее зеркало, чуть ли не заставляя его отвести взгляд. Любопытство затмевает страх, и он делает шаг вперёд, а его сердце неистово колотится. Поначалу там лишь он. Со спутанными ото сна волосами и в неправильно застегнутой пижаме. У него покрасневшие глаза, а под ними тёмные круги, бессонница, безусловно, оставила след на его лице. Он сухо кашляет, трёт глаза и смотрит снова.Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя.
Как известно, люди сходят с ума, стоя перед этим зеркалом. В поисках чего-то, чего не хватает, их глубочайших желаний, иногда до этого самого момента им не известных. У Тэхёна перехватывает дыхание, когда рядом с ним появляется фигура, и на вид не сразу разберёшь, кто это, скорее тень, чем человек. Фигура тёмная, но он не боится. Тень тянется и берёт Тэхёна за руку, и в тэхёновой груди останавливается сердце и заметно светится, будто телу не принадлежа. Тэхён быстро отворачивается и дрожит, но изображение остается в его голове. Любовь. А если точнее, романтическая любовь. Потому что просто любви Тэхёну хватает, у него много близких друзей, у него есть лучший друг Чимин, у него есть семья. Но он ещё не влюблялся, ещё этого не прочувствовал. И любить тень, фигуру, которую он даже увидеть не может? Его сокровенные желания даже не могут ему сказать, кто это. Его самый большой страх – одиночество, его самое сокровенное желание – любовь. Но почему же он боится и того, и другого? Вдруг Тэхён сидит на кровати, его лоб покрыт потом, а в комнате ветерок, несмотря на то, что окно накрепко захлопнуто. Он тяжело выдыхает, будто всё это время задерживал дыхание.***
Следующая неделя проходит для Тэхёна невзрачно, проносится в бессмысленном тумане, что не совсем хорошо, так как на носу Ж.А.Б.А. Его голова должна впитывать информацию, а не впускать её в одно ухо и выпускать через другое. Сейчас, на совместном занятии с Намджуном, а вернее, на репетиторстве, Тэхён, наконец, ломается. - Тэ, - толкает его локтем Намджун, и взгляд Тэхёна проясняется, когда он смотрит на обеспокоенное лицо Намджуна с нахмуренным лбом. В секции библиотеки, в которой они находятся, тихо, за исключением торопливого царапанья перьями и ручками и иногда слышимого стона, когда кто-нибудь сталкивается с чем-то слишком обширным для изучения за такой короткий промежуток времени. Это уголок Намджуна; студенты знают, что, когда им нужна помощь в поиске книги или тематической информации, гораздо полезнее обращаться к нему, чем к библиотекарям. Тэхён частенько захаживал вместе с ним в библиотеку, запах старых книг расслаблял, а быть в окружении всех знаний, известных волшебникам (и людям), успокаивало. Он был эдаким намджуновым протеже, несмотря на их многочисленные отличия. Тэхён приходит в себя, пожимает плечами и снова опускает взгляд на учебник, моргая. - Ты плачешь что ли? – мягко спрашивает Намджун, опуская тёплую руку ему на плечо, а большим пальцем быстро, но осторожно потирает щёку Тэхёна. Так оно и есть. Тэхён неловко кашляет, яростно елозя по глазам рукавом рубашки. - Пустяки. Но Намджун не посчитает это за приемлемый ответ. Он знает, что Тэхён по пустякам не плачет. - Ну, что ж… И Тэхён говорит. Сначала слова выплевываются коротко и порывисто, но вскоре они слетают с языка с такой скоростью, что многие люди даже уловить бы их не смогли. Но многие люди – не Намджун. Намджун много кого умнее, но та его черта, которой Тэхён восхищается, - возможность слушать. Не просто слушать, а понимать. Замечать упущенные, недосказанные или двусмысленные мелочи, которые люди невольно (а может, специально) оставляют незатронутыми в своей речи. Он так внимательно слушает, что вставляет вопросы и комментарии, до которых говорящий, возможно, никогда сам не додумывался. - Это зеркало опасно, Тэхён, - тихо говорит Намджун, когда тот делает паузу. – Оно не всегда точно, это лишь слабая имитация истинных эмоций и желаний. Ты не должен позволять ему указывать, как тебе следует думать, что тебе следует думать. - Но Чонгук. И всё, что я сделал. Чонгук… - нервно начинает Тэхён, всё это время исключав из разговора это имя. Он пропустил всё это дельце с зельем, о котором, к сожалению, Намджун был осведомлён, но посвятил его в признание, не называя никаких имён. Намджун знал. Чёрт, да он, наверное, знал ещё до того, как узнал Чонгук. Та тень – Чонгук? Этот вопрос Тэхён не стал озвучивать. Навязчивый вопрос, что преследует его, когда он ночью ложится в кровать, и прилипает к его мыслям. Вопрос, из-за которого он избегает Чонгука даже упорнее, чем уклоняется от уборки (чем он позорно известен). А Чонгук? Очевидно, он смирился с тем, что Тэхён его сторонится, так же, как и с огромным и ужасным «я не чувствую то же самое». - Может, это и правда он, - с доброй улыбкой молвит Намджун, держа в руках кружку горячего шоколада, которую он достал буквально из ниоткуда (магия, храни тебя Господь). Он толкает её по парте в сторону Тэхёна, а тот принимает её, слегка улыбаясь. – Может быть, это будет он, - продолжает он, - на какое-то время. А потом, может быть, кто-то другой. Может, ещё пять таких других. А после, возможно, снова Чонгук. Тэхён кивает, внимательно слушая, хоть он и не совсем понимает, что имеет в виду Намджун. - Тэхён, любви бояться не стоит. Может быть, ты будешь вечно его любить, а может, лишь какое-то время. - Но ты-то Чимина будешь любить вечно? Намджун на это смеётся. - Надеюсь. Хотя, знаешь, он сейчас глаз не сводит с профессора Сокджина. Тэхён хихикает. - А может, эта моя тень – профессор Сокджин. Намджун поднимает бровь. - Я на множество твоей фигни насмотрелся, Ким Тэхён, но случиться отношениям учитель-студент я не позволю. Но, серьёзно, не парься ты так сильно. Может, он будет твоей первой любовью, может, последней. Факт того, что ты думаешь о том, что это может быть он, уже что-то значит. Тебе не нужно было смотреть дольше, чтобы узнать, в кого превратится тень, если превратится вообще, потому как ты уже знал. Ты уже знал.***
- Можно с тобой поговорить? Удивлённый Чонгук поднимет взгляд, на слух распознав знакомый тембр тэхёнова голоса ещё до того, как его самого увидев. - Теперь мы разговариваем? – шутит он, а Тэхён морщится в ответ. - Так говори. Тэхён наклоняет голову в сторону Мингю и двух других друзей Чонгука, которые с любопытством на них обоих смотрят. - Наедине? - Ты уверен, Гук? – заботливо делает шаг вперёд Мингю, но Чонгук отмахивается. - Всё в порядке. Когда Чонгук уходит за ним, всё тихо, но не слишком неловко; оба игнорируют произнесённые шёпотом им вслед комментарии, пока они вместе покидают общежитие. Сердце Тэхёна громко бьётся в его груди, и он задается вопросом, слышно ли это ещё кому-то, кроме него самого. - Тут нормально? Чонгук кивает, наклоняя голову вместо вопроса «и что теперь, Тэхён». Они садятся в самом дальнем углу библиотеки, Тэхён мимолетно улыбается Намджуну, а тот улыбается в ответ и удаляется. - Итак? – наконец подает голос Чонгук, забиваясь в угол и садясь на пол напротив Тэхёна, который подскакивает, когда понимает, что ничегошеньки не сказал, хотя они там находились уже минуты две. Он тянется к краю мантии и перебирает пальцами ткань, чтобы хоть за что-то держаться. Чонгук тихо за ним наблюдает и ждёт, пока он заговорит. - Ты, вроде как, наверное, мне тоже нравишься. И, может быть, он не планировал сразу переходить к делу, но он считает, что, как бы, наверное, точно Чонгуку обязан. Чимин уверенно, но добродушно скажет ему, что он преуменьшает, когда Тэхён ему, наконец, всё выложит. Он совсем не ожидал от Чонгука в ответ тишину, и Тэхён активнее мнёт ткань в руках, а ладони с каждой секундой потеют всё сильнее. - Это очередная шутка? Это стрелой бьёт Тэхёну в грудь, но такой вопрос ожидать можно было. Конечно, Чонгук будет насторожен, он никаких причин верить ему не давал. Тэхён быстро и нервно трясёт головой. - Нет, нет, я не шучу, клянусь, я… Я выпью сыворотку правды, чтобы доказать! Ты мне правда, честно, действительно нравишься. – Слова вылетают беспорядочно, Тэхён избегает встречаться с Чонгуком взглядами и пристально смотрит на небольшое фиолетовое пятнышко на ковре. - Сыворотка правды? – не так уж сурово спрашивает Чонгук, а в его голосе слышится усмешка. – Серьёзно, Тэхён? - Я взял с собой… Вот. – Тэхён вытаскивает её из кармана и настойчиво пихает для проверки Чонгуку в ладони. Чонгук качает головой. - Убери. Это… Ну ты… - он тяжко вздыхает, а у Тэхёна в глазах всё размывается из-за того, как упорно он пялится на фиолетовое пятно, которое будто над ним насмехается. – Господи, ты же не плачешь, да? - Нет, блин, у меня просто глаза болят из-за фиолетового цвета, - шмыгает носом Тэхён, наконец поднимая взгляд на Чонгука, и внутри у него всё падает, когда он видит на его лице нежную, дразнящуюся улыбку. - Могли бы забыть о сыворотке правды, если бы ты мне в стакан кое-чего не подлил, - легко произносит Чонгук, вертя в руках стеклянный пузырек и мямля что-то себе под нос. - Я выпью! А ну дай сюда, - бросается вперёд Тэхён, сыворотка выскальзывает из руки Чонгука и, приземлившись на пол, разбивается. – Ой. - И как же теперь тебе верить? – с притворным ужасом спрашивает Чонгук, когда жидкость впитывается в ковер, а Тэхён в панике ищет, чего бы такого приемлемого и надёжного ответить. - Как ты вообще мне понравился? Ух. Ты так бесишь, просто кошмар. Твоё лицо бесит. Оно милое и бесит. У тебя большой нос, и у тебя милые зубы, и у тебя классные руки, и твой смех... – Он останавливается и краснеет, а Чонгук смотрит на него, забавляясь. – Ты бесишь, и мне это нравится. Ты мне нравишься, - заканчивает Тэхён, сморщив лицо из-за всей это идиотской ситуации, из-за себя. Вдруг он вскидывает голову. - О боже, Чонгук, ты мне любовное зелье подлил что ли? Чонгук в открытую смеётся, негодующе распахивая глаза. - Ты меня обвиняешь? В том, что я тебе что-то подлил? Ты, тот, кто прокрался в мою спальню, как сталкер, пока я спал, и подмешал мне любовное зелье? Тэхён тут же краснеет ещё сильнее. - Мы это уже проходили, я извинился, мне жаль. Чонгук серьёзно на него смотрит. - Уверен, что это первое полученное мной извинение, но спасибо. Тэхён вспыхивает. - Мне жаль. Мне так жаль. Я заглажу вину… Обещаю, я в этом хорош… - Поцелуй меня. - Чего? - Разве ты не хочешь? – бросает вызов Чонгук, и его ухмылка – это то самое ужасно нахальное выражение лица, которое Тэхён уже так давно не видел. То презрение, что он раньше чувствовал внутри, вдруг больше походит на желание. - Тэ? Тэхён моргает. - Ну, конечно, я об этом думал однажды, дважды, когда спал последней ночью и я… - Он тормозит и в ужасе на него таращится. И почему из всех возможных людей лишь Чонгук так беспечно вызывает у него словесный понос? - Продолжай, Тэхён. - Я реально тебя ненавижу, Чонгук. И Чонгук улыбается, он улыбается, улыбается, улыбается, и живот Тэхёна сжимается так сильно, как никогда прежде. Там будто бабочки, и радуга, и кексики, и единороги, и вся такая херня. У него в животе целый, чёрт возьми, непрошенный фестиваль красок. Боже, его сейчас стошнит. - Хватит лыбиться. Чонгук улыбается шире. - Почему? - Мне из-за этого… неловко. - Потому что я тебе нравлюсь? - Беру свои слова назад. - Заткнись и целуй. И на этот раз Тэхён позволяет оставить за ним последнее слово, тянется схватить Чонгука за рубашку и не очень-то аккуратно притягивает его к себе. Он застаёт его врасплох и принимает это за выигрыш, но не судите его, ведь это нелегко – переключаться с врагов на возлюбленных (если уж это то, кто они теперь друг для друга). Возлюбленные? И когда Чонгук ахает, приоткрывая рот, Тэхён целует его в губы, неряшливо и мокро, но искренне. Он отрывается, но Чонгук тут же хватается пальцами за его шею и притягивает к себе снова. - Какой ненасытный, - хихикает ему в губы опьянённый Тэхён. - Ты мне таких миллион должен, - говорит Чонгук, подаваясь вперёд и затаскивая Тэхёна себе на колени. Лицо Тэхёна пылает, когда он чувствует на себе огромное множество взглядов сидящих в комнате. - Миллион? - Минус три, - произносит Чонгук, оборачивая руки вокруг тэхёновой талии, когда тот наклоняется и целует его. - Осталось девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто семь, - будто сходя с ума, шепчет Тэхён, заключая Чонгука в крепкие объятия. - Никаких лизаний в библиотеке, - выкрикивает Чимин яростно дразнящим голосом. Тэхён и не знал, что Чимин тоже тут. Он показывает ему средний палец и наклоняется снова поцеловать Чонгука, радостно и беззаботно.***
Три месяца спустя - Я просто хочу кое-что попробовать, - улыбается Тэхён и тянет Чонгука за руку. - Тэ, куда ты меня тащишь? – смеётся он, следуя за ним по пятам. Свет погас еще полчаса назад, и если их поймают – в зависимости от того, кто именно их поймает – у них обоих будут серьёзные проблемы. Слава богу, они на одном факультете, что позволяло легче прокрадываться в комнаты друг друга без особого риска быть пойманными. В коридоре тихо, Чонгук нервно подскакивает, когда чересчур сильно наступает на скрипучую половицу. Тэхён, менее обеспокоенный тем, что их могут поймать, смеётся вслух. Если честно, звание старосты на кону у него не стояло (а ещё он заимел привычку выпутываться почти из всех передряг, нарушающих правила). Чонгук так удачлив не был. - Вот мы и на месте, - шепчет Тэхён. - Тэхён? – осторожно спрашивает растерянный Чонгук, когда они доходят до Зеркала Еиналеж. – Что это? - Просто подойди, - уговаривает Тэхён, крепче сжимая его ладонь. – Я хочу попробовать… Он останавливается перед зеркалом, держа Чонгука за руку, и ждёт. Ждёт того, что рядом с ним появится тень. - Что мы дела… - Ш-ш. Он ждёт. Тэхён ждёт минуту, две, Чонгук начинает нетерпеливо протестовать, когда проходит пятая минута. И всё же, ничего не происходит. Наконец-то, Тэхён отворачивается, молча улыбаясь самому себе, и с ним отворачивается Чонгук. - Ты мне скажешь, что это сейчас, чёрт возьми, было? - Что ты видел в зеркале? Чонгук озадаченно на него смотрит. - Наше отражение. Потому что это зеркало. Тэхён медленно начинает ему улыбаться. - И я тоже. Там только мы с тобой. Мой мальчик из тени – это ты.