Когда-нибудь

Сириус сидел на подоконнике, на самом-самом краю, болтая ногами. Причём направленными не в сторону комнаты, а на улицу. Так себе зрелище. Если матушка увидит, её удар хватит. Голова была опущена так, что тёмные, чуть длинноватые волосы скрывали лицо, но с братцем-то его точно не спутают даже издалека, хотя тот и жил в соседней комнате. Хотя он-то вряд ли торчит дома, его-то не упекут в домашнее заключение. Маменькин-папенькин сынок, хороший правильный мальчик. Дверь в комнату, его собственную, личную комнату, была заперта. Впрочем, собственность в этом доме всегда оставалась ну очень условной. Ничего не казалось полностью личным, неприкосновенным для других, всё на деле принадлежало родителям, о чём Сириусу, хоть и косвенно, но регулярно напоминали. «Ах, как ты можешь перечить матери, она всё для тебя делает!» «Ах, неблагодарный мальчишка!» Может, и всё делает, может, и неблагодарный, но ведь ни одно его самостоятельное решение дома не приняли, не поняли, ни, тем более, не поддержали. Матушка желает лишь ещё одну послушную марионетку, которая будет угождать всем её прихотям и не будет спорить. Сириус стиснул в пальцах палочку. Одну из немногих вещей, что была поистине его. Вот уж её у него точно не отберут! Тем более он, вопреки всем известному запрету, летом втихаря поколдовывал, прекрасно зная, что в доме волшебников его трудно засечь. А может, и вовсе предпочтут не связываться с Блэками, не суть. Просто ему нравилось понимать, что он может делать что-то ещё назло. С первого предупреждения все равно не исключат, а для того, чтобы побесить родню, этого хватит. К запретному колдовству ещё прилагалось обучение на Гриффиндоре — основной повод для большинства конфликтов — и маггловская одежда. Непривычно, кстати, но удобно. Хотя внутренне Сириус признавал, что, если бы и это было не так, он бы просто из вредности ещё её поносил. Что угодно, лишь бы побольше проявить сопротивления, лишь бы хоть что-то (себе). Матушка-матушка-матушка. Он больше не хотел, чтобы весь его мир крутился в этом круге. А у родителей ещё есть Регулус — вот уж кто семейная гордость, настоящий Блэк, хороший сын и прочее по списку требований, которым Сириус не желал соответствовать. А, по его мнению, младший брат зря портил себе жизнь, бездумно подчиняясь. Что с него взять… Но только он и держал Сириуса дома так долго. Он надеялся, что удастся того как-то переубедить, ну он же его брат, в конце концов, они не могут быть настолько разными… Не переубедил. Бедный идиот продолжал держаться семейных убеждений. И это действительно обидно. С разрывом с родителями, хоть и пока ещё не окончательным, Сириус уже как-то смирился, а вот с братом — нет. Почему-то. Сириус уставился вниз, на землю, до которой было довольно высоко. Надо решаться, сейчас или никогда. Решение ведь очевидное, но… поступить так все равно было сложно. Уйти, сбежать, прочь отсюда, из этого поместья, где он чуть ли не задыхался. Из места, которое стало трудно называть домом. Но оно ведь, несмотря на всю его (блэковскую) гордость, было им. В Хогвартсе, всего полмесяца назад, он думал, что уже всё решил и больше его ничего и никто не остановит. Как видимо, ошибся, раз идёт уже шестнадцатый день дома. А ведь сразу после возвращения произошёл очередной крупный скандал из-за какой-то мелочи, как всегда. Они происходили постоянно — часто незримые, без криков и оскорблений, но читавшиеся во взглядах и в изящно построенных предложениях, сочившихся ядом. Или в презрительном молчании. Сириус умел отвечать тем же, за четырнадцать лет жизни здесь трудно было не научиться, только после гриффиндорской открытости чуть сложно было настроиться вновь на эту волну. Но, чтобы выжить, приходилось, усыпляя остатки совести, чтобы не сплоховать. Эту оборону приходилось держать. Ещё сегодня утром Сириус был уверен, что больше не станет колебаться. Что всё окончательно решил. Почему так трудно? Почему нельзя просто сделать? Ну, да, ему некуда идти. Да, Джеймс давно звал его к себе, но… Для начала, как ни трудно было это признать, Сириус другу завидовал. Не так, чтобы сильно, но каждый раз, когда чувствовал, что у того есть любящая семья, это чувство самовольно ядовитой змейкой заползало в душу. Вообще-то позорно и совсем не по-гриффиндорски, но задавить это ощущение он никак не мог. Возможно, мать права, и ему и впрямь было место на Слизерине. Возможно, он и впрямь неблагодарный, ведь Джеймс для него столько сделал, сам того не зная, и хотел сделать ещё больше, а он ничего не отдавал взамен. Не умел. Сириус подтянул ноги, обхватив руками колени. Прекрасно, просто прекрасно. Он застрянет в этой дыре навечно, до смерти. Просто потому что завидует другу, у которого есть хорошая семья или, по крайней мере, нет столь выраженных конфликтов. И да, потому что мать всё же воспитала из него послушную куклу, которая, хоть и брыкается, но все равно в итоге пляшет под её дудку, не может оборвать ниточки. Блеск. И это Сириус Блэк, и это он кичился своей смелостью-независимостью. Да он трус, не лучше братца. Для полного соответствия надо ещё перевестись в Слизерин и начать кичиться кровью. Почему, кстати, кровью, почему не желудком или костями, тоже ничего так части тела. Все равно ведь лишь бы покичиться. Достало! Сириус соскользнул с подоконника в комнату, захлопывая окно. Не сегодня. Опять не сегодня. Может, завтра. Может, когда-нибудь.