И пусть весь мир подождёт

— Саш, вот ты сейчас конкретно так нарываешься, ты же понимаешь, что за это и влететь может, — с улыбкой произнес парень в спортивной одежде, пробегая мимо симпатичной девушки из параллельного класса. Словно в подтверждение своим словам, он поднял ногу, намереваясь задеть бедро блондинки, но та, будто прочитав его мысли, отпрыгнула на пару шагов. Он заигрывал с ней уже около полугода, но дальше невинного флирта их отношения не заходили. Саша думала, что всему виной его девушка, которая пусть и училась всего лишь в девятом классе, но уже была президентом школы. Однако все оказалось куда веселее, ведь реальной причиной был совсем другой человек — его лучший друг, который сейчас трусцой бегал по спортзалу, легким взмахом головы откидывал со лба мешающуюся челку и, казалось бы, совершенно не обращал на парня внимания. Без сомнений, его это задевало, потому что весь этот показной интерес по отношению к девушкам был направлен лишь на него и только для одной цели — вызвать хоть какую-нибудь, пусть даже дружескую, ревность. Хотя отрицать тот факт, что молодой человек ловил себя на мысли, будто в компании своих одноклассниц ему ничуть не хуже, чем рядом с предметом его воздыханий, было бы бессмысленно. — Ой, боюсь, боюсь. Не тебе меня пугать, Арсюшка, — хмыкнув, ответила Саша и ушла на свое место на поле. Парень лишь ухмыльнулся, он чувствовал в ее голосе, фразах ответный флирт, но понимал, что на этих безобидных разговорах все и закончится. Сейчас его голову занимала совсем не девушка, а почти двухметровое нечто, которое каким-то образом смогло почти свести его с ума. — Тох, на меня подавай, тут больше ни на кого надежды нет, — сказал Арсений, улыбнулся и приготовился принять подачу друга. Антон замахнулся и подкинул мяч, который через пару секунд пролетел в нескольких сантиметрах от левого уха отвлекшегося Арса. Парень резко повернулся и уставился на друга. Естественно, он понимал, что это не специально, да и как-то разозлиться на смеющегося вместе со всеми девушками молодого человека он просто не мог. Да кто вообще сможет держать обиду на человека, который намеренно неуклюжей походкой сейчас шел прямо на Арсения, широко раскинув руки в стороны, будто собираясь объятьями просить прощения. И действительно, под удивленными взглядами одноклассниц Антон подошел к другу и ненавязчиво, без какого-либо подтекста прижал голову окончательно опешившего парня к своей груди. Пусть ситуация и доходила до Арса с легким опозданием, тело все равно сработало быстрее мозга, и парень почти сразу оттолкнул от себя смеющегося друга. — Ну, Тош, не при всех же, — прошептал парень намеренно громко, потому что прекрасно понимал, что в столь щекотливой ситуации единственным выходом будет попытка обратить все в шутку. — Не порть мне репутацию перед дамами. И стоило Антону вернуться на противоположную половину поля, как Арсений шумно выдохнул и опустил глаза в пол. Да почему это все так тяжело? С каких пор ему стало трудно находиться в компании друга и с грузом на душе смотреть ему в глаза, когда тот случайно касается его спины или обнимает за плечи? Да, репутация, которую парень сейчас имеет в школе, дорогого стоит, но он больше не может так. Это уже просто невыносимо! Сегодня он просто обязан воплотить мечты в реальность, исполнить все то, о чем думал, засыпая, чего желал, искоса глядя на друга. Прозвенел звонок, девушки не спеша начали покидать зал, а Арсений, окончательно собравшись с мыслями, подошел к учительскому столу и незаметно забрал связку ключей, в которой на одинокой почти порвавшейся веревке висел ключ от мужской раздевалки. Пора выпускать фантазии на волю. Парень направился в небольшую комнатку рядом со спортзалом, в которую около минуты назад зашел предмет его обожания. Отступать уже поздно — раз решил, нужно делать, но уверенность все равно начала таять, и когда до раздевалки осталось всего несколько шагов, Арсений реально начал переживать, что сегодня он, с большой вероятностью, потеряет друга, девушку и возможность спокойно окончить школу. Однако не зря ведь говорят: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского»? Именно эта фраза пролетела в голове молодого человека, когда он открыл дверь и увидел обнаженного по пояс Антона, склонившегося над раковиной. И в тот момент, когда с кончиков каштановых волос друг за другом упали несколько капелек воды, все сомнения молодого человека разом улетучились, и он повернул ключ в замочной скважине, на всякий случай убирая его в карман. Он прекрасно понимал, что Антон не поймет чувства парня и даже, возможно, попробует убежать, поэтому любые меры будут хороши. — Не боишься, что кто-то вот так подойдет и пристроится сзади? — спросил Арсений, опираясь плечом о стену и пробегая глазами по желанной фигуре. — Кто, например? Ты, что ли? — Антон поднял голову от раковины и увидел в отражении зеркала своего друга, который каким-то двусмысленным взглядом водил по телу парня. — А может и я, — сказал Арс, а Антон ничего на это не ответил, лишь ухмыльнулся и еще раз опустил руки под струю холодной воды. — У меня для тебя, Тох, три новости: хорошая, так себе и плохая. С чего начать? — Начни с «так себе», — все еще не поворачиваясь к другу лицом, а поэтому и не видя, как тот, закусив губу, наблюдает за всеми действиями парня, сказал Шастун. — Хорошо. Я гей. Арсений произнес это таким серьезным тоном, что Антон воспринял слова парня как шутку. Ведь не может такого быть, чтобы человек, с которым ты уже лет так семь сидишь за одной партой, у которого дома бывал больше раз, чем в школе, чьи вкусы и интересы знаешь буквально от и до, с кем прошел огонь, воду и одиннадцать лет школы, оказался совсем не тем, кем представлялся. Наверное, именно от абсурдности всей этой ситуации парню хочется смеяться. Антон с улыбкой повернулся к другу и встретился со взглядом голубых глаз, которые будто говорили, что это совсем не шутка. — Да ты гонишь, — больше утвердительно, чем вопросительно сказал парень, и улыбка медленно сползла с его лица, когда Попов вместо ответа покачал головой. — Тогда хорошая? — Ты мне нравишься. После этих слов Антон будто потерял дар речи, потому что явно не этого ожидал под конец учебного дня, не таких откровений и не от лучшего друга, который, уже оттолкнувшись от стены, возле которой стоял все это время, начал осторожно приближаться к парню. — Плохая?... — Я тебя реально сильней. Услышав шепот прямо около своего уха, Антон почувствовал, как пальцы друга сжали его запястья у него за спиной и с силой надавили на спину, заставив сделать пару шагов в направлении противоположном раковине. — Ты что, блять, делаешь, придурок? Попов, по-моему, шутка затянулась. Но «шутка» только начинала набирать обороты, и Шаст понял это, когда крепкая рука, лежащая между его лопаток, заставила парня сначала сесть на жесткую деревянную лавку, а затем и вовсе упасть на нее грудью. Арсению нравилось понимать, что в данный момент он главный и может полностью контролировать ситуацию, а также что еще перед началом урока успел увидеть пакет со скакалками, которые вместе с некоторым спортинвентарем складировали в мужской раздевалке. Молодой человек обхватил худые запястья друга одной рукой, а другой потянулся за мешком. Если бы парень, на заднице которого сейчас так торжественно, как на побежденном противнике, восседал Арсений, не дергался, все было бы гораздо быстрее, да и одной рукой распутать клубок скакалок не так-то просто. — Сука, распутывайся. — Ты чего там удумал со мной делать? Вот не дай бог я сейчас… — но закончить мысль Антону так и не дали. — Так я тебя в ближайшее время и не собираюсь отпускать, — на этой фразе парень все-таки выудил из общей связки одну желтую скакалку, и, положив ее рядом с собой на пол, потянул друга, переворачивая его на спину. — Только попробуй потом пожаловаться, если я тебе сейчас врежу, — задергался Шастун, а затем почувствовал тяжесть друга на своих ногах и холодный металлический каркас лавки, к которому прислонили его руки. — Ты что, блять, серьезно собрался меня насиловать? — Нет, блин, это я так прикалываюсь, — сказал Арс и не сильно туго, но все равно не оставляя возможности выпутаться, привязал руки Антона к скамье. Сейчас он мог в полной мере насладиться беспомощностью парня, чья грудь судорожно вздымалась от вдохов, а ноги дергались в попытке скинуть с себя человека. Но с каждой новой секундой созерцания худого тела друга, Арсений лишь тверже убеждался, что не сможет уже повернуть назад и забыть о своих желаниях. Поэтому он медленно стянул с себя футболку, протянул руку и кончиками пальцев провел по скуле парня, лежащего под ним, затем по шее, плавно переходя на ключицу, и ребрам, которые, казалось, можно было пересчитать под тонкой светлой кожей. Юноша склонился над своим обездвиженным лучшим другом и медленно, будто желая ощутить вкус столь желанного тела, провел языком по шее, слизывая упавшие с мокрых волос капли воды. Он и подумать не мог, что такая, простая, на первый взгляд, ласка способна так сильно возбуждать, однако больше всего его заводила реакция тела Антона на мужские прикосновения. Сам парень обливал его уже, наверное, десятой порцией мата, но стоило горячему дыханию и шершавым губам дотронуться до ключицы, как из груди вырвался шумный вздох, а кожа покрылась мурашками. Это сводило Арса с ума, хотя бы потому, что он слишком часто прокручивал ее в голове, думая обо всех исходах, но даже не допуская мысли, что со стороны Антона будет какой-то ответ. — Запомни раз и навсегда, говнюк: если ты это сделаешь, мы больше не друзья, — зло прошептал Шастун, но уже в следующую секунду откинул голову и, закусив губу, промычал что-то невнятное. Арсений проигнорировал угрозы друга и лишь слегка сильнее укусил того за сосок, тут же извиняясь за грубость, зализывая больное место. Антон старался не застонать, чтобы не показывать, кажется, сошедшему с ума приятелю, что ситуация с каждой секундой начинала распалять и его, что воображение, пусть и с опаской, но подкидывало картинки о дальнейшем развитии событий, а тело хотело чего-то большего. Наверное, именно поэтому едва Арсений оторвался от груди лучшего друга, тот больше инстинктивно и неосознанно подался вперёд, закрывая глаза, будто желая поцеловать приятеля. — Вот после этого даже не говори мне, что я тебя вынудил, — на этих словах Попов наклонился и накрыл припухшие от покусываний губы Антона. Молодой человек в ту же секунду распахнул глаза, явно понимая, что это уже точно не шутки и сейчас его лучший друг, находясь на расстоянии в каких-то пару миллиметров от его лица, шептал в приоткрытый рот просьбы расслабиться и поддаться. Сделать то, чего Шаст пусть уже не так сильно, но все-таки хотел избежать. Миг и из укушенной губы Арсения брызнула алая кровь, капая на щетинистый подбородок виновника события. — Сука! — прошипел парень, резко отстраняясь и прикладывая ко рту ладонь. — Ну, что ж ты такой упрямый-то, Тоша? Я честно хотел по-хорошему, но тебе, видимо, нравится что пожёстче. Едва сказав это, молодой человек накрыл губы друга своими, целуя жадно и требовательно, полностью беря ситуацию под свой контроль. Он покусывал и посасывал нижнюю губу Шаста, одной рукой оттягивая его за волосы, чтобы заставить приоткрыть желанный рот, а другой нагло и собственнически сжал пах друга сквозь ткань спортивных шорт. От таких действий Антон только больше испугался, пытаясь спихнуть с себя темноволосого парня, однако этим лишь сильнее распалил его. Арсений потянул за резинку, стягивая сначала чужие шорты гавайской расцветки, а затем и трусы. Ни на секунду не открываясь от истерзанных губ, он провёл рукой по всей длине, и член в его ладони дёрнулся, а Антон начал мысленно проклинать то, что ему всего семнадцать и что тело так ярко реагирует на любую ласку, когда сам он готов биться в истерике, понимая, что его ждёт. Арсений резко, с характерным звуком, оторвался от губ друга и тут же накрыл его рот ладонью. Тяжело дыша, смотря на Антона почерневшими глазами, он расстегнул ширинку узких чёрных джинс с дырками на коленях, стягивая их вместе с трусами и снова лёг на парня. Антон упрямо отводил взгляд от обнаженного лучшего друга, который продолжал мучительно медленно водить по члену юноши, оттягивая кожу и оголяя возбужденную головку, перебирая в руке мошонку. Арс будто назло тянул время до того самого момента, наслаждаясь как Антон дергался под ним и выгибался, глубоко дыша, обжигая дыханием руку. Обнаженные животы соприкасались друг с другом, а уже давно возбужденный член Арсения упирался в бедро парня. Его сводил с ума жар, исходивший от тела под ним, судорожные вдохи и стоны, которые слишком отчаянно пытался заглушить Шаст, поэтому Попов лишь подался вперёд и вновь накрыл губы парня своими, на этот раз целуя нежно и осторожно, с удивлением замечая, что тот уже не против. От движений Арсения их члены соприкоснулись, и стон Антона затонул в поцелуе. Парень подался бёдрами вперёд, немного шире раздвигая ноги, и в этот же миг Арсений накрыл рукой сжатое колечко мышц. — Ну ты, ох... сука, конечно, ом, — на выдохе прошептал Антон, когда друг грубыми пальцами обвёл сфинктер, едва дотрагиваясь ладонью до мошонки. Арсений уже был на взводе, готовый кончить только от пошлых вздохов протестующего приятеля, хотя не настолько он уже был против. Шаст извивался под другом, перемежая мат и стоны, то посылая его, то прося продолжать, а когда рука Арсения накрыла головку члена, он и вовсе толкнулся в руку, откинув голову и закусывая губу. Продолжая одной рукой плавно, мучительно медленно водить по всей длине, Попов с упоением наблюдал за движениями парня и не верил, что это правда происходит прямо здесь и сейчас. — Если ты сейчас же прекратишь материться, я пообещаю, что все будет максимально безболезненно, — сказал Арсений, быстро чмокнув Антона в уголок губ, и тут же накрыл его рот рукой. Глаза парня распахнулись в тот же момент, когда, быстро укусив того за сосок, Арсений провёл языком по животу, обводя дорожку, ведущую к паху Антона. И также закрылись, когда дыхание лучшего друга обожгло кожу на внутренней стороне бедра. Арсений медленно прошёлся языком по истекающему смазкой члену и, немного оттянув кожу, поцеловал солоноватую головку. — Одно твоё слово, — сказал Арс, на секунду оторвавшись от своего занятия, — и я тут же прекращу. Ты хочешь, чтобы я перестал? Вместо ответа Попов услышал лишь невнятное мычание в свою ладонь, а бедра парня непроизвольно толкнулись вперед. — Вот и чудно, я тоже не хочу прекращать, — прошептал парень и взял в рот член Антона, медленно опускаясь, заглатывая все больше, сантиметр за сантиметром, и ни на секунду не отводя глаз от своей желанной жертвы. Попов наблюдал из-под полуопущенных ресниц, как судорожно вздымалась грудь его лучшего друга, и это доставляло ему не меньше блаженства, чем сам Арс Антону. Все ещё затыкая одной рукой рот Шастуна, молодой человек медленно — кончиками пальцев — провёл по внутренней стороне его бедра и накрыл ладонью маленькую дырочку, почти сразу, аккуратно, проталкивая внутрь палец. Арсений почувствовал, как губы под его ладонью плотно сжались, и как парень резко дернулся прямо навстречу его руке. — Ну, Тош, спокойно, мне самому тоже не терпится, но я же как-то держу себя в руках, — улыбнувшись, прошептал Попов. — Фука, — донеслось до слуха Арса, а затем протяжный стон заполнил тесную мужскую раздевалку. — Почему ты такой вредный? — сказал молодой человек и потянулся за поцелуем. — Только меня это от чего-то заводит ещё больше. После этих слов парень добавил второй палец, растягивая узкую дырочку, кусая Антона за ключицы, слизывая капельки воды, оставляя легкие поцелуи на шее, засасывая пульсирующую вену и кадык. Он наслаждался вкусом кожи так давно желанного им человека, с упоением слушал стоны и тяжелые вздохи, запоминая каждую секунду этого невероятного момента. — Арф... — шумно выдохнул Антон, и Попов, будто давно ждал этого, сменил ладонь на свои губы, целуя жадно, быстро, горячо, замечая, что парень под ним отвечает. Освободившийся рукой Арсений быстро нашёл край скакалки, которой привязал Антона, и дернул, а другой продолжал трахать своего друга, который, кажется, пытался пальцами запутаться в темных волосах. В этот момент Арс добавил третий палец, а Антон, разорвав поцелуй, схватил того за руку и потянул на себя, вынуждая прекратить. — Попов, блять, ты либо делай, что собрался, либо... — Ох, ну тут ты уже сам согласился, — перебил его Арсений, заткнув рот поцелуем, пристроился у самого входа и толкнулся бёдрами вперёд. Стон обоих затонул в пространстве маленькой раздевалки, заглушаемый пошлым звуком шлепающих тел. Их, кажется, было слышно за пределами этой комнатушки, но на данный момент обоих парней волновало совсем не это. Арсений чувствовал жжение на спине, когда капли пота скатывались по ещё свежим красным царапинам. Антон дрожал всем телом, задыхаясь от ощущений, чувств и тяжести всего происходящего. Он знал, что после этого они вряд ли смогут нормально разговаривать, но разве это сейчас важно? Разве стоит думать о дальнейшей жизни, когда один из самых близких твоих людей доказывает свою любовь прямо на этой чёртовой лавке в раздевалке? Да кого бы волновали такие мелочи? И именно поэтому сейчас Антон лишь сильнее прижимал к себе парня, кусал за шею и подбородок, оставляя красные пятна, синеющие на глазах, царапал лопатки. А с губ срывалось лишь одно: — Арсений... И пусть весь мир подождёт...