Украденное имя

Учиха - клан силы, выносливости и власти. Учиха - лучшие воины. Они всегда и везде пользовались уважением. А что может он? Он - Учиха по крови, но не по духу. Обито только и умеет, что бежать. Из деревни, из реальности, от самого себя. Времена, когда он скрывался за маской веселого дурня Тоби, прошли. Теперь он - Мадара. Учиха Мадара. Основатель клана, могущественный и единственный. Чужое имя, чужая власть. Всё чужое. Но ему так проще. Так легче. Так не надо бежать. Пока что… Его план гениален. Что может быть лучше, чем временное затишье? Никто не поймет обман. Разве что сам Мадара, да только куда там «истории»? А слухи о том, что он до сих пор жив, всего лишь слухи. Он и сам помогал им распространяться. Ведь бояться нечего? Обито вошел в свою комнату. Никаких изяществ или излишков. Холодные голые стены, одна кровать и самый обычный стул со столом. Только самое необходимое. В этом убежище он уже решил, что задержится. И как же всё-таки приятно знать, что все вокруг только и делают, что мечтают узнать его месторасположение. Довольно ухмыляясь, скрывающийся когда-то под именем Тоби брюнет, снял маску, осторожно положив её во мраке на стол, затем стянул плащ, оставаясь в футболке и штанах. Потянувшись, чтобы размять уставшие мышцы, он развернулся, намереваясь поставить ловушки на вход, на случай непрошенных гостей. Но не тут то было. Холодный металл куная был прижат к его оголённой шее, а прямо в глаза смотрел точно такой же, как и у него, шаринган. «Саске?» - вначале подумал Обито, не торопясь что-либо делать и оценивая обстановку. Но спокойный, пропитанный холодом голос расставил все на свои места. - Думал, что вот так просто можно присвоить себе моё имя? - напавший умело надавил на острое лезвие, и оно резануло кожу, пуская кровь. - Жалкий щенок... Обито на мгновение панически распахнул глаза, не зная, что делать. Если они сойдутся в поединке техник, ему не сбежать, и уж тем более не выиграть. И вообще, как основатель сюда смог пробраться? И какая вероятность, что они уже не в мире шарингана? Что же делать? Сражаться? Нет, тогда он спровоцирует его. Надавить на жалость? Какая жалость? Это же Учиха Мадара. Уболтать? А вот это вариант. Он ослабит бдительность и сможет сбежать. - Вообще-то, я принимаю гостей по предварительной записи. - чересчур беззаботно произнес младший Учиха. Вопреки ожиданию колкостей в ответ, Мадара проигнорировал его. Резко отступив назад, он растворился во мраке. Мгновения тишины. Обито уже подумал, что тот ушел, как вдруг его конечности перетянули тугие путы. И только он решил возмутиться и продолжить беседу, как его нагло заткнули, перетянув широкую веревку вокруг головы, лишая возможности разговаривать. Что на уме у Мадары? Что собирается он делать? Медленно резать его по кусочкам в наказание? Или протыкать будет, издеваясь? Или же сведёт с ума какой-нибудь из своих техник? Вариантов масса. И один страшнее другого. Да еще и темнота не позволяла увидеть самого напавшего. Что тот задумал? Неожиданно Обито почувствовал, как кунай опустился ему на шею, заставляя вздрагивать. Вот и всё… Сейчас он сделает одно движение, и Обито будет уже мертв. Трусливо закрыв глаза, младший Учиха стал прощаться с жизнью. Со своей гениальной идеей. Со все еще непокорённым миром. Движение. Воздух от рассекающего куная опалил его. Звук. Звук рвущейся одежды. Его футболка теперь растворилась в темноте. Испуг усиливался. Дыхание участилось. Не в силах довольствоваться поступающим через нос воздухом, Обито разомкнул губы, елозя ими по тугой веревке, стараясь пропустить в себя кислород поверх нее. Он не мог сейчас ни применить шаринган, ни технику. А помощи и того подавно ждать было не откуда. Тем временем лезвие куная было прижато к его ключицам. Пуская кровь, оно стало опускаться. Обито чувствовал, как капли собственной крови катились вниз. Дойдя до сосков, лезвие остановилось, пропадая. Теперь уже не скрываясь, так как сил больше не было, младший Учиха громко дышал, часто вздымая грудь. Но пропавшее лезвие не заставило себя ждать, появившись вновь в районе живота. Медленно, неторопливо скользя, оно разрезало кожу. Окольцовывая полукруг немного ниже пупка, уже начал саднить, пощипывая. Но Мадара не останавливался, продолжая свою пытку. Не выдержав ноющей боли, Обито жалостливо простонал. Словно раненный зверь, что извещал собратьев о скорой кончине. Но уже скоро основателю надоело это занятие. И кунай вновь пропал. В следующее мгновение он ощутил, как чьи-то пальцы забираются за пояс, оттягивая его. Вновь звук рвущейся одежды. И резко накативший холод. Кожа покрылась мурашками. Захотелось прикрыться, несмотря на темноту. Тот факт, что он до сих пор жив, несказанно радовал Обито, но тот факт, что сейчас он совершенно обнажённый стоял перед Мадарой, его пугал. И тут вновь те же пальцы. Только в этот раз они грубо сжали его бедра. Другой рукой основатель нагло заставил развести ноги, надавливая на внутреннюю сторону бедра. Такая поза. Он весь раскрыт. Мадара может сделать с ним всё и никак. Совершенно никак. Обито не сможет помешать его желаниям. Кстати о желании. Почему-то сейчас, в непосредственной опасности от смерти, когда его жизнь была в руках основателя, он вдруг понял, что начал возбуждаться. Может, количество адреналина, а может, ощущение безграничной власти над собой, но что-то непонятное заставляло его член подниматься. Видимо, это не укрылось от внимания Мадары, так как в следующее мгновение Обито громко застонал, от ощущения холодной поверхности куная на своем органе. Скребя, старший Учиха проводил оружием, заставляя своего потомка стонать и елозить бедрами. Понимая опасную близость лезвия к самой важной своей части, связанный старался не двигаться, чтобы не рисковать. Но все ощущения начали сводить его с ума. Член, уже стоявший словно каменный, ныл, требуя внимания. Кожа горела. Капельки пота смешивались с кровью. Обито начал поскуливать от бессилия. Сейчас он просто отключил свой рассудок. Иначе бы стыд и стеснение заполнили его, разъедая изнутри. Оставив свое занятие, Мадара переместил кунай дальше, проводя по промежности и срывая резкий вздох своего пленника. Отняв оружие, Учиха дотронулся пальцами до промежности связанного, массируя и обводя вокруг отверстия. Весь сжавшийся, Обито медленно, но начал привыкать, расслабляясь и даже получая удовольствие. Но вдоволь наигравшись, основатель убрал свои пальцы. Перевернув кунай тупым концом, он прижал его ко входу Обито. Тот, еще не разобравшись, что там происходит, лишь млел от возобновившихся ласк, пусть даже это были уже и не пальцы. Вдруг резкая тупая боль прожгла его изнутри. Ни капельки не церемонясь, Мадара вогнал в потомка рукоятку куная по лезвие, что все же резануло кожу чуть рядом. Не давая младшему Учихе привыкнуть к боли, он начал двигать кунай, проникая то глубоко внутрь, раздирая кожу около входа, то почти выходя, оставляя лишь небольшое колечко на конце внутри. Посчитав, что достаточно, напавший убрал кунай грубым движением, отшвырнув его на пол. Послышался звук удара металла о камень. Отвлекшийся на это несчастный Обито не услышал, как Мадара избавился от своих штанов, освобождая член и приставляя его к потомку. Парень очнулся лишь тогда, когда ощутил сильнейшую боль от медленного проникновения Учихи. С садистским удовольствием он заставлял Обито кричать, специально неторопливо входя в него. Наконец полностью погрузившись в него, он с наслаждением выдохнул, но не застонал. Хотя ощущения были невероятными. Девственно нетронутая попка дарила жар и тесноту. Мышцы Обито то тесно обхватывали его, доводя до безумия, то отпускали, сокращаясь. Привыкнув немного к тому, что он внутри, Мадара начал двигаться, резко вбиваясь в Обито. Выходя лишь на половину и вновь толкаясь в горящую глубь, с каждым движением стараясь проникнуть как можно глубже. Крики от боли, заглушавшиеся веревкой, вскоре сменились на хныканье. Сил кричать не осталось. Было больно, неприятно, отвратительно. С каждым толчком становилось только больнее. Но основателя это не волновало. Вначале входить было туго, но вскоре кровь, которой было в обилии, обеспечила должное скольжение. Раз за разом проникать было проще и удобнее. Сильная боль отступила на второе место, давая место ноющей. Обито, словно безвольная кукла, обмяк, просто стараясь отстраниться от происходящего. Никогда он не был с мужчиной, считая это отвратным. А сейчас? Сейчас он для самого себя был противен. Грязен. Отвратителен. Стеклянный взгляд, направленный в темноту. Веревка во рту, пропитанная кровью от прокусанных губ. Благо, веревочный кляп не позволил ему прикусить себе язык или щеки. А то крови было бы еще больше. Её запах заполнил всю комнату. Возбуждение пропало в угоду боли, что, казалось, переполнила его. Мадара, не останавливаясь, вбивался в него. Наконец, сознание его покинуло, унося в блаженную пропасть небытия… Пробуждение было резким. Словно хлопок. Но Обито не торопился открывать глаза. Воспоминания нахлынули мощным потоком, заставляя желудок свернуться в узел. Стараясь сделать это незаметно, младший Учиха пошевелил пальцами на руках и на ногах, проверяя свою дееспособность. Затем сделал глубокий вздох. Немного больно. Но терпимо. Затем, все же решившись открыть глаза, он резко сел от удивления и тут же согнулся от боли внутри. - До завтра ты будешь лежать, - не поворачиваясь, проговорил Мадара, спокойно сидя за столом и перебирая его бумаги с планом, – Кажется, у нас одни цели. Так что, я решил повременить с твоей смертью. Но помни. Ты принадлежишь мне. – наконец основатель клана Учиха соизволил посмотреть на Обито. Когда основатель закончил, выглядел тот хуже некуда. Его порезы были тонкими, но глубоки, синяки от пут уже приобрели зловещий синий оттенок, кровь на ранах запеклась и высохла, а про отверстие так вообще лучше было не говорить. Сейчас же он был вымыт, порезы и раны с ушибами обработаны. Старший Учиха несильно усмехнулся и продолжил. - Итак, начнем мы с усиления защиты убежища. Далее, заменим некоторые техники, после... - но парень уже не слушал. Лежа на спине, он не мигая уставился в потолок. Нет. Слишком много всего произошло. Надо бы все переварить. Свыкнуться с мыслью. Зализать раны. А пока… А пока пусть Мадара возьмет власть. У него это, наверняка, лучше получается…