Импровизация начинается с...

«-Арсен, скажи, с каких пор ты стал массовиком-затейником?» Арсен, блять… Я Арсений, Арс в крайнем случае. Но Арсен… Ладно, не суть. На этот вопрос я мог ответить всё, что угодно, но ответил глупость. Потому что правду в телеграмме «Импровизации» не принял бы никто. И в первую очередь сам Шастун. Я слыл в кругах шоу-бизнеса (шучу, какой шоу-бизнес?) ярым гомофобом. Даже не замечая всех этих взглядов, прикосновений, фраз, сказанных, не подумав, оттого звучавших ещё более странно, в то же время опасно, но в целом очень даже романтично, а отчасти даже горячо, страстно. Но фраза «помассируйте мне простату» до сих пор отголоском звучала в моей голове. Как я до этого додумался, одному Господу Богу известно. Шастун знал, что это игра. И я знал. И зрители знали, и ребята. Все знали. Я до конца был уверен, что это игра. Однако те самые зрители, в частности ТЕЛЕзрители, которые постепенно становились докучавшими шипперами (я старый, я не сразу узнал, кто это вообще, а уж странное, ужасающее слово «Артон» и подавно внушало только страх и некую неуверенность) первыми заметили, что я начал забываться. Фразы, брошенные Шастуну в процессе очередной импровизации, становились более сумасшедшими, прикосновения более нежными, но в то же время жаркими и страстными, огонь в глазах пылал всё ярче. Но я видел, что Антон всё ещё играл. А я… вопрос этот кушал меня изнутри, громко причмокивая от наслаждения. Только мне было уже не до игр. Мне теперь хотелось большего, нежели просто ништячков, которые запросто можно было показать по ТВ. Хотелось Шастуна целиком и полностью, хотелось страстно впиться губами в его губы, а в ту же секунду это заменялось желанием прижаться к нему всем телом и нежно, с трепетом накрыть губы Антона своими. Во мне билось два Арсения: один был пылким и горячим, другой – чутким и трепетным. Слиться воедино не выходило: Шастуна хотелось взять по-всякому. Проблема заключалась только в том, что вот самому Шастуну явно этого не хотелось. Антон уже больше года встречался с девушкой, которая, по его словам, умудрилась заменить ему весь мир. Столько показухи и пафоса я видел только в зеркале по утрам, ей богу. Ничего не хочу сказать, тем более никого не хочу обидеть, но Шаст, по сути, являясь неплохим актёром, явно переигрывал. Кричал о своей Ире направо и налево, доказывая, что у них всё серьёзно, дарил цветы, которые она постила в инстаграм, ставя бессмысленные хештеги, чем начала меня бесить. Ты, бля, либо научись правильно применять эти ништячки, либо сиди в своей норке, не высовываясь. На самом деле, все мы понимаем, что моя эмоциональность – типичный признак ревности. Я ревновал Шастуна к этой девушке, потому что она была плохой актрисой. Её выдавали глаза, «тааааакие чистые как небо». В них можно было увидеть абсолютно всё, кроме любви к Шастуну. Но, видимо, замечал это только я.

***

-Тох, чесслово, я ни разу не видел твою Кузнецову в живую, но она меня уже бесит. –Матвиенко сидел на диване в общей гримёрке, листая инстаграм. –Нахрена я вообще на неё подписался? И нахрена ей столько цветов? А хештееегов-то, как у Попова… -Серёга с хмурым видом просматривал профиль девушки Шастуна. -Блять, Матва, ты просто завидуешь, что у меня в личной жизни всё заебись. –Шастун улыбнулся, як довольный котище, которому отвалили здоровенный кусок мяса. –Мы с Ирой любим друг друга, а вы с Поповым только и ищите повод, друзья-товарищи блять, чтобы её обосрать. А Позов единственный, кто меня понимает. -Да, Димас и правда святейший человек… Вывозить такую – это ж постараться надо. А тебе, -Серёжа оторвал взгляд от экрана смартфона и уставился на Антона. –и правда завидую. Это какую надо выдержку иметь, чтобы с такой девушкой встречаться. -Блять, Серёг, ты даже не знаешь её. –Антон пытался держать себя в руках, но, кажется, был на грани. –Не суди, да не судим будешь. Именно на этих словах, я зашёл в гримёрку. -Красиво сказал, я почти расплакался. –На месте Шастуна, я бы уже разбил себе морду, но, как говорит один мудрый человек, «Не надо, Шаст, я этим лицом зарабатываю себе на хлеб и воду, ты не сможешь так со мной поступить». Антон обернулся, и мы встретились взглядами. Я поёжился. Эмоции, которые передавали эти два «бешеных» хризолита, коими являлись глаза Шастуна, трудно было описать. Гнев, злость, некая ненависть ко всему, что здесь происходило до моего прихода, хотя я вообще не вкуривал, что случилось. Глянув на Матвиенко, почти понял, о чём несколько секунд назад шла речь. -Шаст, пожалуйста, начни дышать. –Кажется, Антон не шевелился, изредка подёргивая ноздрями. -Да пошли вы, ОБА! –Шастун вдруг резко дёрнулся, глубоко вдохнул полной грудью и, развернувшись, вышел из гримёрки, громко хлопнув дверью. -Серёг, что тут было? Ты снова говорил про Иру? –Я присел на диван к Матвиенко и забрал у него телефон. На экране было изображение девушки с букетом цветов. Я лишь неодобрительно покачал головой, пытаясь показать Матвиенко, что он вновь оказался не прав. -Эта швабра так и не научилась пользоваться хештегами, чтоб её… -Попов, ради Бога... я то знаю, почему хейчу эту курочку, ну а ты? Есть какая-то причина? Из-за чего? –Матвиенко наклонился к моему уху и перешёл на шёпот. –Или точнее будет спросить «из-за кого»? Я резко откинул голову назад и вскочил с дивана. -Матвиенко, ты чё, придурок что ли? –Я старался на минимум свести все эмоции, дабы окончательно не спалить себя. –Это самое глупое, что ты мог сказать. –Демонстративно закатив глаза, я направился к выходу из гримёрки. -Иди давай к Шастуну своему, прощения вымаливай, пёсик. –Серёжа захохотал, а я развернулся и ткнул ему в лицо средний пальцем. –Давай давай, помассируй ему простату блять. –Чувствуя, как щёки начинают неистово гореть, я не нашёл другого выхода, как поскорее покинуть Матвиенко, который, кажется, уже умирал от смеха. Да и земля пухом блять.

***

Я примерно представлял, где может быть Антон и мне, в принципе, не составило труда его найти. Как я и думал, он курил, стоя на небольшом балкончике высокого здания. -Шаст... -Я пытался сказать как можно тише, чтоб не напугать парня, но он всё равно дёрнулся. Повернувшись ко мне, он цокнул и снова отвернулся, продолжая курить. -Ты напугал меня. -Извини. И, кстати, не слушай Серёгу. Он дурак. –Я пытался извиниться, но в ответ услышал лишь короткий смешок. -Попов, тебе самому не смешно? –Шастун снова повернулся ко мне, демонстративно выдыхая сигаретный дым мне в лицо. –Ты похлеще Серёги любишь обсуждать меня и мою личную жизнь. Только я пропустил, с какого времени тебя стало так это интересовать? -Да мне плевать, Шаст! И на тебя, и на твою личную жизнь! Просто ты слепой, блять, и не замечаешь очевидных вещей! –Я пытался, правда, пытался заткнуть себе рот, пытался вырвать себе язык (конечно мысленно, а не так, как вы, возможно, подумали), но всё, что я мог, это продолжать повышать голос с каждым разом всё сильнее и сильнее. –Она тебя за нос водит, ты ей вообще не нужен, понимаешь? –Я почти перешёл на крик, а внутри что-то словно кричало «остановись, закрой варежку, мудила!». -Закрой рот. –Антон потушил сигарету и в упор на меня посмотрел. Клянусь чем только можно, я увидел глаза, наполненные слезами, оттого имевшие более выразительный цвет, чем всегда. -Тох… -Просто заткнись, пожалуйста. –Опустив взгляд, Шастун оттолкнул меня, давая себе возможность открыть путь в коридор. Я не стал сопротивляться. Отошёл, крикнув напоследок тяжёлое, почти удушающее «прости», но Антон, скорее всего, уже не слышал. -Какой же идиот… -подумал я про себя и, вместе с этими мыслями, поспешил вернуться обратно в холл.

***

Зайдя, наконец, в тёплое место, я вздрогнул. Всё-таки, время года не позволяло выходить на улицу в одной футболке, даже если на ней изображён Шастун. Я до безумия любил эту футболку и носил её чаще, чем какие-либо другие. Возможно потому, что надеялся, мол таким образом смогу почувствовать его тепло, разливающее по мне от головы до кончиков пальцев. Вдруг, откуда ни возьмись, ниоткуда не взялось ко мне навстречу выскочил, словно ошпаренный кипятком, Позов. -Арс, ты не знаешь, что с Шастуном? -В смысле? -Я удивлённо вскинул брови якобы не догадываясь, что ещё минуту назад орал, что Шастун слепой долбоёб. -Ходит как не в себе, психует... -Димка задумчиво почесал затылок. -Зачем-то Иру позвал на съёмки. -Что?! -Я, поперхнувшись собственно слюной, схватил Позова за плечи, с силой повернув его к себе. -Что ты сказал? -Что??? -Оторопел от таких резких движений Дима. -Иру? Кузнецову? -Ну а какую же ещё? -Поз уставился на меня. -Тебе тоже кажется это странным? Ты что-то знаешь? -Скажи, где он сейчас? -Я старался максимально игнорировать вопросы от Димы, чтобы не упустить суть. -Я видел его в гримёрке... Возможно, он всё ещё там. Я рванул в то злополучное место где, как и думал Дима, сидел Шаст. Подперев голову руками, он тяжело вздыхал, иногда покручивая кольцо на большом пальце правой руки. То самое, которое я подарил ему на 23-е февраля. Он присмотрел его в одном из городов тура и я, как человек добрейшей души и неимоверной щедрости, взял да и купил его. И ему приятно и мне в радость, потому что его улыбка - мой главный стимул жить. Сейчас он сидел тише воды и ниже травы. Лицо горело, но, в целом, вид был болезненно бледным. На секунду стало безумно жаль Антона, но только на секунду, потому что это я довёл его до такого состояния и пора было уже исправлять эту ситуацию. Но раздумывал я над этим, видимо, слишом долго, ибо Шаст поднял взгляд и уставился на меня. -Тебе чего? Долго тут стоять собрался? -не выдержав, Антон подал голос, отчего я вздрогнул. -Если ты не видишь, то я бы хотел побыть один. И знаете, я мог бы ответить всё, что угодно, если бы не был дебилом. Потому что то, что вылетело сию секунду из моих уст, только усугубило ситуацию. -Это вообще-то общая гримёрка. Шастун устремил на меня свой вопросительный взгляд, осторожно стал и направился в мою сторону , к выходу. Я запер дверь на ключ, забрав его с собой, и отошёл. -Ты что делаешь? -Шаст, нужно поговорить. -Я поднял руки с целью сдаться. -Меня очень напрягает ситуация с Ирой, и я бы хотел это обсудить. -Нечего обсуждать. -Шастун обхватил мои запяться и опустил наши руки вниз. Отпускать их он, видимо, не собирался. -Ты не трогаешь нас-мы не трогаем тебя. Всё просто, как дважды два. От его слов становилось невыносимо больно, а то, что он так яро и крепко сжимал мои запястья, подливало масла в огонь: ему было не всё равно, он говорил через силу, а, значит, врал. Я был ему нужен так же, как и он мне. -Ты хочешь, чтобы я сейчас ушёл? Я посмотрел ему в глаза. Взгляд метался из стороны в сторону, глаза горели, на свету переливаясь от слёз, а губы... Я просто посмотрел на эти губы и забыл, о чём хотел говорить. Я просто запустил свою левую руку в его волосы, а большим пальцем правой руки провёл по нижней губе Антона. Шастун вздрогнул и это, отчего-то, придало уверенности в дальнейших действиях. Я схватил его за подбородок, а затем притянул к себе. Глаза Антона бегали в пространстве, на секунду остановившись на моих губах. Это был вызов? Я его принял. Прильнув к Шастуновским губам, я начала блуждать по всему его телу, жадно глотая воздух, пытаясь не отрываться от него ни на секунду. Антон продолжал бездействовать, что не могло не напрягать. Я почувствовал, что к нему вернулось сознание, когда, оторвавшись от поцелуя он, обхватив меня за шею, снова прильнул ко мне, одновременно горячо и нежно, пытаясь доказать здесь и сейчас, что я принадлежу только ему. И нас не смущали звуки, которые раздавались за дверью. Нас вообще мало интересовало всё, что происходило по ту сторону двери. В эту минуту не существовало никого, кроме нас. Наш мир - это мы. Мы даже не заметили, как плавно переместились на диван. Шаст впивался в мою шею, а я, в свою очередь, кусал его ухо, одновременно сжимая ладонь, пытаясь потерять его хоть на мгновенье. И мы не заметили, как дверь в гримёрку оказалась открыта. -Шастун?

***

Чтоб вы знали, Антон даже не пытался оправдаться перед Ирой, которая вот таким каламбурным образом оказалась в гримёрке в момент наших с ним брачных игр. Их общение удивило меня настолько, насколько вообще возможно. То, что я слышал, мозг в принципе отказывался принимать. И как бы странно сейчас это не звучало, я был безумно благодарен Кузнецовой за то, что она оказалась в нужном месте в нужное время. Вы можете удивляться, но лучше бы Вам вернуться сейчас вместе со мной в тот чудесный день... flashback -Шастун? -словно гром среди ясного неба прогремел голос Кузнецовой. -Мать твою, Шастун, ты серьёзно? Я отпрянул от Антона, боясь лишний раз пошеелиться. -Ир, ты неправильно поняла. Это просто помутнение рассудка. -слишком спокойно отвечал Шастун, что показалось мне странным. -Тох, помутнение рассудка - это когда парень целует другую девушку, а не парня, чьё имя он каждую ночь произносит во сне и каждый раз, когда кончает, видит его перед глазами. -Кузнецова, блять, ты можешь просто закрыть рот? -Шастун, кажется, стал краснее любого в мире помидора, а то, как забавно он заикался, нужно было записывать на диктофон. Я же в тот момент думал только о том, как не разоржаться и не провалиться сквозь землю одновременно. Вещи, которые говорила Ира, сводили с ума и совсем не хотели во мне перевариваться. -Шаст, мы же договаривались! -Ира, кажется, кипела от возмущения. -Как только ты добиваешься внимания своего коллеги альфа-самца и ревность можно больше не вызывать - ты мне об этом сообщаешь и спектакль заканчивается. И что я, в итоге, вижу? У вас тут уже хэппи-энд и всё такое, а я узнаю об этом вот так?! -Ира, я тебя умоляю, заткнись! -Антона уже разрывало изнутри, вены на шеи набухли и приобрели фиолетово-синий цвет. А я просто ахуевал. Сидел и не мог сказать ни слова. Зато действовал теперь открыто и решительно. Приблизившись к Шастуну, я прильнул к его шее, начав целовать каждую венку, чтоб хоть как-то его упокоить. -Знаешь, Кузнецова актриса ты так себе. Ира просто улыбнулась мне в ответ. Она знала, что я слишком хороший актёр и обмануть меня было бы слишком сложно. Знала и даже не пыталась играть. А Антон лишь легонько сжал мою ладонь, и я понял, что наша с ним "импровизация" непременно должна начаться с поцелуя. Нежно притянув его к себе, я прильнул к его губам. Слегка удивлённо отстранившись, Шастун посмотрел мне в глаза. И я услышал фразу, которая заставила меня поверить то, что человек, сидящий рядом со мной, именно то, что мне нужно. -А я всегда знал, что наша "импровизация" начнётся с поцелуя... flashback