Любил

— А ты уверена, что я им понравлюсь? — волновался Чонгук.       Сегодня Чон идет знакомиться с родителями своей девушки. Ему всего лишь девятнадцать и для него это было серьезным шагом, поэтому он так переживал. Переживал ещё потому, что Джису старше на два года и юноша не совсем ей ровня. — Все будет хорошо. — успокаивала Чона девушка, пока они поднимались по лестнице.       И вот они стоят перед дверями квартиры. Когда Ким нажала на звонок, у Гука сердце в пятки ушло. И Джису, видя, как тот дрожит, взяла его за руку и ласково улыбнулась, смотря ему в глаза. От этого Чон лишь на чуть-чуть, но всё же пришёл в себя.       Дверь открывает немного полноватая женщина и дружелюбно приветствует молодых. Только они заходят за порог, как парень громко тараторит: — Меня зовут Чон Чонгук! Приятно познакомиться! Прошу позаботьтесь обо мне!       Гук, не разгибаясь и все ещё крепко держа Джису за руку, замечает, как кто-то выходит из комнаты и встает рядом с женщиной. Немного погодя он слышит очень знакомый голос, который даже режет по ушам: — Чон… Чонгук?       Парень поднимает глаза, и всё внутри него переворачивается: воздух прилип к легким, голова стала чугунной и тяжелой, а глаза… А глаза все равно были уставлены на Джина.       Воспоминания ударили в голову, как ледяная вода. Гук только сейчас начал забывать о нем, и вдруг, вот Ким снова здесь, перед ним. Они встречались, когда парню было пятнадцать. И, чёрт возьми, он был первый. Чонгук сам влюбился в него, и те два года, что они встречались действительно были прекрасными. И не важно, что парень знал о его возрасте и жене. Ему это не мешало. Не мешало, когда они переписывались, тайком встречались, скрывались от посторонних, сначала аккуратно и нежно, потом страстно целовались…       Пока Чон всё вспоминал, Джису уже подняла его и представила родителям, как своего парня. Джин не отводил глаз от Чона, пока дочь не сказала ключевые слова, вернувшие его к реальности. — Ким Сокджин… Моя девочка столько про тебя рассказывала… Надеюсь, мы поладим, — торопливо произнес мужчина.       Если бы не его жена, они бы так и не сдвинулись с места. Пригласив подростков в гостиную, она о многом их расспрашивала. Но на самом деле, в диалоге участвовали только дочь и мать, а остальные двое молча сидели и старались не глядеть друг на друга. Джису была ласковой, милой, все время проявляя нежность к Чону: обнимала, ласково смотрела на него, брала за руку, переплетала пальцы… А Чонгуку было неловко, и это было заметно. Очень заметно. Особенно для Джина.       Он сначала отводил взгляд, когда замечал нечто такое. Потом сглатывал слюну от накипавшей злости. Затем барабанил по столу длинными пальцами, и лишь после этого Джису остановилась. Она знала, что папа так делает лишь в том случае, когда очень сильно разозлен. И чтобы тот немного успокоился, девушка предложила помощь своей маме, отправившейся на кухню что бы приготовить что-нибудь вкусное для всех.       Мать, конечно, удивилась такому предложению, так как Джису совершенно не умела готовить, но, решив что та хочет произвести впечатление на парня, согласилась. Когда они вышли за дверь, в комнате настала угнетающая, гробовая тишина, которую ни Чон, ни Ким не хотели нарушать.       Хотя Чонгук хотел. Хотел, потому что в его голове кружился миллион вопросов, так и оставшихся без ответа: почему они расстались? почему Джин не отвечал на звонки? почему он избегал его? зачем так долго встречался, если в итоге всё равно хотел бросить? любил ли, хоть немного, на самом деле? почему так жестоко с ним поступил? и почему он так и не сказал причину их расставания? Парень уже задавал эти вопросы самому себе. И также не знал ответов.       Но Джин, собравшись с духом, перебил его мысли, спросив: — Скажи честно… Ты пришел ради меня или Джису?       Чон замер, сначала испуганно, но затем его плечи гордо расправились, а глаза, сверкнув темнотой, встретили взгляд старшего Кима. Этот вопрос вывел парня, и он язвительно ухмыльнулся: — Конечно, ради тебя.       Сокджину явно не понравился такой ответ. Об этом свидетельствовал короткий выдох в сторону, а затем и последующее постукивание пальцами по столу. — Знаешь, а ты не говорил мне, что у тебя дочь есть. — не унимался парень. — Что же ты не рассказал про неё?       Ким прикусил губу, слегка покачивая головой. Он смотрел на Гука с явным упрёком во взгляде. Ещё бы секунда, и Джин бы точно взорвался. Возможно, именно поэтому Чон отправляется на кухню с предлогом помочь своей девушке. Уходит парень с ухмылкой, радуясь тому, что смог, наконец, насолить бывшему. Только он отворил дверь, как тут же услышал диалог: — Боже мой, как можно быть настолько плохой в готовке? Неужели ты всё это время кормила Чонгука? Боже мой, боже мой… — Мам, — дулась Джису. — Чонгук и сам очень хорошо готовит. — Я не удивлена, бедный парень. — Вам не стоит так беспокоиться. — перебил он, подходя к ним. — Мне нравится готовить. Особенно для неё.       Женщина повернулась на голос и посмотрела на парня с сиянием в глазах. Госпожа Ким прикрыла ладонями нижнюю половину лица и попыталась скрыть розовеющие щёки, было понятно, что она в голове обожествляла его. — Чонгук-и, — произнесла мать, сжимая пальцы в замочек на груди. — Ты такой хороший мальчик. Ты уж прости, что моя дочка такая непутёвая.       Парень взглянул на девушку, которая явно была недовольна. Она скрестила руки и прожигала взглядом спину матери, вопросительно подняв бровь. Это действие Джису взяла от своего отца. Он тоже вставал в такую позу, изображая обиду, когда Чон подшучивал над ним. Чтобы отогнать мысли, Гук спросил: — Может, мне помочь вам чем-нибудь?       Женщине было неудобно, но, увидев как парень, улыбаясь, добродушно смотрит на неё, та не смогла отказать ему. Быстро сказав что-то о соли в другой комнате она уже развернулась чтобы уйти. Но перед тем как скрыться, она повернулась к дочери и, прижавшись к ней поближе, прошептала: — Вот брала бы с него пример, а то от тебя помощи никогда не дождешься.       Джису на это лишь хмыкнула и, конечно немного подувшись в спину матери, пожаловалась своему парню: — Теперь она будет думать о том, какая у неё дочь «прекрасная» на фоне её парня.       Пока пара была на кухне, Чонгук пытался успокоить девушку, говоря, что её родители ещё не знают его. Но на самом деле эти слова подливали масла в огонь, потому что Джису знала. Парень очень внимательный, добродушный и думает всегда сначала о своей девушке, а потом уже о себе. Поэтому после успокаивающих слов, она ответила: — Ну да, теперь мне стоит переживать лишь об одном, как бы моя мама не усыновила тебя.       Чон улыбнулся, что заставило в свою очередь рассмеяться девушку. Он решил поднять ей настроение, поэтому пошутил: — Значит, если это и произойдёт, то нам придётся нарушить правила, нуна. — Чон Чонгук! — наигранно возмущённо воскликнула девушка, легонько толкнув его в плечо.       Парень ещё шире улыбнулся и, изображая голос ребёнка, продолжил: — Сестрёнка, ты же заберёшь меня из школы? Я же младше тебя и один не дойду. — Прекрати! — смеялась Ким, стараясь закрыть рот парня руками. — Смотри, — усмехнулся он, обнимая её за талию и прижимая к себе. — Это хорошо, что твой младший братик выше тебя? — Сейчас этот младший братик получит. — ответила девушка, хитро прищурив глаза и запуская руки под майку Чона, начиная еге щекотать.       Пара так бы и продолжала нежничать друг с другом, если бы не услышала кашель: — Я вам не сильно мешаю?       Чонгук и Джису обернулись и не удивились. Кто же ещё, кроме отца девушки, мог стоять в дверях? — Джису, тебя мать позвала. Иди помоги ей, а я закончу. — добавил он.       Джису вздохнула и вышла из кухни. Однако сильнее всех остался недоволен Чонгук. Он никак не хотел оставаться наедине с Сокджином. Конечно, они оба молчали, занимаясь своими делами. Но тишина была слишком неловкой и угнетающей, и от обоих исходило явное раздражение. — Ты совсем ничего не хочешь сказать? — не выдержал Ким. — Ничего. — холодно и коротко ответил парень.       Мужчина тяжко вздохнул и, отложив в сторону готовку, наклонился, нависая над Чонгуком. — Хочешь поязвить? Зато спрашивать ничего не хочешь. Хорошо, тогда я спрошу. — продолжил Ким. — Ну и какого это спать с девушкой, очень похожую на твоего бывшего? Тебе было хорошо с ней? Стонала ли она твое имя, находясь под тобой, а? — Прекрати, — огрызнулся парень.       Но Джин не остановился: — Как быстро ты нашёл её? Или она не вторая?       Чонгук сжимал зубы и кулаки, да так сильно, что у него побелели костяшки. Но он ничего в ответ не говорил, лишь гневно смотрел в глаза Киму, сопя носом. — А ты рассказал ей, что ложился под другого, даже не парня, а взрослого мужчину? Рассказывал какие вещи творил ради него? — не унимался Джин. — Тебя самого это не сильно беспокоило.- защищался Чон.       Джин подошел поближе к парню, оставляя между ними сантиметров пятнадцать. У Гука все съежилось внутри до чертиков. Боль ударила в голову, но парень старался держаться и не показывать своего страха. Облокотившись об стену рукой, старший ухмыльнулся: — Значит не говорил. А как ты объяснил свою чувствительность? Или она не знает об особенных точках?       Чонгук выслушал ещё пару мерзких фраз, но терпел. Однако Ким сделал то, чего не должен был делать. Наклонившись к уху парня, он, не стесняясь, спросил: — А теперь скажи мне, кто лучше. Я или моя дочь?       Гук резко дернулся, и по всей квартире распространился звук хорошей пощёчины. И следующее, что увидели Джису и ее мать — то, как выбегал Чонгук из их квартиры, а, зайдя на кухню, они заметили ошеломленного Джина, прикрывавшего одну из своих щек.