***
— Даже не думала, что у физиков так тухло! Невысокая шатенка ворвалась в дом волшебников с ужасно деловым видом. Небрежно бросив на диван сумочку от Гуччи, она столкнулась с взглядом темноволосого парня, сидящего на диване у камина. Он был одет в узкие брюки, шелковый жилет и выглядел единственным здесь, кто понимает, о чем речь. Кажется, она видела его раньше на занятиях, но почти все время тогда Марго была занята изучением возможностей подняться по социальной лестнице. — Здесь и правда смертная скука. — манерно растягивая гласные, согласился он и поднялся с дивана, подходя ближе и оказавшись намного выше самой волшебницы. — Элиот Вог. — Марго Хэнсон. Фамилия отдается горечью на языке, но сейчас она об этом уже не думает. Стратегия одиночки не сработает среди волшебников. И не потому, что она ошибочна, нет, потому что Марго больше всего на свете боится одиночества. И этот парень был первым, с кем ей хотелось разговаривать больше двух минут. — Нужно раскачать это место. — Пойдем, я покажу тебе свой новый рецепт. Элиот секунду молчит, а потом добавляет, что рецепт все-таки коктейля, а не наркотиков, и губы Марго растягиваются в улыбку. Первую искреннюю улыбку в Брейкбилс.***
— Малышка, тебе не идет такое выражение лица. Казалось, он был полностью поглощен светловолосым парнем на другом конце комнаты, но Элиот обладал дьявольской внимательностью, словно сделал это своей суперспособностью. Она с готовностью отвлеклась, но не на фразу, а на обращение. Раньше он ее так не называл. Никто раньше ее так не называл. — Почему малышка? — Потому что ты не такая высокая, как твое самомнение. Его длинные пальцы зарываются в ее темные волосы собственническим жестом, далеким от дружеского, но это именно то, что было между ними. Их отношения никогда не были дружбой. Это было что-то темное, опасное, как ходить по острию ножа. И это было наркотиком сильнее героина. Бороться было бесполезно, но Марго и не пыталась. Зачем, если ты получаешь от этого такое же удовольствие, как и от магии? — Твой выбор часто ставит меня в тупик. Не люблю блондинов. — манерно тянет она, на что Элиот лишь улыбается. В карих глазах шатенки будут сверкать искры веселья, когда Вог пойдет с ним наверх, но это не изменит того, что колоть будет и внутри. Странное ощущение, возникающее всегда, когда он находил себе парня. Всегда ненадолго, почти всегда лишь на одну ночь. Ей бы пожалеть его, ведь Элиот был безумно одинок, пожелать ему счастья, но Марго была эгоисткой. Ей было достаточно того, что он с ней, а значит не один. — Потанцуем? Парень наклонился к ней, протягивая руку и волшебница пару секунд рассматривала его, начиная от рваных джинс и заканчивая кудрявыми рыжими волосами. Если Элиот на этот вечер уже занят, то здесь скоро будет страшно скучно. Она вообще только в Брейкбилс поняла, что устает от вечеринок в одиночестве. И не замечала, что ключевое слово здесь совсем другое. — Почему бы и нет?***
— А она хорошенькая. — задумчиво изрекает Элиот, запрокидывая голову. Кажется, они были в Нью-Йорке. По крайней мере, Марго собиралась именно туда, показать свой любимый бар, а потом все закрутилось. Раньше Элиот никогда не был в таких местах, его детство и юность прошло совсем в других условиях. Поэтому он согласился с такой готовностью. Впрочем, он почти всегда был с ней согласен. — Да, она была ничего. — А говорила не любишь блондинов. — Зато люблю блондинок. Хэнсон поправила волосы, провожая взглядом светловолосую девушку, с которой всего пару минут назад так отчаянно целовалась. Хотя нет, скорее манерно и на публику. Пусть даже она состоит всего из одного человека. Она помнила, что Элиот был в восторге, узнав, что она тоже не закостеневшая в условностях. Потому что быть бисексуальной и быть лояльной это разные вещи. Но сейчас Вог не выговорил бы ни одно из этих слов. — Что ты курил? — Там еще осталось. Она затягивается его косяком, неловко скручивая концы, и выдыхает длинную струйку живого дыма. Все равно никто не поймет, что это магия. Люди такие идиоты. — А где же твой Ник? Элиот страдальчески поморщился и положил голову ей на плечо. Он так устал притворяться… Нет, его новая жизнь была прекрасна, но маска мешала, не желала срастаться, почти жгла. Как хорошо, что у него есть Марго. С ней он мог быть собой. Точнее только с ней он и был собой. — Оказался весьма докучливым дилером. Только время потерял. Она утешительно касается щекой его лба, и они продолжают терять время вместе. Последний косяк выкуривается один на двоих, сладкий от помады Марго и терпкий от губ Элиота. Они допивают коктейли, хихикая, когда сталкиваются лбами, носами, обсуждая, что это не идет ни в какое сравнение с творениями самого Вога. Марго не помнит, как они возвращаются, потому что это вторая суперспособность Элиота — даже под кайфом колдовать так, словно он защищает работу на магистра магии. В этот раз его чуть заносит, и они оказываются в ее спальне, падая на кровать, смеясь над чем-то, пока голова Марго не падает волшебнику на грудь. Ей кажется, что это вполне себе удобное место для сна, когда в голову ударяет бешеная мысль, сдобренная наркотиками и алкоголем. — А у тебя были девушки? Физик сдавленно и ехидно хмыкает, вспоминая что-то раньше, может быть не слишком смешное, но сейчас вызывающее лишь веселье. — Были. Приставучие. Наглые. Наивные. Ни разу не было такой, как ты. — Таких, как я больше нет. — высокомерно вскидывает голову Марго, глядя в веселые и одновременно серьезные глаза друга. Они всегда такие, сколько бы он не выпил, и девушка подозревала, что это иная, более глубокая рана, о которой Вог не готов рассказать. Их взгляд встречается, потом одновременно опускается ниже и Марго подается вперед, совсем чуть-чуть, едва касаясь его губ. Первое ощущение знакомое, она и раньше целовала его, собственнически цепляясь за рукав, но во вторую секунду все изменилось. Потому что раньше он никогда не отвечал ей. Сейчас же все было иначе, сместившись в какую-то иную реальность, где губы Элиота расслабленно, медленно, неторопливо целуют ее, где ладонь Марго скользит по ткани почти расстегнутой рубашки, касается кожи и это простреливает, как удар, заставляя его сесть ровнее и отстраниться. Ровно настолько, чтобы губы соприкасались, ощущая дыхание друг друга. Другие задали бы сотню вопросов, произнесли десяток нелепых фраз, но они молчали. Им не нужны были слова. Марго была согласна просидеть так вечность, просто глядя ему в глаза, но у Вселенной на их счет были другие планы. Новое движение вперед, на этот раз его, и новый поцелуй, уже куда более глубокий и беспощадный, хватка длинных сильных пальцев в волосах. Она плохо помнит эту ночь, но не потому, что была под кайфом и пьяна, нет. Эмоции были так сильны, что все запоминалось вспышками. Как падает в сторону его пиджак и ее жакет, как треском ткани отзывается узкое платье, когда она садится сверху, распахивая на нем рубашку. Перестук пуговиц смешивается с визгом молнии на ее платье, пока она целует его в губы, шею, скулы, стремясь запомнить каждую знакомую до боли черточку губами, при этом выгибаясь навстречу его губам. Она никогда не думала, что Элиот такой, неукротимый, страстный, что он завоеватель до мозга костей. И туман, царящий в ее голове, не имел никакого отношения к наркотикам, она, казалось бы, протрезвела от первого же поцелуя. Марго хотелось свести его с ума, хотелось быть ближе настолько, насколько это возможно, цепляясь за его плечи, оставляя на бледной коже волшебника восхитительные белые полосы, алые царапины и запрокидывая голову, кусая губы до крови от каждого движения внутри. Она не помнила, как оказалась вжата спиной в кровать, упиваясь одним взглядом, вызывающим внутри сладкие спазмы, электрические разряды, пролетающие по телу. Да, Марго не все помнила четко. Но одно она запомнила даже слишком хорошо. Влажные кудрявые волосы, горящие глаза и завораживающий шепот, не имеющий ничего общего с его обычной манерой общения. — Бэмби… Одно единственное слово, прозвучавшее катализатором, вырубающим ее сознание окончательно и одновременно приносящее до боли сладкое удовольствие, выжигающее кровь в венах. А проснувшись утром на его груди, она испугалась. Испугалась, что он не ощутил того же, что для него это была лишь минутная слабость, ведь он никогда не скрывал своей ориентации и предпочтений. И она промолчала, позволив ему самому решить, что делать дальше. Ну, а Элиот… он слишком боялся одиночества, чтобы что-то изменить. Даже если это преследовало его по ночам.***
— Бэмби, стой! Знаешь на кого положил глаз наш малыш Колдуотер? — На малышку Элис. Она все еще не понимала, почему они вообще подобрали Кью, но когда Элиот чего-то хотел, он становился крайне упрям. А обращение «Бэмби» вызывало целый шквал эмоций, которые она похоронила за маской стервозной сучки. — Не ревнуй. Он подходит ближе, обнимает ладонями ее лицо и смотрит в глаза. Она идеальна, совершенна, она его лекарство и его новая зависимость, но это взаимно, и Вог уже не готов думать, что они родственные души. По крайней мере, хотеть родственную душу это слишком даже для него. Даже книги, размножаясь, не покушались на такое. И будучи так близко к ней, глядя в лучистые карие глаза, он вспоминал лишь ночь за ночью, которые они проводили вместе. Не часто и почти всегда под кайфом, но себе врать Элиот был не готов. У нее бархатная кожа, глубокие карие глаза, зовущие губы и он не может даже подумать, что когда-то мог называть ее иначе. Бэмби. Милый, трогательный олененок под маской стервы. Трогательная, одинокая девочка, без которой он не мог существовать, он настоящий. Они и правда все знали друг о друге с первой встречи. Он повторял это не из-за наркотиков, а чтобы убедиться, что, несмотря на взаимное молчание и принятие ситуации, они все еще чувствуют одно и тоже. Они все еще не могут друг без друга. — У меня только одна Бэмби. — наконец выдыхает он и шатенка улыбается. Она знает, о чем он, а еще знает, что это взаимно. У нее есть только он. Только один Элиот.***
— Не делай этого! Элиот вздрагивает и роняет ключ на ковер, резко оборачиваясь на ее крик. Марго смотрит на него одновременно с ужасом, небывалой надеждой и чем-то еще. Его Бэмби перепугана так, что Верховный король делает резкий шаг от часов и чувствует, как шатенка обнимает его лицо ладонями. Он жив, жив. Она успела. Чертов, мать его, кролик ошибся, просто ошибся. Кью видит их со стороны, видит, как Элиот отчаянно прижимает Марго к себе, как выдыхает, кажется впервые за долгое время по-настоящему, как расслабляются сведенные судорогой плечи. Он видит и то, чего они не желают замечать, видит, как пристроив подборок на ее макушке, Вог замирает, как чуть трясутся ее плечи. Они нужны друг другу, необходимы, вместе они единое целое. Всегда и навеки. — Ты жив… — лихорадочно шепчет железная королева Марго, стискивая его рубашку, кожу под ней, делая больно, но, видят боги всех миров, нет ничего лучше, чем стоять вот так, вдыхая его запах. — Ты со мной… Резкий выдох, рваный вдох, пока Элиот сжимает ее в объятиях. Испуганную, занимающуюся выкапыванием трупов ради него, одинокую. Нет. Больше никогда. Что бы ни случилось, он больше не позволит ей допустить даже мысль, что она одна. — Я всегда с тобой, Бэмби…