***
Она клянется себе, что это был единственный раз, когда она глупо поступила. И то ведь — ради благого дела. Но сдаётся уже на следующий день, когда Джинни тянет её за руку к старому озеру за Оттери-Сент-Кэчпоул. Её старшие братья уже давно расположились на берегу: Гермиона замечает Джорджа, который, кажется, пытается устроить себе свидание с одной из отдыхающих тут же девушек. Она принимает его за Фреда сразу, но сомнения отпадают, когда рыжий подкрадывается к ней сзади и шепчет прямо на ухо: — Я здесь, Грейнджер… И она пялится на него, не зная что сказать. Солнце печёт голову, от чего мысли, кажется, вовсе путаются. Поэтому будущая староста просто опускает взгляд и отходит в сторону. Теперь она чувствует на себе взгляд парня весь день. А вечером, укладываясь в кровать, Гермиона не может вспомнить, почему она промолчала: ведь у неё совсем нет повода следить именно за Фредом. Но только он теперь думает иначе, видимо.***
В ванной комнате для старост Уизли появляется тихо, так, что Грейнджер его и не сразу замечает, когда переодевается за одной из ширм. Она молит Мерлина, чтобы Фред не додумался шагнуть именно в её укрытие и, кажется, он её слышит: парень стягивает одежду в другом конце комнаты и единственное, что она видит — его зад, который скрывается в пенной воде. Гермиона зажмуривается и задерживает дыхание: выдать себя — стать объектом его вечных насмешек, а они и так не дружат. Сидеть в темноте быстро надоедает, поэтому она открывает сначала один глаз, потом второй и рассматривает узоры на створках своего временного убежища. Фред напевает что-то, растворяя бомбочки в воде, а староста следит за ним в щель между створками. Видит, как перекатываются его мышцы под кожей, и как Уизли краснеет, когда очередная волна жара с брызгами выплёскивается прямо на него из этого громадного бассейна. Гермиона думает о том, кто мог его впустить? Но снова зажмуривается, когда парень поднимается из воды — полотенца с собой он не прихватил, поэтому, хлюпая, шагает к своей ширме абсолютно голый.***
В следующий раз она тянется за книгой в библиотеке, но вместо нужного тома обнаруживает рыжую макушку, отчетливо виднеющуюся в просвет между полками — Фред Уизли в библиотеке? Гермиона глупо моргает, но снова поднимается на носочки, пытаясь рассмотреть парня: веснушки на его носу к весне стали ярче, его будто раздуло в плечах за последний год, а рыжие волосы спадают на глаза, мешая. Девушка касается корешка нужной книги, вытягивая её на себя, но в образовавшейся дыре между фолиантами Уизли — как на ладони. Он морщит нос, почёсывая за ухом и, на секунду, бросает взгляд в её сторону. Этого хватает для того, чтобы с грохотом уронить книгу и рвануть из зала, слушая выговоры мадам Пинс. Гермиона не может смотреть на него больше: даже в Большом зале или общей гостиной она прячется за спины друзей, избегая насмешливого взгляда. И вновь записывает на бумаге одно обещание — не смотреть.***
Вечерние обходы заставляют старост следить за отпетыми хулиганами, список которых близнецы возглавляли с первого дня своего появления в школе. Макгонагалл несколько раз намекает, а позже прямо повторяет: — За ними нужно следить не в оба, а в четыре, а то и шесть глаз сразу! Правило «не смотреть» не работает в вечера, когда Гермиона несколько раз обходит близлежащие к родной гостинной коридоры и лестницы. Она застаёт их в нишах, вытягивает из потайных коридоров и даже несколько раз случайно сталкивается с кем-то из близнецов нос к носу, когда заворачивает за угол. — От тебя не спрячешься, — теперь староста уверена, что перед ней всё тот же Фред. — Это моя работа. Так же, как ты веселишь людей, я — слежу за порядком, — Гермиона фыркает в ответ. — Веселить людей — призвание, — он нагло поправляет её, скрываясь в очередном коридоре. Спорить не хочется, поэтому Грейнджер просто смотрит на удаляющуюся спину хулигана.***
Но в один из вечеров она натыкается на целующуюся парочку, которым на неё плевать. Живот сжимается, когда парень притягивает Анджелину к себе поближе, а она сама льнёт к нему, цепляясь за отросшие волосы. Гермиона отходит в сторону, так чтобы её не было видно и громко оповещает влюблённых: — Прошу по своим комнатам! И прежде, чем кто-нибудь из них обгоняет её, девушка мчится в гостинную, где находит Джорджа, изучающего старую книгу с заклинаниями. — Не поможешь, Гермиона? — он чаще брата зовёт её по имени, поэтому сомнений не остаётся. Фред появляется спустя пару минут, с обидой смотрит на старосту и бурчит что-то про то, что она вечно путается под ногами. Но на многозначительный взгляд Анджелины не реагирует, а вовсе устраивается на подлокотнике кресла, в котором сидит Грейнджер, заглядывает через её плечо в книгу и касается своей грудью её макушки. И девушка боится, что теперь всё не будет иначе. Сердце ноет, а от его дыхания, где-то над головой, мир замирает. — Я же сказала — прошу по комнатам, — она оборачивается и глаз отвести не может от его синевы. — Почему ты Джорджа не отправляешь? — он понимает, что в гостинной они оба задержались. — Твой брат занят делом, — здесь и не поспоришь. И Гермиона видит, как Фред поднимается по лестнице, сворачивает в крыло мальчиков, а после — громко хлопает дверью, в знак протеста.***
В недавно открывшемся магазине Грейнджер прячется за одним из автоматов: глаз ноет, а она даже представлять не хочет синяк, который уже точно расплылся под глазом. — Иди сюда, — Фред появляется с баночкой мази. Гермиона успевает выругаться про себя: почему именно он, не Джордж, вызвался оказать ей первую помощь? Он мягко хватает её за руку и уводит вверх по лестнице, закрывая собой. — Смотри на меня, — звучит как приказ, поэтому девушка поднимает глаза, официально, получив разрешение на изучение веснушек на его носу. — Любопытная, любопытная Грейнджер, — Фред усмехается. — Считать это местью? — она не выдерживает и вступает в словесную войну. — Местью? За что, позволь узнать? — кажется, он удивлён. — За то, что помешала тебе тогда, с Анджелиной? — Гермиона знает, что покинет магазин через пару минут и, возможно, не увидит Фреда ещё с полгода. — Я уже и забыл, как ты ревновала, — он тоже разглядывает её кожу, трогая пальцами синяк. — К слову, ты тогда буквально спасла меня… Анджелина преследовала Джорджа, но напала на меня, видимо, спутав в темноте. — А ты и рад… — староста вздрогнула, когда прохладный гель касается кожи. — Практика всегда пригодится, — он хмыкает. — Значит, для тебя это всего лишь практика? — теперь она злится. Фред отмалчивается, и Гермиона позволяет ему закончить процедуру. Она даже мило прощается с Джорджем на кассе и кивает второму близнецу на выходе. Но вечером снова анализирует разговор: теперь он думает, что она ревновала его… Или всегда так думал, вспоминая тот случай? Девушка думает и о том, что он назвал практикой. Нет, конечно, он несерьёзный… Даже если бы Фред предложил, она никогда не станет с ним встречаться. Такой бросит после первого же поцелуя — очередная практика или опыты… Хватит следить за ним.***
Она упрямо держится. И хоть случаев предостаточно, Гермиона не сдаётся. Но спустя кучу семестров, даже тех, что она, Гарри и Рон пропустили, обещания рушатся и обваливаются стеной в том зале Хогвартса. Слабость накатывает, когда Грейнджер стоит среди руин того, что когда-то было Большим залом. Она цепляется взглядом за рыжую макушку парня, который отряхивает с себя пыль, смеясь над тем, как резво Перси отразил тот луч, который бросил в него Пожиратель. Гермиона чувствует, как слёзы застилают глаза, но отвести взгляда не может — вот он — Фред Уизли. Живой и невредимый, пытается шутить, пока не замечает её. — Так и будешь молчать и смотреть, Грейнджер? И она делает шаг, а потом ещё один, ещё и ещё. Она сбивает его с ног, прижимая к холодной стене. Крутит его голову, хватаясь за подбородок, проверяя царапины; касается холодными пальцами носа, губ, обхватывает ладонями. Живой.***
И спустя несколько лет, когда на одной из магических вечеринок заходит разговор о том, что Фред Уизли отхватил себе в жёны самую умную ведьму столетия, Гермиона спорит, доказывая, что её муж — умнейший из всех, кого она когда-либо видела, за исключением Дамблдора, конечно, который был к тому же и мудрым, чего она за мужем не замечала. Фред хмыкает и решается поделиться с друзьями историей, которую даже обожаемой жене не рассказывал. Впервые Фред замечает, что Грейнджер подглядывает за ним, когда они возвращаются с ночной вылазки обратно в Нору. Он уже готовится ко сну, но шорох за дверью заставляет его вспомнить о новом заклинании, выдуманном накануне и записанном в старом блокноте между строк. Оно льётся с языка, и уже через секунду стена с его стороны стала прозрачной, а он увидел подружку младшего братца, лохматую заучку Гермиону, которая от любопытства даже на колени присела. С того вечера, давать ей возможность следить за ним, стало любимой игрой — когда ещё увидишь краснеющую старосту, наблюдающую за тем, как он вышагивает по мокрому кафелю ванной, виляя задницей. Гермиона хмурится и даже складывает руки перед собой, готовая вступить в спор, но тут же понимает: назвать её самой умной ведьмой — глупо. Увлечённая разглядыванием торса парня, она проглядела такое важное действие, как ритуал заклинания, не придала ему значения. Теперь очевидно — её муж не только умнейший колдун своего выпуска, но и хитрейший — этого у него никто не отнимет.