Кофе со звездой

Я снова прижал его к себе и задумался о том, что за столь короткое время моё отношение к Олегу совершило приличный эволюционный скачок. Сначала он сорвал ярлык попсового одувана, который я успел навесить совершенно несправедливо. Ведь сам не выносил, когда судили с кондачка. После – удивил меня проницательностью и умом. Потом я балдел от его смущения, простодушия. И вдруг его дикое желание. И я снова изумлялся и кайфовал от этой бесстыжей похоти. И наконец, с чувством юмора у него было всё супер. Олег отвлёк меня от мыслей, смешно шмыгнув. – Не согрелся ещё? – спросил я. – Не, нормально, – отозвался он, – тепло с тобой. Прозвучало глухо и двусмысленно. Но мне не хотелось задумываться о последнем, и я списал на то, что говорил он, уткнувшись носом мне в плечо. – Есть захотелось, – приподнялся он. – И пить. – Ага, и чайник включи, пожалуйста. А я в душ, – он ушёл, забрав с собой обе чашки. От ведь, ещё и чистюля хозяйственный. Я отыскал смазку и положил её обратно на тумбочку. «До утра, говоришь? Да, я бы повторил… записки на полях», – подумал я, потягиваясь. Щёлкнув чайник и оглядевшись, я опять задумался о простоте этой встречи. Неожиданное, мягко говоря, предложение Олега возбудило не только моё любопытство. В определённой степени Олег потянул за нитки амбиций. Мне было интересно. Этакое приключение со знаменитостью. Тщеславие отвлекло от простой логики, и я забыл о внешних факторах. Олег действительно не мог это всё организовать сам. И его бдительная свита уж точно знала, где и как он проводит время. В принципе, я не злился. И не заморачивался мыслями о том, часто ли он практикует подобные мероприятия в своих концертных турах. Это как раз меня не парило совсем. Он вернулся с чистыми чашками, я тоже сходил сполоснуться, а выйдя, всё-таки спросил: – Твои не потеряют тебя? К чести сказать, он не ломался и ответил прямо: – Валер, они знают. Дима и Полина, точнее. Они для меня… по сути, близкие люди. Я сел в кресло и стал чистить мандарин, а он пил чай с бутербродом. – Все наши в том отеле, – продолжил он, дожевав, – здесь только мы втроём. А номер этот оформлен на Полину. Я расхохотался: – То есть я к девушке пришёл? – Именно так. – Эх, и без цветов. – Предупредить не успел, прости, но можешь угостить мандаринкой, – лукаво улыбнулся он. – Могу даже предложить даме присесть на колени, – подхватил я, хлопая себя по голой коленке. Я, как и Олег, после душа только обмотал бёдра полотенцем. – С удовольствием. И он уселся, правда, на мягкий, низкий подлокотник, а на колени мне закинул ноги. Я обнял его одной рукой, а второй протянул дольку мандарина. – Не злишься? – спросил он серьёзно и подхватил её губами. – Нет. – И обычно я… ну, так не… – Олег, вот это вообще не моё дело, – сказал я как можно мягче и спросил, обнимая его и второй рукой: – Не холодно? – Сейчас уже нет. – Ну, это пока, – я улыбнулся плотоядно, а он опять застенчиво. – Ещё? – спросил я, беря дольку. Он кивнул, снова потянулся, но в этот раз обхватил губами ещё и пальцы, коснулся языком вскользь и отстранился плавно. А у меня аж мурашки побежали. И теперь уже я потянулся к нему губами. Целовал его вкусный во всех смыслах рот и опять забывал обо всём. – М-м, вкуснятина, – протянул он. – Пошли на кровать, – лизнул я его ухо. Олег согласно мыкнул, целуя мне плечо, а я рукой уже лез под полотенце, а второй нежно гладил спину. Потом опять вернулся к его губам. – Ты ласковый садист, – с трудом отстранившись от меня, пробурчал он. Полотенце, держащееся уже на честном слове, свалилось, когда он поднялся. – Мда? – я быстро наклонился и куснул его за ягодицу. – Ащщ, – дёрнулся он. Я поднялся за ним, отбрасывая своё полотенце, и прижался к Олегу со спины. Успел мазнуть ладонями по соскам, попытался обнять. Но он вдохнул шумно, развернулся резко и снова поцеловал меня. Теперь порывисто, жадно. Если я, на его взгляд, был ласковым садистом, то он… – Торопыга ненасытный, – озвучил я вслух мысль, оторвавшись и тяжело дыша. Олег в подтверждение уже гладил меня, сжимал, целовал плечи, шею, укусил сосок и успел даже опуститься на колено. – Не так быстро, – поднял я его и подтолкнул к кровати. Он протестующе нукнул. Я аккуратно, почти нежно заставил лечь на спину. Достал из упаковки влажную салфетку и демонстративно стал вытирать руки. И когда, закончив, раздвинул его ноги и сел на колени между ними, он спросил: – Опять мучить будешь? При этом откинул голову, закрыл глаза и лыбился предовольно. – Обязательно, – я скользнул открытой ладонью по члену, касаясь почти невесомо, постепенно надавливая чуть сильнее, но пока лишь прижимая его к животу. – С-садист, – прошипел он, подхватил руками себя под коленями, опять раскрываясь для меня. Опять становясь наглым, дерзким, бесстыдным… «Нет, ты не торопыга, ты провокатор», – подумал я. Обещание своё я сдержал, но мучил не подготовкой, а трахал долго. Он лишь вначале попытался опять ускорить процесс, но в итоге сдался. А я ласкал, целовал, перехватив нетерпеливую руку, облизывал ладонь, втягивая в рот пальцы. Подтянув к себе ступню, щекотал языком, заставляя её напрячься, а пальцы дрогнуть. Едва-едва касался его губ и теперь уже он обнимал губами мои пальцы. Олег так упивался кайфом, что почти не открывал глаза. Я прижал его ладони к кровати и довёл его до стонов, почти жалобных, до бессвязного шёпота – почти мольбы. Когда я, наконец, отпустил его руки, он опять быстро догнался до оргазма, срываясь на крик. И я кончил ослепительно ярко. Потом валялись обнявшись, а я проваливался в дрёму. Зацепил взглядом бутылку и спросил, больше для того, чтоб не заснуть: – До утра – это до скольки? – Полпятого, – отозвался Олег. – А-а… рано. – Я разбужу, – шепнул он, поцеловав меня в шею. – Не, я думал про виски. – Можно же немного. Или ты строго? Типа выпил – за руль не садись? – процитировал он слоган. – Мотаюсь много. Права кормят. А посплю лучше дома. В десять надо по работе сгонять. Ни то ни сё получится со сном. Я гладил его по голове, пальцами чуть надавливая, массируя. Олег щурился, подставлялся и балдел совершенно откровенно. Спросил меня про работу. Я описал в общих чертах сначала. Но ему было так искренне интересно, что я дошёл и до деталей. Рассказал забавные случаи, да и про неизбежные сложности говорил с юмором. И Олег улыбался тепло. А когда я описывал, как Элька – с виду утончённая леди – торгуется, он хохотал в голос. Я вспомнил, как однажды мы с сестрой потерялись на огромной территории. Я не мог ей дозвониться и всерьёз испугался. Нашлись, к счастью, быстро. Элька зависла около платьев и в шуме толпы просто не слышала телефон. Но я был зол адски. Что-то странное мелькнуло у него в глазах, на лице… чёрт его знает, но на какие-то доли секунды мне это показалось завистью. Конечно, я сразу отмёл эту мысль. Небесный мальчик завидовал беготне по бесконечным рядам с тряпками сомнительного качества в многонациональной толпе? Но Олег подтвердил мою догадку. – Прикольно у вас. – Могу организовать бесплатную экскурсию, – пошутил я. – Не получится, увы, я слишком узнаваем, – он сожалел непритворно. – Поверь, там тебя никто не узнает, – заговорщицки выдал я. – Что ты о них так? Русский мат, значит, они знают? А музыку не слушают, думаешь? – подколол меня Олег. – Мда, что-то я погорячился. Ладно, купим тебе там что-нибудь понезаметней. – Как Марти Макфлай купил в пятьдесят пятом? – Да-а. – Я его обожал. – А я в детстве хотел электрошнурки. – Ах-ха, и я тоже. С Олегом было удивительно легко и потрясающе спокойно. – А машину времени? – спросил я. – Порой дико нужно отмотать назад хотя бы несколько минут… секунд. Я понимаю, что это утопия, но невозможно запретить себе мечтать. Мы проболтали до глубокой ночи. Олег нравился мне всё больше. Я понимал, что мы, скорее всего, не встретимся больше. Но сожаления я не чувствовал. Может быть, это сравнимо с эффектом случайного попутчика. Интересная, душевная, ни к чему не обязывающая встреча. Случилась – и хорошо. Оставила после себя тепло и отличные воспоминания. Мне нравились такие встречи. После них я, конечно, не закрывал двери. Расставаясь чаще всего с честным: «Если будет желание – звони, пиши». И сам мог продолжать общение, если мне отвечали взаимностью. Но без навязчивости или болезненных привязанностей. «Я просто не ищу лучшего в хорошем», – говорила мать тётке, которая не уставала пилить её за то, что после отца та встречалась с женатым человеком. А я не осуждал и даже радовался, глядя на это странное, тихое счастье матери. А эти её слова мне нравились применительно и к некоторым моментам моей жизни. Когда меня уже стало капитально клонить в сон, я решил, что пора уходить. Прощаясь, мы согласились друг с другом, что отлично провели время. И я стандартно, хотя в данном случае скорее машинально, сказал шуткой: – Будете у нас на Колыме… Олег замешкался лишь на несколько мгновений. – Может… лучше вы к нам? Он спросил неуверенно, а когда я удивлённо приподнял бровь, смутился почти как в начале встречи. – Предложение экскурсии в силе, – притянул я его к себе. Олег, словно выдохнул, прижался ко мне, ткнулся носом в шею. – Тогда… – он отстранился, отошёл и достал из шкафа блокнот и ручку. Откуда именно я не видел – дверца загораживала. Олег написал что-то, вырвал листок и протянул мне: – Это мой прямой номер. Только… я могу не ответить сразу. Но, когда смогу, перезвоню или напишу. – Понял, спасибо, – я аккуратно сложил лист, убрал в карман, опять обнял его и поцеловал. Уже сидя в машине, я включил телефон, достал записку и набрал номер. «Когда сможешь, говоришь?» – хмыкнул я про себя. – Да? – ответил он через три гудка. – А это, собственно, мой прямой номер, – улыбнулся я. – И ещё раз привет, – я тоже слышал улыбку и искреннюю радость. – Буду в Москве в следующие среду-четверг. Точнее – свободен вечер среды. Если совпадём – звони, пиши. – Хорошо. Вот так. Вежливое алаверды я сделал, а дальше – его ход. Я не парился, что мог по каким-то причинам передумать сам. В этом случае просто отмазался бы изменившимися планами. Да и не́ с чего было передумывать. Мне его звёздность не мешала никак. Скорее, наоборот. Конфиденциальность возможных встреч гарантировалась бы на запредельном уровне. Доехав до дома и едва добравшись до дивана, я завел будильник, вырубился и спал спокойно, сыто и без сновидений.