Осколки

– Смотри, я принесла твои любимые пирожные! – Королева дружелюбно улыбается, но улыбка ее постепенно меркнет, не получив ответа. Девушка ставит поднос на кровать и садится рядом. – Нельзя же так, – тихо говорит она и невесомо прикасается к плечу лежащего мужчины. Он вздрагивает, заставляя ее поспешно отдернуть руку. Так и не переносит, когда до него дотрагиваются... – Поешь, не надо морить себя голодом, – продолжает уговаривать Королева. Ее доброе лицо выражает искреннее сострадание, но все эти попытки поддержать как кружка воды во время пожара. Королева давным-давно позабыла свои обиды на заточившего ее в Башню Страха врага – в тот самый момент, когда нашла его на полу одной из дворцовых комнат. В голове девушки не укладывалось, как можно было совершить столь немыслимую жестокость, но обстоятельства требовали немедленных действий, а не рефлексирования, и она без раздумий взяла на себя заботу о поверженном противнике. Она помнит, как, переборов смущение, обмывала его в ванне, обрабатывала пострадавшие места, пыталась привести в чувство, но ничего не добилась. Некогда красноречивый и манерный Полпред молчал, всем видом напоминая бездушное каменное изваяние. Все его нынешнее существование сводилось к лежанию на кровати лицом к стене и редким приемам пищи – когда девушке все же удавалось немного его накормить. Зато во сне бывший узурпатор часто плакал, а то и кричал, и если Королева, поселившаяся в соседней комнате, просыпалась, то приходила к нему и подолгу сидела рядом, гладя короткие темные волосы и покрытый испариной лоб. А днем ей приходилось быть веселой и радостной, ведь дети тоже требовали внимания, да и о том, что Полпред из дворца никуда не делся, они не знали. Она буквально разрывалась между двумя фронтами работ, перепробовала уже множество способов растормошить замкнувшегося в себе мужчину и пыталась придумать новые. Сам Полпред ни о чем не думал, точнее, старался убедить себя в этом. Под глазами залегли черные тени, худоба из изящной стала болезненной, ведь сон отныне был наполнен кошмарами, а вкус некогда любимой еды более не чувствовался. Он не видел смысла что-то менять, выкарабкиваться из бездны отчаяния или хотя бы продумывать планы мести – все амбиции и детские обиды остались там, на холодном, заляпанном кровью и чужой спермой полу. Вот только попробуй объяснить это упорной девчонке с гипертрофированным материнским инстинктом, всеми правдами и неправдами старающейся вытянуть его на диалог. – Мне вот интересно, долго ты еще собираешься себя жалеть? – очередное выступление Королевы начиналось непривычно, без мягких ноток, решительно и даже слегка надменно. – Бедняжечка, не смог дать отпор мужчине ниже тебя, да еще и выпороли, как нашкодившего мальчишку. А ты не думаешь, что действительно это заслужил? Полпред перестал дышать. Слова девушки перекликались с услышанным тогда, в спальне, и резали ножом по живому, но говорящая и не думала смолкать: – Знаешь, когда ты заточил меня в Башню Страха, я часто думала, что ты делаешь на моем месте. Объедаешься сладостями? Спишь в уютной постели? Или снова наслаждаешься властью над моими детьми, детьми со стертой памятью и постоянными обязанностями вместо развлечений? Только глупый недолюбленный ребенок мог начать так нарочито мстить всем подряд. Легко обижать тех, кто слабее, верно? А вот с сильными такое уже не пройдет, перед сильным начинаешь лебезить, покорно принимать все, что с тобой делают, и еще благодарить за снисхождение. Ты ведь благодарил его, когда... – Хватит! – вскинувшись, осипшим голосом рявкнул Полпред и с бешенством посмотрел на Королеву. – Ты ничего не знаешь! Ты понятия не имеешь, как это: с детства жить, словно в тюрьме, без малейшей надежды что-то изменить! Каково это, когда выбираешь между болью и унижением, когда отсчитываешь собственную порку, когда сдохнуть хочется от безысходности, а он сзади рвет... Палкой, а потом сам... И внутрь... И... И... – голос мужчины дал петуха, и он зарыдал, обхватывая голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. – Больно, как же больно! За что?.. – Тише, тише, – Королева поспешно обняла его, успокаивающе поглаживая по вздрагивающей спине. – Прости меня, прости, но это был последний способ тебя вернуть, хоть и очень жестокий. Я до последнего не хотела... – Зачем? – с трудом выговорил он и поднял голову. В глазах плескалось отчаяние. – Надо жить. – Твердо сказала девушка, аккуратно проводя рукой по мокрой от слез щеке. – Да, в жизни случается разное, и зачастую нелегко это перебороть, но ты справишься. Во что бы то ни стало справишься. Я верю в тебя. – Даже после Башни Страха? – грустно улыбнулся Полпред. – Ты же сама говорила... – Забудь, что я там наговорила, – Королева резко мотнула головой, ей явно было не по себе от высказанных слов, пусть и отчасти правдивых. Я... Я тоже далеко не идеал. Но я стараюсь. И, раз уж место королевы занято, – она шутливо пихнула мужчину в бок, – почему бы тебе не примерить роль короля? – А как ты детям это собираешься объяснить? – удивленно уставился на нее брюнет. – Придумаю что-нибудь! – беспечно отмахнулась девушка и, взглянув на растерянного Полпреда, вдруг хихикнула. Хихиканье переросло задорный смех, она искренне радовалось, что ее план все-таки сработал, и теперь неизбежно наступит хороших конец, как в самой лучшей из сказок. – Все у нас будет отлично! – Обещаешь? – мужчина расцветал прямо на глазах, и робкая, неуверенная улыбка шла ему куда больше натянутых фальшивых гримас. – Обещаю-преобещаю, – счастливая девушка вновь заключила его в крепкие объятия и удовлетворенно зажмурилась, когда ее осторожно обняли в ответ.