Компенсация

Гарри Поттер никогда не считал себя плохим человеком, но после сегодняшнего занятия окклюменцией он чувствовал себя прескверно. Нет, конечно, он чувствовал себя отвратительно после каждого дополнительного занятия с желчным профессором зельеварения, но сегодня плохое самочувствие сказывалось не физически. Соплохвост его дернул заглянуть в чужой думосбор. Спроси его сейчас кто, на кой Мордред он туда полез, он не сможет сказать. Любопытство не порок? Как же. Снейп разозлился и был в своем праве. Гарри даже не обижался за запущенную в голову банку с тараканами. Его мысли занимали терзания иного рода. Гарри не мог поверить, что его отец, которого он считал героем, его крестный, в котором он души не чаял, добряк Ремус — могли поступать столь подло, столь низко по отношению к окружающим. Даже если этим окружающим был Снейп. Да хоть сам Темный Лорд! Разве так поступают герои? На то ведь они и герои, солдаты света, те, кто несут в мир добро и справедливость! Где же справедливость вчетвером травить беззащитного (ладно, пусть и не совсем безобидного) подростка на глазах у всей школы, издеваться из-за того, в чем тот был не виноват… Гарри легко было судить с этой точки зрения — он и сам полжизни рос в чулане, носил обноски и питался объедками — а если бы он не был Избранным и не находился под патронажем директора? Мерлин знает, как бы сложилась его собственная жизнь. После увиденного, обиды на Снейпа за все предыдущие четыре года третирования и нападок — как не бывало, он, почему-то, проникся и начал понимать своего профессора. Еще неизвестно, как бы он сам стал относиться к окружающим, доведись ему испытать подобное. Зато злости на себя было хоть отбавляй. Нет, ну надо же опуститься до того, чтобы влезть в нечто настолько личное? Снейп, конечно, не подарок, но он не заслужил такого, особенно после всего, что сделал для самого Гарри. А ведь он, несмотря на свое отношение, столько раз спасал ему жизнь — взять хотя бы его первый матч по квиддичу, когда Квиррел проклял его метлу — если бы Снейп не начал читать контрзаклинание, Гарри бы не продержался так долго. А когда он прикрыл их собой от обратившегося Люпина на третьем курсе? Он ведь явился в хижину, думая, что Сириус угрожает Гарри, и был готов его отбивать, а потом под оборотня подставился. Да на Поттере долгов жизни скопилось больше, чем блох на мантикоре! Теперь вот еще и эта злосчастная окклюменция, уроки по которой Снейпу нужны, как фестралу вымя… И всё равно ведь учит, пусть по приказу Дамблдора, пусть в своеобразной манере, но ведь пытается помочь… пытался, пока Поттер не поступил, как свинья. Какие бы отношения не связывали их в прошлом, Гарри чувствовал, что не может это так оставить. Он, во чтобы то ни стало, выпросит у Снейпа прощение; главное - придумать что-то такое, чтобы в первую же минуту не поймать головой что-то потяжелее банки.

***

Снейп сидел в лаборатории и пытался успокоиться верным проверенным способом — варил яд. Не для себя, конечно, даже не для Волдеморта, и даже не для Поттера (хотя подлить этому гаденышу в сок так и подмывало) — просто так. За прошедшие пару часов он уже достаточно взял себя в руки, привел мысли и эмоции в порядок, снова застегнувшись «на все пуговицы». Конечно, завтра с утра он пойдет к Дамблдору и скажет, что ни о каких дополнительных уроках для наглого мальчишки больше не может быть и речи, а самого Поттера можно будет успешно третировать на зельеварении, теша свою внутреннюю сволочь. Он только надеялся, что наглецу хватит совести не трепать об подсмотренном своим друзьям, хотя помня о том, чей он сын… Планы по разделке Поттера на ингредиенты прервал тихий стук в дверь. Сверившись с темпусом, профессор убедился, что сигнал к отбою через две минуты, а значит, это кто-то из слизеринцев. Он беспалочковым пасом открыл дверь, и вздрогнул от тихого:       — Профессор… — проблеяли от двери и Северус резко развернулся.       — Поттер! — прорычал зельевар, до боли сжимая в руке черпак. Главное сдержаться, главное не проклясть… — Вам мало того, что вы натворили?! Какого черта вы приперлись?! — он старался не срываться на крик и, видит Мерлин, был на грани.       — Н-нет, я…. — он помялся. Зельевар отметил трясущиеся руки — мальчишка нервничал. Когда Снейп уже собрался окатить незваного гостя парочкой оскорблений и выставить вон, тот набрал в грудь побольше воздуха и, наконец, выпалил: — Профессор Снейп, я пришел извиниться за то, что произошло на нашем занятии, - Северус опешил от резкого напора. - Мне жаль, я не имел права нарушать ваше личное пространство. Я знаю, что мои извинения уже ничего не исправят, но… — мальчишка снова замялся, — но я надеюсь, что это сможет хоть немного загладить мой постыдный поступок! — он водрузил на стоящий возле двери табурет сверток, который ранее теребил в руках, и перевел нерешительный взгляд на профессора. — Примите это в качестве компенсации за отвратительное вмешательство. И… я прошу вас подумать, и… — Поттер громко сглотнул, — не отказывайтесь от наших занятий. Обещаю, я буду стараться. Доброй ночи, профессор. Еще раз простите! — под нечитаемый взгляд он вылетел из лаборатории и скрылся в стороне выхода из подземелий. Бровь Снейпа недоуменно поползла вверх, а в голове активно переваривался спич мальчишки. Снейп перевел офигевший взгляд с дверного проема, за которым скрылся гриффиндорец, на оставленный им сверток. Несколько минут профессор сверлил его глазами, словно пытаясь определить, что за пакость мог притащить ему Избранный, после чего решил использовать для этого палочку. Диагностирующие чары не выявили никаких темномагических проклятий, а потому, перенеся мягкий сверток на стол, Снейп, все же не без осторожности, развернул его. «Компенсацией» оказался довольно приличный по объему сверток змеиной кожи, несколько клыков разных размеров и кривизны, небольшой фиал с красной жидкостью, очевидно, кровью, и маленькая деревянная коробочка. Снейп уже было подумал, на кой Мерлин Поттер выпотрошил для него змею, но содержимое таинственной коробочки все объяснило — в ней мужчина обнаружил два немаленьких янтарно-желтых глаза.       — Мерлин… — прошептал зельевар, не веря в то, что в его руки попало подобное сокровище. К сокровищу прилагался обрывок пергамента, на котором корявым Поттеровским почерком было нацарапано: «Надеюсь, этому можно найти применение и я не зря вспоминал кошмар второго курса. А если понадобится еще — дайте знать, у меня этого добра футов пятьдесят, не меньше… кроме глаз, они в единственном экземпляре. P.S. Хоть мне и стыдно за случившееся, но я посмел найти в этом и плюсы: я раз и навсегда убедился, что вы были предвзяты, говоря, что я такой же, как отец — я никогда не стал бы унижать и издеваться над другими».

***

Утром, в большом зале, Снейп остановился за спинами Золотого Трио и, заставив всю троицу вздрогнуть, ледяным голосом произнес:       — Ваша сорванная отработка переносится на сегодня, Поттер, — и удалился.       — Чертов ублюдок! Сколько можно к тебе цепляться? — прошипел Рон, а Гарри поспешил спрятать не удержавшуюся торжествующую улыбку в стакане с тыквенным соком.

***

Вечером, не успел Гарри постучать в дверь лаборатории, как та резко распахнулась. В следующую секунду он услышал:       — Легилименс! Голову пронзило адской болью. В себя Поттер пришел уже сидя на привычном стуле, под недовольное ворчание профессора:       — Плохо, Поттер! Вы должны быть готовы к атаке в любую минуту! Темный Лорд и его приспешники не станут с вами чаевничать!       — Про-простите, — прохрипел Гарри сорванным голосом. Кажется, во время внезапной ментальной атаки он кричал… странно, а он совсем не помнит.       — Две минуты на то, чтобы прийти в себя, после чего продолжим. Выпейте, — Снейп протянул ему фиал с зельем, в котором Гарри без труда узнал восстанавливающий бальзам.       — Спасибо, — он залпом осушил фиал и решил использовать любезно подаренные минуты, чтобы уточнить важный для себя вопрос. — Профессор, сэр… так вы простили мне то… ну, то, что было вчера? Мастер зелий стоял спиной в другом конце комнаты, делая вид, что перебирает что-то на полках с ингредиентами. Гарри уже было решил, что не дождется ответа, как услышал тихий вкрадчивый голос:       — Иначе вы бы здесь не сидели. На лицо Поттера наползла абсолютно идиотская улыбка.       — Хорошо… — ему стало легче. Мордред знает почему, но ему было действительно важно получить прощение этого человека. Он вообще со вчерашнего дня начал по-другому смотреть на свой школьный кошмар — только вот как именно, сам пока не понял. Но то, что даже не хотелось злиться за внезапную атаку — уже говорит о многом.       — Поттер… кхгм… — нерешительно произнес зельевар, чем несказанно изумил своего визави. Снейп и нерешительно? Вау…       — Да?       — У меня к вам будет предложение, — пространно начал он. — Я бы хотел заполучить в свое распоряжение образец плоти этого… того существа, образцы которого вы мне вчера принесли. Взамен я обещаю неделю не цепляться к вам на зельеварении, — в своей непреклонной манере отчеканил Снейп, давая понять Поттеру, что, даже, вздумай он отказаться, выбора у него все равно нет. Однако Гарри успел уловить в черных глазах профессора, когда тот обернулся, нечто похожее на… неловкость. И это, почему-то, показалось абсолютно забавным, и мальчишка не сдержал смешок, за что был удостоен испепеляющего взгляда.       — Ох, профессор, без проблем, только… давайте вы сами, ладно? Я вас отведу, а вы сами собирайте все, что надо, а то я вчера, пока глаза выколупывал, несколько раз чуть желудок не вывернул.       — Великий герой боится разделать флоббер-червя переростка, Поттер? — не скрыл насмешки в голосе профессор.       — Ну их к Мордреду, таких червей, сэр… — буркнул гриффиндорец и не поверил своим ушам, потому что в следующую секунду услышал тихий бархатный смех. Снейп. Смеялся. Самый хмурый человек в Британии стоял и просто смеялся, запустив пятерню в сальные волосы, на глазах у своего самого ненавистного ученика. И этот тихий, совсем не раскатистый смех оказался таким заразительным, что и сам Гарри позабыв о том, где и с кем он находится, засмеялся. Искренне, слегка надрывно. Повисшее в лаборатории напряжение спало, а внутри Избранного разливалось такое поразительное тепло и спокойствие, что ему подумалось — вздумай Снейп его сейчас атаковать, он без труда отразил бы его атаку. Он чувствовал небывалый прилив сил и уверенности, словно Снейп сам того не ведая, устроив разрыв шаблона, одновременно с этим, собственноручно возвел в его голове несколько щитов. Но все хорошее не может длиться вечно, как известно, и исключением этот раз не стал:       — Га-а-а-ар-ри! — разнесся пьяный бас со стороны угла, где лежала сумка Поттера. Смех тут же стих. Снейп побледнел и словно очнулся, на его лицо снова наползла холодно-презрительная маска. Бледные губы сжались в тонкую линию. — Га-а-а-р-ри, ал-л-лё!       — П… простите, сэр, — испуганно пролепетал юноша, — я… я забыл выложить зеркало!       — Ну что же вы, Поттер, — ядовито процедил зельевар, а его благодушие, как дементор языком слизал, — ответьте крестному!       — Д-да… — Гарри подлетел к сумке, судорожно вытаскивая сквозное зеркало, о котором так не вовремя вспомнил Сириус. Снейп замер в углу. — Да, привет, Сириус, — натянул улыбку Гарри. У него не было ни сил, ни желания радоваться звонку крестного. Некстати в голове всплыли воспоминания из думосбора.       — Сохатик, ик, долго же ты! Как дела, малой?       — Сириус, давай позже свяжемся? Я сейчас за…       — А? Где это ты? Погоди-погоди, я помню это, ик, место! Ты в лаборатории у Нюнчика? — Гарри поежился от неприятного прозвища и боковым зрением заметил, как дернулся Снейп.       — Сириус, пожалуйста…       — Ты один? Не вздумай упустить возможность! Накапай какой-нибудь бурды ему в зелья! — заржал крестный, а Гарри уже едва сдерживался, чтобы не перекоситься от отвращения. И вот это вот недоразумение — его опекун? И вот это вот — бывшая элита аврората, лучший друг его отца?       — Сириус, — послышался тихий голос Ремуса, — ты снова пьешь? Прекрати! О, Мерлин, это Гарри? Привет, Гарри. Сириус, — шикнул он, — ты что творишь?       — Луни, прикинь, Сохатик в лабораторию Нюнчика пакостить, ик, пробрался, достойная смена растет! Проучи этого носатого выблядка, малой!       — Хватит! — рявкнул Гарри. Самообладание, которым он и раньше не отличался, покинуло его окончательно! — Хватит нести эту чушь о профессоре, Сириус! Ты омерзителен! Как ты можешь?       — Сохатик, ты ч… ты чего? Ты защищаешь эту мышь летучую? Да ты знаешь, какой он….       — Знаю, Сириус, — выпалил Поттер, — все знаю! — Перед глазами возникла пелена и следующие свои действия Поттер уже не осознавал. Не отключая зеркало, он подлетел к застывшему, как изваяние, стиснувшему зубы, Снейпу, и резко впечатался в приоткрывшиеся для возмущения губы зельевара. Глаза Снейпа расширились до размеров галеона, Сириус застыл в немом изумлении, а Гарри пытался сообразить, какого черта он только что учудил. И только Люпин, кажется, сохранял подобие рассудка в этой безапелляционно странной ситуации.       — Кхгм… Гарри, Северус, п-поздравляю. Простите, что помешали… — связь оборвалась. Возникшая оглушительная тишина взорвалась безудержным истерическим ржачем гриффиндорца.       — Мерлин, профессор, вы видели? Ох… ах-а-ха, вы видели лицо Б-бродяги?! Ах-а-ха, че-е-е-е-е-рт!       — Н-нет… — оторопело пробормотал все еще не отошедший от шока зельевар.       — Посмотрите! Давайте, примените свою легилименцию, — сквозь смех выдавил Поттер, тыкая пальцем себе в лоб. — Вы должны это видеть! Все ещё находясь в состоянии аффекта, Северус, слабо понимая, что он делает, направил кончик палочки на Гарри.       — Легилименс! И его захлестнуло. Да, вытянувшееся лицо Блэка с неаристократично открытым ртом и выпученными глазами действительно было деликатесом выше всяких похвал, но что куда больше привлекло шпиона — реакция самого Поттера на поцелуй. Тут была и ярость, и недоумение от собственной безрассудности, и страх, и смущение, и… наслаждение. Поттер наслаждался этим мгновеньем соприкосновения, но в то же время боялся реакции партнера за свою дерзость. Смех, который, что уж греха таить, Северус принял на свой счет, был не более чем защитной реакцией, а приглашение заглянуть в голову — подсознательный порыв продемонстрировать собственные эмоции. Снейпа окатило волной непонятного жара, стоило ему вынырнуть из сознания парня.       — Поттер… — пророкотал он, вперившись взглядом в приходящего в себя наглеца. А до того, кажется, наконец, в полной мере обрушилось понимание произошедшего, и он буквально весь затрясся.       — Проффессор… простите… я… я не знаю, что нашло, просто крестный, он… и несправедливо… и это низко так поступать, простите и… — как всегда вершина ораторского искусства. — Ар, черт! Кажется, теперь придется поискать что-то посерьезнее Василиска для компенсации, — Поттер терялся и путал слова, но Снейп его совсем не слушал. Там, в подсознании Поттера, он видел, чувствовал его эмоции, его мысли — и они говорили куда больше слов.       — Несомненно, — рыкнул зельевар, и в следующий момент Гарри почувствовал себя прижатым к каменной стене, — вам придется придумать что-то посерьезнее разделанной змеи, чтобы компенсировать мне некоторые… неудобства, — он втиснул колено между ног Поттера, прижимаясь к нему бедром и давая тем самым почувствовать неслабую эрекцию. Поттер резко выдохнул — его, в который раз за этот вечер, захлестнуло непонятное опьянение. — Как думаешь, Га-а-ар-ри? — последнее он прошептал уже в самое ухо ученика, вызывая тем самым невероятно возбуждающий стон. Он приник к губам Поттера, с наслаждением ловя ответные покусывания нижней губы. Подхватив парня под ягодицы, он усадил его на столешницу, параллельно сметя все, что было там до этого. Он целовал Поттера грубо, неистово, безудержно выплескивая те эмоции, что скапливались, смысла нет скрывать, с самого третьего курса мальчишки. А Гарри отвечал так искренне, так открыто, подаваясь навстречу требовательным ласкам. О, лишь Мерлин знает, скольких усилий Снейпу стоило не нагнуть его прямо здесь и сейчас. Вместо этого он требовательно терзал его губы, пока тонкие прохладные пальцы пробирались под белую рубашку.       — А-а-ах… — не выдержал Гарри, когда пальцы зельевара задели чувствительную точку на пояснице, подаваясь вперед и приникая вплотную к телу профессора. Руки парня беззастенчиво шарили под профессорской мантией, расстегивая мелкие пуговицы сюртука. Не выдержав, Снейп произнес невербальное беспалочковое и все пуговицы разом расстегнулись, предоставляя гриффиндорцу доступ к столь неожиданно желанному телу. Гарри гладил подушечками пальцев ребра и пресс своего профессора, упиваясь рваными вдохами на грани стонов, стоило приласкать набухшие бусинки сосков. Снейп подался вперед, вжимаясь в мальчишку, потираясь выпирающим сквозь тесные брюки стояком о его собственную эрекцию.       — Прошу, сделай что-нибудь… — взмолился Поттер. Не мешкая более ни секунды, Северус запустил прохладную ладонь под пояс брюк. Нащупав член парня, слегка надавил, проводя ладонью. Одобрительный полустон дал ему сигнал к продолжению, и он переключился с губ на шею и ключицы гриффиндорца, покусывая и оставляя багровые засосы, он продолжал неожиданно мягко ласкать каменный от возбуждения член. Легонько приласкав мошонку и проведя вскользь подушечкой указательного пальца по поджавшимся яйцам, он приставил указательный палец к тугому колечку ануса. Снейп почувствовал, как напряглась спина Гарри и, уже заранее догадываясь, все же осведомился:       — Девственник? Ответом ему стал короткий кивок и заалевшие уши парня.       — Тогда ни к чему спешить, — довольно оскалился Северус, проводя языком по ушному хрящику. Гарри в ответ запустил пальцы в его волосы, нежно массируя кожу головы и доводя Снейпа до исступления. Он сжал чужой член, вновь возвращаясь к губам парня. Провел языком по нижней губе, поймав полувсхлип. Большим пальцем он, едва касаясь, мягко погладил гладкую головку, размазывая по поверхности капельку смазки.       — Прошу, проффес… Сев… а-а-ах… Северус сделал несколько резких движений рукой и почувствовал, как в ладонь выплеснулось горячее семя партнера. Гарри обмяк в его объятиях, опустив голову на плечо и тяжело дыша, однако ненадолго. Неожиданно для самого себя Поттер резко вывернулся из теплых рук, изворачиваясь на столе, он принял провокационную позу. Встав на четвереньки, он широко раздвинул колени и оперся на локти, опускаясь ниже.       — Провоцируешь, паршивец? — не то прорычал, не то промурчал профессор.       — А у меня получается? Не церемонясь, он сорвал пуговицу на брюках профессора и, расстегнув молнию, резко сдернул вниз вместе с бельем, вызывая животный рык откуда-то сверху. В лицо уткнулся внушительных размеров орган, поблескивающий от выступившей смазки. Не долго думая, Гарри провел языком по наиболее выделяющейся венке и нерешительно коснулся кончиком языка головки. Он почувствовал, как на голову легла рука, слегка надавливая на затылок и призывая к более решительным действиям.       — Смелее. Язык еще раз прошелся вдоль ствола, круговыми движениями обводя уздечку, после чего горячие губы парня накрыли головку.       — Га-а-р-ри… — словно сквозь туман донеслось до гриффиндорца и вот он уже глубже пропускает член профессора, стараясь захватить как можно больше. Вцепившиеся в волосы пальцы, как ни странно, не позволяют подавиться. Неумелые ласки языком и отсутствие личной жизни на протяжении последних нескольких лет действуют на Снейпа лучше всякого афродизиака. И вот, спустя еще несколько движений, он с глухим рыком изливается в рот Поттера, который, и не думая отстраняться, послушно сглатывает и, боясь разочаровать, напоследок вылизывает опадающий орган. Отдышавшись, Гарри с алеющими щеками сидел на краю стола, боясь произвести лишний звук. Снейп, в свою очередь, о чем-то задумавшись, подпирал собой стену. Наконец, спустя несколько минут невыносимого молчания, Гарри решился:       — И что дальше, профессор?..       — Хм, а дальше, Поттер… Снейп решительно пересек комнату, беря с одной из полок коробок и переворачивая его вверх ногами. Фиалы из коробки посыпались на каменный пол, разбиваясь и растекаясь цветастой лужицей.       — А дальше, Поттер, из-за вашей неловкости больничное крыло лишилось новой партии перечного, — хитро осклабившись, стрельнул взглядом зельевар, — и вредный профессор заставил вас варить его, да еще и костерост в придачу, — достав книгу в зеленом переплете, Снейп отошел в сторону, а Гарри наблюдал, как стеллаж отъезжает в сторону, являя взору гриффиндорца вход в уютную гостиную декана Слизерина, — так сказать, для компенсации… Жаль, что закончить вы смогли лишь к утру следующего дня. Гарри притворно горько вздохнул, и опустив глаза в пол, нарочито медленно, шаркая ногами, поплелся в сторону прохода.       — Эх, что поделать, раз уж я такой безответственный криворукий идиот… - Он поднял голову, ловя горящий азартом взгляд черных омутов - Тебе придётся постараться, чтобы выбить всю дурость из моей… головы, Се-ве-ру-с-с.       — О, я с удовольствием научу вас уму-разуму, Поттер, — голос Снейпа словно патокой растекался, когда, следуя за студентом в свои апартаменты, Снейп закрывал проход. — А ваше нахальство и беспросветная невоспитанность обеспечили вас ежедневными отработками до конца учебного года.       — С другой стороны, — прошептал Гарри, обхватывая зельевара за шею и маня в сторону дивана, — думаю, определенная компенсация сможет сгладить эти, несомненно изнуряющие дни.