Поймать хена.

Я, вроде, должен быть сильнее хена, но не могу освободиться. Его руки крепко держат мои запястья, придавив их к полу. Холодно. Никакие слова не берут его. Но если я пну лидера — это уже слишком, да? Или… — Хен, — я перестал извиваться в попытках освободить руки. — извини за то, что я сейчас скажу, но… — Говори. Должно получиться. Быстро целую его, а пока он отвлечен, освобождаю руки, переворачиваю нас и сажусь сверху. — Ха… Ну и трюки. Что ты делаешь? — он похотливо ухмыльнулся. — Так не терпится? Хен, будто другой человек. Хотя Джин-хен тоже оказался не таким, как я ожидал, но принять его было не так сложно. Наверное, потому что у меня к нему чувства. А вот с лидером все… Черт, но тело меня предает и заставляет сомневаться в собственных чувствах! — Ты, конечно, сексуален и просто сидя на мне, но… — Намджун-хен опустил взгляд на мои бедра, одновременно огладив руками мою талию и, остановившись на бедрах, посмотрел мне в глаза. — без одежды нам обоим будет лучше. — он изогнул бровь и похотливо ухмыльнулся. — Если тебе так нравится, то можем начать с этой позы. Нет, я зря замешкался, сомневаясь. Но хен очень умный, да и силой, похоже, не обижен (может, еще поэтому он все так легко ломает?), поэтому придется немного схитрить. — Хен, я согласен. Но у меня есть условие: дай мне себя раздеть. Не ожидал увидеть удивление на его лице. Он клюнет? Или нет? Что если нет? Не могу же я ему врезать! Мы же — одна команда. Группа. Черт! — Хорошо. Ты ведь не думаешь снимать меня на камеру? — Нет. А! Как я сразу об этом не подумал! Камера в студии! — Хен, мы встрянем. Он вздохнул и с недоумением приподнялся на локтях:  — Почему? — Камера. Здесь, в студии. — А, она закрыта. — он кивнул в сторону; где она установлена. Я посмотрел туда же — на камере была какая-то черная «крышка». — Ох… — вырвалось у меня. Как же это? Он это заранее подготовил?! Хен… я должен был догадаться. У него всегда все под контролем. Тогда вернусь к первой идее. Говорят, первая мысль может оказаться лучшей. Или вроде того… Я замахнулся и врезал ему поддых. Хен закашлялся, а я быстро отобрал ключи, вскочил, подбежал к двери и отпер ее. Но успел лишь приоткрыть до того, как хен, оказавшийся позади меня, захлопнул ее. — Х… хен, хватит. Ты же понимаешь, кто мне нравится и в каких я с ним отношениях? — Я отпущу тебя. Только передай ему кое-какое послание. — Какое? — я нервно сглотнул. В следующую секунду я почувствовал дыхание хена на шее, когда он усмехнулся. — Дай мне несколько секунд и не шевелись. — он вытащил из кармана напульсник и дал мне. — Держи, это тебе. Пока я был в замешательстве, хен взял мою руку, прильнул губами к внутренней стороне запястья и поставил засос, в то же время, сильно ущипнув кожу на внутренней стороне моего левого бедра. — Черт, хен! — как-то жалко произнес я. — Пока надень напульсник, в комнате снимешь. Он и это спланировал заранее? Выходит, хен взял его с собой еще до фотосессии. — Теперь иди. — сказал он мне на ухо и, резко отстранившись, похлопал меня по еще больной части тела, отчего я болезненно скривил рот. — Сегодня и правда, не лучшее время. Я открыл дверь и рванул прочь, несмотря на боль. Остановился только у нашего общежития, зашел, снял маску и кепку. Весь потный направился в комнату, чтобы взять сменные вещи в ванную комнату, по пути улыбчиво здороваясь со всеми. Но неожиданно мне на пути попался Ви-хен, с которым о чем-то говорил Джин-хен. — Чонгук! — Ви-хен подошел ко мне первым. — Куда ты и лидер делись после фотосессии? Я слышал, что вас позвал… Но дальше я его уже не слушал, ведь все мое внимание приковал Джин-хен с его темным взглядом. Он явно что-то заподозрил. Я не хочу с ним ругаться, доказывая, что ничего у меня с лидером не было. Мне вовремя вспомнились слова одной девушки из стаффа — «ой, ты что-то уже который день выглядишь бледным и уставшим». — Да, директор вызвал, но все в порядке. Он просто хотел узнать что со мной в последнее время. Мол, я бледный и уставший на вид. Но я в порядке и полон сил. — я коротко посмеялся. — Вот пробежался немного. — Подожди, ты что оттуда бежал? — вмешался Джин-хен. — Да. Он хмуро прищурился, окинул меня взглядом и вдруг ухмыльнулся на мгновение. Снова что-то жуткое на уме, я уверен в этом. — Ох, Чонгук-а, иди в душ. Пока пот не высох и не прилип. — Ви-хен улыбнулся и похлопал меня по плечу. — Туда и собирался. А вы куда? — Буду учить Ви готовить. — обреченно сказал Джин-хен. У меня вырвался тихий смешок, но хены его все же услышали. — О-о, тебе смешно? Думаешь, я не смогу? Я тебе еще покажу, как смеяться надо мной. — Ви-хен широко улыбнулся и пошел дальше. Джин-хен взглянул на меня и тихо сказал: — Я тоже тебе «покажу». Черт… а он-то чего?.. А-а, он все еще подозревает что-то? Неужели я начинаю его понимать? Прошло часа два, я уже давно помылся, обсох, пострадал немного ерундой и решил сходить к Чимину-хену. Просто чтобы поговорить о чем-то, касающемся деятельности нашей группы, а не личном. Хотя обычно мы обсуждаем как раз-таки личное… — Чонгук-и, а я и не заметил, как ты пришел. Давно ты тут стоишь? Я удивленно посмотрел на говорившего и убедился — это Джин-хен! Каким-то образом, мои ноги привели меня к нему. А-а… Не ноги. Пахнет вкусно. Я рассмеялся. — Чонгук, ты чего? Я смешной? — хен слабо улыбнулся. — Я на запах пришел. — сказал я, перестав смеяться. Хен мягко улыбнулся. Я осмотрелся и понял, что не вижу Ви-хена. — Хм? — Что? — А где Ви-хен? — Он сказал, что пойдет с кем-то в новую игру рубиться. — В какую? Хен смерил меня взглядом. — Чонгук, ты же сейчас не занят? Поможешь мне немного? Все же Джин-хен — это Джин-хен. Его занятия те же, что и всегда. Это успокаивает. — Да, что делать? — Для начала, сними толстовку и надень фартук. — Эм… но… — Что, что? Давай скорее. — Хен! — и поймав вопрошающий взгляд хена, я продолжил уже тихо. — У меня под толстовкой нет ничего. Хен приоткрыл рот, будто собирался что-то сказать, но вместо этого тяжело вздохнул. — Не, ну, я на толстовку надену фартук. Все же нормально. Хен подошел ко мне и протянул фартук. — Надевай уже. Внезапно столь холодный хен вызвал во мне былой интерес в еще большей степени. Хотелось его поддеть, подразнить, как недавно. Я, разумеется, не забыл прошлую ночь, но не мог противостоять своей неожиданной прихоти. Поэтому взял фартук, но сразу же с полуухмылкой взглянул хену в глаза и сказал: — Надень его сам. Так будет быстрее. Хен, казалось, уже не видел на мне ни толстовки, ни штанов. От этой мысли мое сердце забилось чаще. Хен забрал фартук и, ловко надев его на меня, завязал на талии сзади. После выпрямился и, собственнически схватив мою руку, стал снял напульсник, пока я из-за его прикосновений погрузился в воспоминания о ночи. — Снимаю, потому что иначе намочится. Пока что помой… Что это? Я посмотрел на свое запястье и вспомнил, для чего носил там напульсник. Засос, оставленный лидером. Стараясь не показывать волнения, я сказал: — Не знаю, что это было, но я расчесал и… — Помолчи. Повернись. — Хен, зачем?.. Джин-хен не стал меня слушать и нетерпеливо развернул к себе спиной. — Извини, но я должен кое-что проверить. — сказал он и резко стянул с меня штаны до колен. — Хен! Перестань! — я потянул их наверх, но он не отпустил, поэтому, чтобы не порвать их, мне пришлось отпустить. — Что ты делаешь? Вдруг кто-нибудь войдет, что тогда скажем? «В доктора играем»? Или а!.. — я коротко вскрикнул, когда он нажал на какое-то место с внутренней стороны бедра. — Больно. Только почему?.. А! Черт! Намджун-хен тогда!.. — Что вы с ним делали? Что Джун делал с тобой? — Х-хен, мы… я ничего не делал. Просто он вдруг ущипнул меня за… — Я понял. Идем. — он натянул штаны обратно и повел меня за собой, держа за запястье, с которого снял напульсник. — Хен, ты не так понял, я с ним ничего не!.. — Заткнись и иди. Верю я, что ты ничего не делал. — Тогда почему ты злишься на меня? Джин-хен остановился. — Я не!.. — он судорожно выдохнул. — Не бойся, просто иди за мной. Потом поможешь с готовкой, сейчас есть другое дело. Он отпустил мою руку и продолжил идти. Я послал все к черту и пошел за хеном. Мне хотелось скорее разобраться с этим недоразумением. Когда мы пришли в нашу комнату, я сказал, закрывая за собой дверь: — Хен, не знаю, о чем конкретно ты думаешь, но верь мне: я не поддался лидеру и он мне неинтересен. Мне же нравится только… Но прежде, чем я успел договорить, хен впился в мои губы так требовательно, будто давно этого жаждал. Этим утром мне было несложно отталкивать его, но сейчас что-то изменилось. Видимо, поняв, что я не сопротивляюсь, хен смягчился и отстранился, неудовлетворенно вздыхая. — Чонгук, я… — Хен, постой. Я расскажу, что произошло, но обещай мне не делать ничего лидеру. Мы — одна группа. Нельзя личными временными неурядицами перекрыть годы совместной, командной деятельности. — Хорошо. Можешь ничего не рассказывать, потому что мне и так все ясно. У вас ничего не было, раз ты смог даже бежать. Но это, — он коснулся моей руки и кивнул на место, что ущипнул лидер. — его «послание». Так он «отметил» тебя как своего. Типа подвернись ему шанс — он им воспользуется. — Ох… Будто я позволю! Джин-хен улыбнулся, взъерошил мои волосы и, взяв за подбородок, нежно поцеловал мои пересохшие губы.

***

— Знаю. Ты же у нас крепкий парень. — я улыбнулся, а взгляд сам упал на засос на запястье Чонгука. Это выводит меня из себя. Чувство, будто я — пес, которому хвост прищемили. Во взгляде Чонгука читается верность и мольба поверить ему. И я верю! Но Намджуну не верю… Ведь почти полгода назад он и на мне такое «послание» оставлял, и добился своего… Я со злости ударил по двери, напугав этим своего Чонгук-и. Черт! Джун ведь знает, что я не решусь рассказать Чонгук-и такое! А это — единственный достаточно убедительный аргумент для этого маленького упрямца! Я должен. Просто должен сказать ему! — Чонгук, сядь. — у меня неожиданно пересохло во рту и голос стал сипловатым. Но, к моему удивлению, Чонгук послушно сел на стул. Я сел на другой — напротив. — Примерно полгода назад Джун… «взял» меня. И не только лишь силой. — я вздохнул и закрыл лицо руками, стыдливо опуская голову. Это даже еще тяжелее, чем я думал. — Хен? — в его голосе слышалось волнение, а рука коснулась моих пальцев. Я сглотнул и убрал ладони с лица. — Я тогда готовил по новому рецепту одно европейское блюдо. Туда добавлялось вино. В тот вечер мы были одни в общежитии. То есть… без вас. Джун помогал мне немного. Вина было нужно совсем немного, тогда он предложил его выпить. Сам же и разлил по бокалам. Я и не подозревал, что у него на уме нечто такое… Когда мы выпили, я неожиданно сильно опьянел. Он вдруг полез целоваться и в один момент поставил засос на моем запястье, а на следующий день я обнаружил синяк на бедре — все, точно, как у тебя сейчас. Прошло меньше месяца и хотя я был начеку, а он едва ли не клялся, что тогда сделал это по пьяни и только, но в один день мы снова остались вдвоем. В отеле, в конце тура. На следующий день у нас была запланирована фан-встреча, а этот был свободен, потому что встреча с журналистами из-за чего-то отменилась. Я пошел в ванную, как проснулся, чтобы умыться, Джун зашел следом. Но в отражении в зеркале я видел, что он и не взглянул на меня, поэтому мне стало немного спокойнее. А когда он залез в душ, я и вовсе расслабился. Хотя напрасно. Он попросил дать ему полотенце, что я и сделал почти «на автомате». — Хен, все в порядке, ты можешь не продолжать. Твои руки дрожат. — Чонгук взял меня за руки. — Хен, я буду осторожен. — Знаешь, как работает капкан? В тот день я угодил в своего рода капкан, называемый «лидер». За безупречными лидерскими качествами Джуна тяжело увидеть его темную сторону. Она есть у каждого, но его — особенно опасна, ведь как не поверить такому надежному лидеру? Как не потерять бдительность хоть ненадолго рядом с ним? Я и не думал, что обычная передача полотенца кончится тем, что мои руки свяжут за спиной поясом от отельного халата, а после… По спине пробежали мурашки, я снова чувствовал ненависть к Джуну, родившуюся в тот день. — Хен, — Чонгук встал на колени передо мной, обеспокоенно глядя в глаза. — я с тобой. — он тепло улыбнулся. — Ты не один, мы есть друг у друга. Да. Это верно. Если бы не Чонгук, я бы сошел с ума. Ведь Джун, вытерпев только неделю, в течение которой я избегал оставаться с ним наедине, предложил пари: «соблазни того, кто тебе нравится из наших, и если он клюнет на тебя, а не на меня — я ни тебя больше не трону, ни его». Но он нарушил условия. — К тому же… ночью я просто доверился тебе и потому не сопротивлялся. Все же я — сильнейший участник группы. Если лидер перейдет черту — я забью на все и врежу ему. — Чонгук снял толстовку и продемонстрировал сильные руки. — Видишь, эти мускулы — настоящие. Я рассмеялся. Какой же он милый. — Кстати, хен… — он вдруг раздвинул мои ноги и улыбка быстро сошла с моего лица. — Что? — Я немного завидую лидеру. — Почему? — удивился я. — У него после тебя точно зад не болел. Может, сегодня ты… — Ах ты маленький!.. Я ему тут секрет открыл, душу и сердце, так сказать, а он вон о чем думает! — я, смеясь, ерошил его волосы. Но неожиданно обнаружил в его взгляде серьезность. — Нос не дорос! — сказал я и, подняв Чонгука, быстро подошел к своей кровати и уложил его на нее, нависая сверху. Но лишь поцеловал губы этого наглого ангелочка, а затем поднялся и пошел к двери. — Идем. Иначе, этим вечером ребята съедят меня. — Нет. Тебя могу «съесть» только я. — нагло ухмыльнулся Чонгук и, встав с кровати, пошел за мной. — Чонгук. — Что? Я не тороплю, просто… Все же он милый. — Надень что-нибудь, иначе можешь простудиться. — А. Да… Он надел футболку вместо толстовки и мы вышли. Но меня не покидало тревожное чувство, будто забыл о чем-то очень важном…