я только хотел быть любимым

      Каждый человек после своей смерти живет второй жизнью — жизнь белого голубя.

***

      Пасмурное утро. Он как обычно кормил своих голубей на своей самой любимой улице, на самой мрачной улице всего города. Ему нравилось здесь все: невысокие дряхлые дома, жители которых уже давно покинули их, кое-как удерживающие людей скамейки с различными надписями, в некоторых из который оставил свой след и сам Хёджон, красные розы, посеянные перед каждым домом, и самое главное — его белоснежные, как снег, голуби.       Уже года два Хёджон фетиширует по белым голубям. Возможно причиной этой страсти является его скончавшаяся два года назад мать, вечно твердившая, что каждый человек после своей смерти живет второй жизнью — жизнью белого голубя.       Он каждое утро приходит на эту улицу к своим голубям в надежде на то, что оклеветанные им же ранее слова матери являются правдой.        У него нет друзей, поэтому голуби — его товарищи, голуби — его семья. Он рассказывает им всё: как он сегодня снова прогулял учебу, как он снова нахуярился в каком-то клубе и очнулся в полицейском участке или как снова потерял смысл жизни и вырезовывал очередную линию на своих руках, очередную попытку свести концы с жизнью.       Раньше все было по-другому: он улыбался каждый день, он был не один, он был счастлив. Но смерть матери разрушила его: теперь он просто существует, он не живет.       —Я устал, — произнеся это парень начал медленно разжимать руки, откуда, ускоряя темп, начали сыпаться семечки.       Если подумать, то обычные голуби в ту же минуты расклевали бы эту кучу, но не его три голубя. Они просто смотрели. Они внимательно смотрели на Хёнджена, запоминая каждое его слово:       —Это уже сто сорок четвертая — парень, задрав левый рукав своего темного, как его душа, свитера, дотронулся до своих ран.       —Я действительно устал, - он не выдержал, он заплакал.       Все это время он страдал один. Хёджон переносил все тяготы жизни в одиночестве, что давалось ему довольно тяжело. Он часто плакал, он задумывался о смерти, он пытался покончить с собой более ста раз, первые сорок из которых - скорбь по маме, остальные - одиночество.       Еще при самой первой попытке суицида он сказал себе: "Хёджон, ты не умрешь". Действительно, вот уже два года упорных стараний идут насмарку. Возможно он просто не доводит все до конца, надеясь, что этого достаточно, возможно это всё шуточки Бога, веру в которого от потерял еще в детстве.       Он перестал плакать, но его голова все еще была опущена. Хёнджон думал лишь об одном: он думал об очередной попытке.       Парень хотел встать, как резко почувствовал что-то теплое на своем плече. Что-то теплое, что он не ощущал уже несколко лет. Его душа ликовала, он был безумно рад: он наконец-то почувствовал то, что ему не хватало.       —Ты в порядке?