***
Юзуру все еще был красным, когда он присоединился к другим, чтобы разогреться перед репетицией; и это не помогло, когда Джонни, наконец, присоединился к ним, и Стефан Ламбьель крикнул: — Ты уже закончил играть в мамочку? Все рассмеялись. Джонни закатил глаза. — Ты по-другому запоёшь, когда я стану причиной, по которой ты не заболел, — обвинил он, а затем повернулся и обнял Шому. — Кроме того, это тот, которого я усыновлю, а не Юзу-кун, — сказал он, и Юзуру рассмеялся над смущенным выражением лица Шомы. — Шома-кун, ты хочешь, чтобы Джонни был твоей новой матерью? — Юзуру дразнил, и Шома закатил глаза. — Я взрослый человек, — проворчал Уно по-английски, и Джонни потупился, наконец, отпустив его. — Все вы, молодые люди, дети для нас, старичков, — опроверг он, протягивая руки к его голове. Хавьер улыбнулся Джонни, проезжая мимо. — Ты далеко не старый, брось. Юзуру ухмыльнулся. — Да, ты не старый, в отличии от Хави. Хавьер громко вздохнул, положив руку на грудь, и Юзуру проворчал, поглаживая его плечо. — Видите? Бедный Оджисан, у него проблемы с сердцем, он так стар. Юзуру взвизгнул, когда Хавьер схватил его за талию и поднял. — Нет, Хави слишком стар, ты сломаешь бедро, поднимая меня! — он хихикнул, когда Хавьер закружился на месте, все ещё держа Юзуру надо льдом. Все смеялись над ними, а Стефан подъехал ближе, останавливаясь рядом с Джонни, чтобы наблюдать за парой, к смущению Юзуру. — О, так вы теперь в парном катании? Забавно! — высказался он, и Хавьер наконец поставил Юзуру на ноги. — Эй, ты шутишь, но Юзу любит быть поднятым, — сказал Хавьер, заставляя Юзуру закатить глаза. — Он такой крошечный, что любому парному фигуристу не составит труда поднять его над головой. Джонни засмеялся. — Тощая сучка, — сказал он, подмигивая. — Я слишком толстый, чтобы меня поднимали, но мне нравятся выбросы, — сказал он, и Стефан застонал. — Он действительно делает это. Я повредил спину в прошлый раз, когда мы это сделали, — сказал он, толкнув своего друга в бок. Юзуру оживился. — Вы можете делать выбросы в прыжок?! О боже, это так здорово! — заговорил он, не в силах сдержать себя. — О-о-о, Хави, я хочу попробовать, ты бросишь меня? — спросил он, и Хавьер закатил глаза. — Да, и тогда меня обвинят в том, что я сломал ногу Юзуру Ханю прямо перед Олимпийским сезоном. Шикарный шанс, — сказал он, глядя в глаза Юзу. — Брайан прилетит сюда с середины своего отпуска и убьёт меня. Юзуру заскулил. — Но, Хави, это звучит весело! — Это не так сложно, — сказал Джонни, пожимая плечами. Он кинул острый взгляд в сторону Стефана. — Продемонстрируем, дорогой? Твоя спина должна быть в порядке, — сказал он, и Юзуру одарил Стефана долгим, просящим взглядом. — Боже мой, я тебя ненавижу, — засмеялся он, схватив Джонни за руку и потащив. — Только один раз, — сказал он, и Юзуру с пристальным вниманием наблюдал, как они отъезжают, чтобы набрать скорость. — О, хэй, что происходит? — спросил Нобу, подъезжая к Юзуру и Хавьеру, который все еще стоял позади Ханю. Они все смотрели, как Стефан и Джонни приблизились, а затем совершили идеальный прыжок. Юзуру скривился, всеми силами стараясь не захлопать. — Боже мой, это было потрясающе! — сказал он взволнованно. — Я должен научиться этому, — продолжил Ханю, и Хавьер закатил глаза. Стефан усмехнулся, когда он и Джонни вернулись. — Я думаю, что он сумасшедший, но Джонни любит это. Джонни встал в позу: — Мне просто нравится внимание, — он отъехал назад от них и снова встал в позу. Юзуру усмехнулся. — Просто вместо того, чтобы вести себя глупо, как Хави, когда он хочет внимания, ты делаешь классные вещи! Хавьер усмехнулся. — Что это, день высмеивания Хави? — Ну, ты раньше смеялся над ним, Папи, — сказал Джонни, хватая Юзуру за плечи, чтобы обнять, заставив Ханю снова покраснеть. — Это справедливо, — закончил он, подмигнув, прежде чем снова отъехать. Юзуру покраснел ещё больше, когда Шома и Хавьер одновременно ухмыльнулись, смотря на его розовые щёки. — Прекратите, — захныкал он, после отъезжая от них, решив заняться прыжками, пока они ждали, чтобы музыку и свет настроили для начала репетиции.***
Юзуру лежал на полу, вращая бёдрами, пока другие разогревались за кулисами во второй день репетиций. — Хави, ты поможешь мне? — через мгновение Хавьер склонился над его головой, и Юзуру поднял на него взгляд. — Что? — спросил Хави, и Юзу протянул ему руку. Хавьер поднял его и усмехнулся. — Тебе просто нужна помощь, чтобы встать? Юзуру покачал головой. — Моя спина напряжена. Можешь ли ты сделать что-нибудь, чтобы помочь? — спросил он, и Хавьер вопросительно поднял бровь. — Ты знаешь... — Юзуру сделал сложный жест. — С твоей спиной и моей спиной? Нобу рассмеялся в соседнем помещении. — Что ты просишь его сделать, Юзу-кун? Хавьер покачал головой. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Юзу. Юзуру издал разочарованный стон и попытался подумать о том, как называется то, чего он хочет от Хавьера, когда на его плече появилась рука. — Я сделаю это для тебя, Юзуру, — сказал Евгений Плющенко. Юзуру чувствовал, как его лицо краснеет, когда Евгений встал спиной к спине с ним и зацепил их руки, наклонившись так, чтобы спина Юзуру прогнулась над его. — О-о-о, это! — сказал Хавьер, засмеявшись. — Я не знал, о чем ты просишь, — закончил он, и Юзуру просто расслабился, шевеля пальцами ног, чтобы попытаться растянуть мышцы без сопротивления. — Осторожно, не сорви спину, Женя, — раздался голос Джонни, и Юзуру повернул голову, когда Вейр подошел с бутылкой воды в руке. — Ха, он весит меньше, чем мои дети, — сказал он, и Юзуру вздохнул. — Я не такой уж и маленький! — усмехнулся он, замечая хихиканье, которое он услышал где-то в стороне над ним. — Шома-кун, я слышу тебя, и ты не должен смеяться, ты намного меньше меня! — пожаловался он, и Шома практически заржал в ответ. Когда Юзуру был готов и встал на ноги, он потянул руки над головой и несколько раз покачал шеей. — Ты не травмирован, не так ли? — спросил Хавьер мягче, когда подошел и положил руки на обе стороны его шеи, потирая мышцы. Юзуру покачал головой, улыбаясь, заботливо смотря в большие карие глаза Хавьера. — Нет, просто неправильно спал. Я в порядке, — сказал он, и Хавьер кивнул, раздвинув руки, чтобы обернуть их вокруг шеи Юзуру. — Хорошо, — сказал он, после отходя от него, чтобы разогреться самостоятельно. Когда Юзуру обернулся, то поймал взгляд, который Джонни бросил на него, и тот немедленно наклонил голову, давая понять, что именно он думал об этом маленьком разговоре.***
Юзуру был свободен и мог уйти после репетиции группы и своей индивидуальной тренировки, но он не мог оторваться, смотря, как все катаются. Сейчас он смотрел индивидуальную тренировку Джонни с пристальным вниманием. — Все еще «навсегда фанат», — сказал Хавьер теплым, дразнящим тоном, когда он подошел сзади и обнял его за талию. Юзуру покраснел, но не оторвал глаз от прекрасных линий, которые представляли собой катание Джонни. — Это так красиво. На льду никто не выглядит так грациозно. Хавьер усмехнулся: — Значит, ты никогда не видел себя, — сказал он, и Юзуру немного наклонил голову. Рука Хавьера сжалась на его талии, когда он тихонько заговорил, опаляя дыханием шею Юзуру. — Ты двигаешься так быстро, словно сделан из воды и света. Иногда тебе приходится идти на компромисс, чтобы набрать больше очков, но когда ты катаешься так, как на показательных в этом году, ты двигаешься как балерина, более изящная и красивая, чем Джонни Вейр из любой вселенной. Юзуру обернулся и встретил его взгляд, слегка улыбнувшись, облизывая губы, прежде чем заговорить. — Хави, я знаю, что я катаюсь довольно красиво, но я никогда не буду красивее Джонни Вейра, — сказал он, и флирт в глазах Хавьера превратился в разочарование. — Ты сводишь меня с ума, Юзуру-у, — прохныкал он, обхватывая талию младшего обеими руками. — Ты самый невероятный фигурист, вероятно, во всей истории, и все же ты мне не веришь, — проворчал он с насмешливым разочарованием. Юзуру хихикнул, когда пальцы Хавьера стали щекотать его талию. — Хави, перестань, я слишком устал, — пожаловался он, хватая чужие ладони и держа их. Хавьер остановился, оборачивая руки вокруг, чтобы успокоить Юзу, и кладя подбородок на его плечо. — Я никогда не был лучшим фигуристом, ты предвзят, — сообщил он, и Хавьер ухмыльнулся. — Верно, я такой, — промурлыкал он, дразняще водя кончиками пальцев по краю футболки так, чтобы заставить Юзуру покраснеть и прищурить глаза. Внезапно звук тормозящих лезвий испугал их, когда Джонни приготовился покинуть лед, подъехав к ним. — Оу, ты смотрел, как старый я катается? — пошутил он, когда прошел мимо, чтобы уйти со льда. — Юзуру был хорошим поклонником, — поддразнил Хавьер, отступив от парня, а Юзу смотрел на него, пока его щеки розовели. Джонни ухмыльнулся, откинув волосы с лица. — Оу, ты имеешь в виду, что ты не смотрел на меня, Папи? — он заметно флиртовал, хлопая ресницами, надевая на коньки защиту, чтобы уйти ото льда и идти в раздевалку. Хавьер протянул руку Джонни и прелестно улыбнулся. — Конечно я смотрел, керидо; как мог кто-то отвести взгляд от такой красоты, — флиртовал он в ответ, и Юзуру тихо посмеивался над ними, идя следом. — О, мистер Фернандес, с таким речами у девушки могут появиться всевозможные надежды, — дразнил Джонни, «раздувая» себя. Когда они подошли к раздевалке, Хавьер резко поклонился и жестом указал на то, чтобы Джонни вошел первым, запустив внутри помещения шторм смеха. — Наконец-то так стар, что тебя нужно сопровождать со льда, а? — Стефан дразнил, сидя на диване, и Джонни покачал в его сторону пальцем. — Я даже не на целый год старше тебя, — сказал он, собираясь упасть прямо рядом со Стефаном, чтобы доставать его, пока будет снимать коньки. — У меня была аудитория, и я не собирался отказываться от небольшой прогулки с красивым парнем, — сказал он, подмигивая Хавьеру, который просто ухмыльнулся. Стефан ткнул его локтем: — Самое близкое, что у тебя было с того свидания год назад, не так ли? — пошутил он, и Джонни бросил свой конёк прямо на колени Ламбьеля, заставляя его начать жаловаться на то, что его штаны теперь были мокрыми. — Жизнь старого и одинокого, да? Я это хорошо знаю, — произнесла Акико, сидя у зеркала, и Юзуру нахмурился. — Разве ты не вышла замуж в этом году, Сузуки-сан? — спросил он ее, и она рассмеялась, кивая. — Да, но я все еще знаю это чувство, даже если я больше не одна, Юзу-кун, — пошутила она. Хавьер усмехнулся: — Оу, но как мог кто-то сопротивляться такому прекрасному лицу, — сказал он Джонни, драматически приложив руку к груди. — Любой человек с тобой будет таким счастливчиком! Юзуру хихикнул, когда Джонни засмеялся и погрозил пальцем. — Такие очаровательные люди как ты, Хавьер Фернандес, опасны. Вы говорите ложь очень убедительно, — добавил он, подмигивая, после удобно усаживаясь на сиденье. — У меня появляются морщины, как у старой задницы Стефана, — сказал он, глядя на своего друга. Юзуру опять хихикнул. — Твои волосы становятся белыми, как у Хави? — поддразнивал он, протягивая руку, чтобы зарыться пальцами в волосы Хавьера, заставляя того отмахнуться. — Мои волосы не становятся седыми, маленький… — Это так! Прямо здесь! — сказал Юзуру, отталкивая чужой локоть. — У тебя белые волосы выше ушей! Бедный Хави, он такой старый, что у него белые волосы, и они уходят! Хавьер широко раскрыл глаза. — Что?! — уточнил он, и Юзуру хихикнул, зачёсывая его волосы. — Знаешь, лоб более большой! Здесь, — сказал он, указывая на то место, где начиналась линия роста волос Хавьера. — Волосы уходят. Хавьер нахмурился, а все засмеялись. — Ты маленький… — Он схватился за Юзуру, но младший просто нырнул к двери из зоны его досягаемости. — Все хорошо, возраст случается со всеми нами, — сказал Джонни, слегка пожав плечами. Акико посмотрела на него. — Да, теперь ты должен уставать. Я помню, как ты катался много лет назад. Джонни кивнул. — Ты сейчас в таком же возрасте, как и я, когда завершил карьеру, — сказал он. Стефан промычал. — Ты уже старше того возраста, когда я это сделал, — сказал он, затем скривив лицо, — хотя я был травмирован. — Да, я тоже, — сказал Джонни. Хавьер покачал головой. — Я до сих пор чувствую себя прекрасно. Мне очень повезло с травмами. На самом деле уже достаточно много человек спрашивали меня, собираюсь ли я завершать карьеру, но, честно говоря, пока я чувствую себя хорошо, нет причин не продолжать. — Именно, — сказала Каролина, подмигивая ему в зеркало. — Да, мисс Каролина почти моего возраста, и она все еще соревнуется, — сказал Стефан. — Ты, моя дорогая, являешься доказательством того, что возраст — это всего лишь число. Юзуру хихикнул. — Нет, это Шома-кун. Ему исполняется двенадцать лет уже семь лет подряд! — пошутил он. Джонни резко вздохнул. — О, мой маленький манчкин! Я хочу засунуть его в свой чемодан и отвезти домой со мной! Самый симпатичный маленький мальчик! Я хочу усыновить двенадцать таких. — Он посмотрел на Хавьера. — У твоей девушки есть маленькая, не так ли? Это должно быть так весело для тебя. Юзуру напрягся, а улыбка Хавьера стала той, которую он надевал, когда ему действительно не хотелось улыбаться, но он должен был. — Да, у меня много кузенов, поэтому я всегда был очень хорош с маленькими детьми. Нам очень весело вместе. — Он кротко взглянул на Юзуру, который в ответ показал ему натянутую улыбку. Никто не заметил, как глаза Джонни проследили за всем этим и дали Юзуру понимающий взгляд.***
Юзуру был одним из первых, кто приехал на каток для шоу в Кобэ, и он был единственным в раздевалке, когда Хавьер зашёл туда. Они не виделись две недели, так как Хави отправился в отпуск с Мики; поэтому, когда кто-то вырвал наушник у Юзу из уха, он поднял взгляд, сидя с закинутыми ногами на соседний стул, (он знал, что ему не следует так делать, но было как-то все равно), и увидел Хавьера, стоящего позади. Юзуру просиял и повернулся, чтобы посмотреть на него прямо. — Ты должен был прислать сообщение, что ты уже здесь, — сказал он, на что Хавьер просто закатил глаза. — Ничего себе, такое теплое приветствие, — поддразнивал он, и Юзуру закатил глаза, встал со стула и обнял Хавьера за плечи. — Лучше? — спросил он, спрятав лицо в шею Хави. Руки Хавьера скользнули к его талии, а затем обогнули Юзуру, обнимая его крепко. — Гораздо лучше. — Юзу расслабился в кольце рук, закрыв глаза, и просто вдохнул его. Было ли это несколько дней или несколько месяцев - первое объятие, когда они с Хавьером снова находились вместе, всегда дарило чувство возвращения домой. Однако через несколько минут Хавьер повернулся и поцеловал место за ухом Юзуру. — Керидо, — промурлыкал он, и Юзуру ощутил то же самое тепло в своих конечностях, что и всегда, когда Хавьер использовал этот тон. — Хави, — предостерёг он, прежде чем парень смог даже начать. Он откинулся назад, так как руки Хавьера обнимали его, и прямо взглянул на него, положив ладони на грудь испанца. — Кто угодно может зайти в любой момент, — твердо сказал он. Но когда Хавьер посмотрел на него этими большими, карими глазами, словно щенок, Юзуру почувствовал, что был слабым человеком. — Никто не увидит, — убеждал Фернандес, опустив руки вниз на спину Юзуру, опасно приближаясь к его заднице. Хавьер наклонился ближе, прижимая нос к щеке Юзу. — Я не чувствовал тебя две недели, — он тихо промурлыкал, и Юзуру закрыл глаза, пытаясь быть сильным. — Юзуру, mi vida, cada momento que no estamos juntos, deseo tu beso príncipe de mi corazón (Юзуру, моя жизнь, каждый момент, что мы не вместе, я мечтаю получить твой поцелуй, принц моего сердца). — Между каждым словом губы Хавьера касались челюсти Ханю, заставляя того откидывать голову назад, чтобы избежать его губ, что только позволяло старшему покрывать поцелуями шею японца. Дыхание Юзуру оборвалось, когда руки Хавьера вокруг его талии приподняли его, а его собственные ладони, прижимавшиеся к груди Хавьера, сжали чужую рубашку, стараясь удержаться. Юзуру был бы ничем, если бы не поцелуи Хавьера, лепетавшего по-испански что-то, что Юзу считал, вероятно, чем-то ласковым, но это вполне мог быть список вещей, которые он собрал для поездки, учитывая сколько Ханю на самом деле понимал. То, как Хавьер говорил эти вещи, и голос, которым он произносил все, были самой большой слабостью Юзуру. — Хави, — вздохнул он, задыхаясь, и Хавьер отодвинулся достаточно далеко, только чтобы взглянуть на Юзу, который едва открыл глаза и увидел лицо испанца, прежде чем снова закрыть их, когда он потянул Хавьера в поцелуй. Поцелуи Хавьера были похожи на наркотик. Юзуру на самом деле не знал, что такое наркотики, поскольку вся его жизнь была посвящена спорту, который тестировался на эти вещи. Но он мог представить себе захватывающий характер поцелуев Хавьера и прилив расслабления, который разбивался над ним, словно волной ломая напряжение, которое появлялось без них, и это было похоже на наркомана, наконец получающего наркотики. Юзуру никогда не целовал никого, кто мог бы так сильно разрушить его простым прикосновением, как это мог Хавьер. Каждое движение его губ заставляло Юзуру хотеть больше, а каждое прикосновение его языка посылало удовольствие и желание пробираться сквозь его вены. Первые несколько раз, когда они целовались, Юзуру волновался, что его недостаток опыта по-сравнению с Хавьером должен был все испортить. Но только первые несколько раз, потому что как только он научился просто сдаваться и наслаждаться, он не мог уже думать, что он был недостаточно хорош в поцелуе. Он никогда не видел, чтобы Хави не хотел целовать его, так что Хавьеру, должно быть, достаточно нравится это. Юзуру знал, где они находятся, и что они не могут слишком увлечься, но он не видел Фернандеса две недели, и его тело знало, чего оно хочет, даже если его мозг знал лучше. И именно так он оказался откинутым на стол перед зеркалом. Его руки обнимали Хавьера, одна погрузилась в его кудри, другая сжимала в кулаке рубашку. Ладони Хавьера бродили по его телу, пока их поцелуи становились неряшливыми и глубокими. Такие поцелуи определенно привели бы к большему, если бы они были в квартире Хави, а не в раздевалке на катке. Поэтому они были вынуждены довольствоваться прикосновениями через одежду и поцелуями. Не то что бы это было чем-то неожиданным, когда произошедшее потом дошло до Хавьера. Но Юзуру никогда не мог удержаться от хныкающих вздохов и мягких стонов, когда он и Хавьер занимались друг другом (Юзу был смешон со звуками в постели, и он это знал). И Хавьер стонал в ответ каждый раз, когда кончики пальцев Юзуру впивались в его грудь в моменты, когда он сжимал в кулак рубашку или тянул её у основания его шеи. Из-за всего этого не было достаточно заметных знаков, говорящих им разделиться и отодвинуться по-дальше друг от друга, чтобы успеть скрыть то, чем они тут занимались, прежде чем дверь распахнулась, и они оба всё-таки оторвались друг от друга, подняв взгляд и увидев Джонни Вейра, одного из самых любимых людей Юзуру в этом мире, стоящего там со своими очками на полпути ко лбу и отвисшей челюстью. Хавьер отдернул руки от Юзуру и повернулся, чтобы отойти на несколько шагов, прислонившись спиной к какой-то двери, пытаясь разгладить одежду, а Юзуру замер, откинувшись на зеркало, прикрыв рот и широко раскрыв глаза, смотря прямо на Джонни. Вейр щелкнул пальцами и, наконец, поднял очки. — Хорошо, привет, ребята, — сказал он, как будто не увидел ничего неприятного, когда зашёл. Юзуру начал было что-то говорить, но звук большего количества шагов приблизился к открытой двери, и вошел Шома, разговаривая с Маи и Каори, выглядящий самодовольно, не являясь самым молодым человеком в компании. — Эй, дамы, — сказал Джонни, отвернувшись от Юзуру, который положил руки на горящие щеки и повернулся к зеркалу, чтобы посмотреть, как сильно он краснеет, желая, чтобы его лицо снова побледнело. Он поднял глаза и увидел, как Хавьер сидит на диване у противоположной стены. Когда он встретил взгляд Юзуру в зеркале, то на его лице появилось ошеломлённое выражение. — Юзу-сан, ты в порядке? — спросил Шома, и Юзуру быстро повернулся к нему, надевая большую улыбку. — Я… я… — Юзуру просто смущен, потому что я вошел, когда он пел и танцевал, так как никого еще здесь не было, — быстро сказал Джонни, когда он пошел положить сумку на пол рядом с зеркалом. — Так, Юзу-кун? — спросил он, и Юзуру с трудом сглотнул, но кивнул, встретив взгляд Джонни, наполненный разочарованием, из-за которого младший почувствовал боль в животе. — Hai (да), — сказал он мягко, отворачиваясь как можно быстрее, чтобы избежать стыда, который он испытывал, когда один из его вечных айдолов смотрел на него с таким разочарованием.***
Дни этого шоу были самыми длинными в жизни Юзуру. Он чувствовал, что в любой момент все посмотрят на него и просто всё узнают. Это было глупо, потому что, если кто-то и узнает, не похоже на то, что любой из этих людей будет осуждать их. Двое из мужчин здесь были открытыми геями, все его соотечественники поняли бы, почему он не мог этого рассказать. А остальные не хотели бы причинять вред коллегам, начиная слухи. Но он чувствовал, что все видят его позор, потому что Джонни не разговаривал с ним также много, как во время последнего шоу, и он был явно разочарован. Несмотря на слова Джонни о том, что это не его дело, было легко понять, почему старший так разочарован в нем. Когда шоу закончилось, и Юзу вместе с Хави поехал к себе домой, он едва успел надеть счастливую маску для своей семьи. В конце концов, за две недели, проведённые в его родном городе, испанец вытащил его из этой позорной дыры. Но это продолжалось до тех пор, пока они не отправились в Ниигату. В ночь перед отъездом Юзуру долго не мог уснуть, думая, что Хавьер уже заснул. Он понял, что ошибся, замешкавшись, когда Хавьер перевернулся в постели позади него и обнял его за талию. — Юзуру, ты обычно спишь хорошо после того, как мы занимаемся любовью, — пробормотал он, прижимая руку к груди Юзу, прямо над сердцем, пока он приспосабливал свое тело к кривой тела японца. Ханю немного расслабился, чувствуя, как мышцы его возлюбленного касаются его спины. Когда они были обнажены, Юзуру чувствовал, как грудь и пресс Хавьера напрягались, и было всегда приятно знать, что их ничего не разделяет. — Я просто волнуюсь о завтрашнем дне. Хавьер колебался, явно смутившись, прежде чем он вдруг провыл. — Юзуру-у! — он пошевелил и потянул Ханю назад, пока тот не оказался на спине, так что Хавьер мог нависнуть над ним, опираясь на локоть. — Юзуру, у тебя нет причин беспокоиться. Не похоже, чтобы кто-то собирался рассказать миру о нас. Джонни Вейр был единственным, кто нас видел, и он слишком уважает тебя, чтобы распускать сплетни. Юзуру заерзал. — Хави, это похоже на то, как Брайан разочарован. Мне так плохо, что он увидит меня завтра, и все, о чем он подумает, это «Юзуру целовал мужчину, у которого есть девушка», — закончил он. Хавьер покачал головой. — Я уверен, что он не этим разочарован. — Ты не видел, как он смотрел на меня, Хави, и ты не знаешь, как много он не разговаривал со мной после того, как увидел нас, — возразил Юзуру. — И у него есть веские основания! Он был женат и муж обманывал его. Теперь у тебя есть девушка с ребенком, и он видит, как я целую тебя и разрушаю счастливую семью! — Юзу закрыл лицо руками. — Пока никто не знал, я никогда не задумывался о том, что я являюсь единственным, кто разрушает семью. Если кто-нибудь узнает, я не буду «Олимпийским чемпионом Юзуру Ханю», я буду «другой женщиной Юзуру Ханю», Хави. Хавьер склонил голову и замолчал на мгновение. — Хорошо, — он наклонился ниже и поцеловал лоб Юзу. — Я понимаю, почему ты так волнуешься. Но, Юзуру, никто не узнает. Обещаю. Ханю перевернулся на бок, прижавшись спиной к Хавьеру. — Ты не можешь обещать что-то, что вне твоего контроля. Хавьер не ответил, просто свернулся за спиной и обнял его. Юзуру закрыл глаза, засунул подальше все свои предчувствия и попытался сосредоточиться на сердцебиении Хавьера за своей спиной.***
Хавьер видел, что Юзуру не хватало его обычной энергии в день репетиции для шоу в Ниигате, и он чувствовал, как Джонни Вейр осматривает его и Юзу каждый раз, когда он оказывается близко. Он знал, что все это сходило американцу с рук, потому что Юзуру был несчастен и пристыжен, и Хавьер должен был это исправить, чтобы Юзу мог перестать чувствовать себя так плохо из-за того, что один из его героев был в нем разочарован. После репетиции Хавьер надел свою очаровательную улыбку и протянул руку Джонни. — Свободен ли джентльмен, чтобы выпить сегодня вечером? — поддразнил он, и Джонни ухмыльнулся, когда все рассмеялись над ними. — Я плачу, конечно же, — добавил он. — Что ж, парень не может отказаться от такого предложения, не так ли? — сказал Джонни, затем резко махнул рукой на других, особенно тех, кто засвистел, (Хави не был уверен, был ли это Стефан Ламбьель или Джеффри Баттл) и позволил Хавьеру увести его. Фернандес проигнорировал выражение, с которым Юзуру посмотрел на него, зная, что Ханю ничего не сказал и не последовал за ними, боясь риска быть услышанным другими. Однако, когда они ушли от остальных, улыбка Джонни скользнула во что-то более напряженное, в ожидании диалога. Они вернулись в отель, чтобы бросить свои вещи, а затем вместо того, чтобы просто отправиться в бар внизу, Хавьер отвез его в ресторан в нескольких кварталах от здания, чтобы их не увидели. Джонни поднял бровь, когда они сели у бара, наконец отказавшись от дружелюбного фасада. — Так зачем все это? Решил, что одного парня на стороне недостаточно и тебе нужно использовать пожилого человека в качестве второго варианта? — спросил он прямо, что не удивительно. Он не выглядел суровым, просто жестоко честным. — Потому что я должен тебе сказать, Хави, я не такая девочка. Хавьер откинулся на спинку кресла и покачал головой. — Нет, я собираюсь сделать то, что Юзуру слишком боится сделать сам, и просто рассказать тебе правду, — легко сказал он. Их прервал бармен, который принял заказы на выпивку, и они подождали, пока он все принесёт, прежде чем испанец наклонился вперед и тихо заговорил, чтобы ни у кого не было шанса услышать их. — Я собираюсь все объяснить, потому что Юзуру слишком несчастен, так как его «герой детства» разочаровался в нем. А этот человек принимает все близко к сердцу. Джонни вздохнул. — Послушай, я не пытаюсь заставить его чувствовать себя плохо. Давай просто согласимся, что у меня есть личная причина быть разочарованным в одном из самых приятных людей, с которыми я когда-либо встречался: в ком-то, кто просто взял и стал таким человеком. Он не виноват в том, что я просто не могу полностью отказаться от осуждения. Хавьер увидел вину в глазах напротив и покачал головой. — Нет, то что ты чувствуешь, это нормально, потому что то, что ты видел, совсем не то, чем кажется. — Думаешь? — усмехнулся Джонни. — Ты действительно вытащил меня и купил мне выпить, чтобы попытаться убедить, что ты споткнулся об него или что-то в этом роде? Хавьер мягко улыбнулся и довольно покачал головой. — Нет, я позвал тебя, чтобы выпить и объяснить, что мы с Юзуру вместе уже более трех лет, а мои отношения с Мики не такие, как мы показываем всему миру, — Джонни удивленно посмотрел на него, подняв бровь. — О-о-о, — Вейр выглядел озадаченным, но понимающе мычал. — Вау. Это тщательно продумано, Хави, должен тебе сказать. Хавьер усмехнулся. — Нет, это на самом деле довольно просто, — сказал он с нажимом. — Мы с Юзуру стали встречаться через несколько месяцев после Сочи, — начал он, и Джонни выглядел заинтригованным. — Когда он выиграл олимпийское золото, он стал достаточно храбрым, чувствуя себя на высоте и просто непобедимым, чтобы в ночь после церемонии вручения медалей поцеловать меня, когда мы болтались в моей комнате, чтобы он мог избежать прессы. Ему было девятнадцать, а я никогда не был с парнем раньше, поэтому мы не говорили об этом. Той ночью он просто ушел в свою комнату, — объяснил он. — Но после Мира, мы собирались разъехаться на лето, и хотя мы не позволяли себе странных вещей в Канаде, готовясь к Чемпионату Мира, я не мог позволить этому идти таким образом. Поэтому мы поговорили и решили просто посмотреть, что получится, — сказал он, пожав плечами. — Мы знали, что если мы не сможем стать парой, мы все равно сможем тренироваться вместе. Мы не рассказывали нашим тренерам, мы не говорили нашим семьям, мы никому не говорили. Джонни посмотрел на него серьёзно: — Тогда когда твоя девушка появилась во всем этом? — спросил он, выглядя заинтригованным. — Я натолкнулся на нее этим летом, готовясь к ледовым шоу. Мы с Юзуру были вместе, так что это было не так, будто я сделал все в тайне от него или он сомневался в чём-то, прежде чем ты придешь к каким-либо выводам, — быстро сказал он, и Джонни посмотрел на него. — У Мики только что родился ребенок, и ее жизнь была испорчена из-за скандала, когда она отказалась назвать отца Химавари. Мы с ней были друзьями с тех пор, ещё когда тренировались вместе, и мы очень легко вернули нашу дружбу. Мы провели вместе много свободного времени вне ледовых шоу и она предложила свидание, — сказал Хавьер. Джонни хмыкнул. — И это не заканчивается тем, что она становится «другой женщиной», не так ли? — Правильно, — серьезно сказал Хавьер. — Я не мог назвать ей причину, почему я не могу встречаться с ней, но я не мог и отвергнуть её, не выглядя так, словно не хочу встречаться с женщиной с ребенком и причинять ей этим боль. Но после двух свиданий она явно могла сказать, что меня это не интересовало. И я действительно чувствовал себя виноватым, хотя Юзуру знал все об этом, поэтому я сломался и просто сказал ей правду: у меня был парень, который не мог быть открытым в своей стране. — Хавьер покачал головой. — Она сложила два и два вместе довольно быстро, и я не мог солгать и сказать ей, что это не он. Но она все еще хотела снова стать другом, и я тоже. Я люблю детей, а Химавари была настолько восхитительна, — сказал он мягче. Джонни расслабился, но наклонился вперед. — Тогда к чему все эти обложки? Почему бы просто не «остаться в шкафу» с Юзуру, зачем заводить «бороду»? Хавьер улыбнулся. — Поскольку Мики и я начали проводить так много времени вместе, люди на самом деле пустили слухи, что я отец Химавари, — сказал он, и Джонни свистнул, внезапно выглядя так, словно он поверил в это. — Но я нет, хотя я действительно люблю ее, поэтому к осени мы решили просто объявить о наших «отношениях». Мики не хочет никого искать. Я никогда не настаивал на том, чтобы она рассказала мне правду, но все, что случилось с отцом Химавари, действительно причиняло ей боль, и я — хороший повод не встречаться ни с кем, а она — хороший вариант, чтобы люди не замечали, насколько мы с Юзуру близки и не шли к выводам о нас, которые в итоге верны. — Он усмехнулся. — Также я люблю Химавари. Я не ее отец, но Мики хочет, чтобы у нее был пример отца, и я люблю ее. Я счастлив быть ее отцом. — Он мотнул головой в сторону. — Я провел две недели между двумя первыми шоу с ними, имея «семейные» каникулы, а последние две недели я провел с Юзуру, его родителями и сестрой. Его родители знают о нас и одобряют нашу ситуацию, — добавил он. — Моя семья тоже знает о нас. Брайан тоже знает. — У вас на самом деле есть довольно гениальный план, — признался Джонни, выглядя смущенным. — Это действительно сложно, но если все работает так гладко, вы, ребята, взломали код, оставаясь в шкафу и находясь в серьезных отношениях. Хавьер кивнул. — Ты знаешь как никто другой, какой будет жизнь Юзуру, если Япония узнает, что он гей, — сказал он мягко. — Я единственный человек, с которым он когда-либо был, потому что он всю жизнь боялся, что кто-нибудь узнает. Единственная причина, по которой он рассказал своей семье о нас, заключается в том, что его мать живет с ним в Канаде, когда мы тренируемся, и в конце концов она начала подозревать, почему он провел практически половину недели в моем доме. — Он покачал головой. — Даже у меня, наверное, были бы проблемы, если бы открылось, что я бисексуал, хотя я живу в одном из самых приемлемых мест в мире и являюсь гражданином одной из самых толерантных стран в мире. Жизнь Юзуру стала бы такой трудной. Он потеряет спонсоров, они попытаются задвинуть его назад, чтобы молодые фигуристы могли занять его место, его карьера может быть непоправимо испорчена. — Хавьер положил руку себе на грудь. — Я смог бы выжить, но он не сможет. Он лучший фигурист в мире, потому что его сердце и душа принадлежат этому виду спорта. Он лучший из-за того, что он отдал всего себя этому и своей стране. — Он печально улыбнулся. — Он — любовь всей моей жизни, и я сделаю для него все, в том числе никогда не покажу миру, насколько я его люблю, если это означает его безопасность. Джонни откинулся на спинку кресла, мягко потягивая свой напиток. — Вот почему ты должен был посвятить меня в ситуацию, — сказал он, выглядя поражённым. — Вместо того, чтобы просто сказать «прими это» и позволить мне думать то, что я думал, стыд Юзуру по этому поводу был бы слишком тяжёлым для тебя, чтобы справиться. Хавьер пожал плечами. — Как я уже сказал, я сделаю все, чтобы он был счастлив. Ты же знаешь, что ты и Евгений Плющенко — боги для него. Он не может никого разочаровать. Представь себе, как трудно ему принять, что именно ты разочарован в нем. Джонни поморщился. — О, да. Мне наверняка нужно поговорить с ним. — Он фыркнул. — Ты не представляешь, насколько лестно знать, что, возможно, лучший парень-фигурист, который когда-либо жил, восхищается тобой. — Он покачал головой. — Я был бы самой сердитой сукой, если бы был им. — О, я тоже, — рассмеялся Хавьер. — Он постоянно напоминает мне, сколько раз я побеждал его, но я не так скромен, как он. Если бы я был им, я был бы таким хвастливым. — Он вздохнул, подняв бокал к губам. — Но это одна из сотен причин, за которые я люблю его. Он такой серьезный и скромный. Он похож на ангела в коньках, посланного для того, чтобы вдохновлять миллионы людей и никогда не выходить из их мыслей. Джонни рассмеялся. — Оу, ты раздражаешь. Будь честен, насколько часто ты веселишься, заставляя Юзуру краснеть таким фразами? — спросил он, и Хавьер ухмыльнулся и поднял бокал. — Я использую каждую возможность.***
Юзуру был немного удивлен и смущен, когда Хавьер отказался рассказать ему, о чем он и Джонни говорили прошлой ночью. Он лишь сказал, что все хорошо, поэтому не стоит беспокоиться о том, что может случиться, когда он увидит Джонни утром на тренировке. Он волновался, что может быть в итоге еще более разочарован тем, что Хавьер рассказал Джонни, потому что он понятия не имел, что мог сказать Хави и как что-то могло сделать эту ситуацию лучше. К его удивлению, когда все уходили, чтобы начать репетировать, Джонни назвал его имя. — Юзу-кун, позволь мне посмотреть, что можно сделать с твоими волосами. Юзуру нахмурился, взглянув на Хави, который просто посмотрел на него в ответ и поймал его руку, проходя мимо, сжимая её успокаивающе. Когда Хавьер ушел, остались только он и Джонни, поэтому Юзу подошел и сел в кресло, на которое указал старший. — У меня такая же проблема, как и у тебя, — сказал Джонни, проводя пальцами по волосам Юзуру. — Я все время потел под волосами, поэтому когда я заканчивал все эти вращения и прыжки, у меня была такая безумная сексуальная причёска. Юзуру слегка покраснел от этих слов. — У меня всегда беспорядок в волосах, — сказал он, игнорируя слова Джонни. Вейр нахмурился, вытаскивая флаконы из своей сумки. — Итак, вчера вечером мы с мистером Фернандесом долго разговаривали за коктейлями, — сказал он, и Юзуру закусил губу, встревоженно глядя на него в зеркало. Джонни с грустной улыбкой встретил его взгляд. — Прости, я заставил тебя стыдиться, Юзуру. Я старался изо всех сил не осуждать. Даже если ты делал то, о чем я думал, это не мое дело, что ты делаешь со своей собственной жизнью, и я не должен осуждать тебя за вещи, совершенно не связанные с твоим катанием. Юзуру нахмурился. — Что ты думал, я делаю? И что ты думаешь сейчас о том, что я делаю? — Хави рассказал мне правду, — сказал Джонни, и глаза Юзуру слегка расширились. — Он объяснил все о том, что вы двое были вместе в течении долгого времени, прежде чем он даже снова стал общаться с Мики, и что вы двое — пара, а он и она просто хорошие друзья, и он пытается стать отцом для её маленькой девочки, — Джонни растрепал концы волос, глядя младшему в глаза через зеркало. — Сначала это казалось слишком сложным, но это работает, в этом нет никаких сомнений. Сердце Юзуру сжалось. — Ох, — он с трудом сглотнул. — Это… это правда. Я знаю, это звучит странно, но это работает для всех нас. Это работает очень хорошо. — Он оглянулся. — Как ты удостоверился, чтобы не сомневаться? Джонни ухмыльнулся. — Потому что этот твой человек становится таким раздражающим и романтичным, когда говорит о тебе, — сказал он, и Юзуру хихикнул, застенчиво улыбнувшись, потому что знал точно, что старший имел ввиду. — Хави просто хороший, — сказал он, прикоснувшись к груди. — Доброе сердце. Он делает все, чтобы сделать меня счастливым. — Он потер нос. — Иногда это раздражает, потому что, когда я хочу злиться на него, он просто извиняется, а не злится в ответ. Он всегда меня успокаивает, когда я злюсь, и иногда я просто хочу рассердиться специально, — сказал он, закатывая глаза. Джонни рассмеялся. — О, Юзуру, ты просто счастливый парень, — он откинул его волосы и наклонился вперед через плечо. — Ты можешь быть в серьезных отношениях с одним из твоих самых больших соперников. У меня едва получилось подобное, у меня было кое-что с одиним парнем-фигуристом, но мы не соревновались друг против друга, а ты прям серьёзно встречаешься с соперником. Юзуру пожал плечами. — У меня нет соперников. А Хави — мой самый большой вызов, но все в порядке, потому что только он тот человек, которому я не против проиграть, — сказал он с мягкой улыбкой. — Я едва знал его, прежде чем мы начали тренироваться вместе, но он всегда был добр ко всем. И когда я приехал, чтобы тренироваться с ним, я знал, что хочу быть таким же хорошим, как и он. И он никогда не возмущался тем, что я стал даже лучше него. — Он пожал плечами. — Даже когда мы конкурируем друг с другом, мы можем быть счастливы за того, кто оказался лучше, когда все закончится. — Это действительно здорово, честно, — усмехнулся Джонни. — Это не мое дело, но я действительно рад, что ты не «другая женщина», — сказал он. — Ты потрясающий человек, Юзуру. Ты слишком хорош, чтобы позволить кому-то превратить тебя в грязную тайну. Юзуру нахмурился. — Я тайна, — сказал он, на что Джонни пригрозил пальцем. — Нет, милый, ты в безопасности. Твоя карьера зависит от того, что ты остаёшься в шкафу, и это совершенно понятно. Но Хави сказал, что ваши семьи знают, и ваши тренеры знают, поэтому ты не секрет, — сказал он, а Юзуру улыбнулся и кивнул. — Хави никогда не стыдился и не боялся. Он нравился мне, хотя ему не нравились мальчики до меня, — тепло сказал он, думая о Хавьере. — Когда мы впервые встретились, мы едва могли говорить, потому что мой английский был почти ничем, а его акцент был сильным, но он как-то понимал меня. Иногда он даже объяснял Брайану, что именно я не понимаю. Потому что, когда я был расстроен, он просто знал, что я хочу сказать, но не могу. — Он покачал головой. — У меня никогда не было шанса не полюбить его, — сказал Юзуру, и Джонни проворчал. — Ах, это просто слишком мило, — подмигнул он. — Теперь покажи ему свою сексуальную прическу, и посмотрим, что он думает, — поддразнил он, и Юзуру рассмеялся, кривя лицо. — Он, наверное, будет флиртовать со мной перед всеми, но все в порядке, потому что он всегда флиртует. — Юзу встал и направился к выходу, только чтобы после остановиться и повернуться к Джонни. — Спасибо, что поговорил со мной, — сказал он мягко. — Мне не нравилось лгать после того, как ты нас увидел, но это было не потому, что я не доверяю тебе. Я просто не разговариваю с людьми о нас, — сказал он, и Джонни посмотрел на него. — Не волнуйся, Юзу-кун. Мне нравится сплетничать, но я знаю, как держать язык за зубами, — сказал он, и Юзуру снова поблагодарил его, прежде чем уйти. Когда он вышел на лёд, он направился к Хавьеру и резко остановился рядом с ним, посмотрев на него. — Хави, тебе не нужно было это делать, — сказал он, а Хавьер просто закатил глаза и обнял Юзуру за шею, потянув его в сторону, что выглядело просто дружелюбно для любого случайного наблюдателя. — Да, да, — сказал Хавьер, собираясь с мыслями. — Тебе было грустно, а я слишком сильно тебя люблю, чтобы видеть, как ты грустишь. Юзуру улыбнулся и кивнул. — Я люблю тебя, Хави, — сказал он, нежно поглаживая руку Хавьера, прежде чем отъехать, чтобы начать тренировку. Он чувствовал, как Хавьер смотрит на него, пока он отдаляется, и это заставляло его сердце теплеть в понимании, что все в порядке.