Do you know how I feel?

Прошло больше месяца со дня, изменившего всю мою жизнь и перевернувшего ее с ног на голову. Сегодня пасмурно, холодно, идет снег с ебаным дождем, так что думаю, самое время для ОТКРОВЕНИЙ. Иногда я веду себя как мудак, прости, Пауль. Слава богу, что у тебя такой потрясающий характер, способный все перевести в шутку. Как бы я не задирался и не куксился, не верь, я мысленно уже возвел тебя в сан богов и начал поклоняться. Сегодня я пообещал себе, что признаюсь! Но сколько бы я ни крутился вокруг тебя, ни набирал твой номер (Десять раз, я считал). Я не смог сказать тебе это в лицо, поэтому не придумал ничего лучше, кроме как написать это дурацкое письмо. Я долго не мог поверить в то, что это происходит со мной. Знаешь, испытывать чувства к лучшему другу – очень, мать его, странно. Когда это заполняет все твои мысли, подобно наваждению, просто сводя с ума. Хуже наркотика, потому что от такой зависимости невозможно избавиться. Все началось в один из самых ничем не примечательных зимних дней, не было ни ослепительно яркого солнца, ни романтично падающего снега… ничего из того, что обычно сопровождает такие моменты. Скорее даже наоборот, зима была бесснежной, мерзкой и дождливой, тут ни то что новогоднего настроения нет, тут главное - не подохнуть. Мы уже несколько дней безвылазно пропадали в студии, было излишне много идей, стоящих и не очень, которые нужно было обсудить, попробовать воплотить в жизнь. За этим увлекательным занятием не было времени элементарно на сон. В моих мешках под глазами можно было прятать картошку, а красные глаза превосходно дополняли этот кокетливо-игривый образ. И то ли от того, что я выглядел так притягательно, то ли от того, что мы уже изрядно подзаебались, Тилль решил, что выходной нам не повредит, а если два, то будет вообще заебись. На ватных ногах мы плелись домой. Скользкий тротуар и единственная мысль в голове, прокручивающаяся по сотому разу: «Не наебнуться!» - Что будешь делать в выходной? – твой голос нарушил мою мантру. - На танцы пойду, - конечно, я мог бы и удержаться от сарказма, но такой тупой вопрос требовал не менее тупого ответа. - Рихард – моя любимая язвочка, - заржал ты и я не смог удержаться, - Пошли выпьем, что ль? А то с этой работой света белого не видим, – предложил ты отсмеявшись. Я был не против, алкоголь всегда хорошо, а пить с компанией-еще лучше, не чувствуешь себя алкоголиком. Я не помню в какой бар мы зашли, помню, что там было темно, громко и я ужрался в слюни. И мне было совершенно плевать на ноющие ноги, трясущие руки и не соображающую голову. Ты говорил не унимаясь, где-то на середине твоего повествования я потерял суть и перестал следить, только кивал, как болванчик, иногда вставляя свои «Да» или «Нет». Откуда, откуда в тебе столько энергии? Должен признать, что ты пиздатый в любом состоянии! Хер знает во сколько мы покинули этот бар, но было уже поздно, на улицах зажглись фонари, и не было ни души. Я едва стоял на ногах и, если бы ты не поддерживал меня, меня бы знатно штормило. Ты вызвал мне такси. Странно, пили мы одинаково, а сдохнуть хотелось только мне. И тут в голове что-то щелкнуло. Ты – в паре сантиметров от меня. Мы работаем вместе больше половины века, а я только сейчас заметил, как ярко горят твои глаза, и как ты прикольно морщишь нос, когда смеешься. Знаешь, Пауль, в тот момент мне совершенно не хотелось с тобой расставаться. За поворотом уже показалась машина такси. Я помню, как твоя рука легла мне на талию, притягивая к себе. Твои теплые губы, мягкие, сладко-горькие, с привкусом алкоголя и мятной жвачки. В голове как будто накурили, непроглядный дым и ни единой мысли. Я не помню, как расплатился за такси, как добрался до кровати. Это странное чувство, когда тебе хорошо и страшно одновременно. Я долго не мог признаться себе, тщетно отрицая свои чувства. Но по правде говоря, не только это не давало мне покоя. Конечно, мы живем в век, когда за однополые отношения не закидывают камнями, но все же, есть страх быть непонятым. Это словно разбить свою жизнь на «До» и «После». Я понял, что не смогу убежать от этих чувств, не смогу заменить их или подавить. Скорее всего, ты ко мне ничего не чувствуешь и это был только алкоголь, ударивший в наши головы. Однако, я хочу, чтобы ты знал: Я люблю – не требуя от тебя взаимности. Хули, жена и все дела… Можешь выкинуть это письмо после прочтения, а лучше – сожги его. Теперь ты знаешь, Рихард.