Звездная пыль

      О произошедшем не говорили до вечера. Обедали молча, нехотя пережевывая разогретые наспех консервы. Только мороженое в охлаждающих контейнерах внесло некоторое оживление.       — Не люблю в этих контейнерах. Мне всегда кажется, что из-за них привкус пластика, — недовольно поморщилась Одетт.       — А мне в жару всё равно, лишь бы побольше, — сказал Эван, зевая.       — Я говорил, что всем стоит лечь спать пораньше, — напомнил капитан. — Доедайте и отправляйтесь.       Эван ушёл, и Одетт, поднявшись из-за стола, рискнула спросить:       — Может быть, сообщение на Землю пошлём? Я подготовлю текст.       — Не надо, — ответил Лео. — Спать!       Одетт, злясь, пошла к себе. Бросилась на койку и попыталась уснуть. Произошедшие события не давали уснуть, уж слишком всего было много. Но понемногу она успокоилась и уснула.       — Свистать всех наверх! — разбудил её Драгоций, хлопая по двери ладонью.       — Что случилась? — спросила, ещё не проснувшись, девушка.       — Вечерний чай и очередная летучка.       — Так почему нельзя было послать сообщение на Землю? — спросила она, когда все собрались?       — Высверлить лазерограммой космическое пространство достаточно затратная вещь, — пояснил капитан, — А что мы могли сообщить, когда только вернулись? Вы заметили, что все буквально провалились в сон, едва добравшись до коек? Всё, случившееся в последний день — гибель Учителя, приказ об уничтожении, гаснущие солнца, мысленный приказ Координатору — не могло не вызвать перенапряжения нервной системы. Нам требовалась разрядка, и мы её получили. Это было не самое лучшее время для обсуждений и составления сообщений. Что мы могли сообщить? «Диктатура на Пыли сломлена. Власть перешла народу. Дружественные контакты установлены». Так? — Лео улыбнулся.       Одет молчала. Вероятно, именно такой или очень похожий текст она и предоставила бы капитану.       — Едва ли такое сообщение было бы верным и тем более своевременным. Во-первых, власть Координатора остаётся. Во-вторых, ребята из Голубого города и сами в состоянии теперь разобраться в своих проблемах. А в третьих — мы выполнили свою миссию. Планету заселять можно. Жители Голубого города живут в своём измерении и никогда не будут пересекаться с колонией людей. По всем замерам Пыль обладает многими ресурсами, которые понадобятся землянам.       — Я одного не понимаю, — начала Одетт, как только капитан умолк, — почему Учитель решил уничтожить всё им созданное после одного, да и то не очень долгого разговора с вами? Ведь это не просто мозг, это супермозг. И никаких сомнений в истинности вашей оценки, никаких возражений, никакой попытки защитить своё детище. Ведь даже обыкновенный, не гениальный, а просто убеждённый в своей правоте человек не сразу согласится с вами, если вы переубедили его, а подумает, много раз подумает, прежде чем признаться в своей ошибке.       Ответил ей Эван.       — Человек — да. Но Учитель — не человек. Это абстрагированный разум с таким высоким уровнем мышления, который даже сопоставить нельзя с человеческим. Он мыслил в сотни тысяч раз быстрее, чем мы, и успел подумать, как вы говорите, над тем, что услышали от нас. Почему он согласился с нами, хотя мы и не особенно горячо убеждали его, почему не защитил свое творение? Да просто потому, что понял сразу, что правы мы, а не он. Человек, даже подсознательно убеждённый, сознательно мог всё же спорить, возражать, защищаться и протестовать. На него давил бы груз ложного самолюбия, самоуверенности и нежелания сознаться в своей ошибке. Но Учитель был лишён такого эмоционального аппарата, на него ничто не давило, кроме подсознательной связи с породившей его инопланетной цивилизацией, и эта чистая мысль в доли секунды всё взвесила, оценила и согласилась с нами.       — Вы говорите: сверхразум, — вскинулась Одетт, — а уничтожение планеты — это разумно?       — Я думаю, что решение об уничтожении планеты принадлежит не сверхразуму, а Учителю-человеку. Бывшему человеку. Где-то внутри этого серого мешка с информацией дремала память человека, связанного на генетическом уровне с очень технологической, но почему-то угасшей цивилизацией. На этой базе он и построил свою паразитирующую модель. Эта давняя память и подсказала ему решение, когда он понял свои ошибки. Вот так. А в жителей Голубого города он не верил, считая их вспомогательной системой, например, как сердечно-сосудистая питает высокоразвитую нервную. Мы были дальновиднее, вот и всё. А теперь можешь писать рапорт. Завтра начнём готовить корабль к отлёту.

***

      Звездолет шёл на обычных двигателях, покидая пространство Пыли. Все члены экипажа были погружены в анабиотические капсулы. Квантовый реактор мерно гудел, по нему россыпью светились и мерцали огоньки. Всё уже было готово к гиперпрыжку. Лео внёс последнюю запись в бортовой журнал и отложил ручку. Несмотря на все неудачи этой экспедиции, миссию они выполнили. Земля получит все нужные ресурсы, и колонизация Пыли — дело времени.       Что-то привлекло его внимание. Повернув голову, он столкнулся с колыхающийся, словно море, и от этого кажущейся живой стеной. Как будто сам воздух сгустился и зажил своей жизнью. Что-то вторгалось в его мозг, отодвигая сознание и заполняя его собой.       «Вселенная — это сплошной холод и одиночество. Но вместе нам не будет скучно», — прозвучала в голове чужая мысль.