Я не буду носить цветы на твою могилу

«Какого…?» — мысль оборвалась, не начавшись. Витиеватые азарийские ругательства рассыпались в голове, спутались, как будто ее хорошенько оглушили. Пальцы судорожно вцепились в приклад. Сотые доли секунды. Найрин подпустила адъютантов ещё ближе. Одним отточенным движением она активировала связку гранат, вторым — захлопнула ловушку. Сияющий купол биотического барьера сомкнулся над тварями. «Проклятье!» Хватило ума стоять чуть в стороне, но все равно не успеет! Слишком близко! Жгучий комок ярости, распирающей грудь изнутри вдруг отхлынул, сменяясь ледяной пустотой, будто неосторожным взглядом в бездну с узкого края. От грохота заложило уши. «Сумасшедшая! Все турианцы — ненормальные ублюдки, черт их дери!» Сердце пропустило удар. Пол покачнулся под ногами. Нет, показалось. Ария остервенело уцепилась за тлеющие где-то в глубине души искры. — Идем! — Огрызнулась через плечо, как будто Шепард надо было лишний раз предлагать, чтобы броситься за ней к огромному выжженому кругу на полу, в паре метров от которого валялось в неестественной изломанной позе тело. «Петровский дорого за это заплатит!» — Собственные ногти глубоко впились в ладонь. Темно-синее пятно все еще продолжало медленно расплываться вокруг Найрин. Броня на правом боку дала глубокую трещину, под которой отчетливо различалось месиво из наполовину обугленной плоти. Из приоткрытого рта стекала тонкая синяя струйка. «Проклятье!» Казалось, в одной хрупкой турианке в принципе не способно уместиться столько крови. Шепард опустилась на колени, тонкие пальцы забегали по кнопкам инструметрона. Ария готова была рычать самые грязные ругательства сквозь стиснутые зубы, но сдерживалась, упорно одергивая себя. Взгляд против воли застыл на заляпанной круными кровавыми каплями пластине брони у Найрин на груди. «Не дышит… Она ведь не дышит! К чему все это?» Сжатый кулак вспыхнул мощным зарядом биотической энергии, копившейся в ней, набиравшей силу, отшибавшей всякое желание и возможность различать вокруг что-то, кроме врагов. Ария метнулась к последней преграде, отделявшей ее от входа в «Загробную Жизнь». Солдата «Цербера» подкинуло в воздух, впечатало в закрытую дверь за его спиной и отшвырнуло раньше, чем он успел схватиться за оружие. Что-то хрустнуло. Кажется, кости. — Передай своему боссу, что я пришла за ним! — Дверь распахнулась, открывая узкий коридор. Сердце бешено колотилось где-то в висках. — Я вас всех убью! — Нещадно расшвыривая солдат, совершенно не задумываясь о том, сколько это отнимет сил, Ария почти не помнила, что творила. Она была пьяна собственной яростью, победой любой ценой. — Петровский сдохнет! Обязательно! Добраться до него! Плевать на солдат. Не оборачиваться. Не добивать. Церберское дерьмо можно выкинуть со станции в любой момент. Они ни на что не способны без своего командира. Нетерпение разъедало ее изнутри. — Найрин Кандрос была хорошим солдатом. Жаль, что ей пришлось погибнуть ради твоих жалких амбиций. «Сволочь! Не ему говорить о ней!» — Разум затопило отчаянным желанием заставить его заткнуться. Немедленно. Запихать гранату в глотку этого ублюдка и активировать ее! Жаль, из оружия только дробовик. — Ты — мертвец! — Рявкнула она, концентрация биотической силы дошла до предела. Достичь его одним прыжком, раздавить, размазать по полу! «Что за дерьмо?!» — Ария поперхнулась самыми нецензурными ругательствами. Зыбкое силовое поле колебалось вокруг словно в насмешку, удерживая прочнее наручников, не давая даже возможности коснуться ногами твердой поверхности пола. Увязла как муха в паутине. Рванулась изо всех сил. Естественно, это не помогло. Заискрило. Боль от электрического разряда прожгла все тело. Азари невнятно зарычала. На слова не хватало дыхания. Собственные промахи всегда бесили ее гораздо сильнее окружающих идиотов. «Только слепая дура могла не сообразить, что у Петровского ещё дохрена сюрпризов!» Какого черта всего лишь упоминание о Найрин начисто лишило ее рассудка? Нет. Турианка, которой надоело жить, тут вовсе ни при чем! Просто невозможно видеть эту мерзкую ухмыляющуюся рожу там, откуда должна гордо взирать на «Загробную жизнь» она сама! — Теперь что, Петровский? Знакомый голос откуда-то снизу. Не повернуть голову, хотя очень хочется! « Шепард?! Ну наконец-то?» — Разделяй и властвуй, капитан. «Да подавись ты уже!» — Кандрос убила адъютантов, эксперименты с которыми мы не завершили. Мы их полностью контролируем. Это прототипы нашей будущей армии. «Дерьмо!!! Шепард, надеюсь, у тебя есть план поумнее взрыва?» — Не подпускайте ее к генераторам! Звуки выстрелов, крики солдат Цербера, приказы Петровского — все смешалось вокруг. Если бы только можно было успеть разглядеть что-то внятное среди мелькающих внизу людей в броне! — Хватит! — Ария изогнулась от боли в очередной яркой вспышке. Кажется, поле реагирует на то, что творит там героиня галактики! «Она угробит меня быстрее, чем освободит!» — Силовое поле сейчас не выдержит! — Удерживайте периметр. — Омега моя! — Снова заискрило. На этот раз поле подернулось сетью слабых разрядов и потухло. — Я вернулась, подонки! Ария соскочила на пол. Ей едва удалось устоять на ногах. Отлично! — Шепард, где тебя носило?! Перчатки и броню капитана на животе и коленях покрывали подсохшие, постепенно темнеющие синие пятна. Не до этого! Снова выстрелы, на какой-то момент они с капитаном оказались совсем рядом, спина к спине. Ария не скупилась на биотику. Так им и надо! Из предельной концентрации ее выбил вдруг донесшийся сквозь треск помех голос: «Вниманию всех подразделений Цербера: мы сдаёмся!» «Ты это серьезно, ублюдок?!» В памяти ярко отпечаталось лишь, как в глазах на долю мгновения потемнело от мучительного, едва сдерживемого наслаждения, когда пальцы впились наконец в горло Петровского. Если она хотела, ее хватка становилась стальной. Человек хрипел и трепыхался, лишь разжигая азарт. — Ш-шепард!.. Я… кх… безоружен. У меня… есть… сведения… о Призраке! — Ты скажешь что угодно, чтобы спасти свою шкуру! «Он не умрет просто так, он прочувствует все, до последней секунды!» Он нес что-то ещё, о том, как великодушно отпустил ее с Омеги, но это было совсем не важно. — Это правда, Ария?  — Да, — нехотя огрызнулась она. — Цербер захватил станцию, но дал мне уйти. «Ну ты-то куда лезешь, Шепард?» Она наклонилась ниже, так, чтобы смотреть Петровскому прямо в глаза. — Чувствуешь, Олег, это — смерть, и она всего в нескольких дюймах! * * * Ария с раздражением потерла висок. Пальцы неприятно дрожали, боль под ними усиливалась, отвечая на жесткое давящее прикосновение. Определенно, мешать психостимуляторы с ринколом было плохой идеей. Черт. В нормальном состоянии она никогда бы себе этого не позволила. Гнев наконец сдал свои позиции, сменившись огромной тягучей усталостью почти физически давившей на плечи. Несколько минут она тупо смотрела в одну точку где-то на противоположной стене. После наконец заставила себя взять со стола таблетки, залпом осушив стакан с водой, на дне которого плавали, неприятно шелестя от малейшего движения, кубики подтаявшего льда. Азари казалось, что этот звук перемешивает мозги в голове, как сумасшедший бармен очередной коктейль из чего попало. С сегодняшнего дня с алкоголем надо завязывать. С момента их дерзкой атаки на Омегу она не спала трое суток. Ещё четверо выкраивала на беспокойный пьяный сон часа два. Напряжение оставалось в ней неотступным, натянутым до предела, как тонкая струна. Она распрощалась с Шепард язвительно и жестковато. Возможно, даже язвительнее, чем следовало по отношению к человеку, способному оказаться настолько полезным. Что-то такое было во взгляде героини галактики… Невольно поддевшее, всколыхнувшее колючее возмущение. И только сейчас Ария в полной мере понимала, что. Шепард сочувствовала ей. Спасибо, что прямо об этом не сказала! Каким-то образом эта человеческая женщина смогла углядеть слабость, мелкую трещинку в идеальной защите, настолько сокровенную, что королева Омеги давным-давно перестала думать о ней. Наедине с собой можно для разнообразия побыть честной. В то проклятое мгновение, когда взгляд выхватил впереди Найрин, подхватившую связку гранат, что-то неуловимое надломилось внутри… Нет. Не правда. Надломилось еще тогда, когда вышедшая из тени фигура откинула капюшон, и Ария столкнулась взглядом со взглядом этих зеленых глаз, уверенным и спокойным. Наяву, не во сне. Сколько же раз они ей снились? Естественно, списывались такие сны на шуточки подсознания. И снова холодная едкость слов и снисходительная усмешка послужили ей лучшим спасением, когда от воспоминаний о том, каково это — находиться в кольце этих длинных, гибких рук с шероховатыми чешуйками на коже, тепло свело низ живота и закружилась голова. «Чертова физиология!» — Отмахнулась азари. Слишком хорошо помнилось ей, как одним долгим вечером после скандала, ставшего последней каплей, Найрин просто отступила на шаг, окинула ее таким взглядом, словно хотела запомнить всю, до последней черточки, и холодно сообщила, что все кончено. Злилась Ария долго, с чувством испробовав на личной охране самые излюбленные биотические приемы. Это был первый раз, когда кто-то из любовников осмеливался бросать ее. Обычно любые отношения с королевой Омеги заканчивались бесславной и глупой смертью или великодушным разрешением катиться на все четыре стороны на первом попавшемся корабле. Но здесь она полностью проиграла. Такое невозможно было бы простить, если бы не непоколебимая решимость сопливой турианской девчонки! Неожиданная для нее решимость. У Арии не было выбора, кроме как отпустить ее. Именно отпустить, не презрительно выпнуть из своих личных покоев. Тут, посреди полутемного коридора на Омеге, охваченной настоящей войной, когда ситуация способна была поменяться в долю секунды, выяснениям отношений как-то вполне естественно и логично не осталось места. «Ну не стрелять же мне в тебя теперь за то, что ты предпочла мне свои дурацкие принципы, Найрин? Я и тогда-то сделала тебе одолжение. Как знать, может ты снова решила побыть мне полезной?» Мстить хорошему бойцу, руководствуясь только чувством тягучей застарелой обиды, было бы слишком расточительно. Эта злость давно перегорела в ней, скрытая под толщей других эмоций как глубокая рана под коркой из запекшейся крови. Поэтому Ария позволила себе лишь одну мимолетную прихоть — кидать то и дело колкие, ехидные комментарии, зная точно, как зацепить получше. Хотя бы попытаться вывести из равновесия. Почему так странно и неудобно должно быть ей одной? Взгляд то и дело украдкой скользил по фигуре турианки, задерживаясь то на бедрах, то на изгибе талии, то на кончиках пальцев. Все такая же гибкая. Резкая в движениях, как идеальное живое оружие… Вытряхнуть все это из головы! Шепард между ними двумя пришлась как нельзя более кстати. Ее присутствие успокаивало. Не давало остаться один на один. Лицом к лицу. Казалось, отсрочивало неизбежное. Ария фыркнула. Уж что точно не освежает память, так это похмелье. Разворошенный комок тлеющих чувств внутри не приносил ни капли облегчения. Но сейчас это было необходимо. Разобраться в себе окончательно. Раз и навсегда. Ради этого стоит вспомнить все, до мельчайшей детали. Вот только некоторые воспоминания выпадали из все ещё отчаянно ноющей головы слишком яркими осколками, способными всколыхнуть непозволительно многое. То, от чего хотелось бы сбежать на другой край галактики. Не признавать. Не принимать. Ни в коем случае. * * * «Она жива,» — поверить невозможно, что всего два слова, негромко сказанные Шепард, смогли настолько выбить ее из душевного равновесия. Дрожь зазмеилась по спине, словно пронзила насквозь. Захотелось досадливо сплюнуть. Ария как будто окаменела, приросла к месту, и ответом Шепард послужил лишь недоверчивый внимательный взгляд. Она уже знала, что отпустит Петровского. Против такого аргумента Арии было нечем крыть. Если он так нужен самой героине галактики, пускай забирает. Заслужила. Она не смотрела на то, как церберская скотина неловко растирает шею и извивается перед капитаном в благодарностях. В сознании застыла совсем иная картина. Бездыханная турианка посреди лужи крови. Пойти посмотреть самой, убедиться. Это безумное желание полностью овладело Арией, вопреки всякой логике. Впрочем, какая ей-то разница?! Что, никто больше не был ранен в бою? Вполне закономерное явление. «Приди в себя!» — Мысленно велела себе азари, хмуро прикусив губу. Единственное доступное средство восстановления самообладания помогло ненадолго. Во время своей речи она, пожалуй, была действительно великолепна, не хватило только жесткости. Чуть сильнее пригрозить было бы идеально. Жители Омеги должны не только благодарить свою королеву за спасение от Цербера, но и в разумных пределах бояться ее. Это пошло бы им на пользу. «Чертова Шепард!» Так недолго и заразиться от них с Найрин желанием всех прощать и спасать первых встречных! — Я размякаю рядом с тобой! — Укол в сторону капитана оказался встречен усталой усмешкой. Одними уголками губ. Ария прищурилась. «Роскошная все-таки женщина… Интересно, смогла бы она стать достойной заменой Кандрос?» — Во всяком случае, она вызывала лишь искренне желание любоваться. Особенно, когда иногда показывала всё-таки настоящую злость и готовность к более решительным, чем переговоры, действиям. С ней было вполне занятно и удобно. Вот только большего… не хотелось. Ария понятия не имела почему, но думать о Шепард ей больше нравилось в насмешку. Пришедшая внезапно шальная мысль: «А не поцеловать ли мне тебя, капитан?», мимолетное желание оценить реакцию, так и не перешли в действие. Сделав шаг вперёд, азари будто наткнулась на толстую ледяную стену. Некогда заниматься глупостями! — Брэй, как слышишь меня? Что с обстановкой? Шестерки действительно разбежались без своего босса? Немного времени на то, чтобы поспешно раздать приказы. Шепард стояла чуть поодаль, привалившись плечом к подпорченной пулями стене. Кажется, тоже успела перемолвиться парой слов со своими. Азари приблизилась быстрым шагом. — Где она? — Арии было плевать, что подумает героиня галактики. Капитан оказалась на редкость понятливой. Не вдаваясь в тонкости чувств королевы Омеги, она отвела Арию к тому месту, где у входа в «Загробную Жизнь» уже столпились ее собственные наемники вперемешку с бойцами Когтей. Среди них азари сразу же углядела саларианца в белом халате. Он сидел на корточках возле Найрин, которую успели перенести на носилки. Она была без брони, на свежих бинтах, стягивавших живот и грудь, отчетливо проступали синие пятна, то же самое — на повязке, скрывавшей большую часть головы. Вытянутая вдоль тела опухшая правая рука с черными синяками выглядела просто ужасно, чуть выше локтя ее крепко сдавливал жгут. В небольшой ране отчётливо виднелся острый обломок кости. — Всем с дороги! — От души рявкнула азари. Несколько тихо переговаривавшихся турианцев из Когтей предпочли опасливо расступиться перед ней. Саларианец поднял голову. — Жить будет? — Отрывисто осведомилась Ария. — Состояние тяжелое. Нестабильно. Шансов немного. Пальцы сжались в кулак. «Проклятье! Держись, Найрин. Тебе уже хватило глупости сунуться прямиком к адъютантам и удачливости, чтобы выжить! Ты будешь последней слабачкой, если не воспользуешься своим шансом! Как ты там говорила? Ты не будешь носить цветы на наши с Шепард могилы? Взаимно! Хоть что-то у нас осталось взаимного друг к другу.» — Сделайте то, что можете. Я заплачу за любые медикаменты. * * * «Хватит!» — Ария поймала себя на том, что пальцы вот уже с минуту нервно постукивали по столу, выбивая рваный ритм. Опять. Невозможно было не признать, что она стала слишком нервной. Самоконтроль то и дело подводил, провоцируя на вспышки жгучей разрушительной ярости на пустом месте. Ещё вчера она убила двоих контрабандистов. Ничего особенного, но они действительно вполне могли бы ещё сгодиться хоть на что-то! Их товары стоили небольшого второго шанса. Тем более сейчас, при все быстрее скатывающейся в полное дерьмо обстановке в галактике. Подумать только! Хотела всего лишь слегка потрясти их биотикой, а очнулась только в тот злополучный момент, когда оба оказались на полу пол ногами со свернутыми шеями. Ерунда. Мусор. Но, если так пойдет и дальше… Нельзя перебить всю Омегу из-за того, что никак не можешь расслабиться! Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Был бы повод для такого срыва! Нужно срочно позвать Брэя — уточнить список неотложных дел. С каждым днём Ария все больше закапывалась в работу. Проверка сведений о безопасности Омеги, контроль за поставками оружия, патронов к нему, и восстановлением всего мыслимого и немыслимого, что успел испоганить Цербер. Это имело смысл. Позволяло не думать ни о чем лишнем. Самое главное — не вспоминать. * * * «Какого черта я здесь делаю?» — Задаваясь этим вопросом вновь и вновь, Ария не выпускала из ладони холодные пальцы с внушительного вида сильно отросшими когтями. «Дура! Идиотка, которой отказал инстинкт самосохранения!» Она сама сунулась. Наверняка был другой способ. Вот только кое у кого не было времени подумать головой. — Неужели тебя настолько зацепило, когда я заметила, что ты боишься адъютантов, Найрин? Ты правда думаешь, что все эти гражданские того стоили? Они даже не запомнили тебя. Отчего такая невыносимая горечь сдавливает горло? Разговаривать с тем, кто тебя даже не услышит, кто может в любой момент умереть, не приходя в сознание. «До чего я докатилась?» Пульс совсем слабый. Пропадает под пальцами. Прямая линия на кардиограмме, вгрызающийся в сознание писк приборов. «Ты не посмеешь! Не посмеешь сдохнуть так. Даже не вздумай!» Ария не пыталась противиться резкому требованию врача выйти. В коридоре она привалилась спиной к холодной гладкой поверхности стены. Отсюда не было ничего видно, но вот слышно — даже слишком хорошо. — Разряд! Одна минута. Две. Три… «Не посмеешь!» — В отчаянии, стиснув зубы до пронзительной боли в нижней челюсти, она кляла Найрин последними словами. — Есть сердечный ритм. Есть пульс. Лучше уйти. * * * Ей потребовалась бутылка ринкола, чтобы прийти в себя. И ещё несколько таких же бутылок в течение всех последующих вечеров. А вчера после порции, способной свалить с ног здорового крогана, Арию рвало больше часа. Отличный аргумент, чтобы прекратить все это. Омеге нужна ее королева, а не размазня, которую уже трясет от выпивки! Ария знала только одно — Найрин в коме. При малейшем изменении в состоянии — приказано сообщать ей лично немедленно. Зачем? Что подумал о ней саларианский докторишка? Черт! Да какая разница? Он в любом случае не рискнёт поделиться ни с кем собственными домыслами и соображениями на эту тему. Головная боль постепенно затухала. Азари потянулась к инструментрону. Сообщение. Проклятое сердце! Оно вдруг бешено заколотилось в груди. От саларианца. Неужели, все ещё хуже? * * * Ария тяжело вздохнула, уже привычно усаживаясь на неудобный табурет возле больничной койки. На вид было не слишком-то похоже, что Найрин хоть немного лучше. Она лежала неподвижно, чуть запрокинув голову, точно также, как все эти дни. Не было только кислородной маски. Тонкие руки ее теперь казались ещё тоньше. По лицам турианцев порой не определить даже эмоций, но азари слишком хорошо знала ее, чтобы разглядеть самое главное. Изможденная, уставшая бороться… Черт! Их первое знакомство когда-то тоже начиналось с распрастертого на грязном полу тела, сжавшегося в комок от боли. Губы непроизвольно искривились в лёгкой усмешке. «Доставила же ты мне тогда проблем! Вот только умереть так упорно не пыталась. И когда ты наконец начнёшь носить шлем?» Всё-таки она сильно изменилась с того момента, когда они виделись в последний раз перед ее исчезновением на четыре года. Как будто было это в прошлой жизни… Предсказуемая? Легко контролировать? Сказочка для Шепард. Бесплодная попытка побольнее уколоть Кандрос. Одним своим неуёмным стремлением отправиться на тот свет Найрин отлично доказала, что это не так. А как легко и непринужденно она вела себя, когда неожиданно выяснилось, что за это время ей удалось подняться от простой наемницы до лидера Когтей?! Да уж. Что, мать его, может стать большей неожиданностью для королевы Омеги на ее станции?! Следует наконец признать, что ее обставили как столетнюю девчонку. И это пробудило в глубине души то, чего Ария больше всего опасалась — новый интерес. Безудержный, накрывающий горячей волной и без труда заставляющий голос разума заткнуться. Уже не наивная девушка, не способная толком контролировать собственную биотику, вот только выносливая и везучая сверх всякой меры. Сейчас перед ней лежала умная расчетливая женщина, наученная осторожности и ни от кого не зависящая. «А ведь я совсем не знаю тебя такой.» Слишком нелегко устоять. Нет, Арии совсем не хотелось стать дурой, безответно влюбленной в ту, кому этого давно не надо. Вздыхать по ночам, обнимая подушку за неимением лучшего — это совсем не стиль королевы! Тьфу! Рука невольно потянулась к ее лицу. Кончики пальцев скользнули по щеке Найрин, ощущая малейшие неровности теплой хрящевой пластины. «Помнишь?» Ария осторожно коснулась повязки на голове турианки, под которой отлично прощупывался покатый гребень, и остолбенела. Прямо на нее смотрели те самые зелёные глаза. Она поспешно одернула руку, будто ошпаренная. Слишком осмысленный взгляд… — Если я умерла, то это — худший ад на свете, — голос у Найрин был тихий, как будто на слова уходило слишком много сил. — Только ты можешь умереть тогда, когда война вот-вот сожрёт всю галактику! Не надейся. Сбежать от Жнецов не будет так легко, как от меня. Черт побери, Найрин, в следующий раз я не буду звать тебе врачей, если ты решишь организовать самоубийство вместо боя. * * * Найрин точно знала, что никому не признается в том, чей силуэт видела в бреду. Когда боль была невыносимой, когда не осталось сил даже дышать, она словно наяву услышала этот едкий насмешливый голос: «Собралась к своим духам? Давай. Я не буду носить цветы на твою могилу!» Ей точно не следует знать. Того и гляди возгордится, а слишком высоко задрав нос, порой бывает больно падать. Это не пойдет ей на пользу. Духи, неужели это — судьба? «Надеюсь, что нет.» Найрин долго смотрела на закрывшуюся за королевой Омеги дверь, слушая отдаляюшийся стук каблуков по металлу.