Личность

      Любое принятое решение имеет свои последствия. Уклониться от удара или принять его. И ответить. Вызов, который Джулия Демидов бросила обществу в виде разбитого стакана сока и повисшего в воздухе вопроса, оказался слишком резким, чтобы остаться незамеченным. О том, что произошло в столовой в тот день, в итоге знали все.       В прямом смысле подмоченная репутация, и затронутая семья… прямой путь в отношения непримиримых врагов. Оскорбления сами по себе - удел не самых сильных людей. Но вот это… Пожалуй, черта, за которой находятся особенно отчаянные.       Обидчика Джулии звали Сакурай Кенто. Он происходил из главной ветви рода Кенто и обладал всеми качествами юного бунтаря. Его детство прошло в довольно жестких условиях бесконечного надзора, однако это не изменило одной удивительной черты его характера: никто на всем белом свете не мог заставить его делать то, чего он не хотел. Сила была против него бесполезна, так же как и уговоры. Этот мир что-то был должен ему, чего-то не додал, но что именно Сакурай так и не сумел определить. Было известно, что он слушал и уважал лишь одного человека — своего отца. Принц Кенто не мог уделять много времени младшему ребенку, однако характер его сына заставлял его принимать относительно активное участие в его воспитании. Но судя по тому, что произошло, он в этом не слишком-то и преуспел.       — Отвратительный скандал, — тихо произнес лежащий на соседней кровати Александр Беттуччи, тяжело вздыхая — До сих пор из головы не выходит.       Отложив книгу, которую лениво листал, не вникая в написанное, Максимилиан посмотрел на друга. Он действительно хочет поговорить об этом?       — Господи, началось…       — Вот зачем ты вмешался, а? Ну поставил бы Сакурай ту девчонку на место, да и дело с концом. А теперь еще с этим мерзавцем придется разбираться!       Макс рывком соскочил с постели. Книжка полетела на пол. В окне, открытом настежь, проплывали большие ватные облака, окутывая шпили главного здания. Лекции на сегодня уже закончились, и предоставленные сами себе студенты высыпали на лужайки. Скоро холода, и, пожалуй, это был один из тех самых последних, обманчиво теплых дней, после которых внезапно приходит осень.       Удивительно. Они дружат больше десяти лет, и порой, казалось, что друг знает все, что происходит у него в голове. Всегда на одной волне, хотя часто смотрели на вещи по-разному. Как сейчас, например.       — А что я по-твоему должен был сделать? Он бы избил её, ты сам видел!       — А ты вот и захотел поиграть в героя, да? — огрызнулся Ал и зло дернул страницу тетради, что держал в руках. — А теперь представь, что будет, если узнает твой отец!       — Да не узнает он! — Максимилиан оглянулся и негодующе махнул в его сторону рукой. — И вообще, что это ты его сразу сюда приплетаешь, а?       — Моя задача — защищать тебя, придурок! От слухов и прочей фигни, чтобы твоя репутация сияла, как начищенный пенни! Твой отец хочет сделать тебя королем, забыл? Так что сиди тише воды, ниже травы!       — Да не просил я ни его, ни тебя об этом, сколько раз повторять! У меня — три старших брата! Почему я??       Снова этот спор. Снова! Максимилиан отвернулся и начал мерить шагами комнату.       — Не тебе решать. Да и не мне, я только выполняю приказ, — чуть тише ответил Ал.       — Знаю я, но… — парень запустил пальцы в волосы в раздражении. — Это все просто дико достало… Черт!       Он замолчал, застыв между кроватями. А через несколько минут произнес с совершенно другой, удивившей даже его самого интонацией:       — Ты же знаешь, я бы не смог просто стоять там и смотреть… — он прерывисто вздохнул, уголки губ дрогнули в несостоявшейся улыбке. — Кем бы я был, если бы не усвоил выученный урок? Она бы ни за что не одобрила бы.       Взгляд Ала застыл. Костяшки побелели от того, как он сжал тетрадь. И все же ему хватило сил спросить как можно более будничным тоном:       — Кто “она”? Джулия?       Молчание.       — Кто, Макс??       Тот посмотрел на друга. Ему не нужно было отвечать. Однако, Ал похоже не был готов говорить о ней. И будет ли готов когда-нибудь?       — Я пойду прогуляюсь, — Максимилиан поспешил пошел прочь из комнаты. Он чувствовал немой гневный возглас Беттуччи, брошенный ему вслед.       Лучи солнца просвечивали сквозь витражи, оставляя цветные блики на мраморном узоре пола. Задрав голову к теплу и свету, он задумчиво шел по коридору, касаясь панелей и отбитых деревянных углов, кончиками пальцев проводя по трещинкам древесины. Тряхнул шевелюрой и прошептал, легко отпустив смешок: “Забавно…” Перед глазами пронеслось прошлое.       Воздушное судно начало медленно снижаться. В салоне было несколько душно, сквозь открытые иллюминаторы у горизонта просматривались широкие зеленые полосы, окруженные серыми песками. Полосы в действительности были рваными многоугольниками с вогнутыми сторонами и чем дальше на север, тем темнее становилась зелень, выцветая в белые поля и сливаясь в одну линию с алым небом.       Его мать, как и он, завороженно вглядывалась в даль.       — Это мой дом, Максим, — прошептала она, протягивая свою руку и сжимая пальцы сына. — Наконец, и ты видишь его.       Он кивнул, замечая как однородная масса цвета перед ними превращается в города, улицы и дома, пока их машина теряла высоту. Черные нити магистралей, словно паутина, покрывали поверхность полотен земли и стальными туннелями ныряли вглубь, соединяя разрозненные острова и островки. Бесконечный архипелаг несдающейся жизни. Евразийское Царство.       — Ты помнишь все то, о чем тебе говорили информаторы? — королева отпустила его ладонь, тон её вернулся в деловое русло. — Забудь все.       Максимилиан удивленно посмотрел на неё; та лишь усмехнулась, оправляя шелковые юбки - прием должен был быть строго официальным - и продолжила:       — В этой стране действуют совершенно иные правила поведения, чем те, в которых ты вырос. Какой бы ни был установлен международный этикет…       — Помни специфику, — Макс улыбнулся. Это была мамина любимая фраза.       — В этот раз - особенно, — она сохраняла серьезное выражение лица, но в глазах её плясали бесята. — Традиции здесь не пустое слово, но все относительно. Важно понимать, кто именно принимает решение о твоей помолвке, — при этих словах парень скривился, но все же продолжил слушать, — и в нашем конкретном случае это далеко не Государь, как бы могущественен он ни был. А вот Государыня - другое дело, — его мать все же позволила себе легкую улыбку. — И именно ей ты должен постараться угодить. “Или не угодить” - подумал про себя Максимилиан.       — Так или иначе, день обещает быть интересным, — взамен ответил он, усмехнувшись.       — О, безусловно, — женщина сжала подлокотники, почувствовав, как шасси потрясывающегося судна коснулись посадочной трассы. Когда подкатили трап, оба они уже были наготове: королева грациозно вышла из салона, принимая руку стюарда, он - следом.       Первым, что он увидел, когда посмотрел на встречающих, оказалось её лицо. Тонкие черты, легкие веснушки, рыжие, огненно-рыжие до неприличия волосы и пронзительные зеленые глаза. Ох, и не добро же они смотрели на него. Она сделала шаг навстречу, слегка поклонилась и протянула ему руку для поцелуя. Он взял её ладонь, и вдруг понял, что целует военную перчатку.       — Вам не жарко в парадной форме, дорогая? — тихо съехидничал он, подойдя ближе, чтобы услышала лишь она одна.       Девушка вежливо улыбнулась и резко и неожиданно сильно сжала в ответ его ладонь — едва заметное движение, но адски эффективное — он скорчился от боли, сжимая зубы.       — Я Вам не дорогая, Ваше Высочество, — все так же вежливо и как ни в чем не бывало ответила царевна Юлианна.       — О, но вы ею непременно станете, когда мы поженимся, — Максимилиан выдернул руку и лучезарно улыбнулся, мысленно проклиная этот день, свой титул и эту девчонку в этом тугом мундире…       Парень толкнул дверь в зимний сад — кратчайший путь, чтобы добраться до комнаты Агнешки, непреодолимое желание встретиться с которой он вдруг испытал. Внезапно он увидел угол скамейки за кустами в дальнем углу. И свернул с дорожки любопытства ради…       — А… Привет.       Она подняла голову, выдавив подобие неуверенной улыбки. Он плюхнулся рядом, закидывая ноги на истертый камень, что служил чем-то вроде подставки. Его выражение лица упрямо оставалось довольным.       — Ну что, разве я не был невероятен там, в столовой? — голос Макса звучал чуть более воодушевленно, чем ему хотелось бы. — Не хочешь отблагодарить?       — Мне кажется, я и сама неплохо справлялась, — Джулия закрыла книгу, которую читала до этого. — Не стоило вмешиваться, ты мог пострадать, если бы началась драка.       — Я? - он усмехнулся. — Это вряд ли. А вот насчет тебя я тогда не был так уверен.       Девушка внимательно посмотрела на него:       — Ты похоже думаешь обо мне как о слабачке. Ты из жалости что ли вмешался? Герой что ли?       Макс прикрыл глаза. Слово в слово прям то, что Ал сказал.       Она потянулась за сумкой, пробурчав “Мне нужно идти”, и стала спешно засовывать в неё свои вещи.       — Эй, а мое спасибо? — Максимилиан мягко ухватил её за запястье.       Она застыла на мгновение. И набралась воздуха.       — Послушай, я тебя не понимаю. Ты странно вел себя в прошлый раз, но было понятно, что особого удовольствия рыцарство тебе не доставляет. И на мать Терезу ты тоже мало смахиваешь. Если так, то зачем вмешиваться? Единственное объяснение, что приходит на ум — тебе просто захотелось покрасоваться.       — О, так вот как это выглядело? — он вконец развеселился.       — Отпусти мою руку.       — Тогда ты уйдешь. Поэтому не отпущу, мы разговариваем.       — Отпусти!       — Я же сказал. Нет.       — Эй! Что это за отношение, блин! И хватит вообще вести себя так! Что за перемена вдруг? По официальной версии мы только познакомились в тот раз!       — Но я со всеми так общаюсь, — невинно улыбнулся Макс. — И если есть официальная версия, то какая же не официальная, м?       — Да не помню я тебя! — кажется, её терпение подходило к концу.       — Какая жалось! Но думаю, это не критично, потому что я просто обознался в тот раз, — в его глазах демонята устраивали дикие пляски. — Я, как любой нормальный человек, в такой неудобной и неловкой ситуации, как та, был несколько смущен и растерян. Надеюсь это объяснение несколько сгладило то негативное впечатление, что я нечаянно произвел.       Она посмотрела на него с ярко выраженным недоверием.       — Это ты сейчас шутишь? Или просто напросто издеваешься?       — В каком-то смысле, мне начинает нравится подкалывать тебя, но я сейчас на полном серьезе пытаюсь проявить максимальное дружелюбие. И разобраться со всеми недоразумениями.       Она тяжело дышала, прикусила губу. Видимо, споры — не её конек. Он легко потянул её к себе и усадил рядом.       — Я вмешался бы в любом случае, вне зависимости от того, кто бы был на твоем месте. Так что нет, я не считаю тебя слабой и это не была жалость. Я просто очень не люблю необоснованное рукоприкладство. Людям не стоит видеть такой плохой пример. Это, к сожалению, бывает заразно.       Джулия все еще не выглядела убежденной. Она молча рассматривала свою ладонь в его руках. Её пальцы подрагивали, и он осторожно сжал их.       — Сильные не обижают слабых, противник должен быть равным. — он улыбнулся. — Уверен, ты бы справилась с ним. Но не думаю, что это твой уровень. И он стал бы мстить тебе, ты бы разрушила его репутацию. Мое вмешательство было для него гораздо лучшим вариантом чем то, что могла бы сделать с ним ты. Так что я помог скорее ему, чем тебе.       — Как ты все вывернул, — пробурчала девушка.       — Ну так что, мы все таки друзья?       — Я должна сказать “да”, не так ли? — она наконец высвободила свои пальцы и скрестила руки.       — Именно.