Дитя моря

Яркое солнце припекает тёмные волосы, которые вот-вот расплавленным шоколадом закапают на плечи. Бэкхён неторопливо идёт по берегу моря. Горячий песок обжигает босые стопы, заставляя быстрее перебирать ими. К счастью, частые волны вовремя омывают ноги и спасают их от ожогов, а обладатель столь нежной кожи удовлетворённо вздыхает. Со стороны это довольно забавное зрелище. Мелкое перебирание миниатюрных ножек вкупе с внушительным животом превращают парня в настоящего пингвина. Хотя чего можно ожидать от беременной омеги на последнем месяце? Это может вызывать лишь умиление, как бы Бэкхён не сердился. И сейчас, находясь в одиночестве на пляже, он в который раз благодарит себя, что уговорил Чанёля уехать сюда на последние месяцы беременности. Все ахи и вздохи родственников порядком достали. И тут уже неважно, что Бэкхён был всегда солнышком и злился по-настоящему очень редко. Сейчас это был не Бэкхён, а сгусток гормонов. И именно они сейчас снова управляли им, ведь муж просил остаться дома из-за невыносимой жары и отдыхать в тени хижины. Но гормонам опять же лучше знать. И вот Бэкхён прокрался сюда, пока Чанёля сморила послеобеденная жара. Лёгкий бриз треплет волосы, оставляет на коже соль. Бэкхён заходит в воду по щиколотки и плещется. Он не замечает, как сзади к нему кто-то подкрадывается и мягко обнимает со спины, собственнически кладя ладони на живот, поглаживая и защищая. — Попался, — мягкий баритон на ухо. Всё-таки Чанёль проснулся. Если он спал вообще. — Не боишься, что голову напечёт, м? — мягко спрашивает он, продолжая гладить живот. На безымянном пальце искрится кольцо, отражая лучи солнца. Чанёль улыбается, будто предвидел бегство супруга. Ну а как его не предвидеть, если Бэкхён с утра до вечера донимал его тем, что хочет прогуляться к морю. И Чанёль не был против ни разу, но что-то в последнее время всё больше заставляет держать супруга не только в поле зрения, но и как можно ближе к себе. Беспокойство? Любовь? Забота? Гиперопека, видимо. Он медленно покрывает длинную шею Бэкхёна поцелуями, спускаясь к плечам, и супруг, довольный, откидывает голову ему на плечо. — Надоело в хижине сидеть. Хочу купаться, — дует губы Бэкхён. — Обгоришь, солнышко, — со смешком отрывается Чанёль от ласк. — Всё равно хочу. — Не мне тебе запрещать, — за месяцы беременности Чанёль научился простому правилу: кивать и во всём соглашаться с супругом. Тогда и Чанёль с сервизами целы, и ребёночек будет в мирной среде развиваться, и гормоны будут поменьше выражать свою негативную сторону. Бэкхён тут же выбирается из объятий и направляется в воду. Наконец на поверхности остаётся одна голова, а затем он медленно плывёт, не отягощённый маленьким существом, растущим внутри него. Чанёль смотрит на довольного омегу с толикой беспокойства, но с другой стороны, Бэкхён во время беременности оказался ещё более внимательным и осторожным, чем он сам, поэтому поводов волноваться нет, и он постепенно успокаивается. Бэкхён плавает добрых два часа, но они пролетают незаметно. Чанёль сидит на берегу и наблюдает, жмурясь от солнца без очков. Наконец его морской супруг покидает свою водную среду и возвращается на берег. Они резвятся до заката, вместе провожают солнце и встречают ночь в объятиях друг друга. Эта ночь становится особенной для всех. Чанёль просыпается от стонов супруга. Бэкхён просыпается от схваток и быстро перекидывается в волка – иначе не выжить. Чанёль оборачивается следом и помогает, чем только может. Они обсуждали это много раз и теперь уже прекрасно знают, что нужно делать каждому из них. Эти тяжёлые для обоих сутки в итоге дают то, чего они так долго ожидают – маленький комочек счастья. Такой любимый и желанный. Этот комочек рождается тут же, на берегу моря, и становится также морским детёнышем. Это дитя моря, выращенное любовью двух волков. Чанёль шепчет своей омеге слова нежности, Бэкхён слабо шепчет в ответ.

Нет никого счастливей на свете, чем эти двое и маленький комочек по имени Сехун.